***
На улице стемнело окончательно. Мальчик не знал, куда ему деться. После ужина Арсений увёл мальчика с собой — в ту же гостиную. Алёна осталась на кухне — убирать и мыть посуду. — Арсений Сергеевич, мне домой нужно, — конечно, не нужно. Его даже не ищут. Родителям все равно. Элементарно, Антону неловко. — Антон, — Арсений смотрит кристальными глазами, вздыхая. — Я ведь не дурак. Я вижу, что просто так ты бы не стал мотаться по улице в позднее время. И дома тебе явно не комфортно. Мальчик отводит медленно глаза, понимая, как прав Арсений Сергеевич. Дом стал чужим. Просто ночлежка. — Вы правы, — не смотрит он в глаза. — Всё ужасно. Я не знаю, что делать. Арсений, взяв подбородок мальчика лёгким движением пальцев, разворачивает к себе, заставляя смотреть точно в глаза. — Послушай, в твоём возрасте, ты не должен беспокоиться и задаваться вопросом «что делать?». — Вот Вам, когда было пятнадцать, что чувствовали? Арсений отпускает его подбородок, опуская руки на свои колени. — В пятнадцать я не думал о том, что такое плохо. И точно не чувствовал себя не в своей тарелке. Жил, как и все мои ровесники. Мальчик кусает нижнюю губу, сгрызая внутреннюю кожу губы, и смотрит на историка. — Когда-то все было по-другому. Антон лениво моргает глазами, устремляя взгляд в пол. — Ладно, я обещал тебя не расспрашивать и не буду. Ляжешь здесь, Алёна постелит тебе. Ванная помнишь, где. Арсений встаёт с дивана, но мальчик хватает его за запястье, как настоящий ребёнок. — Арсений Сергеевич, — глаза — нефриты кажутся поистине детскими. — Вы не должны, но Вы делаете. Спасибо. Арсений улыбается и выдыхает: — Спокойной ночи, Антош. Арсений уходит, а улыбка с лица пропадает. Антон, же, запретил кому-либо называть его «Антошей». А сейчас даже возразить не мог. Хорошо, это первый и последний раз. Потом скажу, чтобы так не называл, никогда.***
Антон просыпается в приподнятом настроении. Ему не было некомфортно, не было того ощущения, что вечером все закончилось отвратительно. Здесь было так, словно вся эта жизнь создана для того, чтобы поспать одну ночь в спокойствии. Он быстро вскакивает, собирает все в ровную стопку и бежит в ванную. Умывается холодной водой, заостряет внимание на зубной пасте. Нет, он её не возьмёт. Ну, чужое. Поразмыслив, что личная гигиена дороже, он выдавливает немного на подушечку указательного пальца и начинает тереть зубы. Лучше, чем не почистить их вовсе. Закончив процедуры, он в коридоре сталкивается с учителем, что направлялся в ванную. — Доброе утро, Арсений Сергеевич, — улыбается мальчик, смотря на милого историка, который проснулся совсем недавно. Волосы чуть взъерошены, мешки под глазами, вид совсем милого котёнка. — Доброе, Антош, — хриплым голос отвечает Арсений. — Я зайду? Он тянется к дверной ручке, которую загораживает Антон. — Ой, да! Конечно, — мальчик отходит в сторону, впуская Арсения внутрь. Он растерялся, поэтому, куда идти теперь не знает. Нужно уведомить Арсения, что пора домой. Алёна выходит из спальни, натыкаясь глазами на мальчика. — Доброе утро, — кивает Антон, увидев, только что, проснувшуюся девушку. — Доброе, Антон. Идём, — подзывает она его ладонью и уходит на кухню. Мальчик вздыхает и следует за ней. — Ты что на завтрак ешь? — Алёна стоит перед открытым холодильником и смотрит на Антона. — Ну, обычно не ем, только пью. Иногда какао, а иногда кофе без сахара, — пожимает она плечами. — Ты и так худой, а нормально не завтракаешь, — закрывает она дверцу холодильника. Включает электрический чайник и скрещивает руки на груди. — Ладно, не могу ж я тебя насильно заставить, — улыбается Алёна, чуть, склонив голову. Арсений проходит мимо Антона, но немного задевает плечо мальчика. — И чего стоим? — бодрым голосом спрашивает историк, подходя к своей девушке. — Будешь кофе? — целует она его в щеку. — Буду, — кивнул Арсений, улыбнувшись. Антон смотрел на эту пару и видел счастливых людей. Алёна быстро делает кофе с одной пропорцией для любимого, и шепчет ему на ухо, чтобы уже сам поухаживал за Антоном. Остаются вдвоём на кухне, мальчик садится на стул осторожно, смотря на учителя. — Так ты что пьёшь? Чай, кофе или сладкий напиток? — Кофе. Одна ложка, без сахара. Арсений искренне удивляется, что и Антон предпочитает тот же кофе. — Очередной любитель кофеина? — Арсений берет синюю кружку, ставя на столешницу. Из банки с кофе черпает одну чайную ложку. — Наверное, — выдыхает мальчик. — Ну, и что, что вредно? Хотя какой тут вред? Главное — вкусно. Арсений улыбается одной стороной лица, стоя спиной к ученику. Когда чайник вскипает, то разливает кипяток по кружками. Закончив с напитками, ставит синюю кружку перед Антоном. — Спасибо, — Антон хватает за ручку, не видя аквамариновые глаза. — Так почему ты не ешь по утрам? — историк садится напротив, дуя на свой горячий кофе. — А Вы? — Антон поднимает глаза, смотря уверенно. — Потому что не хочу. Не принимает организм еду с утра. — Вот и у меня так. Максимум кофе или какао. — Допивай свой кофе и собирайся, — отпивает Арсений. — Я уже. Можно я пойду? Мне же ещё домой надо. — Я помню, Антош. Поэтому и говорю. И книгу не забудь. — В смысле? — догадывается, но боится сказать самостоятельно вслух. — В прямом, Антон. Заедем к тебе домой, соберёшь свой рюкзак, а оттуда в школу. — Нет, Арсений Сергеевич, я сам. — Так, — со звуком ставит учитель кружку на стол. — Неженка моя, тебя не спрашивали. — Но, Арсений Сергеевич! — завопил мальчик, смотря детскими глазами. — Я все сказал. Не стоит меня злить, тем более, сегодня у тебя мой предмет. Антон вздыхает, поджимает губы, смотря на стол. — Конечно, мой принц. Как скажете. — Антош, — голос смягчился, и Антон поднял свои нефриты на него. — Кем я буду, если отпущу тебя утром в холодную зиму, а идти тебе, наверняка, долго. Так что не ной, хорошо? — Я не ною, я не ребёнок. — Как раз-таки, дитя. Ладно, пора собираться. Арсений оставляет половину бокала на столе, и уходит одеваться. Посидев ещё минуту, Антон уходит в гостиную, чтобы забрать, все-таки, сборник, хватает телефон, и осматривает комнату ещё раз. Сюда он больше не вернётся. Антон стоит обутый, когда историк выходит в серой рубашке и тёмных джинсах, больше похожих на брюки. — Молодец, — усмехается Арсений, оглядывая Антона. Алёна провожает обоих, целует своего любимого в щеку и улыбается. — Удачи тебе, Антон, — тянется она за объятиями. Мальчик отвечает быстро, склонившись для удобства. — Спасибо Вам, — говорит он вполголоса, улыбаясь. Девушка отстранилась, заглянув в нефритовые глаза. В глазах цвета вишни играли искры добра и любви. Все же, Арсений счастлив с ней. В груди Антона что-то больно скрежетало, что у него идёт все по пизде, а кому-то нужно быть просто рядом. — Ладно, Антон, идём, — Арсений берет его за локоть, вытягивая из квартиры. Пока ждут лифт, Антон смущается что-либо сказать. — Ты-то хоть подготовился? Сегодня тест, не забыл? Мне же нужно проверить ваши знания, — Арсений смотрит на растерянного Антона. Забыл, забыл. — Само собой, Арсений Сергеевич, — улыбается во все тридцать два зуба Антон. — Вы ведь и сами говорите, что у меня нет проблем с Вашими предметами. — Вот сегодня и посмотрим. Они заходят в лифт, историк нажимает кнопку «1». Сердце мальчика бьётся чаще, а ладони становятся влажными. — Прошу, принцесса, — улыбается и уступает Арсений. Ловит на себе недовольный взгляд зеленых глаз, но радость-то в них теплится. — Благодарю, принц на белом коне, — Антон шагает из подъезда, а Арсений следом. Между ними образовалась прозрачная связь, которую обычно понимают только двое. Несмотря на статус, можно было посмеяться и пошутить.