Там, где неба кончается край, ты найдёшь потерянный рай

– Мамочка, а когда придёт папочка? Светловолосая малютка забралась на колени к женщине и теперь нежно обнимала мать за шею, вдыхая любимый сладковатый запах её духов. Аришка пошла в отца: кучерявые светлые волосы, узенький лобик, прикрытый пушистой чёлкой, небесно-голубые глаза и такая обворожительная улыбка. – Милая, папа уехал далеко-далеко… Кажется, девчушка не заметила едва заметную дрожь в мягком голосе. Но как рассказать ребёнку, ещё совсем маленькой девочке, что её отца больше нет в живых? Натали тяжело вздохнула и прижала дочку к себе. Подбородок женщины дрогнул, она плотнее сжала губы, лишь бы сдержать слёзы. Нет, только не при ней, только не при Арине. Малютка обернулась, по-прежнему не выпуская из тоненьких ручонок мамину шею. Отчего-то девочке было грустно. Они с мамой стояли у большой ямы рядом с незнакомыми женщинами и мужчинами. Все они были одеты в тёмную одежду, да и лица людей выражали печаль. Вскоре все стали подходить ближе и, как они это называли, прощаться. – Мамочка… - девочка попятилась и стала дёргать маму за рукав чёрной блузки. – Мамочка, зачем они закапывают папу? – она в недоумении свела бровки у переносицы. – Мама, скажи им, чтобы они не делали так! Бабушка Арины, Нина Александровна, закрыла лицо руками, до девочки доносились лишь негромкие всхлипы. – Мамочка, я не понимаю… У папы же так много работы, почему… – на глазах Арины навернулись слёзы, губки задрожали. – Ариночка, детка… - по бледным щекам женщины уже вовсю бежали хрустальные ручейки слёз, оставляя влажные дорожки. Натали притянула девочку к себе. – Прости, милая, прости…. * * * – Что-то не так? – зеленоглазая женщина поставила перед девушкой стакан с горячим чаем, аромат малины постепенно заполнял комнату. – Да нет, мам, всё отлично, только вот… – девушка закусила нижнюю губу. Ну не рассказывать же матери вот так вот напрямую о её ссоре с парнем! Подумаешь, всего лишь первый и не очень удачный опыт. Ей только семнадцать, а её ухажёр уже так настырно рвётся в её постель. Что ж, он победил, зараза. Конечно, Денис - тот ещё оболтус, но, почему-то блондинке стало его жаль. – Ничего, милая, всё будет в порядке. Мама накрыла ладонь дочери своей и тепло улыбнулась. Эта улыбка, словно волшебная, с самого детства дарила малышке веру в то, что всё и правда будет хорошо, ведь мамочка рядом! Не решаясь спросить вслух, девушка посмотрела в глаза матери, словно спрашивая взглядом: «Мама, как же надо правильно жить?». Женщина вздохнула и отвела печальные глаза в сторону. Арина вспомнила своё детство. Картина так ярко предстала в подсознании, что девушка невольно отшатнулась назад. Малышка вспомнила папины похороны. Вспомнила, как и без того мрачное небо затянули серые тучи. Вспомнила, как мать обнимала её, а девочка всё рвалась помочь папе… На глаза предательски навернулись слёзы. Натали присела на колени перед дочерью и взяла девушку за руки. – Ариша, прошу, запомни то, что я сейчас скажу тебе… Женщина вздохнула, в одно мгновение она словно постарела на десять лет: морщины у глаз стали глубже, а прежние задорные глаза показались девушке тусклого болотного цвета. – Милая, никогда, слышишь, никогда не лги тому человеку, что будет тебе ближе всех остальных! Не тот друг, кто в трудную минуту заставляет тебя улыбаться, а тот истинный друг, кто поплачет вместе с тобою… – Натали улыбнулась и рукой провела по щеке дочери. – Думай душою, смотри глазами, и никого не надо винить… * * * По щекам текут слёзы, а на губах играет едва заметная улыбка. Из рук на пол падает листок бумаги, на котором аккуратным почерком было выведено лишь три слова: «прости, я ухожу…». Девушка падает на расстеленную двуспальную кровать и, зарывшись лицом в мягкую подушку, тихонько всхлипывает. У изголовья, на небольшой тумбочке стоит старая фотография, а перед ней – тест на беременность, на котором ясно видны две красные полосы…

Девочка смотрит на свою маму, Маме на фото сорок пять лет. Она сказала б не только глазами, Но, к сожалению, мамочки нет…