ПОЗОРНАЯ ДЕСЯТКА

Стив плохо помнил, какой была Земля во времена его детства. Его отправили учиться в Пояс Ориона сразу же, как только ему исполнилось девять лет. И хотя тогда ему казалось, что он уже взрослый и всё понимает вокруг, теперь ему было совершенно ясно, каким наивным ребёнком он тогда был. Фактически единственным живым существом, с которым он общался, была НЯНЯ 40300 МАРОК. «Няня Сара», как он в тайне ото всех звал её, потому что она сама так про себя говорила. Обучали Стива дистанционно, и всех своих преподавателей он знал только в виде голограмм. Тогда ему это казалось естественным. Его полумифическая семья существовала вообще будто в другом мире: умерший ещё до его рождения легендарный отец был ровно так же далёк, как и графиня-мать и совсем незнакомый отчим, от которых он несколько раз в год получал дорогие подарки. Где-то существовало гипотетическое высшее общество, членом которого он должен был стать, когда вырастет, и гордое имя настоящего человека. Впереди ждало великое будущее. А пока у него был вечно цветущий зимний сад, светлый маленький дом, многие акры совершенно безопасных полей, перелесков, пляжей вокруг изолированной резиденции, где он рос, чтобы он мог бегать и играть там. Книги, обучающие фильмы, физические упражнения. Ласковые руки его няни Сары, расчёсывающие ему волосы, помогающие одеться, обрабатывающие ему ссадины, укладывающие его спать. Её тихий голос, терпеливый характер, бледное лицо и светлые волосы. Сказки, которые она ему рассказывала, и песни, которые пела перед сном. В детстве Стив, наверно, даже и не понимал, насколько он был к ней привязан. Понял только тогда, когда ему было уже четырнадцать, и перед переводом на старший курс он собирался в каникулы вернуться на Землю. Во время звонка домой он упомянул, что хотел бы увидеть свою няню, но графиня-мать лишь покачала величественной тёмной гривой волос и ответила, что его няня давно пришла в негодность и была списана и утилизирована, так как сам Стив больше не ребёнок и всякая нужда в ней отпала. Это, конечно, было не единственной причиной, почему Стив тогда отказался от идеи провести каникулы дома, но по факту, прежде чем он наконец вернулся, прошло целых двадцать два года, и он не скучал. По возвращению Земля показалась ему... маленькой. Бесспорно, она была жемчужиной передовых научных разработок, колыбелью одной из величайших цивилизаций, одним огромным музеем, элитным райским курортом, но... успев пробыть дома меньше недели, Стив уже заскучал. После десятилетнего контракта ему полагалась по меньшей мере пара лет полноценного отдыха, но он совершенно не представлял, чем будет заниматься здесь даже через месяц. Его знакомых — настоящих людей, с которыми ему случалось встречаться на других планетах, можно было сосчитать по пальцам одной руки. По меньшей мере тех из них, с кем он не против был увидеться лично. У Стива были положение, деньги и масса свободного времени, но по факту ему было некуда их девать. Поэтому, потратив утро на поездку в маленькую художественную галерею, которую он давно планировал посетить как дань своему давно заброшенному увлечению живописью, Стив сам не заметил, как уже к двум часам дня вернулся домой. Он не привык обманывать себя: ему хотелось снова увидеть свою вчерашнюю покупку и наконец пообщаться с этой новой игрушкой. Это было странным ощущением сродни ожидания того момента, когда уже можно будет вскрыть новогодний подарок, содержимое которого тебе известно, но ещё недоступно. По факту в его распоряжении были все куклы из домашнего персонала графини-матери, но, как ни странно это должно быть звучит, вчера он впервые приобрёл живую игрушку для самого себя. В его крыле был собственный гараж, поэтому, не заходя в главный корпус, Стив сразу же отправился к себе. Кукла ждал его всё там же, в его спальне, и, стоило открыть дверь, неуклюже бросился на пол, вытянув перед собой единственную руку. Стив сам подошёл к нему, чтобы тому было проще коснуться пальцами его обуви. — Привет, солнышко, — мягко сказал он. — Помочь тебе встать? Или лучше сесть? Кукла вскинул на него взгляд и вроде бы как попытался помотать головой, но послушно взялся за его руку и с каким-то приглушённым кряхтением неловко взобрался на низкую широкую скамеечку, предназначенную для того, чтобы закидывать ноги. — Благодарю, мой добрый господин и хозяин, — тихо произнёс он и расправил подол длинного одеяния из светло-кораллового шелка. — Как прошло ваше утро? Глубокий мягкий голос куклы звучал по-прежнему хрипло. Вероятнее всего, у него ещё не до конца восстановилось ободранное горло, но интонации совершенно изменились. Если вчера ночью он сначала был на грани истерики, а потом шептал, будто в забытье, теперь кукла говорил с придыханием, глубоко дышал и старался всё время держать рот приоткрытым. Выглядело немного ненатурально, но, видимо, его так учили. Смотрел он из-под припущенных ресниц, и как бы Стиву ни хотелось взять его сейчас за подбородок и приподнять ему лицо, чтобы заглянуть в глаза, не сложно было угадать, что, под внешней соблазнительной расслабленностью, его кукла напряжён и напуган. Так что Стив сдержал себя и ответил как ни в чем не бывало, чтобы не пугать куклу ещё больше. — Неплохо. Посетил картинную галерею. Немного утомили абстракции. Их оказалось больше, чем я ожидал, а я был не в том настроении, чтобы вникать в них, — он бросил перчатки на комод и сел напротив своей куклы. — Но видел и несколько картин, которые пришлись мне по вкусу. Почти все — пейзажи. Ты знаешь, что такое пейзажи? — Изображения природы: впадины, утесы, холмы. Горные пики, извергающиеся вулканы. Волны, — кукла дёрнул прикрытой коротким рукавом культей, а потом, будто опомнившись, потеребил другой рукой многократно обёрнутые вокруг самого горла бусы из прозрачных шариков горного хрусталя и золотых многогранников, коснулся щеки, потом своих волос. — Но вы правы, мой господин, я так мало знаю об этом. Мне нужно, чтобы вы раздвинули мои горизонты и наполнили меня новым знанием. Стив чуть не поперхнулся от такого выбора слов и смог ответить только: — Позже, детка. — А потом взял себя в руки и сказал: — Сегодня утром я оставил указания старшей горничной заказать для тебя наряд и аксессуары. Тебе понравилось, что она для тебя выбрала? Правая ладонь куклы медленно скользнула по бусинкам вниз, по шее, по груди, животу... — А вам нравится, мой господин? На широком запястье нежно звякнули друг друга об друга лёгкие резные браслеты, сверкнули кольца. Золотая вышивка вдоль спадающего с правого плеча одеяния перекликалась с ними. Это было странно. Стив никогда не видел, чтобы подобные вещи носили дома, но и куда можно пойти в таком, он тоже не представлял. И всё же невольно сглотнул. Стоило отдать старшей горничной должное: вкус у неё был. — Нравится, малыш. От этих простых слов лицо его игрушки ярко залилось краской, а глаза наконец радостно заблестели. И всё же... В силу своей работы Стив привык подмечать детали. И без труда видел старательно замаскированные тональным кремом и пудрой синяки, трещины на губах, аккуратно подкрашенных помадой нежного цвета, чтобы не привлекать к ним специально внимания. — Я рад, что ты поладил с горничными, — довольно заключил Стив. — Хотя с макияжем могли бы так не возиться. Сегодня вечером мы с тобой останемся дома. Рано тебе пока ещё в город гулять. На миг в широко раскрытых глазах куклы мелькнул испуг, но почти сразу же она покачала головой и ответила: — Мой господин, мне никто не помогал краситься и одеваться. Из всех ваших слуг я видел только одного... лысого. Уже не помню, кто он. Я нарядился для вас сам, чтобы доставить вам удовольствие. Моя главная цель всегда — ВСЕГДА! — доставлять вам удовольствие, мой господин. — О, — удивился Стив. — А как же браслеты, кольца? У тебя же только одна... рука? — При желании, — с выдохом ответила кукла, — я могу сделать ею очень много. Ладонь скользнула по щеке, рот приоткрылся, зубы зажали кольцо и усилием потащили его по пальцу вверх, пока оно не осталось во рту игрушки. Кукла торжествующе улыбнулся, удерживая кольцо ровно по центру рта, так, чтобы его было хорошо видно, обвёл его изнутри языком, а потом повернул голову в сторону и медленно протолкнул палец обратно, до костяшки погрузив его в рот. — С браслетами чуть сложнее. Зажав предплечье шеей, он вытянул руку, и металлические кольца со звоном рассыпались по полу. — Ловко, — оценил Стив и, наклонившись, чтобы подобрать браслеты, чуть не сшибся головами с точно так же наклонившимся вперёд куклой. Тёмные волосы на миг коснулись его лица, и Стив заметил маленькие заколочки с бусинками, почти затерявшиеся в их тёмной массе. — Простите, мой господин, — кукла чуть настороженно отодвинулся, торопливо подбирая браслеты с пола. Стив молча забрал их, взял непривычно крупную руку и сам надел обратно. — Пойдём в патио, — предложил он. — Собираюсь выпить там кофе. Я познакомился с этим напитком всего пару дней назад, нигде ничего подобного не пробовал. Хочу, чтобы его принесли туда. Тебе пока нельзя, я помню, но я хочу, чтобы ты составил мне компанию. — Как пожелает мой господин, — с нежной улыбкой ответил кукла, но Стив заметил, как напряглись её желваки и пальцы сжались в кулак. — Ах, да, тебе должно быть ещё больно ходить, — опомнился Стив и решил: — Я тебя отнесу. — Мой господин! — Не привыкай. Это только пока ты на лечении. Кстати, тебе наверняка стоит принять обезболивающее. Пожалуйста, не стесняйся говорить о таких вещах. — Стив шагнул ближе к кукле, замершему, как кролик перед удавом, и только крупно сглатывавшему под слоями накрученных на шею бус. — Давай, обними меня за шею, не бойся. Мне это не трудно. Он шагнул ещё вперёд, и они вдруг оказались лицом к лицу с куклой, так близко, что Стив мог чувствовать чужое дыхание, запах волос, запах тела. Большая рука послушно обхватила его за плечи, и Стив, не тратя времени, подхватил свою игрушку почти так же, как носил его только вчера. — Мой господин, — с каким-то беспомощным восторгом выдохнул кукла, и Стив, не задумываясь, ответил: — Наедине ты можешь называть меня Стив, — он улыбнулся ошарашенному взгляду и добавил: — Не бойся, куколка. Я же сам предложил. Я не против. Его вдруг обняли крепче, губы куклы ткнулись ему в шею, и он кожей ощутил совсем тихое, испуганное и одновременно какое-то благоговейное: — Стив... — Да, так меня называют друзья, — поощрил Стив, нажатием плеча открыл дверь и вышел из спальни в гостиную своих покоев, оттуда в малый зал, и начал спускаться по широкой лестнице, чтобы пройти в патио. Кукла в его руках всё ещё крупно дрожал. — Ну, успокойся, успокойся, моя куколка. Всё в порядке. Хочешь спросить у меня о чём-нибудь? Спрашивай, не стесняйся. — Стив... ты точно уверен, что ты человек? — вновь коснулись его шеи мягкие губы, звук был едва слышен, он скорее чувствовал его кожей. — Ты такой невероятный. Благородный, сильный и добрый. Как и большинство людей, Стив, конечно, по умолчанию считал себя хорошим человеком. Да и прекрасно понимал, что говорить комплименты и льстить хозяину кукле велит его программа, но всё равно невольно загордился от этих слов. — Я стараюсь делать, что могу. И что считаю правильным. В патио было тенисто от густой листвы, журчал рукотворный ручеёк возле альпийской горки. Вкусно пахло свежестью и ароматными травами. Стив прошёл под широкий навес от солнца, опустил куклу на низкое ложе в римском стиле и сам устроился на таком же напротив. Элегантный ЛАКЕЙ 45200 МАРОК принёс на большом подносе кофе, сладости и блюдо с фруктами. А потом отдельно маленькую капсулу с обезболивающим и стакан воды для куклы. Стив сделал глоток бодряще-горького напитка и расслабился, слушая, как поют в листве птицы. Когда-то он читал, что они почти полностью вымерли и лишь благодаря генетическим лабораториям Золы удалось восстановить большинство существующих видов. Череда катастроф, потрясших Землю больше трёхсот лет назад, убила бы и человечество, если бы не горстка настоящих людей, чьё рождённое естественным образом потомство позволило сохраниться всему виду. За годы учёбы и работы Стив видел много миров и узнал много пугающих и грустных историй, но ни на одной планете он не сталкивался с ситуацией, подобной той, что постигла его родной мир. — Мой господин... Стив... что вас печалит? — негромко спросил кукла. — Я полностью открыт для вас, и вы можете смело поделиться со мной любыми своими тайнами. Я всё равно не запомню. Стив улыбнулся честным светлым глазам и спросил: — Не запомнишь — это отлично. А вот поймёшь ли, о чём я говорю? Кукла лишь прижал руку к груди и вновь улыбнулся мягко и беззащитно. — Я почувствую. И простота этого признания вдруг решила для Стива всё. Он никогда не любил пустых, ни к чему не ведущих разговоров. Вообще никогда не был особо общителен. Кто-то считал его из-за этого высокомерным, кто-то — мрачным и замкнутым, но Стив просто не любил бесполезной болтовни (как та, что бесконечно выдавал Тони) и не стремился особо обнажать перед кем-то душу. Даже не потому, что не доверял людям, просто... личное должно было оставаться личным. Но говорить с куклой — это же было совсем другое. — Я не опечален, малыш, — сказал Стив. — Я просто не ожидал, что Земля будет... такой. Я представлял её больше, величественнее. Многолюдней. Как-то увлекательней, что ли. И, возможно, дело совсем не в Земле. Может быть, это я не могу никак расслабиться, отпустить работу, просто жить для себя... — Почему, мой господин? Почему вы не можете? — кукла вытянулся на боку в позе разом и грациозной, и какой-то неловко соблазнительной, но смотрел прямо и честно, и с искренней заинтересованностью в его словах. — Я ещё сам не понимаю. Я не был здесь так давно... Стив сам не заметил, как начал рассказывать о своей учёбе и службе, о миссиях на разных планетах, коллегах. Среди разговора, заметив, что кукла часто сглатывает, но ничего не говорит, не задумываясь взял лежащий на блюде с фруктами маленький ножик и принялся отрезать от крупной папайи небольшие кусочки и скармливать их своему слушателю. Тот каждый раз тихо благодарил, кивал и осторожно сцеловывал и слизывал с пальцев Стива рыжий сок. Стив очнулся, только когда начало темнеть и включилась таинственно рассеянная среди зелени мягкая подсветка. Ему было так хорошо, как давно уже не было. Он и не представлял, как, оказывается, ему нужно было просто выговориться, не ожидая от собеседника ответа. — Я совсем тебя заболтал, — с мягким сожалением покачал он головой и спросил: — Ты, наверно, замёрз? Пожалуйста, говори мне, если ты чего-нибудь хочешь, куколка. Проси, не стесняйся. — Я? — удивление на лице живой игрушки сменилось растерянностью, потом печалью и, стоило Стиву кивнуть, превратилось в решимость: — Мой господин, скажите, я ваша куколка? — Да, конечно, — не задумываясь согласился Стив. — Вам нравится так меня называть? Я могу попросить об одной вещи? — Конечно, куколка. Стив вдруг ощутил, что его руку крепко сжимают чужие пальцы. Его игрушка соскользнула со своего ложа на землю и стояла перед Стивом на коленях, отчаянно заглядывая снизу в глаза: — Мой господин... Стив, пожалуйста. Не думайте обо мне, как о ШЛЮХЕ 10 МАРОК. — Что? — Стив на миг растерялся, потом протянул руку и ослабил обхватившие горло нити бус. — Ты об этом? — Кукла пристыжено кивнул. — Забудь, не обращай внимания, малыш. — Но это то, что я есть. Это — мое имя, — кукла опустил голову, звёздочки в его волосах так нежно мерцали. Стиву стало жаль его. — Хочешь, я дам тебе собственное имя? — вдруг спонтанно предложил он. — А можно? — кукла посмотрел на него неверящими глазами и тут же торопливо закивал. — Да, я хочу. — Отлично, тогда я буду звать тебя... — Стив задумался. Он никогда не встречал кукол, у которых было бы имя, кроме Няни Сары. Но с самого его детства у него была одна особенная игрушка. Не очередной конструктор или набор для развития исследовательских навыков и аналитических способностей, которые дарили ему мать и отчим. Игрушка, которую Няня Сара смастерила для него из распоротых и перешитых частей его совсем младенческих комбинезончиков, курточек и прочих вещей. Некое подобие довольно большого животного с мягким телом, туповатой беззлобной мордой и нежно-голубыми доверчивыми глазами. Как и у Сары, у этой игрушки тоже было имя. Стив сам его придумал. Это был Баки. Когда он уезжал учиться, больше всего ему было грустно из-за того, что приходилось оставить Баки. Мальчишеская гордость и ощущение собственной взрослости не позволяли ему взять игрушку с собой. Он даже не стал просить Няню Сару приглядеть за единственным другом его детства. Постеснялся. Смолчал. Сам отнёс нелепого зверя в чулан, куда ещё ранее сложил свои учебные принадлежности. И оставил его там. Уже после того, как Стиву сообщили, что Няни Сары уже нет, ему случилось искать редкий учебник из своей детской библиотеки. Графиня-мать собиралась сносить ставший ненужным домик, где он вырос, и советовала ему поспешить с этим. Один из слуг съездил туда и, следуя инструкциям Стива по видеосвязи, обыскал чулан в поисках книги. Несколько раз Стив видел свалившегося на бок Баки, частично выцветшего и какого-то совсем растерянно грустного среди хлама и пыли. В какой-то момент внутри кольнуло необходимостью приказать слуге забрать игрушку оттуда, но... он так и не решился. Дверь в чулан закрылась, и Баки с его чистыми доверчивыми глазами был навсегда потерян. И теперь у его новой игрушки, на шее которой значилось ШЛЮХА 10 МАРОК, были такие же глаза. Но это была живая игрушка. Стив протянул обе руки, взял в ладони лицо куклы и прижался своим лбом к его лбу. — Баки, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты был Баки. Это будет теперь твоё имя. — Стив, — еле слышно выдохнул Баки в ответ, и его губы оказались у самых губ Стива: — Спасибо. Я не забуду.