ПОЗОРНАЯ ДЕСЯТКА

— Не думаю, что из этого поединка выйдет что-то приличное, — честно признал Стив, примеряясь к форме и весу рапир из коллекции Александра Пирса. — В последний раз я занимался фехтованием на третьем курсе гимнасиума. Да и то не в спортивных целях, а когда мы готовили художественную постановку об истории Земли. — Я знаю. Я смотрел запись вашего выступления, — кивнул Пирс, тоже выбирая себе оружие по руке. — Оно было весьма достойным. Поэтому я и понадеялся, что ты не откажешься вспомнить этот интересный опыт и стать моим партнёром в дружеском поединке. Ничего серьёзного, Стив, просто фехтование для чистого удовольствия. — Ну, разве что так, — Стив решил не показывать своего удивления тем, что его отчим, оказывается, все эти годы проявлял интерес не только к его успехам в учебе, но и к досугу и развлечениям. — Но будь готов к тому, что я тебя разочарую. В ответ Пирс только рассмеялся приятным искренним смехом. — У тебя нет ни одного шанса, Стив! И не надо так скромничать. Мужчины в нашей семье никогда не славились излишней застенчивостью. К тому же ты, я уверен, единственный человек кроме меня на всей планете, который вообще когда-либо держал рапиру в руках. Этим прекрасным спортом совершенно никто не увлекается. Никто! — Пирс наконец определился с выбором оружия и отступил назад, прочертив в воздухе дугу широким взмахом руки. — Так что, у меня просто нет здесь противников, Стив. А мы как-никак одна семья, одна кровь. Ты же не заставишь меня умолять себя? В качестве помещения для фехтования на вилле была оборудована широкая галерея в саду. Её затенённые стёкла защищали от жаркого солнца, воздух внутри был прохладным и свежим, а множество растений вдоль обеих стен создавали иллюзию скорее тенистой аллеи, нежели закрытого помещения. Углубляя ощущение старинного антуража, под потолком галереи был натянут трос с обязательными стропами страховки, а на столике лежали винтажные защитные нагрудники и гладкие целиковые шлемы для них обоих. — Спорт спортом, а безопасность превыше всего, — с улыбкой заметил Пирс, кивнув ЛАКЕЮ 45200 МАРОК, чтобы тот помог ему облачиться в амуницию. Стив попробовал рукой натяжение страховочной стропы и одобрительно кивнул. — Согласен, мне бы не хотелось случайно поранить вас, Алекс, — сказал он. — Вот! Наконец-то я слышу дерзкий голос потомка нашего рода, — довольно ответил Пирс. — Признаешь, что фехтуешь плохо, но уже грозишься меня поранить. Стив улыбнулся и покачал головой. — Я не угрожаю. Просто так вышло, что сила притяжения на планетах, где я обучался, потом проходил практику и наконец работал, раз за разом всё больше превосходила земную. Сначала было сложно, но я привыкал, мы все — земляне — привыкали к нагрузке, наши мышцы перестраивались. И теперь, на Земле, я ощущаю себя таким сильным. При желании могу поднять кар, — Стив пожал плечами. Он не собирался хвастаться и очень надеялся, что его слова не прозвучали, как похвальба. В любом случае взгляд, которым смерил его Пирс, невозможно было разобрать сквозь светофильтр забрала. — Я рад, что это так, — приглушённый шлемом, его голос показался Стиву очень мягким, каким-то бархатным. — И мне вдвойне приятно об этом слышать, учитывая, сколько ты болел в детстве. — Я не люблю вспоминать об этом, — ответил Стив, ожидая, пока ЛАКЕЙ 45200 МАРОК застегнёт на нём все детали амуниции. — Понимаю тебя, — ответил Пирс. Наконец оба заняли позиции. С полушуточной торжественностью отсалютовали друг другу клинками, и Стив доверился мышечной памяти, на автомате присев в правом колене, вскинув согнутую левую руку назад и вверх и устремляясь за клинком вперёд. Пирс ловко парировал его атаку и нарочито плавно, будто замедленно контратаковал. — Алекс, не надо давать мне поблажки, — как по нотам отражая его удары, фыркнул Стив. — Не люблю, когда со мной играют в поддавки. Пожалуйста, не унижайте меня. — Прости, не буду, Стив, — вопреки собственным словам Пирс отступил, давая Стиву перегруппироваться для новой атаки, но после резко ускорился и начал сражаться уже всерьёз, уверенно тесня Стива и заставляя отбиваться изо всех сил, полностью сосредоточившись на предугадывании его выпадов и обманных движений и построении собственных манёвров. — Туше! — провозгласил Пирс, коснувшись защитным колпачком на острие своей рапиры груди Стива. Тот досадливо фыркнул, но признал пропущенный удар. Стив был азартен и ненавидел проигрывать, но ещё больше ему не хотелось позволить всерьёз разозлить себя этой полушуточной несерьёзной дуэли. Они снова разошлись по позициям. — Буду с тобой откровенен, Стив, — совершенно невозмутимо сообщил Пирс, снова дав ему напасть первым и уверенно отражая атаку, — я уговорил тебя на этот бой ещё и потому, что считаю спортивный поединок лучшим способом узнать другого человека. Стив нахмурился, но решил не тратить дыхание на то, чтобы отвечать на это признание какой-нибудь дежурной банальностью. — Не обижайся на мою прямоту, — невозмутимо продолжил Пирс, проводя довольно сложную комбинацию и вынуждая Стива отступать и держать дистанцию. — Мне давно хотелось познакомиться с тобой лично. И не только потому, что ты сын моего дорогого покойного Джо и единственный наследник нашего рода. Мне было интересно, какой ты, Стив. — И какой же я? — стараясь оставаться спокойным и сосредоточенным, не отвлекаться от поединка и не злиться из-за своих ошибок и промахов, спросил Стив. — Напористый и упрямый, — Пирс рассмеялся. — И, чёрт побери, мне это нравится! А впрочем... Туше! Второй укол пришёлся Стиву почти в подмышку и оказался таким внезапным и быстрым, что тот сам не понял, как пропустил его. — Если хочешь, мы можем сделать передышку, — предложил Пирс. — Благодарю, но не надо, — Стив перебросил рапиру из правой руки в левую, пытаясь сообразить, что сделать, чтобы переломить ход поединка в свою пользу. — Это говорит твоя молодость, — ответил Пирс и, стоило им занять позицию, на этот раз атаковал первым, продолжая спокойно говорить при этом. — Ты же, наверняка, читал моего тёзку Александра Дюма. В самом начале «Трёх мушкетеров» после несостоявшейся дуэли между героями из всех гвардейцев кардинала д'Артаньяну в противники достался один из лучших фехтовальщиков того времени де Жюсак. Казалось бы, это был заведомо проигранный бой, потому что д'Артаньян едва ли мог похвастаться какими-то особенными умениями в фехтовании. Но! — Пирс провёл финт, умело меняя траекторию атаки, и Стиву пришлось действовать очень быстро и сосредоточенно, чтобы не допустить нового укола. — Де Жюсак проиграл этот бой и даже был ранен, именно потому, что юный д'Артаньян не владел ни техникой, ни приёмами фехтования, а просто рубился, как ему этого хотелось, вложив в тот поединок всю свою страстность, желание отвоевать своё место в жизни и наивную юношескую уверенность в том, что сражается на стороне друзей и против врагов. Потом он, конечно, научился достойно фехтовать и поумнел, но это было уже в других книгах. — Пирс вдруг резко отступил, сбивая Стива с толку этим маневром, а потом выбросил рапиру сокрушительным ударом, нацеленным прямо в лицо. — Туше. Стив был уверен, что это запрещённый удар, но поскольку они не оговаривали правила и их поединок нельзя было считать по большому счёту по-настоящему спортивным, предпочёл просто запомнить этот приём на будущее. — Мой отец тоже любил фехтовать? — спросил Стив, как только они сошлись в новом раунде. — Это с ним вы читали Дюма и играли в мушкетёров? — О, да. Джо был лучшим на свете сводным братом. Мы с ним соперничали буквально во всём. И, да, рубились так, будто всерьёз хотели друг друга поубивать. Ненавидели взаимно от всей души и при этом так же крепко дружили. Я даже простил ему то, что он увёл у меня Вэл. — Значит, в вашем соперничестве победил всё же он? — Стив наконец-то успокоился настолько, чтобы сражаться и говорить одновременно, а, главное, задвинуть куда-то на третий план азарт, гнев и раздражение и сосредоточиться на поединке. — Нет, Стив, в итоге победил я, — невозмутимо возразил ему Пирс, и в тот же миг Стив решительно провёл вложенный удар. Рапира Пирса отлетела в сторону и со звоном ударилась эфесом о мраморную мозаику пола. — Это вроде бы не туше, это как-то иначе называется? — спросил Стив. Непроизвольно прижав к груди пострадавшую правую руку, Пирс левой снял шлем и почти с уважением посмотрел на Стива. — А ты серьёзный противник, — улыбнулся он. — Что ж, полагаю, нам стоит закончить поединок на этом. Ты потянул мне сухожилие. — Мне жаль, Александр, — тоже снимая шлем, вежливо произнёс Стив. — Не ври, не жаль, — левой рукой отмахнулся тот, пока ЛАКЕЙ 45200 МАРОК снимал с него нагрудник. — И не волнуйся, я на тебя не обижен. Тем более что по очкам победа досталась мне. — По очкам, может быть, — пожал плечами Стив, — но в итоге победил всё же я. — Ох, Стив, я рад, что мы с тобой играем в одной команде, — после небольшой паузы ответил Пирс. — Спортивные поединки это прекрасно, но семья всегда и во всём должна быть заодно. Хотя, клянусь, мне будет ужасно не хватать таких поединков, когда ты снова покинешь Землю. Фехтовать с собственной голограммой невыносимо скучно. — С голограммой? — удивился Стив. — А почему вы не приобретёте себе куклу-противника? Пирс, который раскинулся в плетёном кресле, пока ЛАКЕЙ 45200 МАРОК с почтением наносил крем на его запястье и осторожно обматывал руку фиксирующим бинтом, только покачал головой: — Куклу-противника? Как ты себе это представляешь? Что за удовольствие можно получить от поединка с куклой? Он же не посмеет сражаться так, чтобы победить меня. Ему будет слишком страшно. — Так нужно просто найти храбрую куклу, — ответил Стив. — Храбрую куклу? — Пирс нахмурился так, будто не понял, о чём говорит Стив, а потом покачал головой. — Таких не существует. Этого качества они лишены на генетическом уровне. То есть, у представителей тех профессий, которые требуют определённого риска, есть высокое чувство долга и осознание отсутствия выбора, но смелость, как черта личности, у них напрочь отсутствует. Стив недоверчиво нахмурился, и Пирс это заметил. — Вспомни твоё недавнее приключение. Как повели себя охранники в борделе, когда поняли, что ты настоящий человек? Пали ниц, верно? Не смели заговорить с тобой, пока ты не позволил коснуться твоей обуви. Стив кивнул, и Пирс довольно улыбнулся. — Так я и знал, что Старк всё переврал в своей версии этой истории, где вы с ним героически сражались вдвоём против толпы обезумевших от тестостерона кукол-боевых псов. Стив поморщился и потёр переносицу. Ему искренне не хотелось знать, какими сплетнями успели обрасти его приключения в «Красной комнате». — Вот видишь. Потому что ни одна кукла не может причинить вреда человеку. И, возвращаясь к нашему гипотетическому кукле-фехтовальщику, допустим, что если даже случайно, в силу каких-то непредвиденных обстоятельств, я проиграю ему... — Пирс чуть поморщился. — Честно, не хочу даже теоретически допускать такую возможность. Представляю, что это будет за неловкая сцена, когда он будет валяться у меня в ногах, умоляя не списывать его, потому что он не имел намерения нарушать закон и всерьёз причинять мне вред. Вот как-то так, — Пирс повёл в воздухе перевязанной рукой. — Но это мы, настоящие люди, можем извиниться и решить дело миром. А кукла, посмевшая напасть на настоящего человек, должна быть немедленно ликвидирована. Это закон, прописанный на самом базовом уровне, — пожал плечами Пирс. — И что мне за интерес в таком драмтеатре? Нет уж, лучше я предпочту упражняться с голограммой. Стив сел напротив него и медленно отпил воды. — Закон, карающий смертью за любой вред, причинённый настоящему человеку, по умолчанию внедрённый в сознание всех кукол, — задумчиво повторил он. — А как же тогда куклы-солдаты? — Какие куклы-солдаты? — удивился Пирс. — Военные, я имею в виду, — уточнил Стив. — Сделанные для ведения боевых действий. — Против кого? — Пирс засмеялся. — Пришельцев из космоса? Ты шутишь, Стив? Земля ни с кем не воюет. Мы твёрдо придерживаемся политики нейтралитета во всех конфликтах. Да что я тебе рассказываю, это, в конце концов, твоя работа, сынок. Ты сам всё прекрасно знаешь. Или ты говоришь про внутренние конфликты? Например, если Лукин мне окончательно надоест, мы с ним сделаем две кукольные армии и отправим их сражаться друг с другом? — От смеха Пирс запрокинул голову назад и прикрыл ладонью глаза. — О, небо, Стив, сколько нам лет, чтобы решать проблемы таким образом? Воевать игрушечными солдатиками! Просто абсурд! — Немного успокоившись, Пирс тоже выпил воды и доброжелательно улыбнулся Стиву: — Прости. Надеюсь, я не задел тебя? Мне не стоило забывать, сколько времени тебе пришлось провести среди представителей примитивных воинственных цивилизаций с других планет. И, уверяю тебя, я очень ценю приобретённый там тобой опыт. — Прозвучало не очень убедительно, — фыркнул Стив. Пирс покачал своей породистой головой и наклонился ближе к нему. — Но это действительно так, Стив. Буду с тобой откровенен, я рад, что ты обучался не на Земле и уже успел повидать другие миры и цивилизации. Земля прекрасна, я ничего не хочу сказать против, но наш мир куда больше. И я считаю, очень важно, чтобы человек был в нём космополитом. Именно на этом должно строиться всеобщее будущее. Нужно учитывать перспективы, выходящие за границы интересов одной расы, одного вида и одной формы жизни. Стив непроизвольно кивнул. Пирс был первым человеком с Земли, кто заговорил с ним об этом. Неожиданно приятным оказалось встретить единомышленника в человеке, с которым он рассчитывал максимум на не слишком обременительный обмен формальными любезностями. — Две с половиной тысячи лет назад Александр Македонский, ещё один мой прославленный тезка, значительно обогнал своё время, стремясь показать завоеванным им народам, что не стремится навязать им эллинскую культуру, а, наоборот, готов обогащать свою нацию их традициями и обычаями. Учиться у них, совершенствоваться и становиться сильнее, объединяясь с другими, а не только покоряя их огнём и мечом. А впрочем, ты, наверняка, и сам это знаешь. Просто я могу говорить о Македонском хоть целый день. — Пирс мягко улыбнулся и спросил: — Кстати, ты знал, что когда он проводил Олимпийские игры в завоеванной Персии, то не допустил до участия в них профессиональных спортсменов? Стив только покачал головой. — А между прочим, гимнасиум, в котором ты обучался, построен на том же принципе гармоничного развития человека в целом, его разума, духа и тела одновременно. Македонский отказал спортсменам потому, что считал недопустимым и даже безобразным то, что человек мог посвятить всю свою жизнь работе лишь над своим телом в ущерб всему остальному. Тем более, если он развивал его в какой-либо одной дисциплине: борьбе, беге или прыжках в длину. Истинные олимпийские чемпионы Александра должны были быть представителями самых разных профессий, а их спортивные достижения лишь говорили об их разностороннем развитии. — Пирс снова окинул Стива довольным взглядом и признал: — И как поклоннику его идей, мне очень приятно видеть то, что ты, на мой взгляд, полностью соответствовал бы его запросам. — Благодарю, — Стив даже немного растерялся от неожиданного комплимента. — Так что не сомневайся, я буду очень надеяться на то, что ты найдёшь ещё возможность пофехтовать со мной, когда в следующий раз посетишь Землю, — Пирс сделал неопределённый жест рукой и внимательно заглянул Стиву в лицо. — Ты уже определился с новым контрактом? Когда планируешь нас покинуть? — Ещё не определился. Но, думаю, не позже чем через полгода, — признал Стив и, не удержавшись, добавил: — Алекс, мне сложно поверить, что следующим вопросом вы не поинтересуетесь моими планами насчёт женитьбы. — А я должен? — легко парировал Пирс, но, сочувственно прицокнув языком, только покачал головой: — В конце концов, ты взрослый мужчина и вполне в состоянии сам решать такие вопросы. Тем более я уверен: Вэл уже порядком отбила тебе всякое желание даже слышать об этой теме. Вместо ответа Стив только снова потёр переносицу пальцами. В последние несколько дней ему всё сложнее становилось ускользать от случайных встреч с графиней, неизбежно так или иначе превращавшихся в обсуждение его невесты и их предстоящего брака. — Стив, я скажу так, — Пирс потянулся через маленький столик между ними и коротко крепко сжал Стиву запястье, — твоей матери не обязательно знать о том, что я так считаю, но я придерживаюсь позиции, что не наличие детей, зачатых и рожденных естественным образом, делает человека настоящим человеком. — Но, Алекс, как же... — Стив настолько не ожидал услышать от отчима ничего подобного, настолько опровергающей все принципы устройства земного общества мысли, что даже не нашёлся, что и ответить. — Вот, посмотри на меня, — спокойно ответил ему Александр Пирс. — Моя первая супруга умерла при родах вместе с ребёнком. Вэл, по счастью, осталась жива, но обе её беременности так и не принесли нам детей. Так что у неё есть только ты, Стив. А у меня и вовсе, — Пирс мягко развёл руками, — нет детей. Но кто посмеет сказать, что это лишает меня статуса настоящего человека? Лично я не встречал таких идиотов. — Пирс горделиво вздёрнул подбородок и уверенно блеснул светлыми глазами. — Но дело не только в этом, Стив. Семьи, в которых рождается больше одного ребенка, можно сосчитать по пальцам. А представители твоего поколения и вовсе не спешат заводить детей. К чему это ведёт наш вид? — К вымиранию? — спросил Стив, невольно вспомнив разговор с Хэнком Пимом. — К тому, что мы ищем ответ там, где его нет, — поднял палец Пирс. — Как ни нелепо это звучит, но последние люди Земли все больше разобщаются именно тогда, когда им нужно сплотиться. В своё время наша с Джо общая мать активно проповедовала позицию, что во имя генетического разнообразия каждая настоящая женщина должна рожать детей от разных мужчин. Но в последние десятилетия семьи Восточной Европы и особенно Азии, наоборот, всё больше обособлялись от внешнего мира. Вертикальный и горизонтальный инцест стал в них не только нормой, но и почти что единственным вариантом. И я не хочу тебе рассказывать, какую нелепую белиберду из традиций и совершенно вывихнутой морали они используют для его обоснования. — Я об этом не знал, — Стив нахмурился. Неприятно было слышать такое. Неприятно было осознавать, что остатки его расы, похоже, сознательно копали себе могилу. — Ну, это не самая популярная тема, — поморщился Пирс и снова проникновенно посмотрел на Стива. — Так вот к чему я веду, сынок, нам остаётся только признать, что сохранение человечества сейчас как никогда должно стать персональной задачей для каждого из нас. Если мы не в состоянии спасти вид, мы должны спасти личность. И именно в этом нам особенно важна твоя работа и работа других настоящих людей с иными расами космоса. Их физиологические особенности, технологии, их медицина. — Я не совсем улавливаю связь, — признал Стив. — Расы долгожителей. Нужно узнать, в чём заключается их секрет. И как использовать его в наших интересах, — Пирс сделал жест открытой ладонью, будто выкладывая перед Стивом на стол свои карты. — Я не генетик и не врач, но... разве это вообще возможно? — усомнился Стив. — Мой мальчик, на следующей неделе мы приглашены на приём у Шмидта, посвящённый визиту жениха его дочери, — со значительным видом ответил Пирс. — Причём здесь это? — не понял Стив. — Йоганн Шмидт был одним из десяти основателей доктрины настоящих людей, — веско ответил Пирс. — Сейчас ему больше трёхсот лет, как и его верному сподвижнику — непревзойдённому гению доктору Золе. При этом дочери Шмидта, чьи смотрины мы посетим, почти столько же лет, сколько и тебе, Стив. Ты понимаешь, к чему я веду? — Они живут ненормально долго, — озвучил очевидное Стив. — А значит, уже знают какой-то способ продлевать жизнь. И поддерживать репродуктивную функцию. — Вот именно. Но, учитывая оккультные практики Шмидта, и то, в какой, мягко говоря, не лучшей форме они оба с Арнимом сейчас пребывают, их метод нам не подходит. Не буду портить тебе аппетит перед обедом, сам всё увидишь на приёме. Но, суть в том, что метод Шмидта и Золы всего лишь один из многих. И как бы они ни были мне интересны, они всего лишь малая часть того, что привлекает меня во внешнем космосе. Стив ещё не сообразил, что можно на это ответить, как вдруг внезапный шум отвлёк его от разговора. На дорожке между напольных ваз с вечнозелеными растениями простёрся ниц его Баки. В вытянутой перед собой руке он сжимал пластину планшета со схемой дома и сада, которую сделал для него Стив. — Молодец, Баки, ты сам нашёл дорогу ко мне! — тут же похвалил его Стив. — Ты зовёшь его телёночком? Это мило, — благожелательно прокомментировал Пирс. — А что у него в руке? — Карта дома. Я нарисовал её, чтобы он не терялся, — ответил Стив и пояснил: — У него очень короткая память. — Сам нарисовал для него? — на лице Пирса отразилось сдержанное удивление, и он с оттенком ностальгии вздохнул: — Ох, молодость! Я ещё помню это чудесное время, когда приятно было завести себе любимца среди кукол, хотелось играть с ним, делать что-то для него своими руками. — Пирс легко поднялся и подошёл к Баки, крепко сжимавшему в вытянутой руке планшет и не посмевшему коснуться его обуви. — Сядь на пятки, хочу посмотреть на тебя, — произнёс Пирс. Баки подчинился. — Ты не против? — Пирс обернулся к Стиву, показывая перевязанной рукой, что хочет коснуться его игрушки. Стиву не очень хотелось разрешать трогать его вещь, но Пирс не вёл себя нагло и по большому счёту не особо настаивал, так что Стив не смог придумать ни одной уважительной причины отказать ему, чтобы это не выглядело мелочным и некрасивым. — Нисколько, просто будь с ним ласков. У него травма, — предупредил Стив. — Я в курсе. Бедный малыш, не повезло тебе, — медленно и осторожно Пирс потрепал Баки по щеке и поднял к себе его лицо. Несколько мгновений он рассматривал его и молчал, а потом сказал: — Да, Стив, могу понять, почему он настолько тебе понравился. Такие выразительные глаза. Большая редкость среди кукол. У него в целом нестандартная внешность для его специализации, хотя лицо, сложно не признать, очень привлекательное. Одобряю твой выбор, — пальцы Пирса погладили подбородок Баки и легли на его губы. — Открой рот, не бойся, я не причиню тебе зла. Баки казался одновременно заворожённым голосом и прикосновениями Пирса, но в то же время напряжённым и растерянным. Он покосился на Стива, и этого оказалось достаточно, чтобы Стив решил, что можно уже завязывать с проявлениями вежливости. — Хватит, Алекс. Достаточно, — отрезал Стив. — Без обид, но это уже немного слишком. — Извини, — Пирс без вопросов убрал руку, отступил от Баки и повернулся к Стиву: — Понимаю, что ты ещё им не наигрался, но, позже, когда твоя первая страсть немного схлынет, учти, что я буду не против одолжить его у тебя на пару дней в качестве дружеского жеста с твоей стороны. Он действительно мне понравился. — Я не настроен им делиться, — однозначно отрезал Стив, не особо стараясь смягчить свой отказ даже из вежливости. — Пока что да, — сказал Пирс и улыбнулся с видом человека, который совершенно ничего не имеет против чужих заблуждений.