ПОЗОРНАЯ ДЕСЯТКА

Раб как метафора смерти тесно связан ещё с несколькими её метафорами, прежде всего с такой метафорой смерти, как глупость и безумие, временное помрачение, юродство, характеризующие период мытарств мифического героя, его временной гибели...

Толкование мифологического образа раба. «Мифы народов мира»

Снова очутиться на искусственном спутнике, целиком построенном специально для нужд корпуса, оказалось радостно, будто как раз теперь Стив по-настоящему вернулся к своим, но в то же самое время всё вокруг: коллеги, обстановка, даже техника и бытовые предметы теперь ощущались неуловимо иными. На самом деле, подобное уже бывало после долгих командировок, и Стив знал, что спустя буквально несколько дней втянется и перестанет замечать эту кажущуюся странность. Но при этом он отчётливо и ясно понимал, что на этот раз изменился он сам. Ему не хватало Баки. И постоянно грызло чувство вины за то, что он банально не подумал о документах на него. Как-то на автомате предположил, что куклу вывезти с Земли не сложнее, чем комм земной сборки или любую другую покупку. Несколько вещей из одежды Баки, так и оставшихся в багаже Стива, были из стирки и совершенно не пахли его кожей, в чём Стив раз за разом убеждался, зарываясь лицом в футболку или свитер. На его планшете, который Баки тоже положил с собой, помимо карты дома и фоток, сброшенных ему Стивом, обнаружились несколько записей, сделанных самим Баки. На первый взгляд, путаных, невнятных и бестолковых, но, как понимал Стив, оставленных с целью рассказать самому себе о моментах, которые Баки не хотелось забывать. Буквально в каждом втором предложении там упоминалось его имя, и Стиву было неловко читать пропитанные такой невинной любовью слова. В итоге Стив решил свою проблему с подтверждением квалификационного статуса и аккредитации так быстро, как только мог. Сумел встретиться с Райли, контракт которого истекал в следующем месяце, и предупредить его подтвердить статус до отлёта со станции. И умудрился нигде не пересечься с Пегги, хотя она, скорее всего, тоже была на станции. Вместе с десятидневным перелётом с Земли всё это заняло чуть больше двух недель, и первым же подходящим рейсом Стив вылетел обратно на Землю. В дороге он старался читать, смотреть образовательные фильмы, ещё раз вдумчиво изучил те предложения по работе, которые заинтересовали именно его — словом, делал всё, чтобы не возвращаться мыслями к тому, как он подвёл Баки. Посадка на североамериканском континенте задерживалась из-за разбушевавшихся над Атлантикой бурь, так что надо было либо ждать на орбитальной станции, либо садиться в космопорте Байконура. Стив выбрал второе. Он не хотел больше терять время. Ступив наконец на Землю и теперь уже ожидая посадки, чтобы лететь сначала в Европу, а уже оттуда наконец домой, Стив думал послать сообщение, чтобы за ним прислали кар в аэропорт, и чтобы вместе с водителем встречать его приехал Баки, но сдержался. Стив был не особо силён в романтике. Но ему показалось, что сделать Баки сюрприз будет правильнее. Уже в дороге он невольно представил себе, как Баки, не меньше его самого соскучившийся за целый месяц в разлуке, выбежит встречать его прямо на крыльцо особняка. Но, нет, там велики были шансы пересечься с графиней, а Стив мог себе представить, что за разговор она заведёт. Лучше было войти через гараж левого крыла. И найти Баки в патио, в беседке, с какой-нибудь книгой. Вдохновлённый предвкушением встречи Стив с радостным ожиданием ворвался под тёмную сень листьев. Но его встретило лишь тихое журчание воды в декоративном каскаде. В освещённом тёплым светом золотистых шаров-светильников укрытии было пусто. А впрочем, было уже поздно, скорее всего Баки успел лечь. Стив представил, как войдёт в свою комнату совсем тихо, прокрадётся к кровати и поцелует заспанную куклу в тёплую щёку, увидит, как тот сонно моргнёт. А потом поймёт, что всё это не сон, и потянется к Стиву навстречу, обхватит одной рукой за плечи… Мечтать об этом было даже приятнее, чем представлять их встречу на лестнице или в патио. В спальне, когда он вошёл туда, так же царила тишина. И можно было даже не прислушиваться в поисках звуков дыхания спящей куклы: постель Стива была тщательно застелена торжественным тяжёлым покрывалом и даже подушки спрятаны в специальные верхние наволочки-чехлы с тяжёлыми пафосными кистями. Стив немедленно помрачнел. Тому, что Баки не было в его комнате, могло быть только одно объяснение: на время его отсутствия личную куклу Стива перевели в подземный этаж особняка, где располагались комнаты остальной прислуги. Не переодеваясь с дороги, Стив решительно направился в основное здание, чтобы найти батлера и потребовать прислать к нему Баки. Однако, похоже, удача в этот день была не на его стороне: в холле главного здания он, как и предполагал ранее, столкнулся с графиней. Она явно собиралась уезжать куда-то, но всё же не сумела удержать в себе яда. — Неужели вернулся? — осуждающим тоном поинтересовалась она, смерив его презрительным взглядом. — Сначала испортил всё, потом сбежал с поджатым хвостом на целый месяц и вдруг объявился. Не стыдно тебе матери на глаза показаться? — Не стыдно, — отчасти даже благодарный ей за достойный повод избежать фальшивого обмена любезностями ответил Стив. — Где моя кукла? — Полагаю, там, где ему и положено. — В моей комнате его нет. — Место шлюхи не в твоей комнате. И не в моём доме. У Стива на миг даже затылок сдавило от нехороших предчувствий. — Графиня, что вы с ним сделали? — Я? — поправлявшая укладку у большого зеркала Валентина де ля Фонтейн повернулась к нему и высокомерно фыркнула: — С чего я стану возиться с грошовой швалью? Стивен, ты вообще соображаешь, с кем ты сейчас говоришь? — Без вашего приказа никто не посмел бы выставить из дома мою куклу, — от гнева у Стива сдавило горло, и обвинение прозвучало тихо, глухо и угрожающе. — Что вы велели с ним сделать, графиня? — Я сейчас слишком занята, чтобы тратить время на сцену, — мать вздёрнула подбородок. — У меня есть, знаешь ли, и своя жизнь помимо твоих выходок и истерик. И когда мне хочется развлечься с секс-куклой, я не ору об этом на весь дом, а еду в город и отдыхаю там, никого этим не напрягая. И Александр тоже так делает. Так что вспомни наконец о приличествующем поведении, Стивен, и сам разбирайся со своим спермотоксикозом. Поговорим позже. Дворецкий почтительно открыл перед ней дверь и закрыл её за ней, лишив графиню удовольствия от души хлопнуть этой дверью в лицо Стиву. Впрочем, ему уже было всё равно: у Стива было прекрасное зрение, и ему хватило всего пары секунд, на которые КАМЕРДИНЕР 122500 МАРОК мелькнул в проёме дальней двери, чтобы заметить и узнать светлый перстень у него на руке. — Ко мне! — рявкнул Стив, и старший над лакеями вынужден был выйти в холл и упасть к ногам Стива, так и не успев никуда ретироваться. А впрочем, это бы его не спасло. — Где моя кукла-компаньон? Куда ты его отправил? — в лоб потребовал ответа Стив. Лысый коснулся ботинок Стива и выпрямился с таким невинно-вопрошающим видом, что Стива буквально тряхануло от злости. — Не вздумай мне врать, — предупредил он. — Кольцо у тебя на руке. Это я подарил его. — Мы выполняли указание Вашей матери, господин, — промямлил камердинер. — Да? Она прямо так и сказала: «Обворуйте его куклу»? Не верю. — У него всё равно отобрали бы это кольцо… там… где он теперь. — И где он теперь? — Стив не выдержал и схватил куклу за ливрею на груди. — Не вздумай притворяться, что ты не знаешь. Графиня не стала бы сама заниматься его продажей. Раз кольцо у тебя, ты это и провернул. У камердинера забегали глаза, и Стив убедился, что прав в своём предположении. — Вези меня туда. К нему, — приказал Стив. Он собирался вернуть свою куклу. Любым способом. — Я не уверен, что найду это место. Уже месяц прошёл. — Так напрягись, — отрезал Стив и чуть ли не силой потащил того в гараж. За руль он сел сам. На секунду мелькнула мысль приказать подонку просто указать навигатору адрес заведения, куда продали Баки, но Стив остановил себя. Как ни противно ему было общество этой куклы, его возможности доказать свои права на Баки, как он теперь понимал, ограничивались одним лишь словом настоящего человека. Проще было банально выкупить Баки. Добравшись до города, Стив повернул туда, куда указал ему лысый камердинер, и понял, что они направляются не просто в бедные, а в самые неблагополучные районы города. Стив подумал, что не зря он по какому-то наитию догадался снять в космопорту часть марок наличными. — И это сюда ты его продал? — спросил он, всё больше мрачнея при виде обшарпанных убогих домов, неряшливых куч мусора прямо на тротуарах, битых окон и фонарей, но в большей степени запущенного вида кукол, сбивающих в стаи, курящих и пьющих прямо на улице. Зло и алчно поглядывающих на дорогой чистый аэрокар, невесть откуда взявшийся среди этого Двора Чудес. — Его ценовая категория сильно ограничила количество вариантов, — еле слышно промямлил КАМЕРДИНЕР 122500 МАРОК. — Такая стоимость не годилась даже для района Уцененных. Только для Обесцененных. Стив только гневно поджал губы. Иррационально захотелось просто выбросить своего спутника из машины и останавливало только осознание того, что без него поиски Баки займут куда больше времени. Электрического освещения вокруг становилось всё меньше, и Стив почувствовал, что невольно подбирается от чувства неуловимой опасности, наполнявшей, казалось, сами улицы вокруг. — Разрешите активировать электрошоковую защиту кара? — почти взмолился камердинер с соседнего сиденья, и накатившая волна ярости напрочь смыла со Стива всю осторожность. — А когда в прошлый раз сюда ездил, ты так же трясся? — прошипел он. — В прошлый раз, мой добрый господин, я ездил сюда с ШОФЕРОМ 58850 МАРОК и РЕМОНТНИКОМ 21120 МАРОК. Они оба внушительного вида мужчины, — явно не понимая, что больше всего ему стоит сейчас опасаться Стива, пожаловался КАМЕРДИНЕР 122500 МАРОК. — Просто замолчи, — с трудом сдерживаясь от неоправданного насилия, оборвал его Стив. Если что и помогало ему сейчас хоть немного контролировать себя, так это отчётливое и ясное осознание существенного процента собственной вины во всём происходящем. Они несколько раз сворачивали из одного грязного переулка в другой, по ощущению Стива почти петляя по полуразрушенным на вид, но тем не менее явно населённым и довольно густо кварталам. Всматриваясь в картины окружающей унылой действительности, Стив всё больше мрачнел. И не только потому, что не так планировал провести этот вечер. По роду службы ему не раз приходилось бывать как в лагерях беженцев, так и в городах, разорённых недавними войнами. Но даже в самом страшном сне он и представить себе не мог, что увидит нечто подобное на мирной Земле. Буквально в часе езды от собственного дома. В городе, известном на весь мир. Узнать о чём-то подобном было сродни тому, чтобы внезапно прочитать в результатах заурядного медобследования о том, что твои внутренности сжигает сильно запущенная форма какой-нибудь постыдной болезни. А впрочем, добравшись наконец до нужного места, указанного ему трусливым камердинером, Стив очень чётко понял, что ещё сильно недооценил серьёзность ситуации. По факту, как оказалось, они искали даже не место, а конкретную куклу. «СУТЕНЁР 220 МАРОК» обозначилась в свете фар лаконичная надпись на шее коренастого моложавого мужичка, стриженного под бобрик. Немного в стороне от него подпирали стену ещё три куклы — мужчина и две женщины, чьи тощие тела едва прикрывали лоскуты истрёпанного пёстрого тряпья и синяки. Проститутки. Стив решительно выбрался из машины и чуть не за шиворот выволок вслед за собой не желавшего выходить камердинера. Чётким шагом он подошёл к сутенёру и повернулся так, чтобы даже светившие ему в спину фары позволили рассмотреть его шею. Проститутки тут же распростёрлись прямо на грязной земле. Сутенёр с полминуты задумчиво жевал жвачку, потом неторопливо поклонился в пояс, мазнув рукой возле ботинок Стива. — Шалавку желаете? — скучающим голосом предположил он, но Стив толкнул к нему камердинера и сказал: — Однорукий интим-компаньон, которого продал тебе этот слуга. Где он? — То есть конкретную шалавку желаете? — не меняя тона уточнил СУТЕНЁР 220 МАРОК. — Да, — почти огрызнулся Стив. — А поздно, — безразлично перекатывая во рту жвачку, сообщил СУТЕНЁР 220 МАРОК. У Стива отчётливо болезненно сдавило затылок. — Что ты хочешь сказать? Что с ним? — изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, угрожающе выдавил он. Думать о самом страшном не было сил. — Уже работает. Я сдал его во временное пользование на всю ночь. Приходится напрягаться, чтоб придумать, как выжать хоть что-то из этой дешёвки, пока он не сдох. Стив всё же не удержался. Его пальцы вцепились в кожаную куртку на груди сутенёра раньше, чем Стив понял, что готов реально замараться о такое ничтожество. — Где он? — снова угрожающе прошипел Стив. — Да здесь недалече, — в отличие от ссущегося от страха камердинера, похоже, не особенно испугавшись его, ответил сутенёр. — Свисток, проводи, что ли, господина настоящего человека в горячий цех. Ох, простите, дорогой гость, в любовный будуар. Худой, как ветка, мужчина поднялся с земли и, хромая, направился куда-то в глубину квадратного двора за спиной у сутенёра. Стив решительно зашагал за ним. Идти пришлось действительно не больше двухсот метров. В конце двора, по факту оказавшегося скорее маленькой замусоренной площадкой, от обоих его внутренних углов отходили проулки. Из одного из них отчётливо доносились пьяный смех и характерная брань. Стив был знаком с обсценной лексикой преимущественно иных культур, земную знал, можно сказать, как ни нелепо звучит, в рамках классической литературы, так что он не сразу разобрал, что именно восклицают мужские голоса. Но и того, что он сумел понять, ему вполне хватило, чтобы озвереть уже окончательно. Обогнув своего сопровождающего, Стив бегом бросился на звуки группового секса. В каменном тупике, где всё происходило, было почти что совсем темно. Единственным источником освещения служила догорающая куча мусора в самой его глубине, но Стиву и не было нужды вглядываться в подробности происходящего. Баки он узнал сразу же, даже не увидев его лица. От мерзкого ощущения почти дежа вю на миг возникло ощущение, что сейчас тупо вырвет. Баки стоял на коленях. Точнее говоря, не столько стоял, сколько, прогнувшись вперёд под руками мужчин, опирался бёдрами о какой-то то ли металлический ящик, то ли поваленную канистру. Его окружало человек девять местных кукол. Большинство дрочили ему на лицо, попеременно толкая друг друга и дёргая Баки за волосы на себя, чтобы сунуть член ему в рот. При этом они увлечённо похабно комментировали то, как ещё двое, веселясь от души, по очереди трахали Баки в задницу, похоже, литровой пивной бутылкой. Стив видел похожие в магазинчике при космопорте. Универсальная форма с сужением повыше середины для удобства захвата. Универсальный саморазрушающийся биопластик, по прочности неотличимый от стекла. Большая часть бутылки, считая удобное для захвата место, была у Баки внутри. Но Баки не кричал, не стонал. В этот раз он вообще почти не издавал звуков, кроме тех случаев, когда давился и кашлял. — Пошли прочь! — зарычал Стив, налетая на подонков и ударом ноги отшвыривая прочь того из насильников, который орудовал бутылкой. — Охренел совсем? Всё уплочено!!! — ровно в том же тоне заорал на него напарник отлетевшего в сторону ублюдка. — Это моя кукла, — Стив сжал кулаки и повернулся к остальным участникам безобразной сцены. — Нет, ещё пять часов это наша кукла, — с полной уверенностью в собственной правоте заявил тот, что стоял посередине. Это был крупный немолодой мужчина с бритым черепом, но при этом с окладистой запущенной бородой. Однозначным жестом он притянул голову Баки к себе за волосы и похлопал его членом по щекам. — Сам вали отсюда. Покалякай с сутенёром, хули он тебе чужую блядь продал. Двадцать восемь пфенингов может и не великие деньги, но не помню, чтобы ты с нами скидывался. Прощелыга. Пфенинги… Стиву казалось, что этих мелких денег, когда-то составлявших номинал одной марки, не существовало уже больше ста лет. — Отпусти его и убирайся отсюда, если хочешь жить, — серьёзно предупредил бородатого Стив. — Или что? — насмешливо поинтересовался мужик и с довольным звуком присунул член Баки в рот. И видимо в этот момент кто-то из подонков всё же разглядел в полумраке чистое горло Стива. — Настоящий человек! — встревоженным шёпотом пронеслось среди прочих кукол, и несколько из них автоматически повалились ниц в невообразимую грязь проулка. Странно, что не все. А по факту так меньше половины. — Напугал ежа голой задницей, — только фыркнул бородатый и кивком указал тем, что остались стоять вместе с ним, рассредоточиться вокруг Стива. — Против твоей голой шеи у меня своя есть. Фактически не хуже. — Левой рукой он приподнял бороду, и Стив успел прочитать на ней короткую аббревиатуру «БОМР». А ещё заметить тюремную метку на запястье, про какие говорил ему Баки. Понимание того, что теперь драки уже не избежать, окатило приятным облегчением. Стив хотел этой драки, жаждал простого незамутнённого мордобоя с того момента, как понял, как опять облажался. Не дожидаясь, кто из противников первым рискнёт кинуться на настоящего человека, Стив просто врезал бородатому прямо в нос и, когда тот качнулся от удара назад, с разворота швырнул зажатый в руке комм, который собирался использовать как фонарик, если в переулке будет совсем темно, в лицо другой кукле, подобравшейся, чтобы атаковать сбоку. Стив всегда любил драться. Он не гордился этим. В гимнасиуме им твёрдо внушали, что гордиться здесь нечем. Но драться он любил. И бить БОМРов, наивно решивших, что численное преимущество позволит им легко решить дело в свою пользу, наверно, было именно тем, чего глубоко внутри хотелось больше всего. Уклоняясь от не слишком метких атак мерзкой пьяни и чувствуя, как звенит в ушах, когда уклониться всё же не удавалось; как одинаково радостной болью отдаются в мышцах и костях и наносимые, и получаемые им удары, Стив всё больше ощущал, как дышит наконец полной грудью. Он делал то, что считал правильным. Ему было наплевать, как это выглядело. А впрочем, драка оказалась до обидного недолгой. Стоило проломить бородатому грудную клетку так, чтоб осколки рёбер, пропоров одежду, показались наружу, и его самые преданные бойцы тут же предпочли ретироваться с поля боя вслед за своими менее храбрыми товарищами — похоже, теми, что всё же пали ниц, поняв, что имеют дело с настоящим человеком. Казалось бы, секунды назад в грязном тупике звучали звуки ударов и падающих тел, площадная брань и рычание, а вот уже остался только приглушённый вой придурка со сломанным коленом, на одной ноге пытавшегося упрыгать вслед за остальными уродами. Да булькал, сипел и харкал кровью бородатый, жить которому оставалось считанные мгновения. Можно было сказать, что Стив и Баки наконец-то остались одни. Стыдно признать, но шаря глазами в поисках возможного оставшегося противника, Стив чуть не вздрогнул, когда его взгляд упал на простёршегося на земле Баки. Чудом казалось, что его не затоптали в драке. Хотя Стив вовсе не был так уж уверен, что никто не наступал на него. В довершение ко всему — бревном в глазу — из него по-прежнему так и торчала бутылка. — Небеса, да вынь ты её уже! — не выдержав, зарычал Стив и тут же пожалел об этом, увидев, как Баки испуганно дёрнулся и неловко завозился, прогибаясь так, чтобы вытянуть из себя отвратительную игрушку безработных ублюдков. Она высвободилась с мерзким чавкающим звуком, и Баки при этом так приглушённо ахнул, что у Стива не осталось сомнений: его снова порвали. Дышать стало больно. Стив склонился к нему, сжал плечи руками, помогая подняться. — Баки, — глухо произнёс он. — Баки, я нашёл тебя. Я вернулся, как обещал. Я пришёл за тобой. Баки не поднимал на него лица. Его волосы казались сплошным спутанным грязным колтуном, в котором особенно нелепо смотрелись идиотские пластмассовые заколки в виде ярких ртов и пробитых жирными стрелами сердечек. Одет он был в такое же грязное женское тряпьё, как и другие шлюхи. Такое, что не нужно особо и снимать, чтобы клиенту было удобно добраться до нужных мест. И в остальном выглядел он тоже не лучше: отощавший и в синяках. — Баки… — у Стива защемило сердце, когда он осторожно поднял к себе его лицо. Вульгарная косметика на нём смешалась какими-то нелепыми пятнами с подтёками слёз, спермы и слюны. В глаза Баки не смотрел. И явно вовсе не потому, что у него были рассечены бровь и кожа на виске и безобразно подбит левый глаз. — Баки, хороший мой, мой родной, я заберу тебя отсюда, и ты забудешь этот кошмар. Я больше никому не позволю дотронуться до тебя. Ты же веришь мне, Баки? Эй, ну посмотри же ты на меня. Я вернулся, как обещал. Слипшиеся ресницы Баки дрогнули, когда он нерешительно взглянул на Стива и снова опустил взгляд. — Я… — приглушённо начал он, и голос его прозвучал так хрипло и глухо, что Стив мгновенно понял, что ему больно говорить. — Простите меня, господин клиент. Я вас не знаю. Стив вздрогнул, как от удара, и сам не понял, как это произошло, но через миг его ладонь коротко и зло опалило, оставив на ладони липкие мерзкие следы физиологических жидкостей. Голова Баки дёрнулась. Но пощёчина была хотя и злой, но не сильной, и он устоял. — Простите, господин клиент, — повторил он. — Вы обознались. Я никто. Я не Баки. — Нет, — Стив потрясённо смотрел на свою ладонь. Как он мог поднять руку на Баки? От острого стыда и отвращения к самому себе его буквально физически затошнило. Что-то мешало смотреть, Стив неосознанно моргнул несколько раз подряд, и из глаз вдруг полились слёзы. Стив не плакал с тех пор, как был совсем малышом. Он успел забыть это ощущение. Едва соображая, что делает, он упал перед Баки на колени. — Прости меня, прости, Баки. Я не должен был… Не должен был бить тебя. И оставлять на Земле. И… относиться так легкомысленно. Я такой козёл, Баки, такой козёл. Я подвёл тебя сразу же, как только встретил. И подводил потом снова и снова. Прости меня, Баки. Двигаясь, как сломанный механизм с повреждёнными шарнирами, Баки неуклюже опустился на колени напротив него. — Мой добрый господин, — хрипло произнёс Баки, осторожно потянулся своей единственной рукой к рукам Стива, но так и не посмел коснуться его. — Мне очень… очень жаль, что я не тот, кто был вам нужен. Но могу я всё же что-то сделать для вас? Могу я чем-то помочь?! Стив решительно сглотнул, усилием воли взяв себя в руки, поймал пальцы Баки своими и крепко сжал их. — Можешь, — твёрдо сказал он. — Просто оставайся собой. Всё остальное я беру на себя. — Стив поднялся на ноги и поднял Баки, мысленно линчуя себя за то, как тот напрягался от его прикосновений: — Ты сможешь идти? Я могу понести тебя. — Я пойду сам, господин клиент, — снова опустив голову, тихо сказал Баки, а потом посмотрел на убитого бородача и с едва уловимой интонацией благодарности добавил: — Я пойду с вами туда, куда скажете.