Поцелованный богом

Моракс тяжело вздохнул. Он оттягивал этот момент как мог, но, увы, нельзя так. Син Цю не заслужил на то, чтобы быть в таком подвешенном положении, сейчас когда ситуация переменилась оскорбительно и для Барбатоса, и для Син Цю пора было все расставить на свои места. Пусть с Барбатосом все ветрено и зыбко. Та выходка на празднике очевидно еще даже не начало отношений, но они пройдут этот путь. А Син Цю заслужил на благодарность, на честность и многое-многое ведь он помог ему больше чем кто либо. И все равно он останется другом. Пусть уже не таким, как прежде но все равно, приятным собеседником интересным рассказчиком, другом для души и сердца. — Син Цю нам надо поговорить. — Вы зря тревожитесь. Я так рад за вас. Было бы ложью сказать, что я к вам не привык или не буду скучать, но все равно я очень рад, что вы счастливы. Син Цю с удивлением почувствовал внутри какую-то горечь. Он привык к Мораксу. Он… Может и полюбил, кто знает. Просто он разрывался от радости за его будущее и странной боли внутри. — Спасибо. Син Цю, чтобы не вышло ты наверное второй такой, кто настолько мне близок и дорог. Я безмерно тебе благодарен. Чтобы тебе не было нужно, какая бы беда не тревожила, просто позови, и я сделаю все, слышишь, абсолютно все, чтобы ты был рад. Писатель слегка кивнул, принимая слова мужчины. Моракс с каким-то ужасом понял, что даже если Син Цю держится спокойно, но ему больно, он словно и рад и не рад одновременно. Как же странно, он понимал Син Цю куда лучше, чем порой Барбатоса. Да и Син Цю неплохо изучил его повадки. — Все же я вас кажется полюбил, — тихо признался Син Цю, слегка опустив голову, — знаете это так сложно. Я вижу вы хотите, чтобы мы остались близкими друзьями, я буду рад. Только пока вдалеке, хорошо? Эта глава моей жизни словно начало чего-то иного и мне хочется начать новую. — Вот как. Как скажешь. И что же ты решил? — осторожно спросил архонт, стараясь игнорировать странное чувство, будто что-то делает не так. — Я хочу поехать в Мондштадт. Мне там очень понравилось. Я действительно принял решение путешествовать и откуда как ни с родины всех ценителей приключений мне начать? — Син Цю сжал в руках свой блокнот сильнее, на удивление с каждой минутой становилось легче, от понимания, что, возможно, он действительно начнет новую жизнь. Как новую книгу. — Неплохая идея, но предупреждаю, там еще те порядки. Я попрошу Барбатоса, пусть скажет своим людям, чтобы тебя хорошо приняли. Син Цю покачал головой. Моракс вздохнул. Вот же упрямец. Все сам и сам. — Береги себя. И пиши почаще. Писатель кивнул и быстро вышел из комнаты. Моракс вздохнул. Все правильно. Хоть и немного больно и даже грустно. Хотя, это все полнейшая глупость. Ему пора собираться. Син Цю никуда не исчез из его жизни, просто сменил статус, а ему самому еще долго придется привыкать к новой ипостаси Барбатоса. ************ Минчи поправив шляпу направилась к огромной доске посреди кабинета. Взмахнув рукой, призвала книгу, на доске появилась тема экзамена. — История древнего Мондштадта, революция святого Барбатоса и свержение Декарабиана. — То, что надо, мы его как раз в той пещере повидали, так себе личность, — пробормотал Альберих, сонно зевая. Он только пришел с ночного караула. Минчи промолчала. Молодая женщина села за письменный стол. — Предупреждать, надеюсь, не стоит, что списать не получится? Да и надеюсь, вы до такого не опуститесь. Колдунья легким взмахом руки заставила прямо перед лицом каждого из пяти экзаменуемых загореться по фиолетовой метке. — Или если получится, то заработаем дополнительные баллы, — хмыкнул Кейя. — Именно, мой хороший. Если удастся провернуть подобный трюк, добавлю баллов за находчивость в жизни это ой как пригодится. Даже благородному рыцарю порой ловкачество полезно. Джинн принялась за задание со всем усердием. Как обычно, красавица была идеально готова к экзамену. — А чего Дилюк экзамен пишет? Он, можно сказать, ближе всех знаком с архонтом, — продолжил Кейя. — Альберих, дорогой, сейчас ты познакомишься с бездной, — улыбнулась Минчи, и пол под несчастным Кейей начал трещать фиолетовыми молниями. Розария пересела за другой стол. Атака Лизы могла немного задеть и ее, по привычке севшую с болтуном. Дилюк молча писал ответы на задание. Времени прошло предостаточно. Глупость той ситуации давно отошла на второй план. Рагнвиндр дал себе слово, сдать экзамен и, окончив обучение по старому договору с отцом, отправиться в путешествие. Если и есть какой-то мизерный шанс найти Барбатоса, чтобы извинится, то он его использует. Нет? Хотя бы увидит мир и наберется опыта, чтобы не совершать подобных ошибок. После случившегося словно глаза открылись, несколько узколобо и инфантильно он прежде мыслил и то, что на него свалилось такое счастье, прежде не ценил. Порой ему снился Барбатос. Улыбчивый, обнимающий его за шею, как он любил обниматься, шепча всякие забавные глупости. Однажды сказал, что хотел бы стать стать талисманом на удачу для Дилюка. Он даже ответил, что уверенность и знания важнее любой удачи, но Барбатос улыбаясь всегда спорил что удача и дело счастливого случая куда важнее. Совсем редко снилось, будто он рядом, присматривает за ним но это все сумасшествие, не меньше. Все вокруг стало вертеться вокруг учебы и службы, все во имя того, чтобы отец сдержал обещание и дал ему право вырваться из этого проклятого круга долга между семьей и городом. Свобода действительно стоит достаточно, пусть в его ситуации это не такая большая цена как у Барбатоса. «Все, что я знаю и могу — верить в вас. Моей мудрости хватит лишь на беззаветную веру в каждого человека и в его верный выбор. Я хранитель вашей свободы — вы хранители моего сердца, — откуда эти строфы, выберите вариант ответа…» Дилюк вздохнул. Такой мудрый архонт и совершенно наивный человек. Он произнес те слова судя по учебнику, во время битвы за храм хранителей, когда в одиночку бросился на остатки воинов Декарабиона а затем, уставшие и поникшие остатки рыцарей Мондштадта воспряли духом и пошли помогать архонту. Победа была сокрушительной. Уничтожили даже артефакты Декарабиана и окончательно очистили Мондштадт от наемников прежнего архонта. «Выберите фрукт, который по легенде любил святой Барбатос и считал своим талисманом. Закатник, фиолетовая дыня, персик» Дилюк зачеркнул все три варианта ответа и размашисто дописал свой. «Яблоки. Особенно те, что растут за собором». Время пролетело незаметно. Рагнвиндр даже не заметил, как все сдали свои работы и вышли из кабинета, а его плеча коснулась Лиза, с интересом глядя в его работу. — Вот как. Яблоки. Об этом никто не знал. Все ученые и мудрецы говорили о вине из одуванчиков или закатнике, их часто оставляли в соборе, но яблоки, — Лиза буквально проплыла с тестом Дилюка, мимо стола ученика. — Но, разумеется, я засчитаю твой ответ. Уверена, он достоверней. Итак, как дела, Дилюк? — Лиза села за стол, пытливо всматриваясь в ученика. — Все в порядке, леди Минчи. Колдунья хмыкнула. Сложная беседа, еще и напрямую с ним не поговоришь, надо чтобы сам до всего дошел своим умом. — Понятно. Да, кажется все успокоилось. Будто и не было ничего, — молодая женщина развела руками, — я слышала, ты собираешься путешествовать. — Да, взять небольшой отпуск перед тем, как принять под управление несколько отрядов рыцарей. — Это хорошо. Да уж, дети растут. Прежде ты командовал Джинн и Кейей, теперь они станут твоими помощниками. Уверена, Крепус прочит тебе должность магистра, а Джинн получит возможность быть твоей правой рукой, что не говори, она хороший организатор и талантливый переговорщик. Лиза убрала тест Дилюка в стол. Улыбнулась, заметив, что Джинн тоже дописала про яблоки. Рагнвиндр чувствовал, ведьма не просто так завела эту пространную беседу. — В Ли Юе небось поедешь. Там праздник недавно был. Весь Тейват гремит, — развела руками ведьма, уже не скрывая недовольства. Она, разумеется, знала о тех слухах, что заполонили высшие слои Тейвата. Союз архонта ветра и архонта камня, двух самых старых архонтов, буквально будоражил людей и заставлял просчитывать что будет дальше. Будет ли слияние двух соседних регионов, поменяется ли что-то в управлении, да и в целом, любопытно что победит, главенство и диктатура Моракса или свободолюбие Барбатоса. Многие считали, что это выгодный военный союз, находились романтики, которые верили что оба архонта просто действительно полюбили друг друга, что бывало редко, но, как ни крути, случалось. — Я готовился к экзаменам и не заметил, о чем там болтают люди. — А, дракон нашего святого Барбатоса разнес причал властелину камня прямо на церемонии вознесения, — хмыкнула ведьма. Дилюк слегка сощурился. Нет, с ведьмой было точно что-то не то. — Ты уже мальчик взрослый. Во всех смыслах этого слова. Давай заключим некоторое пари. Если хочешь, на деньги или какой-то артефакт. Отец не отпустит тебя путешествовать. Или же как только отпустит, что-то случится и это вынудит тебя вернуться. — Он дал слово и его сдержит, — упрямо сказал Рагнвиндр. — И еще, я уверена, что-то случится в городе, если не ты станешь новым преемником магистра. Ну, Дилюк, ты готов поспорить? Я ставлю свою книгу и даже глаз бога, — женщина сняла украшение, что служило брошью, амулет сверкнул, когда библиотекарь положила его на стол. — К чему вы это? Если что-то хотите сказать, говорите прямо, — упрямо сказал Дилюк. — Я уже сказала. Знаешь, Крепус — хороший человек. Ты его надежда. Я знала его еще ребенком, и уже тогда он делал все, чтобы воспитать тебя и брата. Но порой люди становятся совсем другими, когда цель становится так близко — рукой протяни. Еще чаще, время меняет людей. Забавно, а ведь великий Хронос был покровителем Мондштадта, я слышала Декарабиан не убил его. — Леди Минчи, говорите прямо! — Я уже сказала. Заключим пари. — Такие споры включают в себя равноценные ставки. Мой глаз бога я не поставлю. Леди Минчи звонко засмеялась, но во взгляде была только грусть и тревога. Кажется, она о чем-то сожалела но почему-то сказать не могла. — Ох, мой милый. Равноценность ставок определяется теми, кто заключает сделку. Мне от тебя ничего не нужно. Хотя, нет. Пожалуй нужно. Не сдавайся. Я уверена, Барбатос вернется. Не знаю, как там с Венти, но святой Барбатос точно вернется, несмотря ни на что. Я заметила, он хранит тебя. Анемо бабочки пропали с винокурни, хотя прежде их были десятки, а сейчас максимум одна или две и то возле тебя появятся. Да и в городе знаешь, как про тебя говорят? — женщина вернула брошь на место, — божеством поцелованный. Я очень стараюсь не смеяться, ведь тебе повезло куда сильнее. Ну, ступай. Мне пора приниматься за эту унылую работу. Только послушай меня, старую и немного более опытную. Те вести, что могут дойти до тебя вскоре, могут ранить твое сердце. Не принимай их близко, я уверена все не так просто. Если что я всегда буду рада дать тебе совет. Приходи ко мне если нужно. Минчи обругала себя. Она не смогла сказать о том, что узнала Дилюку. Какое глупое малодушие. А может и не стоит говорить. Может, Дилюк уже забыл о том кого так любил и смирился? С того расставания прошло три года, рыцарь посвятил всего себя работе и учебе, особо тоскующим не выглядел но словно повзрослел и стал спокойнее, куда рассудительнее. А в голове архонта то что, не понять. Мстит? Пытается забыться? Хотя… Женщина тихо вздохнула. Нет. Определенно нет. Барбатос любил Дилюка настолько, что просто сбежал от того что случилось. Поступил как ребенок, но все же от чистого сердца оберегал Дилюка, несмотря ни на что. На прошлой неделе отряд рыцарей во главе с Дилюком попал в западню магов бездны за горным хребтом и Двалин попросту снес всех врагов, выполняя завет Барбатоса но дракон так же быстро исчез, словно его и не было. Рыцари не знали о спасителе, заключенные в темную ловушку, но она и Варка видели того, кто помог. Дилюк вышел из кабинета. Ведьма предупреждала, что делала крайне редко настолько запутанно. Да и ее слова насчет отца. Она явно что-то знала, но не могла или не хотела говорить напрямую. А еще она явно заметила что он не отступится от желания найти архонта. Лучше бы действительно артефактом каким-то помогла но с другой стороны ободрила, сказав про бабочек. Действительно сверкающие светло-бирюзовые словно вырезанные из осколков звезд красавицы порой вспыхивали прямо перед ним. Но на винокурне больше их не видели. Множество этих созданий анемо архонта было у собора, они играли с Барбарой. В любом случае нужно ждать результатов теста и только тогда станет очевидно о чем же говорила колдунья. ************* Лазурная чешуя, переливалась оттенками светло-аметистового прямо у живота, весь драконенок был восхитительных аквамариновых и фиолетовых тонов. Узкая морда — копия Двалина, за время приобрела две узкие темно-фиолетовые полосы прямо у глаз, словно подчеркивая голубой цвет. Разница между драконами была невелика, только в таланте — Каспиан был огнедышащим и количестве крыльев, у Двалина было две пары, а у нового подопечного Барбатоса были одна, под стать окрасу дракона лазурная с аметистовыми вкраплениями, когда дракон расправлял их у сонца, то сверкал как драгоценный камень. Архонт погладил малыша по голове. Тот внимательно слушал пространный монолог своего наставника. Барбатосу было необходимо выговориться после случившегося на церемонии вознесения. — Вот он меня любит. По-своему конечно. И я его люблю. По-своему, — вздохнул Барбатос притягивая подросшего дракона к себе, — но это совершенно другое. Мне постоянно стыдно, что я не могу избавиться от того, что сидит внутри меня. Я даже тогда предложил быть вместе просто потому что понял: я ему нужен. Дракон заурчал. — И на церемонии, я сам от себя не ожидал. Ты же меня знаешь, у меня такое бывает, сначала сделаю, потом думаю! С другой стороны, ты видел, какой он довольный? Да и я вроде как рад. Наверное, — немного нервно буркнул юноша, — знаешь, это правильно что я нам дал шанс. Да. Возможно я зря тут рассуждаю. Нужно просто… жить. Архонт обнял себя и подопечного своими крыльями. Небо Ли Юе ночью совсем другое. Темное и звезд почти не видно. Не то что в Мондштадте, россыпь звезд в затейливом беспорядке, смотришь — внутри все замирает от восторга. — А тебе лишь бы что-то разнести! Все, сегодня ты в прямом смысле станешь человеком. Я наконец подобрал нужную мелодию и амулеты. А в няни я тебе Нин Гуан определю. Знаешь, как она на меня смотрела? Будто мы Ли Юе взорвали, а не так, ты случайно задел порох. Да ты у меня испугался больше, чем они там этих досок и камней потеряли! Не бойся, я у тебя есть, я буду тебя защищать. Двалин скоро прилетит, вы подружитесь, я уверен. Драконенок уснул. Барбатос уложил его возле себя. Жизнь несла его по течению как щепку, и он просто не мог остановить этот бурный поток. Впервые в жизни он не будет ни бороться ни решать. Пусть все будет как будет. Он слишком вымотан. ********** Высокая блондинка легко пригвоздила тяжелым двуручником мага ордена бездны к стене. Женщина, покачивая бедрами, направилась к старинному постаменту, коснулась его своим амулетом и он сдвинулся в сторону открывая проход в стене. Спертый воздух подземелья, каменные статуи, на которые натыкаешься машинально, совсем как в детстве, когда ее мать привела сюда после посвящения. Есть еще надежда, что и Джинн удастся достичь больших успехов, хоть и без глаза бога. И все же. Семейный алтарь осквернен. Хорошо, что Крепус смог ее предупредить, все же одумался и принял верную сторону. Женщина отшатнулась, прямо в ее голову полетел заряженный электро стихией топор. *********** Волки Вольфендома завыли так — услышали все рыцари, Варка выпрыгнул со второго этажа, прямо у собора рычал сам Андриус. Джинн с учебником в руке замешкалась всего на секунду, но и этого хватило, чтобы король севера сшиб ее с ног прорычав взбираться на себя. Андриус резко развернулся и помчался в сторону храма тысячи ветров, оглашая окрестности диким рычанием зверя. Стало очевидно — что-то произошло. *********** Волчья шерсть путалась в руках, король северных ветров мчался быстрее любой лошади, буквально как ураган сметая с пути любое препятствие его волчья стая воем, словно поддерживала вожака. Электрическая вспышка слегка ослепила Андриуса, и тот затормозил, едва не уронив Джинн. Лиза стояла у храма, отбиваясь от нескольких десятков магов ордена бездны. Слегка заспанная и неторопливая, библиотекарь превратилась в восхитительную фурию, от заклинаний которой искрился воздух и грохотала земля. — Леди Фредерика! — рык Лизы походил на звериный, а сама Джинн поняла, что оцепенела, пока библиотекарь защищала вход в храм тысячи ветров, она упустила из виду то, что творится за своей спиной. Дочь метнулась в сторону каменных врат, чтобы помочь, но окровавленная с рыком истинной львицы, куда подевалась ловкая разведчица попросту вонзила свой меч в каменную дорожку у храма и библиотекаря вместе с дочерью ударной волной отбросило на несколько десятков метров в сторону. Вековые плиты обрушились каменным дождем. Джинн успела заметить только то что мать была сильно ранена, с плеча словно высекли часть костей и не повисшая явно на одной коже вторая рука больше никогда не будет дееспособной. — За Мондштадт! — девиз произнесенный десятками голосов, оглушил даже волков, те прижав уши к голове завыли, а в небо поднялся старинный амулет принадлежащий не одному поколению Гуннхильдров. Глаз бога разбился, а бирюзовый взрыв уничтожил магов бездны оставляя разведчицу у меча, полузаваленную камнями. Джинн оттолкнула кого-то, побежала так быстро, не просто в боку закололо, все тело отозвалось болью. В ушах шумело, кажется, она спотыкалась, падала, непонятно, весь мир словно отошел на второй план. Мать только чудом была в сознании, но жизнью это не назвать, женщина сжимала здоровой рукой рукоять меча и, подбежав, Джинн опустилась на колени, разгребая чертовы камни. — Не трогай, — прохрипела женщина, — он предатель. За Мондштадт! Береги себ… Светло-голубой взгляд остекленел. Джинн бросила камни и попросту замерла, молча глядя на труп матери, заваленный камнями. По щекам катились слезы, но сил на слабость почему-то не было. Она не будет устраивать истерик перед матерью. На девушку кто-то наткнулся, Джинн сжала свою рукоять меча и наконец очнулась окончательно. Ее толкал Андриус и тормошила раненная Лиза. Стоп? Что? Лиза ранена? — За Мондштадт! — крикнула Джинн седлая северного короля, со стороны востока мчалась целая толпа магов бездны. Стая Вольфендома окружила ее как родную, где-то сверкнул алый меч, и сокол Дилюка пронесся так низко, словно хотел зацепить ее волосы когтями. ************ Первая в жизни Джинн настоящая кровавая бойня кончилась так же стремительно, как и началась. До сих пор внутри все словно оцепенело, а она была готова бежать, бить, колоть мечом, как шпагой, врываясь в самую гущу схватки. Ее окружали, то и дело валили на землю, но она вставала и каждый раз слышала в голове слова матери. Лиза мощными электро зарядами уничтожала отряды магов один за другим, Варка усадил ее перед собой на лошадь, и вдвоем мечник и ведьма уничтожили весь правый фланг хаотичного войска бездны. Левый фланг горел и был заморожен одновременно — Дилюк с Кейей не просто привели подмогу, но и сами отлично показали себя на передовой. Но все кто мчался прямо к храму, были целью Джинн, мечница уничтожала всю эту орду почти механически, без какого-либо страха. И только в самом конце, когда обеспокоенные рыцари, друзья начали подходить к ней пришло опустошение и осознание. Джинн, опустив голову, смотрела только на меч в своей руке. — За Мондштадт, — это девиз их семьи и правильнее всего сказать сейчас именно это. Больше ничего не осталось. Только Мондштадт, который она будет защищать так же, как и мать. Истоптанные травы и цветы заискрились бирюзовым светом. Подул легкий, ласковый ветер, стирая непрошенные слезы, стекавшие по подбородку, и девушка подняла руку вверх по наитию. Бирюзовая вспышка прямо в руке ободряюще обогрела девушку. Тяжесть в ладони показалась странной. Джинн посмотрела на руку. В ней лежал сверкающий анемо глаз бога, а все вокруг светилось бирюзовым. Селестия обратила на ее мольбу внимание. Жаль, что такой ценой. — Вот значит как меня Селестия отметила, — с горечью произнесла девушка, сжимая амулет в руке, что будто пульсировал, стараясь своим светом и волшебством утешить владелицу. — Я найду кто это устроил, слово чести Джинн, — Варка положил руку на плечо девушки и та кивнула. Боль утраты еще испортит ей не один день, но она справится. Андриус, порыкивая, ткнулся носом в девушку. — Неплохо, малышка, — дружелюбно прорычал волк, — Двалин уничтожил остальных. Мы говор-р-рили, с востока беда. Бар-рбатосу ни слова. Мы не можем его поте-р-рять иначе потер-р-ряем весь Мондштадт. — Нельзя сеять панику. Оставим все происходящее в тайне, скажем, что несколько сотен хиличурлов устроили хаос в Вольфендоме, вот король Андриус и примчался, чтобы кто-то из мечников ему помог, — разумно сказала Лиза. — Я бы отбился, — рыкнул Андриус. — Хотите чтобы до Барбатоса не дошло, сделаете вид что так и было, — хмыкнула библиотекарь. Волк опять зарычал. — Ведьма! — заключил Андриус недовольно глядя на библиотекаря. — А вы мне нравитесь, люблю характерных мужчин, — подмигнула колдунья и, тяжело вздохнув, почти ойкнула, ей прилично досталось во время обороны храма, прямо по бедру на излете зацепил топор, а потом на лошади она умудрилась об оружие напавших неоднократно раниться. — Надо к Барбаре, — заключил Кейя, глядя на раны колдуньи. — Ребенка пугать? Этими царапинами? Сама себя зельями отпою. А теперь пора заняться помощью леди Фредерике. Я никогда не прощу себя, что не пошла с ней, а пришла когда ее уже почти лишили руки. — Она звала вас с собой? — встрепенулась Джинн. — Если бы. Она держала все в тайне, только сказала, что хочет проверить семейный алтарь. Дескать какой-то информатор донес до нее информацию будто туда пробрался орден бездны. Но когда она пойдет — не говорила. Надо было следить за ней, но бездна бы все побрала, она сильнейшая разведчица, лиса такая — слежку чует за версту! Джинн неожиданно обняла молодую женщину. — Не лгите. Я уверена вы следили но она не дала за собой пойти. Я чувствую, вы сделали все возможное. — Получила глаз бога и сразу мудрая стала. Идемте уже, — проворчала Лиза, но тут одернула руку, изумленно глядя на свои ранения. — Твой глаз бога тоже лечит. Ого, затянуло то как, словно новенькая! — пораженно сказала ведьма глядя на амулет в руках Джинн. Он все еще пульсировал бирюзовым также, как и одуванчики с травой вокруг блондинки. — Он лечит на небольшом радиусе действия, смотри, царапина на Кейе затянулась, а вот Ватаро все еще ранен, — кивая на одного из рыцарей, что стоял, дальше протянула колдунья. Джинн сжала в руках амулет сильнее. Хоть какая-то приятная новость. Но размышления лучше оставить на потом, сейчас у нее есть куда более важные дела.