Поцелованный богом

Моракс сонно открыл глаза. Драконенок спящий рядом заурчал как злой тигр или пантера. Барбатос, пошатываясь, путался в своей светлой праздничной мантии, мужчина сел на постели, разглядывая, как юноша уже без крыльев пытается снять с себя светлую ткань. — Давно тебя таким пьяным не видел. Радость встречи с любимым регионом? — сонно спросил мужчина. Барбатос посмотрел на Моракса. Припухшие красноватые глаза говорили об одном — архонт очень долго плакал. — Что случилось? — мгновенно проснувшись, окончательно спросил гео архонт. — Все в порядке. Просто Венти умер. Ничтожный был человек глупый, ты прав. Моракс протянул руку и усадил архонта возле себя. Барбатос обнял его, вжавшись в мужчину, это единственный кто мог его сейчас поддержать. Драконенок заурчал, чихнул и огнем опалил простынь. — Ты ему имя так и не придумал. Мне жаль, что умер Венти, но я рад, что жив Барбатос. Знаете что, ложитесь ко мне оба. Не постель, а общежитие рабочих кузнечной артели, — попытался подбодрить расстроенного архонта Моракс. ********* Утром Барбатос вместе с подопечным слушал доклад магистра о том, в каком состоянии город. Драконенок норовил поджечь кабинет мужчины, но пока что его вовремя ловили прямо за пару сантиметров у чего-то что могло быстро загореться. — Царапаешься, хуже Двалина в детстве. А ну сиди смирно! Мораксу отдам, а он строгий! Лазурный драконенок захлопал крыльями строя умильный взгляд своему владельцу. — Зря вы мне это все читаете. Я же вижу все в порядке. Кстати, это чудо той же породы, что и наш Двалин, — улыбаясь, пояснил Барбатос. — Недавно я принял решение назначить Джинн моей правой рукой. Откровенно говоря, хотел Дилюка, но пока он сам не свой. Джинн более спокойна, и если честно я давно свалил на нее многие бумаги, она всегда справлялась, — вмешиваться в драму Дилюка и их архонта Варка откровенно не хотел, хотя бы потому, что знал очень мало. Кейя утром просто сказал, что его брат «Двинутый на всю голову дебил» и добавил «Магистр Варка, прошу в караул нас не ставьте, я ему что-то сломаю, и он мне тоже. Над нашим блаженным поиздевался, святоша рыцарская». Магистр был крайне удивлен. Обычно Альберих не посвящал никого в свои проблемы и, больше того, как бы они с братом не собачились всегда стояли друг за друга горой, а тут на тебе. И, судя по помятому, откровенно расстроенному и растерянному виду архонта, становилось очевидно, что-то натворил Дилюк. — Святой Барбатос, я хотела поговорить с вами, — Лиза была тут же, но юноша обнял дракона, чувствуя, как тот крыльями щекочет шею. Создавалось ощущение, архонт попросту прячется за своим воспитанником. — Не хочу. Венти умер. Вопросы по этой теме не приемлю. — Святой Барбатос, так же был привязан к одному человеку и… — не сдавалась Минчи, но Барбатос перебил ее обиженно, глядя на ведьму. Он явно не хотел ничего обсуждать. — Ску-ко-та! Хватит меня расстраивать. У меня день рождения, а вина я и не вижу. Мне еще тебе имя дать, ну, скажи мой хороший, как тебя зовут? — Барбатос обратился к дракону, затем посмотрел на людей рядом. — Драконы сами выбирают себе имя. Я только предлагаю варианты, — пояснил архонт, видя недоумение на лицах. — Нин Гуан хочет открыть тут пару магазинов, — видя замешательство остальных, выступила вперед Джинн, — она хороший человек? Я вижу, она аристократка, очень знаменитая и ее уважают, но люди разные бывают и поэтому нужно думать не о выгоде. — Да уж, это точно люди бывают разные. Нин Гуан вроде бы очень богатая, но человек она хороший. В Ли Юе она буквально богиня торговли, на нее люди скоро молиться будут. Но нам ничего плохого она не сделает, — Барбатос прижал крепче к себе драконенка, — она умная и добрая. В Ли Юе помогает сиротам, ее бизнес крепкая опора для гавани. Не волнуйтесь, она никогда не попытается тут командовать. — Это точно, она ясно дала понять, здесь играть в главную ей не выйдет. Боится, — засмеялся Варка, — знает, что от своего же архонта по шее получит, вы ведь друзья. Джинн кивнула. — Ее торговля оживит рынок Мондштадта. Меньше будем платить перекупщикам, выйдет отличная экономия, наконец разберем завалы у старых шахт и возобновим добычу руды и самоцветов, — разумно добавила девушка. — А, те валуны? Я уберу с Двалином, не думал что они мешают, — пообещал Барбатос. — Немножко, — пожала плечами девушка, — тогда все выходит замечательно. Я могу идти? — Конечно, и передайте матери, я загляну к ней в гости. Девушка кивнула и пошла к выходу. — Я скажу от лица всех друзей Венти. Мы будем очень по нему скучать. Простите, что мы не вразумили Дилюка. — И я буду скучать по Венти. А насчет всего остального, вы не должны решать за других. Порой нам остается лишь принимать последствия своего выбора. И отстаньте вы уже от него, это наше личное дело, никого не касается и на нем отыгрываться никому не дам, — последнее было произнесено совершенно мрачно. Спорить с архонтом перехотелось. Джинн тяжело вздохнула. Драконенок открыв рот пыхнул огнем и все-таки поджег стол. — Простите, магистр Варка. А ты, все, точно нарвался на то, чтобы сидеть с Мораксом! У него Аждаха спокойный, не то что вы с Двалином, — заворчал архонт, гладя абсолютно счастливого драконенка по носу, тот сощурившись довольно принимал ласку, но зорко выискивал, чтобы еще такого учудить, — все пошли на улицу, пока ты еще что-то не испортил. — Все драконы такие забавные? Кстати, он высоко летает, я думал они с детства летуны, — Варка без страха подошел к подопечному архонта. — А то, они прекрасны. Но на крыло становятся не сразу, пока маленькие, это мягкие плюющиеся огнем непоседы, которые ни на шаг не отходят от своей семьи. Года через два он уже будет размером с нас, они растут быстро при правильной заботе. А потом я помогу ему научиться сначала планировать а потом летать. В Ли Юе много скал, есть где тренироваться. Варка вздохнул. — Вы покидаете регион? — Еду в гости. Скажу откровенно — просто не хочу рушить свой регион, пусть Каспиан Мораксу камни разносит, он уже привык после Двалина. К тому же сам Моракс может в дракона обращаться, в общем, мы уже воспитывали одного хранителя, нам не впервой. Дракон заурчал очень довольно. Барбатос погладил его между крыльями. — Каспиан тебе нравится? Хорошо, пока это оставим. Что еще, — юноша встал поднимая дракона вверх, — какие глаза у тебя красивые. У Двалина темно-синие как глубины морей, а у тебя голубые как небо. Архонт опять обнял драконенка. — Я редко отдаю приказы. Но Андриус дал мне понять, почуял, что случилось. Зная его характер, мне пришлось поступить жестко и дать приказ всем хранителям, не совать нос в эту ситуацию и не мстить, не устраивать склок. Я сказал, что если он будет вести себя непозволительно, больше никто и никогда меня не увидит. Вроде бы подействовало. И вас я прошу никого ни в чем не винить. Видите, не такой уж я и святой. И многое мне непонятно, но я не считаю случившееся ошибкой. — Я уверена, Дилюк наговорил всякого, но это все молодость и глупость. Барбатос вздохнул. — Едва ли меня задело то, что он мне сказал, так сильно, что я захотел улететь, — грустно сказал архонт, — скорее меня тронуло то, что он так подумал. Слова — это важно, но то, что в голове, еще важнее. Даже если бы он промолчал, но думал то, что вчера высказал, ничего бы не изменилось. Он сам убил Венти. Тем что посчитал, что моя сущность архонта становится на пути такого забавного искреннего чувства. Это хорошо, что я еще и Барбатос. Обидь он простого смертного, такого как Венти, доброго и наивного, его бы сердце разорвалось от горя. А вот архонт просто разочаровался. Не в Дилюке, не в людях, а в том самом смертном барде, который погиб. Он был таким слабым, что не смог поддержать Дилюка, не смог объяснить многого. — Все люди слабые. Но и сильные одновременно. Не такие как архонты, но все же, — заспорила Минчи Барбатос пожал плечами. — А я вот слаб. Бегу отсюда просто потому, что разочаровался исключительно в себе. Но я никогда не оставлю Мондштадт и вас прошу, берегите его. Мне пора. Драконенок зацепился когтем за светлую мантию. Барбатос машинально помог ему выпутаться и ушел из кабинета магистра. Лиза плюхнулась в кресло, растеряв всю степенность и мудрость, сейчас колдунья была похожа на злую ведьму. — Детский сад! — фыркнула колдунья. ********** Невысокий блондин приветливо помахал рукой знакомому. Дилюк был не в настроении общаться, но ссориться с старым знакомым не хотелось. Охотник, улыбаясь, направился к рыцарю, высматривая по пути кого-то в толпе. — Не повезло тебе. Такой праздник и в караул. Слушай, а я хотел к тебе приехать, поговорить, — омега достал из корзины яблоко, тщательно вытер его и протянул рыцарю. — На, из нашего сада. Надо и твоему Венти будет их принести, уродили в этом году буквально как архонта ждали. Омега поставил корзину под ноги. — Слушай, конечно, это все не мое дело, но ты бы берег его. Юный он совсем и неопытный, я даже испугался, но потом стало легче, ты вроде бы человек надежный. Он так переживал, что что-то не так сделает. Я ему даже сидра налил. Дилюк молча взял яблоко в руки. Как же невовремя появился Ассель, просто прокляли его, что ли. — Но он умничка. Знаешь, все, конечно, боятся, но он видел настроение у тебя ни к черту, понимал, не просто так на всех рявкаешь. Цени такую заботу! О, Эдгар! — омега выдохнул с облегчением, вручил и ему яблоко. — Ассель, я все понимаю, все трудности твоего положения, но тот шкаф, который ты выбрал, я отказываюсь тянуть домой. Нет сейчас повозок, нет доставки. Все омеги как омеги, вот у Дилюка золото, а ты у меня просто феерия капризов. Третий раз обои меняем! Второй охотник тоже был непривычно разговорчивым. Ворчал, выглядел устало но глаза сверкали так — очевидно, он был счастлив. — И тебя кормит? — понимающе спросил Эдгар, глядя на яблоко в руке Дилюка, — слушай, а после службы может опять к нам? Только просто в гости, не надо денег. Ассель за Венти мне весь мозг промыл, скажу честно повезло тебе, это горе меня за нос года полтора водило игнорируя все на свете естественные причины. Присматривай за ним, береги, чудной он, чуднее других омег, как с луны свалился. Асселю такой допрос устроил, ясно что сирота и неопытный но все равно… Дилюк вернул яблоко в корзину. Слушать о том, какая он скотина не хотелось. Охотники с ума сошли, сами на себя непохожи. — А будете крестными нашему первенцу? Венти как раз хорошо, потренируется на будущее, — внезапно спросил Эдгар, меняя тему. — Еще никто не родился, а ты планируешь его сбагрить, — гладя себя по животу, протянул Ассель и тут наконец обратил внимание на чересчур мрачную мину рыцаря. — Вы чего, поругались? Слушай, так себе история, миритесь. — Это точно, не знаю, кто там виноват, но даже если Венти, найди в себе силы, пойди на уступки, он у тебя золото. — Мы разошлись. Ассель замер с рукой на животе. Эдгар, взяв в руки корзину, недоуменно посмотрел на рыцаря. — Ну, если он что-то наговорил — ты не слушай. Знаешь, Ассель тоже иногда не подарок, но любовь вещь такая, пройдет. Он столько раз меня посылал к Хиличурлам шалаши строить, ты и не знаешь. — Это была моя инициатива. На этом все? Мне пора продолжать обход. Ассель моргнул, сжал руку в кулак. Звучало как-то мертво, словно от ненужной вещи избавились. — И чего же он такого натворил, что ты его бросил? Ладно, извини. Не в свое дело лезем. Идем, Ассель. — Я уверен, ты виноват. Венти бы против твоего слова ничего и никогда не сотворил. Я когда его увидел, у меня внутри все дрогнуло, даже стыдно стало, я в молодости был не таким открытым. А ты стало быть попользовался и выбросил. Не рыцарь ты, а так. Подставка для меча с благородной миной. Омега развернулся и пошел в сторону. Дилюк сцепил зубы — желваки заходили. Он уже понял, он поступил возможно неправильно, и то, что он наговорил про те сотни бывших, очевидно после слов Ассель оскорбление, жестокое и мерзкое, вот почему Барбатос выглядел настолько убитым. Но что сделать-то теперь? Архонт на улице не появлялся. Больше нигде собственно не появлялся, а Варка объявил всем, что святой Барбатос улетел воспитывать нового хранителя. — Не обижайся. Он беременный и нервный. — Он прав. Я… Очень виноват. Он меня не простит, — признаваться было тяжело, но с кем-то хотелось разделить свою боль. Эдгар вздохнул. Молодость. Ошибка на ошибке. — Он тебя так любит, что простит даже если сильно злится. Не отступай только. Если ты очень сильно его оскорбил, все равно хотя бы найди способ извиниться, а там, может и повезет. Я верю в лучшее. А Ассель, не бери в голову. Венти ему как свой ребенок, он так волновался за него. Эдгар как обычно похлопал парня по плечу и ушел. Рагнвиндр прислонился к стене, пачкая парадный светлый мундир. Сейчас ему бы очень хотелось провалиться под землю, стать глухим и немым только бы не встречать старых друзей семьи. ********** Два года спустя. Кажется, вино на вкус стало как грусть. Сколько он пил непонятно, выныривал из пучины алкоголя только за тем, чтобы приглядывать за драконенком и при первой возможности поручал его Мораксу. Сил не было. Нахлынула апатия. Властелин камня был рядом, молчаливая поддержка старого друга немного притупляла совершенно глупую обиду на самого себя. — Сколько ты сегодня выпил? — Я не считал. А что, опять будешь говорить, что тебе не нравится смотреть как я пью? Да уж, гость я так себе, — пьяно пробормотал архонт. Моракс сел рядом. — Ты не гость. Моя обитель давно стала твоим домом, и даже Двалин порой навещает меня, вспоминая дни своего детства. Помнишь, как ты принес его ко мне? Сиял счастливый, а потом он заболел, и мы его выхаживали усилиями всех архонтов и лекарей, что нашлись на тот момент. Барбатос кивнул. Двалин действительно тогда серьезно заболел. — Ты не просто воспитал царя небес и хранителя своего региона, ты еще и меня поменял. Многие чувства, что я испытываю в последнее время для меня в новинку. Я знаю, это не к месту и времени, но лучше сказать сразу. Ты мне нужен, Барбатос. Ты и наши драконы. Я смотрю на людей и ловлю себя на мысли что кажется у нас появилось нечто такое, что люди называют семьей. А у меня внутри, то что те же люди называют любовью. Я даже смог удержаться, чтобы не уничтожить причину твоей боли, понимая, сделаю только хуже, а ты ведь знаешь, в прежние времена не церемонился бы. Барбатос отставил бокал. Пришлось протрезветь, тон беседы не тот, когда следует давать вину волю. Сидя на берегу какой-то речушки, он и не думал, что сегодняшний вечер удивит, выйдя за рамки обыкновенного сценария в виде вина, тоски и рассматривания водной глади. Внутри все смешалось, потерялось, он чувствовал себя совершенно пустым, словно от него самого ничего не осталось. — Не нужно воспринимать мои слова, как что-то что потребует твоей реакции. Просто мне больно видеть, что ты считаешь себя слабым и ненужным, совершенно игнорируя свою важность в судьбах близких. Я понимаю, ты столкнулся с чем-то неправильным, тем что тебя ранило и в очередной раз принял это близко к сердцу. И я также понимаю, что каждый переживает боль по-своему. Если вино, тишина и боль пока —единственное, что определяет твой путь, я не скажу ничего против этого выбора. Я буду рядом. Это все на что я способен. Барбатос, обняв колени, внимательно слушал мужчину. Кажется, Моракса что-то поменяло. Вряд ли он сам этому главная причина, но, все же, прежде архонт камня наверное не сказал бы никому и никогда ничего подобного. Моракс тяжело вздохнул, на такую пространную речь его натолкнуло то что, архонт ветра действительно погибал. Подумать только из-за какой глупости, ничтожного мальчишки смертного! — Ты просто хочешь меня спасти. Это не любовь, мне так кажется. Мы действительно близкие. — Хочу спасти. Но и люблю. Иначе бы тебя терпеть не смог. Иначе бы не ревновал, не желал стереть в порошок того человека, который тебя касался. Во мне появилось так много противоречий, когда я осознал свои чувства и это совершенно поменяло мою жизнь. — Мы разные, Моракс. Очень. И даже на мир смотрим по-разному, посмотри… — Я не буду отбирать твою свободу. Я не желаю видеть твое горе. И я никогда не поторплю тебя, но знай, я всегда буду тебя ждать. Как друга, как союзника, как моего Барбатоса, несносного, звонкого и такого, — Моракс вдруг осознал всю глупость своих слов, звучало так нелепо, что в любой другой ситуации Барбатос бы точно рассмеялся. — Какого же? — в голосе архонта ветра появился отголосок любопытства. — Любимого. И не называй меня сентиментальным стариком, это просто констатация факта. Барбатос вздохнул. Как же сложно. Юноша привычно облокотился своей спиной о спину старого друга. Сколько раз они вот так вот сидели после сражений или просто вспоминали о прошлом, о разбитых судьбах, старых друзьях, многое что прошли вместе. На душе стало еще тоскливее, словно его толкнули со скалы прямо в мутную пропасть и отчаянно захотелось хоть как-то спастись. И вот она, рука спасения, вдруг все как-то изменится, наладится. — А я не знаю, что я чувствую. Ты мне очень дорог и близок, — Барбатос опустил голову, как же сложно, но если есть хоть крохотный шанс сделать кого-то счастливым и самому стать хотя бы пародией на себя прежнего, надо его использовать. Моракс чувствовал, Барбатос колеблется. По голосу понятно, он словно напуган, растерян, и в то же время словно сам себя казнил. Будь проклят этот Рагнвиндр, появился чтобы сердце Барбатосу разорвать не меньше. — Сколько раз я рассеивал твое горе и тоску. Наверное, твоя очередь, да, Моракс? Теперь ты меня спаси, хорошо? Только не торопи меня, очень прошу. Гео архонт ушам не поверил. Барбатос осторожно положил свою холодную маленькую руку на его, уткнувшись в плечо. — Хорошо. Идем, Каспиан наверное весь нефритовый дворец уже разнес. Он так скучает по тебе, — тепло произнес мужчина, помогая юноше встать, а потом привычно поднял на руки. После тяжелых схваток Моракс не раз нес Барбатоса на руках. Юноша положил голову на плечо архонта. Так приятно что в жизни есть кто-то кто всегда на твоей стороне. ***************** ********** Привыкать к Мораксу в новой роли пришлось долго. Он не настаивал, не давил, но с каждым днем становилось очевидней, Властелин камня любил его давно и только слепой бы этого не заметил. Бог песен понимал, возможно все сложности потому что перевести кого-то из роли друга в роль партнера сложнее чем начать новые отношения. Да и тоска по Дилюку, которую он тщательно хоронил в себе каждый день, прежде чем подойти к Мораксу, все равно воскресала, поздно ночью когда он оставался один. И тогда, в очередной раз проклиная себя, прикрываясь клятвой никогда не оставлять Дилюка, чтобы не случилось, он отправлял своих бабочек узнать, все ли в порядке с ним. В сторону Мондштадта Барбатос даже не смотрел. Запретил себе даже думать, о том, чтобы тихо пробраться в любимый город и посмотреть на человека из-за которого его судьба так изменилась. В облик барда больше не перевоплощался и везде появлялся в виде Барбатоса, разве что крылья скрывал магией, чтобы было удобней. Сегодня в Ли Юе огромный праздник. Церемония вознесения, дань уважения великому Мораксу, торжество по размаху одно из самых богатых в Тейвате. Разряженных важных гостей со всех семи регионов, счастливых горожан было столько — не протолкнуться, все, склонив голову, поздравляли самого могущественного из ныне существующих архонтов. Барбатос занял самое почетное место — слева, прямо возле Моракса и единственный не кланялся перед архонтом. Пусть шепчутся все, кто хотят о неуважении, приближенные знали, Властелин камня просто доволен тем, что Барбатос рядом, в белом, расшитом золотом церемониальном наряде. К тому же, бог ветра совсем иначе показывает свое уважение, весь вечер он не коснулся вина, изредка скромно протягивая руку за вишневым соком. Праздник как обычно шел своим чередом, но на этот раз именно Властелин камня удивил всех, включая божество ветра, застигнутое врасплох. Мужчина обнял его, шепнув на ухо, что очень рад его присутствию. Барбатос недовольно сощурился, он не любил, когда не его считали самым непредсказуемым и поцеловал мужчину в щеку, сделав, тот самый первый шаг, который ждал властелин Ли Юе. — Так вот, я все же всегда буду тебя удивлять. А что вы так смотрите? — Барбатос, улыбаясть, облокотился об стол. Сам Моракс был настолько ошарашен — во всех смыслах слова окаменел. Да и гости торжества буквально во все глаза уставились на архонта сотворившего такую выходку. — Ну, ждал я недолго, всего пару сотен лет, — заметил Моракс. Барбатос побагровел. Заноза, насмехается, что ли? — Ждал он. Тебя всему учить надо, вроде бы такой древний старик, а ждал моего первого шага. Так, несите блокнот, я ему расскажу как за мной ухаживать… Громкий звук похожий на взрыв со стороны пристани заставил всех обернуться. Люди подошли к краю террасы. Пристань была полуразрушена, а сбоку в воде плескался кое-то абсолютно довольный тем что привлек столько внимания. — Пиз… — почти полностью произнесла слово совсем не подходящее для аристократов Ли Юе и просто приличного общества, Бей Доу. Молодая женщина стушевалась под грозным взглядом Нин Гуан, хотя и владелице парящего замка хотелось ругнуться, она уже представила чего будет стоить восстановление. — Моракс, как хорошо, что ты меня любишь. Каспиан не со зла, ты же знаешь. Я уверен, он просто случайно чихнул у бочек с порохом, — улыбаясь, вовсю начал утешать мужчину юноша, видя, у Моракса сейчас дернется глаз. — Изумительно. Он тоже меня можно сказать поздравил, — выдохнул Моракс, стараясь смотреть только на Барбатоса, благо его улыбающееся лицо очень даже отвлекало от желания отловить непоседу и закрыть где-то на пару дней. — Да-да, а теперь все успокоимся, я сыграю на лире, пристань починят, я уверен, у тебя тут такие мастера, — продолжил утешения Барбатос, — я Каспиана накажу, проведу воспитательную беседу.