Поцелованный богом

Аято разместил сопровождающих Нахиды в своем поместье. Гости из Сумеру вели себя настороженно, явно переживая за своего архонта и все же помимо беспокойства за Нахиду хватало вопросов насчет остальных правителей регионов. Особенно, интересен был Барбатос. Забавно, но о нем знали меньше всего и в Сумеру, помня лишь старинные исторические сведения насчет войны и революций в Мондштадте. И все же глава дома Камисато трапезничал с гостями, явно не только во имя великого гостеприимства. Все за столом это понимали, хоть и старательно поддерживали игру, в простую беседу из вежливости. — Благодарю вас за прием и приношу извинения за нашу несдержанность. Как я понял, о драконе никто не знал, но думаю все понимаю, почему мы приняли его за врага. — Я понимаю ваше состояние. Хоть вы и не доверяли моей сестре. Я и она не сочтем это за оскорбление, все могут ошибаться, — чинно ответил Аято, ясно давая понять, в дальнейшем за подобные ошибки гости расплатятся. — Хорошо, что третий архонт появился. Святой Барбатос, по нему и не скажешь, что он может прояснить недоразумение. Другие архонты появились так быстро, словно… Беспокоятся за него. Аль Хайтам покосился на болтливого Кавеха. — Разумеется они появились. Властелин камня, Великая Баал, святой Барбатос давние союзники и их можно называть друзьями. Если судить по меркам человеческих отношений. Я уверен, они пришли не просто для «спасения» друга. Скорее для того, чтобы недоразумение не имело разрушительный итог. Царь небес древности крайне миролюбив, но за своего названного отца, наверняка, уничтожит любого. — Вот как. Получается за святого Барбатоса все заступаются, значит он слаб, раз требует защиты. О нем мало слышно в Тейвате, а то что известно давно кануло в лету. Даже его регион хоть и любит своего архонта но ведет себя странно. Аято тонко ухмыльнулся. — Слаб? Навряд ли. Но кто я такой, чтобы судить о силе архонтов? А насчет Мондштадта: не торопитесь с выводами. Очень процветающий, теплый и богатый регион. Пусть счастье Мондштадцев наивно, их рыцарский орден далек от политических игр, но давайте посмотрим правде в глаза, даже Сумеру с его учеными далеко до Мондштадта. Святой Барбатос сделал так, что один только климат дает возможность получать волшебные урожаи несколько раз в год, что уж говорить о свободе слова и выбора. Это заставляет многих уважать силу анемо архонта. Аль Хайтам недовольно посмотрел на Камисато. Уж больно резанул слух слова, что Сумеру далеко до наивного Мондштадта. Очевидно Аято уколол их не просто так. — Да? Регион наивных виноделов лучше столицы мудрости? Аято сделал глоток чая. — Регион высокомерных ученых, то и дело подвергающих весь Тейват опасности. Величественная академия Сумеру долго истязала своего же архонта. Что же, кто-то может сказать что малая властительницы Кусанали всего лишь слаба и поделом ей, а наука и прогресс важнее всего, но мое мнение она не виновата, что стала заложницей человеческого желания стать выше богов. — А вы так помешаны на поклонении архонтам? — Что вы. Я просто знаю историю Кэнриаха. Они также бросили вызов богам, уничтожив немало городов и судеб, все ради высокомерия и желания победить. И что же. Началась война. А когда Кэнриах перешел все границы, именно архонты остановили беду. Эта история одного великого человеческого высокомерия стоила рек крови, полчища трупов и миллионы созданных кэнриахцами монстров, которых уничтожали архонты. И это после сотен обвинений и желания уничтожить этих самых архонтов. Люди быстро вспомнили, что нужно молить о помощи, когда победить не удалось и очень быстро забыли, что проклинали архонтов. Великое счастье, что те кто спас Тейват не держат зла. Поэтому наивный Мондштадт, куда счастливее и безопаснее ученых Сумеры, а еще порой умнее, ведь знают когда нужно остановиться. Сумерцы промолчали. Аято был прав. Абсолютно. — Не все ученые против архонтов. Не все отравлены высокомерием. В конце концов все закончилось удачно. — Верно. И не все Мондштадцы наивны. Люди разные, — развел руками Аято. Кавех несколько минут молча жевал суши. Разговор ему решительно не нравился. Аль Хайтам полон спокойствия пока осуждают их регион, Кавеху все время хотелось пнуть старого друга за такое безразличие. — Ваши слова звучат как будто вы восторгаетесь жизнью в Мондштадте. Не по нраву своя родина? — попытался выбить из колеи Аято Кавех. — Я просто отдаю дань уважения правителю другого региона, хотя я сам за твердую руку в управлении и порядок, даже если он на грани с деспотичностью. Увы, порой необходимо быть более чем строгими. Я живу по правилам великой Баал, а ее девиз — вечность. Правила будут исполняться, ход событий не должен нарушаться и длится это будет вечно. Аль Хайтам хмыкнул. Аято очень умен. Беседа оказалась очень интересной. Можно сделать множество выводов. — Анемо стихия зря считается слабой, в союзе с той же огненной или электро, это разрушительная мощь, — наконец, в беседу вступил Аль Хайтам. — Понятно. Вот откуда в святом Барбатосе прорва дипломатии, нужно уметь договариваться со всеми. Служанка вошла в зал и, поклонившись, направилась к хозяину дома. Что-то прошептала и, тот кивнув, встал из-за стола. — Ваша Госпожа пришла. Кажется волнуется, — вставая чтобы встретить архонта объявил Камисато. Действительно не прошло и минуты, как Нахида уже входила в изысканную комнату. — Я пришла предупредить вас, чтобы вы не волновались. Святой Барбатос пригласил меня полетать над Ватацуми. Говорит с высоты драконьего полета этот остров восхитителен. Ночевать я останусь там же. — Малая Властительница Кусанали, вы неосторожны, — пожурил Кавех. — Чего мне бояться если заключен мир? Остальные тепло приняли меня, а святой Барбатос и вовсе сказал, что будет моим защитником. Это так приятно, приехать по важному делу и обрести друга. — Но вдруг вы упадете, вдруг это ловушка! — звучали слова Нахиды крайне неблагоразумно. — Кавех, прекрати. В следующий раз возьму с собой Тигнари. Подумай своей головой, зачем кому-то меня обижать, особенно святому Барбатосу. Вы будто не понимаете, он мог бы сделать так, что мы все потеряем. И это ему ничего не стоит. — Ну снесет нас ветром, ну будет буря, можно спрятаться. — Кавех! Ты невнимателен. Да, святой Барбатос — бог ветра и песен. Но просто подумай, чего стоит анемо стихия. Анемо — воздух. Забери он воздух, ничего и нигде не будет. Все живое, погибнет. Ты проявляешь много неуважения, зря волнуешься. Простите Господин Камисато, что они доставляют неприятности. Нахида вышла из зала. Кавех проводил ее взглядом, онемев, он явно был шокирован. Кажется про воздух он не подумал. Аль Хайтам сел обратно за стол. — Ваша правительница действительно богиня мудрости. А судя по тому что был заключен мир, все будет прекрасно, — как ни в чем не бывало возвращаясь к ужину сказал Камисато, стараясь не ухмыльнуться. ************** Первое правило для тех кого похитили. Не дергаться пока не поймешь обстановку. Розария не шелохнулась, чувствуя оковы на руках. Связана она была очень профессионально. На глазах не просто тряпка, а кусок кожи, не пропускающий даже пару миллиметров света. Второе правило для тех кого похитили. Вспомнить немедленно все, что произошло перед тем как ты оказался в таком плачевном состоянии. Она следила за родственником барда у городской стены. Венти и его родственник сели на дорогих лошадей за мостом и направились в сторону Ли Юе. Догнать их удалось с помощью магии, затем прямо перед ней появилось несколько мужчин в черном, явно телохранителей. Схватка длилась недолго, ее повалили трое и дальше — пустота. Копейщица игнорировала головную боль. Кажется, ее успели серьезно ударить. Итак, поздравляем, сестра церкви святого Фавония, вас раскрыли и поймали. Какая ирония: следить за торговцами, расправляться с монстрами, оставаться целой и невредимой, даже когда объект слежки был очень серьезным, а тут отправиться по просьбе Дилюка, разузнавать что там за родственник его омеги и здравствуй похищение. — Не бойся. Я знаю, что ты очнулась. Твое дыхание переменилось. Позволь узнать цель твоей слежки, за столь знатным человеком, — у мужчины говорившего с ней был очень спокойный голос, с очень приятным, почти бархатным тембром. Помимо воли рот открылся. — Меня попросили узнать опасен ли родственник барда. Дилюк беспокоится, что Венти слишком наивен, я должна была всего лишь выяснить, в каких связях тот мужчина, что приходил в гостиницу к барду. Розария проклинала себя, собственный голос звучал безлико и словно где-то далеко. Сопротивляться, просто закрыть рот хотя бы на мгновение, было невозможно. Чем ее опоили непонятно, почему глаз бога не сопротивлялся яду, хотя прежде всегда нейтрализовал всякую дрянь, вопросов была уйма, но девушка, затаившись как гадюка, не сдавалась, выжидая что можно сделать. Вопросов было много. — Браво. Такая глупая причина и не дурственная слежка. Еще пара лет и ты будешь хорошей наемницей. Вот уж кто бы мог подумать, что в соборе святого Барбатоса такие монахини, — теперь говорила женщина. — Я оставляю за собой мнение, что необходимо ее убить, — высказался тот самый мужчина, что заговорил первым. — Опасно, — коротко ответил тот же женский голос, — Я бы поступила так же, но трогать ее нежелательно. К тому же, если узнают причину ее исчезновения быть беде. — Тогда я даю ей семицветку и отправляю в долину ветров. Она ничего не вспомнит. Розария внимательно вслушивалась в разговор. В комнате пахло травами, а еще, откуда-то издалека доносился гомон людей. Но речь была с акцентом не Мондштадцев. Много разных наречий. Словно она недалеко от какого-то рынка или порта. — Узнают причину моего исчезновения. В церкви меня уже ищут. Они найдут письмо в котором я указала за кем пошла следить. Женщина засмеялась. Кажется она положила руку ей на голову. Из-за головной боли, все ощущения были смазанными. — Девочка, ты хорошо торгуешься. Но учти, мы тебе не маленькие дети. Прими изъяны в своем плане. Розария прекрасно понимала, что если ей сотрут память — то все концы в воду. Тот же Дилюк и прочие подумают, что она попала в передрягу, ее амнезия будет оправдана травмой головы. Вряд ли выяснится правда даже если Дилюк устроит разбирательства по поводу результатов слежки, ведь та тропа по которой она направилась, чтобы выследить барда, была крайне опасной и там хватало разбойников. Все могут свалить на них. — Считай меня благодетельницей. Я против лишних смертей. К тому же порой оставить память лучше чем ее отобрать. Слушай меня внимательно, это тебе поможет. Первое. Следить за родственником барда не стоит. Никому и никогда. Вас никто не спасет от ужасной участи, больше того, войну развяжете. Второе. Твой друг может не волноваться. Его детская ревность ничего не стоит. Так что причины сомневаться в барде нет. Третье. Розария почувствовала, ледяные руки коснулись ее щеки. — Ты пока еще маленькая, но уже ядовитая гадюка. Если хочешь стать королевской коброй — будь осмотрительнее и жаль только тогда когда уверена, что уничтожишь жертву. Нападать на мою охрану, игнорировать слова умных людей, в конце-концов, просто глупо. Я буду рада предложить тебе должность. Не в Мондштадте. И не сейчас. Помни все что я тебе сказала. Монахиня сцепила зубы. Женский голос, явно рисовал картинку той, которая с ней говорила. Властная хозяйка жизни, явно очень важная шишка и больше того — умелый манипулятор. — И еще. Ты можешь пожаловаться кому угодно, уверена ваш магистр и прочие вступятся за тебя. Будут искать нас, трепать барда. Но запомни, что как только ты откроешь рот — вся твоя компания будет уничтожена. Пусть они и не друзья тебе, как ты думаешь, — словно намекая что женщина знает насколько важны для Розарии друзья, что пусть она отстранена но на самом деле привязана к ним. — Они для тебя люди близкие. Тебе бы не хотелось видеть их пытки. Ну и разумеется, это позор для тебя, так глупо попасться в нашу ловушку. Как тебе что-то серьезное доверят, после провала, запрут в хоре для девочек или будешь бегать по столице с поручениями в стиле: принеси старичку картошку, покорми сиротку. Сама вздернешься от такой работы. Женщина отошла от пленницы. Головная боль проходила и сейчас Розария четко поняла, женщина на каблуках, а в месте где ее держат каменный пол. По звуку словно железо ударялось об мрамор. Значит каблуки у женщины были железные, а пол не простой каменный, обычный гранит так не звучит. Из этого следует вывод, она в дорогом доме, где-то возле шумного места. — Не надо ее бить по голове опять. Хватит дурмана, — приказала женщина ледяным, пробирающим до нутра голосом, словно ставя на место мужчину. — До встречи, гадюка. Я буду рада увидеть тебя коброй, — а, обратившись к Розарии в голосе звучало почти тепло и любопытство. Женщине она явно понравилась. Третье правило для тех кого похитили. Сделай все чтобы запомнить и отомстить за свое похищение. Если не можешь выбраться — ищи способ потом вернуться к тем, кто подпортил тебе жизнь. Розария, сидящая в углу комнаты, на стуле провела острым украшением на ногте по дереву. Удалось соскоблить немного древесины. Уже неплохо учитывая что она была так крепко связана. Противный аромат пряностей заставил голову кружиться. Розария поняла — опять теряет сознание. Но она собрала достаточно информации для раздумий. *********** Барбара горестно качала головой. Рана на голове была серьезной и хоть затянулась, все равно пугала. Розарию нашли рыцари неподалеку от драконьего хребта, без сознания, без оружия она лежала уткнувшись лицом в снег. Магистр немедленно отправил найти тех, кто устроил это, целый взвод рыцарей вместе с наставниками отправился по следам напавших на монахиню. — Барбара, успокойся. Да не болит уже, спасибо, — ворчала монахиня косясь на ребенка рядом. — Это моя вина. Я тебя туда отправил, — упрямо сказал Рагнвиндр. — Угомонись, Дилюк. Это моя глупость. Я хотела сама зачистить логово, но семерых для меня оказалось многовато. Еще и злой была, твое задание оказалось пустяком. Барбара вытирающая руки посмотрела на Дилюка. Какое еще задание? — Я не нашла ту чепуху, побудет твой бард на праздник без подарка. Здесь что-то купишь. Барбара выдохнула. Ничего серьезного. Девочка вышла из комнаты. — Все как я и говорила. Дорогие лошади из Ли Юе, слуги. Они называли Венти Господином, очевидно знали его отлично, раз принесли его любимую еду. Мужчина действительно родственник Венти, но не близкий. Они говорили об общем доме, Венти рассказывал что быть хозяином не для него, в общем, все что я говорила правда. Он просто сбежавший из дома мальчишка, который решил отказаться от ответственности за то что родился в богатой семье. Денег от родственника он не принимает, скрепя зубами позволяет себя лечить. Твоя ревность действительно беспочвенный и, больше того, идиотский поступок. Я разозлилась, что потратила время, вернулась обратно и встряла в ловушку разбойников. Дилюк обругал себя. Глупость полнейшая. Еще и Розарию подставил. В Венти он не сомневался, но тот родственник показался ему подозрительным. Как же глупо. И все же, Венти та еще загадка. Как бы он не пытался быть простым бардом, каким бы он не был простодушным и открытым, все равно некоторые его привычки выдавали в нем прекрасное воспитание. Он был очень образован, сама Лиза подмечала, многим учащимся школ и лицеев в Мондштадте, стоит равняться на Венти, будь он внимательней она бы взяла его к себе в ученики. К тому же, музыка. Он был прекрасным музыкантом, с хорошим голосом, а учится этому ремеслу достаточно дорого. Редким людям образование давалось бесплатно, не каждому везет путешествовать с взрослыми бардами перенимая эту науку. Так много было прямо перед носом, а он все же сомневался. Глупее истории не придумаешь. Скорее бы поправилась Розария и вернулся Венти. Монахиня смотрела в потолок без каких-либо эмоций. Ложь всегда была ей неприятна, но сегодня это вынужденная мера. Она должна сама докопаться до правды, не подставляя остальных. ******** Альбедо проверил свои заключения. Наконец все готово. Просьба Розарии была немного странной но все же, он не привык отказывать служащим церкви. — Это песчаное дерево. Растет только в Ли Юе. Нити ткани — шелк. Очень высокого качества. Теперь грунт, — алхимик протянул девушке бумагу с подробными записями, — в твои сапоги забился песок, земля и несколько трав. Ничего особенного, но песок не из побережий Мондштадта. У нас ракушняк, звездная пыль. А этот с мелкими камнями, даю 89% что из Ли Юе. Только там в песке очень много мелких камней разных пород. — Но там же мелкий и мягкий песок. — Верно. Потому что камни разных пород микроскопические. В своих выводах я уверен, проверял трижды. Розария отрешенно поблагодарила алхимика. Тот вернулся за работу. — А и еще, я не совсем уверен, поэтому не включал это в свои выводы, но все же озвучу теорию. На тебе совсем незаметный след от использования магии гидро элемента. Словно кто-то с гидро глазом бога на тебя напал, а затем очень тщательно замел следы, но твоему амулету удалось оставить что-то " на память " Монахиня замерла. Вот как. Ли Юе. Властная богатая дама, мужчина подчиненный. Кто-то из них с гидро глазом бога. Железный каблук, мраморный пол. Шум порта — в Ли Юе нет рынков, только магазины и стихийная торговля на причале. Зацепок с каждой минутой становилось все больше. ************ Остров Ватацуми не был роскошным или огромным, но все же необыкновенно красивым. Барбатос всегда хотел прилететь сюда, но божественная жрица, признанная глава острова Кокоми была не в ладах с архонтами. Когда-то очень давно предки жрицы потеряли защитника острова, великого змея, его уничтожила Баал, посчитав опасным, ведь чудовище угрожало Инадзуме. С тех пор маленький островок считал электро-архонта убийцей, а Великая Баал называла Ватацуми оплотом мятежности, но серьезных стычек не было. Соответственно Барбатос понимал, что для всех жрецов и жриц, любой архонт существо несущее лишь угрозу. Поэтому за все свои две тысячи шестьсот лет Барбатос ни разу не был на Ватацуми довольствуясь рассказами путешественников. Огромные ракушки, размером с дом, жемчужные реки, вода в которых словно была из жидкого перламутра, все это было очень удивительно и архонт старался обойти весь островок, облететь его чтобы запомнить красоту этих мест. Нахида оказалась замечательной спутницей. Немного боялась высоты, но доверяла и больше того, кажется была довольно непринужденной беседой. Гуляя по побережью, архонты заметили девушку, одиноко сидящую с книгой в руке. Барбатос решил поздороваться, но, подойдя ближе, понял, это та самая божественная жрица. Юная девушка с длинными жемчужными волосами встала с камня на котором читала книгу. — Здравствуйте. — Здравствуйте, — почтительно сказала девушка, — я рада видеть вас на Ватацуми. Но даже зная кто вы, кланяться не стану. В голосе чувствовалось недовольство и скрытый страх. Нахида сложила руки, вглядываясь в девушку. Дендро-архонт легко прочитала мысли хозяйки острова и только хотела предупредить Барбатоса, как тот вышел вперед. — И не нужно,. Меня зовут Барбатос. Спасибо за гостеприимство, это была не моя идея вас беспокоить, но я счастлив что мне подарили возможность оказаться здесь. Кокоми склонила голову набок. Крылатый бог выглядел совершенно дружелюбно, он был противоположностью Великой Баал, которая на каждой церемонии сидела подобно статуе, изредка шевеля бровью или пальцем, чтобы к ней подошел кто-то из чиновников. И все же. Он был архонтом. Пусть не таким, как Баал но все равно, богом. Хотя и о Мондштадте доносились слухи, что это свободный и счастливый регион кто знает чего ожидать от воплощений стихии, избранных живыми богами. — Вы не беспокоите. Я рада, что Ватацуми вам понравился. Если так хотелось увидеть почему же прежде не прилетали. Я бы дала разрешение. В голосе явственно чувствовалось непонимание. — Потому что я считаю это неуместным зная историю вашего острова. Это старая боль вашего народа, кто я такой чтобы бередить старые раны. Но все же, примите и то, что Баал сражалась не только за Инадзуму но и за Ватацуми. — Мой народ принимает это, поэтому мы и поддерживаем политические отношения с Инадзумой и являемся автономным регионом в составе региона электро-архонта. Барбатос вздохнул. — Царь небес древности, дракон востока — хранитель Мондштадта. Что было бы, если бы его уничтожили посчитав опасным? Барбатос моргнул оцепенев. Кокоми все так же смотрела на него, ожидая ответа. Она явно была готова к тому что на нее нападут за такую грубость. — Двалин мое любимое дитя. Мой союзник. Мой преданный друг. Его добрые дела, его теплое сердце, он скорее сам попросит себя убить, чем станет опасным для людей. Змей хранитель Ватацуми возможно был также важен для вас, но разница в том, что он не принял бы свою смерть если бы стал безумным. И вы бы его не убили из глупого желания противостоять Инадзуме, иметь оружие делающее вас равным в бою с электро архонтом. Архонт ветра зажмурился. Ему явно было больно говорить. — Однажды Двалин был отравлен. После того как напали на Мондштадт он почти сошел с ума. И когда он понял, что может не то что уничтожить, напугать горожан, он скрылся ото всех, пытаясь исцелиться. Он не ел, он прятался и готов был принять смерть. Он звал меня и просил убить. Нахида старалась не смотреть на Барбатоса. Кокоми так же отвела взгляд, чувствуя себя совершеннейшей идиоткой. Все же, далеко ей до настоящей мудрой жрицы. — А я смог его вылечить. Но если бы не смог, то ценой своей любви, во имя нашей с ним дружбы, убил бы. Без боли. Он бы сам презирал себя, если бы напал на своих людей и кого-то убил, я бы выполнил его волю остаться светлым существом, истинным хранителем. — Господин Аято, — Нахида увидела мужчину радуясь, что болезненный разговор будет прерван. — Простите за неприятную тему. Надеюсь остров Ватацуми останется для вас гостеприимным, а впечатления только приятными, несмотря на мою грубость. Камисато смотрел на Кокоми с ненавистью. Он слышал не все, но достаточно. Божественная жрица не мигая смотрела в глаза Аято. Да, она не права, но ему не уступит. — Грубость? Я и не заметил. Вы просто несете бремя прошлой боли, она душит вас и не дает видеть мир полноценно. Забывать о боли не стоит, но и жить ради нее тоже. Господин Камисато, не злитесь на нее. Все же мы в гостях. Блондин почти выдавил из себя улыбку, мысленно линчуя Кокоми. — Я решил позвать вас лично. Праздничный ужин в честь вашего отбытия почти готов. Благодарю еще раз за то что царь небес заметил угрозу, специалисты сказали он спас своим чутьем не одну деревню, все оказалось куда хуже чем мы думали. — Он просто сказал что заметил. Двалин умница, но вы же все-таки эвакуировали людей. Идем Нахида, пора попробовать много вкусностей. Барбатос с Нахидой ушли. Аято молчал. Он понимал чувства Кокоми но в то же время ее поступки, порой говорящие о том что она гениальный стратег, но иногда показывающие неопытность, были слишком противоречивы. — Дракон святого Барбатоса спас больше трех сотен людей. Сам святой Барбатос оправдал свое прозвище, его миролюбивости могу позавидовать даже я. Ты получишь то, что обещано за прием гостей, я прощу тебя за эту выходку. — Мне не нужны поблажки! — Нужны. Иначе твой народ будет голоден, и у него будут проблемы. Больше не допускай таких оплошностей. ************ Барбатос вошел в банкетный зал первым. Украшенный розовым и белым шелком, ветками сакуры, лотосами и лилиями, он заставлял онеметь от восхищения. Повсюду сновали послушницы храма Наруками. — Еще немного подождите, Господин, все почти готово. — Я и не тороплюсь, мне просто проще через зал пройти чем все здание обходить. Не буду вам мешать. Архонт быстро пошел к двери напротив но тут заметил, что на золотой тарелке, явно для Моракса лежит деликатес — щупальцы осьминога с острым соусом. Архонт словно нечаянно задел тарелку крылом, и та упала на пол. К нему мигом подбежала служанка. — Я ужасно неловок, — пробормотал Барбатос, наклоняясь вместе со служанкой, чтобы помочь ей собрать вилки. — Запомните и остальным передайте, не ставьте ничего вроде осьминогов, кальмаров, всего что имеет щупальца и так далее. Моракс этого не любит, может сильно разозлиться. Девушка замерла. Затем быстро закивала и продолжила уборку. Архонт вышел из зала, направляясь на террасу куда скоро придет Моракс. ******** Кицуне, услышав, что сказал Барбатос ее помощницам, хмыкнула. Явно не зря сказал, но нужно было выяснить причины этого замечания, мало ли будущее пригодиться. Фамильяр электро-архонта увидела юношу на террасе, он переминаясь с ноги на ногу, явно скучал. — Святой Барбатос, я хочу уточнить насчет ваших слов. Никаких осьминогов и прочего, почему? Это лучший деликатес. — Возможно. Но когда-то Моракс сражался с огромным десятиглавым чудищем, с щупальцами, во имя спасение Ли Юе. Тварь очень потрепала ему нервы, множество людей погибло и даже один адепт. С тех пор подобные блюда напоминают ему о том чудовище, ставить ему такие блюда на стол, все равно что оскорбить. Кицуне слегка опустила голову. Вот как. Теперь понятно. Хотя, забавен и интересен тот факт, что Барбатос так заботиться о Мораксе, что уж говорить о самом Властелине камня. — Властелин Камня следит за каждым моим движением, когда я спасаю вас, порой не двигаясь с места, настолько беспокоится. Вы знаете его привычки и тайно, а вы ведь могли сказать мне и я бы передала служанкам, о нем заботитесь. Ваша дружба, порой напоминает мне начало романтической истории. — Я и Моракс знаем друга друга ближе всех. Какая романтика. Я ценю его, сделаю все ради его благополучия и он поступит так же. Лиса ухмыльнулась. — Очень романтично. — Оставь это для Аято Камисато, я уверен он оценит, — язвительно протянул Барбатос и кицуне даже хвостом мотнула, фыркнула как лиса и удалилась. Архонт ветра умел выводить из себя до безумия! Все это время Моракс терпеливо ждал пока уйдет кицуне. Он слышал все что она сказала и как отвечал Барбатос. Такая мелочь, нелюбимая еда, тревожные болезненные воспоминания, Барбатос думал даже об этом. От его тепла всегда внутри все оживало. Становилось иным. Порой эти чувства сводили его с ума. Возможно он становится подобным Барбатосу, ближе к людям, а значит и ощущая то что и они? Кто знает. Глупая была идея самому обрести человеческое тело и имя — Чжун Ли, чтобы путешествовать, наверняка из-за этого все началось. Властелин камня вышел на террасу. Барбатос обернулся скрывая крылья. — Так долго ждал тебя! Хотел сказать спасибо за то что придумал привезти меня на Ватацуми, — архонт ветра улыбался счастливо и спокойно, — но больше так не делай. Мы доставили достаточно неудобств, я и Инадзуму люблю. Мне хватит одной поездки на остров, больше не надо. — Спасибо за отсутствие всяких морских тварей у меня на тарелке, — Моракс почувствовал что и сам вот-вот улыбнется. Как же хорошо на душе, тепло. — О, кто как не я знает твою диету. На тебя хорошо повлияла поездка, даже обнять хочется, — Барбатос подмигнул другу и обнял, глядя снизу вверх. Моракс кивнул. Действительно поездка вышла изумительной.