Поцелованный богом

Дилюк покосился на небольшую постель. В углу комнаты стояло кресло. Небольшой столик у окна и больше ничего. Обстановка, как говорится, скудновата, но зато сюда никто не вломится. — Я буду спать в кресле, — объявил Дилюк. — Мы вдвоем поместимся на постели. Не говори чепухи, нам отдохнуть надо. Дорога будет неблизкой. Да что ты так на меня смотришь, помнишь, сколько раз мы вместе у меня ночевали, а кровать там поменьше была. Ничего, в тесноте, но не в обиде. Дилюк вздохнул. Бард буквально само благоразумие сегодня. — Раньше ситуация была иная. — Дилюк, прошу, не надо. Давай отложим все проблемы на потом. Нужно набраться сил. Можешь мне не верить, но я за сегодня вымотался так — ты не представляешь. Я пролетел столько, у меня в прямом смысле слова крылья отваливаются! — архонт закатил рукава рубашки, выданной Барбарой, кажется, она была не только ему велика, но еще и оказалась женской. Зато на Дилюка пижама послушника собора села как влитая. Никакой в этой жизни справедливости. — Волосы у тебя мокрые. Давай высушу, а то ты одуванчиком проснешься, — Венти дождался равнодушного кивка и, даже не касаясь амулета, щелчком пальцев призвал в комнату послушный теплый ветер. Венти на секунду вышел из комнаты, принося графин с водой, вернувшись, увидел Дилюка, лежащего на постели у стены. — Ты все еще помнишь, что я ненавижу спать у стенок? — бард присел на край постели, доплетая косичку, затем забросил ноги на кровать и начал расправлять на обоих уютный плед. Дилюк молча наблюдал за деловитостью барда. Почему-то вспомнились их старые совместные ночевки, как давно это было. — Вставать нам рано. Спокойной ночи, — мягко сказал бард, кладя голову на подушку. Свеча в комнате потухла, погружая обоих в темноту. Несколько минут тишины, оба разумеется не спали, словно ожидая чего-то. Дилюк молча смотрел на слегка освещенный ночной луной потолок, узкая полоса тусклого света навевала какую-то тоску. Еще никогда он не ночевал с Венти так. Словно чужие, словно рядом кто-то кого коснуться нельзя, будто изнутри вырвали сердце и положили рядом. Мужчина судорожно вздохнул. И во всем этом приличная часть именно его вины. Еще один камень на совести, который спихнуть почти невозможно. — Все хорошо. Я, — голос Венти из темноты звучал сонно и тревожно, — я рядом. Оставь все что случилось за дверью этой комнаты. Я здесь. Я с тобой. Пусть у них накопилось с десяток обид и обоюдных обвинений. А сколько вопросов, сколько… Все это где-то там, за дверью. Венти прав. — Огнис, — шепнул мужчина. Из амулета вырвалась крохотная огненная фея, замирая над головами лежащих на кровати. Венти улыбнулся, давно у него не было такого светильника. Бард прильнул к его плечу, сплетая пальцы с мужчиной, прикрыл глаза. — Прости меня, — еще тише сказал мужчина, понимая, выдавить это из себя полноценно получится не скоро. — Давно простил. Спи давай, — не открывая глаз, ответил бард, устраиваясь поудобнее. ********** Несколько лет до этого. Венти открыл дверь комнаты. На пороге стоял уставший, издерганный Дилюк. — Сара, да не голодный я, ну что вы как я не знаю! — обессиленно отбивался от хозяйки дома рыцарь. Рагнивиндр тяжело вздохнул, Венти, не задавая лишних вопросов, обнял парня, вместе с ним, как приклеенный, двигаясь к постели. Дилюк уже успел снять верхнюю одежду внизу и, сейчас, судя по помятому костюму и криво повязанному галстуку, очевидно, — парню было плевать на внешний вид, он слишком устал. — Тихо-тихо, садись. Я тебе чаю принесу с ромашкой и мятой. Сиди, давай, не дергайся, — Венти стянул с парня галстук и ушел вниз. Вернулся очень быстро с небольшим подносом в руках, каким-то пирогом и чайником с чашками. — Я прикончу Лорана, обещаю. Этот идиот сегодня встрял по самые уши в неприятности на драконьем хребте. Разумеется, под конец моего дежурства! И, разумеется, Варка меня туда отправил, мотивируя это тем, что мой амулет не позволит мне там замерзнуть. Нет, чтобы Джинн или Кейю отправить, так он молодец, Джинн за свои бумажки посадил, а Кейю к новобранцам отправил, сам спокойненько меч свой точит в кабинете под задушевные беседы с Лизой, пока медовуху хлещет. Ну какая же заноза… И пусть магистра Дилюк искренне ругал, но делал это так сказать с уважением. Венти кивал с самым понимающим видом, попутно стягивая с Дилюка жилет. — Я как знал, что ты скоро будешь. Ванну тебе набрал. Иди освежись, успокойся, — миролюбиво предложил бард. — Да ты прямо примерная жена, — хмыкнул Дилюк, смутно чувствуя, что-то не так. Нет, Венти всегда встречал его радостно, но сегодня очевидно как-то все не то. — А то. Прямо сокровище, — поддакнул Венти, складывая вещи рыцаря в шкаф. — Венти, чего ты натворил? Бард покосился на пол, затем на стену. Дилюк хмыкнул, облокотился об стол. Вид барда зашкаливающе ангельский, значит натворил чего-то, за что совесть его не мучит. Но вот беда: совесть у Венти была достаточно странной барышней, она могла не укорять юношу даже за серьезные проступки, например, воровство у собора. И стянул же тогда Венти целую корзину яблок, Джиллиана почти матом ругалась, рассказывая, что уши оборвет тому, кто это сделал, ведь к празднику ей не из чего печь знаменитые штрудели. Есть, конечно, яблоки с других мест, но традицией было брать фрукты, растущие у собора. Любого другого совесть бы замучила воровать яблоки под собором архонта региона, а Венти спокойно заявил, что святой Барбатос был бы не против. — В твоем немного задержавшемся дежурстве есть моя вина, — слегка виновато начал признаваться бард. Дилюк помрачнел. Тяжело вздохнул. Ясно. — А теперь, подробно, в красках, с деталями поясняй, как Лоран упал в ту яму. Он опять к тебе протягивал руки? Венти закатил глаза. Присел рядом, облокотившись об плечо парня. — Не ко мне. К Маркусу. Дело, конечно, не мое, но он все палки перегибает, такой дряни ему наговорил. Совсем совесть потерял. Маркус, конечно, виду не подал, но расстроился. Я, конечно, сказал, что Лоран и ногтя Маркуса не стоит, но он, ну, сам понимаешь, ему мои слова ни к чему. Ну вот я и заступился. Лоран совсем обнаглел, пусть поплавает в компостной яме спеси убавит. Дилюк вздохнул. Теперь все понятно. Лорана ветром сунуло в яму, он из нее выбрался, но попал к хиличурлам которые любят всякую вонь. Благо, смог почтовым голубем послать записку, что встрял в беду и на дереве посидеть, пока за ним пришло спасение. Мда уж, понятно, от кого дрянью несло, он-то думал на хиличурлов. — Ладно. Ты бы поостерегся идиота, мало ли, я за тебя беспокоюсь. А теперь прости, я к романтике непригоден, буду вполне себе обыденно отсыпаться. Хорошо, хоть не дома, спасибо, Кейя, прикрыл, сказал, что я в карауле на драконьем хребте, отец бы последние нервы вытрепал. Дилюк ушел в ванную. — Ну лег бы уже, чего меня ждешь? — высунувшись из-за двери, спросил рыцарь. — Не люблю спать у стенки, — пробубнел бард. Дилюк закатил глаза. Детский сад. Забравшись на высокую постель, сам лег у стены, только голова коснулась подушки, как парень почувствовал, как засыпает. Венти прижался к нему, гладя по волосам, еще мгновение, —:и парень просто уснул. ******** Огромное везение иметь привычку вставать раньше всех. Сегодня это буквально спасло Рагнивиндра. Венти виновато кутался в одеяло, быстро стараясь расплести одну из многочисленных косичек парня, которые машинально заплел, пока тот спал. Рядом, посмеиваясь, так же быстро работала Джинн. Сегодня она в карауле с Дилюком и решила навестить Венти прямо с утра и оказалась как никогда кстати. — Ты зачем это сделал? — Прости, Дилюк, случайность, ты уснул, а я рядышком лежал, музыку писал и вот машинально, знаешь, ну оно как-то само получилось! Джинн начала смеяться. Осталось совсем немного, благо, времени у них было с запасом. Дилюк посмотрел на смеющиеся лица барда и коллеги, Венти совсем виновато выглядел. — Может не пойдешь никуда? Скажем, я заболел, а за мной и глянуть некому, — внезапно заискивающим тоном предложил омега. — Я п-подтвердить могу, — срываясь на хохот, уступила своим принципам не лгать руководству, Джинн. Дилюк рывком встал и пошел в ванную к огромному зеркалу. Ругнулся так, что Венти виновато вжал голову в плечи. Парень вышел из ванной, гневно глядя на барда в одеяле. Длинные алые волосы после ночевки в сотнях косичек превратились в пушистый ком, походящий на одуванчика. С таким внешним видом гордость Ордо Фавониус смотрелся… Более чем нелепо. Венти держался как мог, но в итоге начал хохотать до слез. Джинн так же трясло от смеха. — Ты специально, да? Вот на кого я похож? — На одуванчик, — сквозь хохот заметила Джинн. — Одуванчики — символ города, — сквозь смех попытался «успокоить» Венти Дилюка. — А чего смеемся? — в комнату вошла мисс Кордесс и так же стала давиться беззвучным хохотом, женщина привела Кейю, который спрашивал ушел ли Дилюк. Альберих при виде брата так же начал давиться смехом. — Какой шикарный внешний вид, да хиличурлы теперь со смеху умирать будут, а не от меча. Драться и вовсе не надо будет, выставим тебя вперед, от смеху все ласты и склеят. — Кейя, ну мило же в принципе смотрится, мне вот очень нравится, прямо… — Венти по глазам Дилюка понял продолжать не стоит. — Иди намочи их. А я ветром высушу. Делать-то больше нечего, — предложил бард. — Какое богохульство, глаз бога анемо архонта так использовать! — встряла Кордесс. — Во благо Мондштадта, мисисс Кордесс, да народ действительно со смеху помрет, когда его в таком виде увидят, — пояснил Венти. — Я буду привязывать твои руки к изголовью кровати, чтобы ты такого не творил, — шепотом пообещал Дилюк, когда они остались в ванной вдвоем, чтобы бард помог ему просушить волосы. — Очаровательная идея, разнообразит нашу личную жизнь, — совершенно довольно ответил бард, — наклонись, сушить буду. ************ Дилюк, открыв глаза, вспомнил почему-то именно эту ситуацию. Какими они были смешными. Воистину, порой таких забавных глупостей не ценишь. Но нужно радоваться тому, что было сейчас. А ведь по сути сложно представить утро, приятнее сегодняшнего. Впервые за чертовы почти шесть лет разлуки. В голове не было ни одной серьезной мысли, хотелось просто остановить этот прекрасный момент и жить в нем вечно. Венти устроился прямо на молодом мужчине, накрыв обоих одеялом, слушая тишину в комнате, Дилюк, обняв его за талию, смотрел на взъерошенную макушку, боясь потревожить эту идиллию. Сейчас почему-то казалось, что это Венти изменился. Стал легче, хрупче, в чем-то трогательно нежнее, то с какой он осторожностью убрал его волосы с подушки, чтобы даже случайно не задеть, вызвало удивительную ассоциацию. Венти заботился о нем, словно о ком-то бесценном. На контрасте с их глупыми перепалками эти жесты смотрелись словно чудо. Венти начал казаться совсем уж невесомым, словно на время ожившей фантазией. Да, он всегда знал, что Венти слабее. По крайней мере, в облике человека. Он всегда старался присматривать за ним, заботиться, но сейчас все словно обострилось в разы. И пусть очевидно, что это он стал совсем взрослым и просто на его фоне Венти казался маленьким все равно. — Вот мы сейчас встанем, выйдем отсюда и опять начнется эта кутерьма. Нам обоим есть за что друг на друга злиться, у каждого в голове своя придурь и вечно закрывать глаза на это не получится, — заметив, что Венти проснулся хриплым, сонным голосом заметил Дилюк. Венти приподнялся на локте, глядя в глаза Дилюка. Мужчина убрал с его лица растрепанную челку, погладив по щеке. — Но нам есть за что бороться. Мы обязательно справимся, хотя и придется приложить массу усилий. — Тоже верно. Надеюсь, что-то получится. Иди ко мне, полежим так еще немного, пока есть время, — Дилюк обнял юношу, чувствуя, как его дыхание щекочет шею. Почему-то совершенно не верилось, что Венти вернулся. Бард закрыл глаза. После вчерашних перипетий совершенно не хотелось куда-то уходить и что-то делать. Особенно, после того, что он узнал о Дилюке от Кейи. Это и вовсе окончательно сбило с толку. *********** Предыдущим вечером. Альберих был очень рад, что удалось найти Венти. Будто все шло к тому, чтобы он мог попытаться помочь брату. — Я занят очень, так что если что-то хотел, прошу быстрее, — заметив, что Кейя через всю таверну идет к нему, быстро сказал бард. — Это касается Дилюка. Хочу предупредить тебя, — Альберих повел барда за собой выводя за таверну. Венти быстро шел за капитаном кавалерии. Любопытно. — Он немного рехнулся. Не делай такого лица, дело не в нашей вражде, — Кейя слегка ухмыльнулся, — дело в том, что случилось после смерти отца. Крепус хотел тебя подставить, и то нападение на наших людей было продумано отцом, он пытался убить Дилюка. Потом та история с смертью его матери, я не замечал, что с ним, да никто не замечал, после того как винокурня стала его, а он сам по сути один в какой-то определенный момент его переклинило. Даже не так, он стал одержим. Венти прислонился к стене старинного здания. В переулке было тихо, к тому же Кейя явно совершенствовался в магии, его амулет горел так ярко, очевидный гарант того что их не подслушают. — Хотел мстить за мать? — понимая с чего бы злиться Дилюку, спросил бард. — Он двинулся на том, чтобы найти хоть часть тебя. Несколько недель снимал ту каморку, в которой ты жил, а потом его будто отключило от реальности, и он стал скупать все, что хоть каким-то образом связано со святым Барбатосом. Говорят, есть древняя реликвия — дыхание святого Барбатоса — подделок масса, да и непонятно, где искать его. Так вот, Дилюк сотнями скупал эту дрянь в поиске реальной реликвии, дом сесиллиями заставил, в церковь ходить начал. Венти побледнел. Звучало странно и словно неправдоподобно. Дилюк не мог настолько потерять здравый смысл, чтобы вот так вот себя вести. — И самое идиотское: он ведь на людях вел себя почти как нормальный. Винокурня стала процветать еще больше — деньги рекой потекли, городу он налоги платит, бедным помогает, нелюдим, конечно, но что поделать, со стороны вроде просто очень занятой человек. Но как только речь заходила о святом Барбатосе — все. Крыша ехала, причем конкретно. Потом его переклинило в другую сторону, и он начал пить. Две недели он пил так, что из кабинета не выходил, меня Аделинда привела, дверь выбивали. Он платил бардам, постоянно работал под их музыку, постоянно с ними собачился, вроде даже спал с кем-то из них, но все это так, будто действительно с ума сошел. Все ему не подходили, все не такие. Потом он взялся за ум. Стал полуночным героем. Вроде бы эта возня его здорово отвлекала, да и для города полезно. Бард физически ощутил табун мурашек по коже. Даже представить себе, что такое творилось с Дилюком было почти невозможно. — Он потерял желание жить. В нем осталось отцовское, высокомерное, он пытался это вытравить из себя, но в итоге с каждым днем становился все больше похож на него. Отцу нужна была Элизабет Лоуренс —;идеальная девушка с идеальной внешностью. Ради этого он погубил ту, которая его любила, сделал несчастной не одну семью. А Дилюк с ума сошел, — ему подавай архонта. И других он возле себя не видит, другие не подходят по определению. — Может, дело не только в этом. Порой людям нужен проводник. Они теряются и им нужно что-то за что нужно цепляться, что мотивирует к жизни. — Тогда будь добр: возьми его за шиворот и поработай компасом, — Кейя понимал, зря злится на Венти, но и быть равнодушным не мог, — И не слушай его нахальства, сам ведь понимаешь, он несет полную ересь. — И я тоже порой несу ересь. Спасибо, Кейя, я рад знать, что ты остался его братом, несмотря ни на что. Надеюсь, вы еще помиритесь. Я постараюсь все наладить, но и ты пойми: многое зависит не от меня. Я могу извиниться, я могу сделать вид, что ничего плохого не было, но это сделает только хуже. Дилюк не поймет своих ошибок и в следующий раз, что станет причиной разлада с катастрофическими последствиями, даже я не знаю. Но все же я постараюсь все исправить, — пообещал Венти. Альберих кивнул, у него явно на душе стало легче. — Детей бы ему. Пару-тройку мелких спиногрызов выпили бы из него лишнюю энергию и приобщили к простой счастливой жизни. Помнишь охотников, у которых вы жили? Ну Чарльз и Ассель? Венти кивнул. Про тех людей он частенько вспоминал с теплом. — Так вот, у них третий уже. И что я тебе скажу, Чарльз настолько устал и счастлив, что даже никого ни к кому не ревнует. А раньше за Ассель голову готов был оторвать. На днях случай был, сижу в хорошем охотнике, завтракаю, заходит семейство. Здороваюсь детишкам мороженое взял. И Ассель куда-то отошел. Я возьми и пошути, мол, Чарльз увели твою красоту. Так он поднялся, сонный, напуганный. Я говорю, мол, хватит ревновать у вас семья крепче не бывает. А он возьми и выдай, дескать ему фиолетово, где Ассель носит, только бы с детьми его самого не оставлял. Венти начал заливисто хохотать. — А Ассель как на беду это услышал. Ох, и обиды там было, чувствую, Чарльзу мало не показалось. *********** Дилюк услышал топот в коридоре. Кажется, утро перестает быть идеальным, судя по всему, Джинн или сама пришла или кого-то прислала. — И что магистр сказала? Я духовный пастор собора, а это моя комната, вы что, в моем белье копаться будете? — возмущенно доносилась из-за двери. Венти сдавленно хохотнул. А Барбара-то хороша, звучало крайне убедительно. — Ах вы извращенцы! Я еще маленькая, а вы так на меня смотрите! И не стыдно вам, в церкви, в мои личные вещи… Я все папе расскажу, а еще сестре скажу, а потом братику Кейе и леди Минчи! Если Джинн за меня не заступается, так вы думаете, у меня защиты нет? Вот уверена, слышит меня святой Барбатос, накажут вас за самоуправство и мою любимую, чашку которую вы разбили! Венти уткнулся в Дилюка, сдерживая смех. Бард подмигнул Дилюку, и порыв ветра промчался через всю комнату, а затем и по коридору, прямо у Барбары появилось несколько анемо бабочек. — Вот видите, бог на моей стороне! — торжествующе заявила духовный пастор. — Ладно, леди Барбара, извините, ну вы же сестру свою знаете а у меня приказ… — Ну так пусть сюда сама и приходит! Мы с отцом будем ее ждать! Удачной вам службы, я вас провожу. Голос Барбары стал отдаляться. — Скажи, а ты посылал бабочек ко мне? Я не раз их видел возле себя, а однажды одна меня вывела из леса, когда я заблудился, — решился спросить Дилюк. — Я не могу ими управлять в полной мере. Это создания стихийной магии, они всего лишь реагируют на мои чувства и могут мне подсказать что-то. Да и не только мне, но и остальным хранителям. Также они могут помочь близким нам людям или просто, тем кто попал в большую беду. А насчет места, думаю, ты заметил много таких бабочек у собора, у храма Двалина, раньше было много на винокурне, думаю, они сейчас вернутся. — Почему? — В какой-то момент я ведь злился на твоего отца так же, как и остальные хранители, вот и бабочки пропали, чувствуя неприязнь к тому месту. А сейчас все ведь хорошо, и они опять прилетят. В дверь постучали. Барбара сказала, что все в порядке. Венти, не сдвинувшись с места, сказал, что открыто. — О, вы помирились. Это хорошо. Вас папа на завтрак зовет, составите нам компанию? А потом я вас выведу церковными ходами, куда вам будет нужно. — Спасибо за то, что помогла. — Ой, да не за что. Что же мы за церковь такая, если своего архонта уважать не будем. Одевайтесь, мы с папой ждем вас, не волнуйтесь, вас допрашивать не будут, просто он очень хочет с вами увидеться перед тем, как вы обязательно куда-то ввяжетесь. Сейчас принесу ваши вещи, Аделинда утром приходила, принесла там целый сверток и деньги, сказала за винокурней следят как будто рыцари, ждут, что вы там появитесь.