На двоих одна судьба

На разогретых вечерним солнцем многолюдных улицах Стамбула кипела жизнь. В один сплошной несмолкаемый гул смешались разговоры, выкрики уличных торговцев, громогласные приветствия и заразительный детский смех. Толпы людей плавно перетекали из одного переулка в другой, и никто не обращал внимания на скромно одетую женщину, которая торопливо двигалась в сторону Центральной площади. Шах-и-Хубан оставила карету за два квартала до места встречи и теперь спешила по извилистым улицам, мысленно проклиная неудобные туфли, нахальную племянницу, злосчастное письмо и всех своих настоящих и мнимых родственников, о которых волею судьбы довелось узнать много нового. Когда-то давно, ещё живя в Конье, Шах любила гулять по городу в сопровождении Мерджана. Чтобы не привлекать к себе внимания, они ходили пешком, переодевшись в костюмы дервишей. С той поры, как Мевляна Джелаладдин Руми основал в Конье суфийский орден, дервишей в городе было невероятное множество: одни приходили, другие уходили, кто-то задерживался надолго, а кто-то, едва передохнув, отправлялся в путь. На них никто не обращал особого внимания. Нарядившись дервишами, можно было часами бродить по узким кривым улочкам древнего города, слушать разговоры горожан, смотреть выступления уличных артистов, покупать в лавках поделки ремесленников, лакомиться пишмание и дондурмой, болтать обо всём на свете, а иногда и просто молчать, погрузившись в беззаботные мечты. Для Шах-и-Хубан, как и для её брата султана Сулеймана, «хождение в народ» являлось одним из любимых развлечений. Но Шах была бы не Шах, если бы из любого занятия не извлекала дополнительную выгоду. Пользуясь тем, что почти никто в городе не знал её в лицо, она первой узнавала важные новости, будь то скачки цен на продукты, новые религиозные веяния или подготовка к бунту. А как-то раз, чтобы проучить одного жуликоватого прохиндея, Шах решила прикинуться богатой иностранкой, скупающей земельные участки вблизи города. Всего за неделю она вместе с двумя служанками смастерила платье по последнему слову европейской моды и умопомрачительную шляпу с вуалью и перьями страуса. Как же сейчас не хватало этого платья и шляпы! Такой костюм кого угодно сделает неузнаваемым. Ещё больше сейчас ей не хватало верного Мерджана. Тогда, в далёкой юности, он изображал переводчика, которого «богатая иностранка» привезла с собой, ведь «она ни слова не понимала по-турецки»! Какой это был замечательный розыгрыш! Шах едва заметно улыбнулась. Сейчас не было ни платья, ни шляпы, ни Мерджана. Случись что, заступиться будет некому. Чтобы было проще затеряться в толпе, Шах-и-Хубан поверх шёлкового платья с изысканным кружевом накинула тёмный плащ из дешёвой ткани, какие носят простые горожанки, прикрыла лицо яшмаком. Поравнявшись с таверной, Шах вздрогнула от пьяных выкриков: — Эй, красотка! Открой личико! Горячая волна негодования накрыла её с головой. Надо бы поставить этих наглецов на место! Пусть знают, кто она! А кто она? Сестра, которая совсем не сестра, султана, который вовсе не султан. Фу, запуталась. В любом случае, сейчас она обычная горожанка, спешащая по своим делам. Шах-и-Хубан перешла на другую сторону улицы и ускорила шаг. Вслед раздался хохот и непристойные шутки. Между лопаток пробежал неприятный холодок. Эх, был бы Мерджан рядом! Сейчас как никогда нужна его поддержка. Мерджан столько лет был для неё надёжной опорой, другом и верным слугой. Он не жалел ни сил, ни времени, ни даже жизни. Ради возможности быть с нею он пожертвовал многим, очень многим. Но никаких угрызений совести Шах не испытывала: Мерджан сам согласился на эту роль, добившись назначения в Конью. Принимая постоянное и бескорыстное служение Мерджана как нечто естественное, Шах даже не заметила, как прочно он вплелся в полотно её судьбы. Всегда надежный. Всегда необходимый. Соратник, помощник и защитник. Её Ангел-хранитель и родственная душа. Шах-и-Хубан считала, что всегда знает, что делает, никогда не ошибается, ни о чём не жалеет, однако сейчас её душу разъедали сомнения. Правильно ли она поступила? Стоит ли защита Династии и установленного порядка такой жертвы? В свете последних событий защита Повелителя отошла на второй план. Может, он сам разберётся с этим самозванцем? Или не самозванцем, а законным наследником престола? За шесть лет жизни в Стамбуле Шах смогла накопить приличную сумму. Необходимость сделать пожертвования в благотворительный фонд сильно ударила по карману, но оставшихся денег хватит, чтобы снять небольшой домик на окраине города и безбедно жить, дожидаясь, пока Мерджан выйдет в отставку. А потом можно вместе уехать отсюда и начать новую жизнь. Но это потом, а сейчас нужно разобраться с загадочным письмом и его отправителем. Подойдя к Центральной площади, Шах-и-Хубан остановилась у небольшой лавки с украшениями и сделала вид, что рассматривает бусы из ракушек. С этого места был виден фонтан и почти вся площадь за исключением небольшого уголка. Шах не спешила выдавать себя. Зачем торопиться? Может быть, всё это хитроумная ловушка. Наверное, не стоило приходить. Но слова старой акушерки заставили поверить в правдивость злополучного письма. К фонтану подошёл мужчина в тёмном запылённом плаще. Его лицо было почти полностью скрыто капюшоном. Он повернулся спиной к Шах-и-Хубан и застыл, глядя на воду. Шах напряжённо всматривалась в незнакомую фигуру. Вот бы увидеть его лицо! — Вам что-нибудь показать? — услужливо спросил торговец бусами. — Нет, спасибо. Я сейчас выберу. Шах перебирала бусы и нетерпеливо бросала взгляды на незнакомца у фонтана: «Сейчас, сейчас он повернётся и тогда…» Неизвестный в плаще немного постоял, сцепив руки за спиною, а потом медленно пошёл прочь. — Не могу выбрать, позже зайду, — пробормотала Шах и последовала за незнакомцем, стараясь держаться естественно и не привлекать к себе внимания. Как назло, крытая повозка перегородила дорогу. Пытаясь её обойти, Шах зацепилась за корзину торговца зеленью и потеряла равновесие. — Вам помочь? — послышался низкий мужской голос и чьи-то сильные руки придержали её за плечи. Шах хотела обернуться к незваному помощнику, но неожиданно шершавая ладонь зажала ей рот. Пытаясь освободиться, Шах со всей силы ударила нападавшего локтем под рёбра, но от внезапной острой боли у неё потемнело в глазах и голова будто раскололась надвое. Свет померк, все звуки смолкли и земля ушла из-под ног.