На двоих одна судьба

С тревогой и недоверием Мерджан всматривался в исполинский силуэт, закрывавший единственный источник света. — Ну и темень тут, хоть глаз выколи! — прорезал тишину густой бас начальника дворцовой стражи Мехмеда Соколлу. — Хоть бы свечи зажгли! Где ты тут, болящий? — Ну здравствуй, старый знакомый, — Мерджан облегчённо выдохнул. Пальцы непроизвольно разжались и кинжал, выскользнув, звякнул об пол. — Зря ты это, зря, — укоризненно вздохнул Мехмед. — Не ожидал… — Я же не знал, что это ты. Темно. — Сейчас светло будет, — уверенно ступая, Мехмед вышел в коридор и вернулся с небольшой свечой в простом подсвечнике. — Как ты? — Лекарь сказал, жить буду. — Это Тахир-то? Толковый парень. Если он за дело взялся, значит, скоро на поправку пойдёшь. Он мне плечо вылечил. У меня после осады Корфу наконечник стрелы застрял, иногда даже рукой пошевелить не мог. Так он вытащил, зашил, теперь как в старые добрые времена могу саблей махать. — Резким движением Мехмед выхватил саблю из ножен и описал над головой широкий круг. — Только перед дождём ноет иногда… — Эй, поосторожнее, а то разнесёшь всё, — усмехнулся Мерджан. — А ты как тут оказался? — Не поверишь, мои ребята устроили дебош: четверо в камере, трое в лазарете. — Мехмед устало вздохнул и опустился на табурет, который жалобно скрипнул и подозрительно закачался. — Дурни и бездельники, каких свет не видывал. — Да ладно, мы ведь тоже когда-то… — Ну уж нет! Я таким не был! Да и ты. — Мы особенные, — иронично подытожил Мерджан. А ты чего пришёл-то? — Узнал, что ты здесь, и решил предупредить, пока моими оболтусами лекари занимаются. — О чём предупредить? — Михримах Султан на тебя зуб точит. Мне велела организовать за тобою слежку, если выходишь из дворца. Следить будет новенький стражник — сын мужа моей троюродной сестры. Он должен докладывать всё о твоих передвижениях, а моя задача — составлять отчёты для Михримах Султан. Я уж наслышан о твоих подвигах, так что, если с парнем что-нибудь случится… Ну, ты меня знаешь. — А зачем следить? Раз уж я впал в немилость, почему не запретить выходить из дворца? Или сразу — в камеру? — Вот этого не знаю. Так что, буду докладывать обо всём Михримах Султан. Ты понял? Обо всём. — Понял я, понял. — Вот и хорошо. С Михримах Султан я ссориться не собираюсь. — Да уж догадываюсь. Рустема хочешь подвинуть? — А ты догадливый! Я же помню времена, когда он стойла в конюшне чистил. А теперь визирь. Но это как пойдёт… Не Михримах Султан, так Айше Хюмашах Султан. — Побойся Аллаха, она ещё дитя. — Так я и не тороплюсь, — развеял сомнения Мехмед. — Это ж ты такой чудак, что хочешь всё и сразу, а я умею ждать… Да, ещё Михримах Султан говорила с руководителями канцелярии и курьерской службы. Вся твоя переписка будет под контролем. — Надо же, какая я важная птица. Все дворцовые службы мною занимаются. И даже сама Михримах Султан. — Да кому ты нужен! Плевать всем на тебя с высокого минарета. Это всё из-за твоей прежней хозяйки. Наверняка она попробует с тобою связаться и где-то проколется. Связаться? С ним? Мерджан об этом даже не подумал. Было время, когда он регулярно отправлял письма своей Госпоже. Но это было так давно, как будто в другой жизни. — Михримах Султан считает, — продолжал Мехмед, — что ты шпионишь для своей бывшей хозяйки и вообще замышляешь что-то недоброе. Жизнь Мерджана постепенно обретала смысл. Конечно, он будет шпионить для Госпожи и давно уже задумал недоброе. В хаммаме очень скользкие полы. Эсмахан Султан поскользнулась в своё время, значит, и Михримах Султан может. Мехмед собирался сказать ещё что-то, но послышались негромкие шаги и в дверях появился Тахир. — Мехмед-ага, всё в порядке, — лекарь приветливо улыбнулся и поставил медикаменты в шкафчик. — Ваши подчинённые могут отправляться в казармы. Но пусть не забывают ходить на перевязки. А как ваше плечо? Не беспокоит? — Перед дождём ноет иногда, а так лучше… Тахир достал с полки небольшую баночку из тёмного стекла: — Это мазь на основе трав: она согревает и немного обезболивает. Нужно намазать тонким слоем, когда рана будет беспокоить, а сверху — что-нибудь тёплое. И постарайтесь избегать ветра и сырости. — Слушаюсь! — Мехмед поднялся, одёрнул свой чёрный кафтан, шутливо кивнул и щёлкнул каблуками. — Могли бы и не иронизировать, Мехмед-ага, — обиженно поджал губы Тахир. — Это всё для вашего здоровья. — Ладно, ладно, я же шучу! — Мехмед похлопал по плечу молодого лекаря. — Ты вот лучше моего старого знакомого хорошо лечи! Он всем нужен живым и здоровым! — А я когда-то плохо лечил? — с вызовом спросил Тахир, бросив холодный взгляд на начальника стражи. — Да не злись ты, шуток не понимаешь! Всем известно, что ты лучший лекарь во дворце. Ну, после Моше-эфенди, конечно. Давай сюда свою чудо-мазь! Тахир слегка покраснел, смущённо улыбнулся и протянул баночку: — Приходите ещё, Мехмед-ага, я вам компресс сделаю. — Приду, как же я без компресса-то. До встречи! Мехмед направился к двери и кивнул Мерджану: — Выздоравливай, болящий! И помни, что я сказал! Тахир зажёг свечи, приготовил Мерджану целебный травяной настой и полюбопытствовал: — Мехмед-ага сказал, что вы его старый знакомый. А как вы познакомились? — Учились вместе. В Дворцовой школе. Жили в одной казарме. И при султане Селиме, и при султане Сулеймане. Молодой лекарь понимающе кивнул и принялся растирать какой-то очередной целебный порошок.