Без права на любовь - 2

Джин смотрел в монитор. Квон Джон был определенно харизматичным Альфой, и даже через экран в нëм чувствовалась сила и мощь. — Завтра в полдень. В любом указанном тобой месте, — говорил Квон Джон. — Почему мы не можем обсудить всё прямо сейчас? — уточнил Омега. — Я не могу обсуждать свои дела по видеосвязи. Время сейчас неспокойное… — Если ты не уверен даже в своëм окружении, как ты можешь гарантировать безопасность для меня? — определенно верно понял его Джин. — Ты должен рискнуть, — ответил Альфа. — Это не то, что я хотел от тебя услышать, — Джин нахмурился. — Это всë, что я могу тебе предложить. Альфа и Омега пристально буравили друг друга взглядами через монитор. — Ну же, Джин, решайся. Я гарантировал, что Намджуна больше не тронут. И я уверен, что благодаря вашим связям в Колыбели, ты уже знаешь, что это так. Джин усмехнулся. Противник оказался не промах. — Я хотел повременить, — продолжал Квон Джон, – и связаться с тобой гораздо позднее. Когда будет безопасно, — Альфа выразительно поднял бровь, прекрасно зная, что Джин был осведомлен о смертельной болезни его отца. — Но ваше нападение на Колыбель спутало все карты. И ваши, и наши. И если сейчас не внести корректировки, найдутся те, кто подвинут нас обоих. Вы же не хотите полного истребления? Джин думал. Просчитывал. Сопоставлял. Наконец он сказал: — Хорошо. Я согласен. Завтра за час до встречи, я скину тебе координаты места, где буду тебя ждать. Альфа кивнул. Затем связь оборвалась. Ровно пятьдесят девять секунд. Меньше того времени, которое необходимо, чтобы засечь звонок. Они с Квон Джоном прекрасно поняли друг друга. Теперь главное, чтобы никто никого не переиграл. Или они идут на равных, или это будет крах всему. *** Тэхён устало потирал лоб. От шума и пережитых эмоций у него разболелась голова. Хосок заказал им в ложу еду и напитки, но скорее для отвода глаз. К еде никто из них так и не притронулся. Альфы из группы Хосока, составлявшие сегодня их охрану, периодически поглядывали на Тэхëна, но Омега, сбросив первое напряжение, скачка своих феромонов больше не допускал. В клубе тем временем наступило временное затишье. В клетку зашли несколько изящных Омег, которые несколько лениво начали танцевать стриптиз. Двигались они, надо сказать, неплохо. Но вспышка ревности у Тэхёна быстро погасла, как только он увидел, что Чонгук ни разу не посмотрел в сторону сцены. Альфу больше интересовало самочувствие его Омеги. Чонгук то и дело дотрагивался своей теплой ладонью до холодной ладошки Тэхёна. Ласково пожимал и пытался согреть её в своих руках. Заметив, что Омега мëрзнул, Хосок попросил принести им горячий чай. Тэхён не стал отказываться, и вскоре ему немного полегчало. Он прислонился к боку Чонгука и, несмотря на громкую музыку и непрекращающееся мигание неоновых ламп, почти задремал. Уйти они не могли. Ещё рано. Они ждали того, ради чего здесь и собрались. И вот этот момент настал. Свет вспыхнул ярче, и на сцену вышел импресарио сегодняшнего вечера. — А сейчас начнëтся самое вкусное. Можно даже сказать, эксклюзив в двойном размере, — проговорил он в микрофон. — Наши спонсоры умеют удивлять! Сегодня кроме двух обещанных маленьких Альф из недр благословенной Колыбели мы выставим поистине удивительный лот: пятилетнего Омегу из приюта для особых детей. Уже известно, что в будущем он сможет иметь потомство. Всего десять лет ожидания – и у вас будет свой собственный Омега, который сможет продолжить ваш род. Идеальное тело! Чистая кровь! Толпа возбужденно загудела. Омег на подобных рынках продавали редко. Обычно их приобретали сразу после рождения богатые мира сего. К тому же не все дети, рожденные в Колыбелях, могли иметь потомство. Что же касалось цены, то ребëнок-Омега стоил гораздо дороже, чем Альфа. В данном случае цена обещала быть запредельной. Посоревноваться за покупку сегодня могли только единицы. Остальные просто жаждали зрелища, которое разворачивалось на подобных торгах. — Что за приют для особых детей? — Спросил Тэхён у Хосока. — Разве детей не сразу определяют по разным семьям или же продают? — Существует один такой, — ответил ему Альфа. — И он охраняется похлеще Колыбелей. Там держат детей, у которых нет абсолютно никаких генетических отклонений. Совсем недавно вышел закон, в котором прописано, что такие дети будут расти изолированно от общества, а по достижению совершеннолетия им подберут пару. Это новый проект, нацеленный вернуть чистоту нашей крови. Мы слишком часто мешали свою кровь с Бетами, вот наша ДНК и изменилась. Альф и Омег сейчас осталась всего четверть от общего населения Земли. Мы вымираем… Тэхён задумался. Он поднялся с диванчика и посмотрел вниз, на пока ещё пустую сцену. Дети. Сейчас на ней появятся чьи-то дети. Малыши, которые не знали даже запаха своего родителя. Сердце предательски защемило. Тем временем свет прожекторов вспыхнул ещё ярче, и под бурные крики толпы на сцену вынесли двух закутанных в пеленки младенцев. — Первый сюрприз вечера! — надрывался импресарио. — Уникальная возможность приобрести двух детей за раз! Потому что это…, — он сделал выразительную паузу, а Омеги, державшие детей, достали их из пелëнок. — Близнецы, — тихо прошептал внимательно следящий за происходящим Тэхён. — Близнецы! — закричал импресарио под удивленный гул толпы. От такого шума проснувшиеся дети испуганно распахнули свои глазёнки. — Итак, торги начинаются, — дал отмашку ведущий. Где-то прозвучал звук гонга, и в зале стало значительно тише. Никто не хотел упустить ни секунды происходящего, жадно следя глазами как за малышами, так и за табло, на котором начали, перебивая друг друга, быстро бежать цифры. — Я вижу семьсот тысяч вон. Кто больше? — продолжал говорить в микрофон ведущий. — Посмотрите, какие они крепыши. Два полностью здоровых маленьких Альфы! Торги набирали оборот, зрители удивлëнно гудели, видя, какие суммы были готовы предложить те, кто сейчас находился в vip-ложах и участвовал в аукционе. Но вот цифры побежали всё медленнее и, наконец, совсем остановились. Больше никто не собирался перебивать последнюю предложенную сумму. — У нас наметился победитель! Двадцать восемь миллионов вон. Кто предложит больше? Нет желающих? Импресарио сделал паузу, а затем начал отсчитывать: — Двадцать восемь миллионов раз. Двадцать восемь миллионов два. Двадцать восемь миллионов три! Продано! Товар уходит в ложу победителя. Маленьких Альфочек, один из которых всë же расплакался, закутали в пелëнки и под гул восторженной толпы вынесли со сцены. — А теперь изюминка вечера! Маленький Омега! Давайте создадим тишину, чтобы не пугать ребëнка! Зрители поубавили свой пыл. Каждый с нетерпением ждал появления маленького Омеги. Многие из них уже давно официально стояли в очереди на получение ребëнка. Но детей становилось всё меньше, а очередь всë больше. Большинство даже и не надеялись дождаться, поэтому отчаянно пытались накопить денег, чтобы поучаствовать в подобных торгах. Если ребëнок не обладал чистой кровью или был нерепродуктивным, то цена на него значительно снижалась. Многих и это устраивало. Потому как не только Омеги, но даже Альфы имели тягу к потомству. И теперь каждый из присутствующих с нетерпением хотел посмотреть на маленького Омегу, которого решили выставить на торги. — А вот и он! Наш удивительный малыш! Под тихий гул толпы, крепко держась за руку Омеги, в клетку вошëл темноволосый кучерявый ребëнок. Тэхён, который по-прежнему очень внимательно следил за происходящим, замер. Он почувствовал, как холодок прошëлся по его спине. Он впился глазами в малыша и почти перестал дышать. Ребëнок остановился на середине сцены и исподлобья оглядел тех, кто с жадностью пожирал его глазами, находясь с той стороны металлической клетки. Его взгляд не по годам был очень глубоким. Омега, который вëл его за руку, аккуратно снял с Омежки легкую тунику, оставляя того в одних светлых трусиках. — Очарователен…, — зашептал в микрофон импресарио. — Бесподобен… И мы начинаем торги. Делайте ваши ставки. Цифры на табло резко побежали вверх, как и шкала на приборе в руках Хосока. Тот с беспокойством смотрел на то, как стрелка не остановилась на цифре пятьдесят и медленно ползла всё выше. Глаза Хосока метнулись к Чонгуку. Тот всë понял и, схватив Тэхёна за плечи, прошептал ему на ухо: — Тэхён, ты должен успокоиться. Контролируй себя. Я не смогу… не смогу погасить так много… Но Тэхён уже ничего не слышал. Он до побелевших костяшек пальцев вцепился в перила, смотря сверху вниз на хрупкое тельце ребëнка, который из-под своей длинной челки продолжал неприязненно разглядывать зал. Вот Омежка покосился в сторону особо шумных зрителей, а затем, подчиняясь неведомой силе, медленно поднял голову и посмотрел наверх. Он вел взглядом слева направо, а потом зацепился за Тэхёна. Глаза в глаза. И мир замер. Чонгук, уткнувшись в шею Омеги, отчаянно пытался погасить то, что уже погасить было ничем не возможно. Оно, как лавина вырвалось наружу и огненным потоком растеклось, сжигая всё на своём пути. Хосок, не веря глазам, смотрел на стрелку, которая медленно, но верно переваливала за сотню. В толпе, которая находилась прямо под ними, начало твориться непонятное: Альфы и Омеги хватались за шею, начинали кашлять и задыхаться. В воздухе резко запахло кислой до оскомины вишней и горьким, словно хина, шоколадом. Настолько горьким, что им начинали давиться. Запах застревал в горле так сильно, что дышать стало невозможно. Альфы начали терять сознание. Некоторые из них не встанут больше никогда. Омеги, надрывно кашляя, испуганно озирались вокруг, не понимая, что происходит. А Тэхён стоял и смотрел в такие родные глаза. Маленький Омежка был напряжен и сосредоточен. Он тянул носом воздух. В его глазах вспыхнуло удивление, разбавленное неверием. Он помедлил секунду, а потом вдруг улыбнулся. И неосознанно раскрыл свою спрятанную сущность Эфира, являя миру аромат цветущей сакуры с тонкими вишневыми нотками. А затем он протянул свои ручки наверх, к тому, кого он так отчаянно хотел найти больше всего на свете. И через нарастающую неразбериху прямо поверх голов мечущейся толпы раздалось его звонкое: — Папа! *** Клуб поглотила паника. Охрана поначалу решила, что они подверглись нападению повстанцев, но не было слышно ни единого выстрела. Никто не мог поверить в то, что смертельным оружием оказался хрупкий на вид Омега с ярко-красной прядью на голове, который стрелой метнулся со второго этажа в сторону сцены. Чонгук и люди Хосока ринулись следом. Но их помощь не понадобилось, так как мощная волна тэхёновых феромонов сбивала с пути всех и каждого. Теперь уже и Омеги, которые оказались чуть менее чувствительными, падали замертво. Но Тэхёна это мало волновало. Он видел только маленькие, протянутые к нему ручки, и ничто на свете не могло его остановить. Когда охрана клуба запустила в подвальные этажи вызванных по тревожной кнопке Охотников, то на месте бывшей толпы они обнаружили гору мертвых тел. Это потом записи с камер наблюдения покажут, что не было никакого захвата или нападения. Только один не особо крупный Омега, который крепко прижимал к себе ребёнка, и чуть больше десятка Альф в защитных фильтрах, которые его сопровождали. Тем временем старенький пикап уносил повстанцев в ночь. Маленький Омежка гладил Тэхёна по лицу и тихонько шептал: — Папа, папочка мой родной.., не отдавай меня больше никому. И только Чонгук, который сидел с ними бок о бок, услышал сдавленное от рыданий и едва слышное тэхёново: — Больше никогда…