Орин
12 января 2023 г. в 11:00
Когда они вошли в палату, где находился Вьюн, Орин старался больше смотреть на Кирен — видеть Вьюна бледным и беспомощным оказалось слишком больно. Этот парнишка никогда не держал в руках оружия и даже не водил мотоцикл. В клане у него была особая роль — он занимался химией.
Григория считалась воплощенным «рингом» Конфедерации. Здесь устраивались любые бои — от кровавых уличных на нижних уровнях до пристойных и по-настоящему спортивных, вроде бокса, на верхних. Здешние спортсмены или не спортсмены, которые выходили на арену, уже и забыли, как это, рассчитывать только на свои мышцы и реакции. Использование всевозможных допингов считалось допустимым и даже модным. Поэтому на Григории существовала огромная индустрия производства стимуляторов на любой вкус и кошелек. Легальные, допустимые, нелегальные — всех видов и расцветок. В клане Кирен разработкой препаратов занимался Вьюн — гений по части химии, но справедливая природа обделила его в другом. Врач сказал бы о нем «высокофункциональный аутист», а в клане он считался просто парнем со странностями.
От этого Орину делалось особенно грустно. Бедняга вряд ли понял, за что ему причинили дикие страдания, а ужас, который ему пришлось пережить, оказавшись в плену у Сан-Тино, даже представить невозможно. Вьюн признавал только нескольких членов клана, а к Кирен испытывал особую трепетную любовь. С ним было нелегко общаться, и лишь у нее в свое время получилось найти к нему ключик. Давно это случилось, Вьюн был еще малышом. Наверное, он видел в Кирен сестру или даже маму, которая, в отличие от биологической, не сдала его в приют для беспризорников, когда ей сообщили о страшном диагнозе. Отец Кирен, едва узнав об этом, без раздумий забрал трехлетнего мальчика к себе, а Кирен, которой тогда было двенадцать, нянчилась с ним дни напролет.
Орин вспоминал то время с теплотой. Они с ней были детьми, и все, что им приходилось делать — играть с Вьюном в развивающие игры. Им и самим это было интересно, не в тягость.
Для Орина Вьюн всегда оставался младшим братишкой, о котором надо заботиться, тем маленьким мальчиком, которого приютил Танис Ди-Ган из бескорыстного чувства сострадания. И теперь этот беззащитный странный паренек, который не выдерживает прямого взгляда в глаза и постоянно витает в своем мире, лежит на больничной койке и растерянно-радостным взглядом смотрит в сторону Кирен. Кажется, он счастлив, что все обошлось. Спокоен, потому что снова дома. Но это до поры, пока действуют обезболивающие.
Кирен порывистым шагом приблизилась к койке и обняла его. Вьюн слабо ответил ей, но постарался, положил ей на спину обвитые капельницами руки.
— Кирен, почему ты плачешь? — спросил он, когда та мягко отстранилась.
— Просто радуюсь, Вьюн, — Кирен шмыгнула носом и вытерла щеку рукой.
Орин почувствовал, как к горлу подкатывает ком — видеть боль сводной сестры ему тоже было невыносимо. Все же, она очень добрая и сострадательная. Наверное, потому и пощадила вора — ублюдка, из-за которого самый невинный человек, какого можно только представить, подвергся нечеловеческим мучениям! Вспомнив о негодяе, Орин снова разозлился, но сумел не выдать своих эмоций — здесь это выглядело бы неуместно.
Его больше занимало то, что этот ничем не отличающийся от прочих вор вызывал в нем такое негодование. Кирен права, то не первое и не последнее посягательство, но эта его злость на поганца была всепоглощающей.
Кирен гладила Вьюна по голове и что-то ласково ему шептала, а Орин, оказавшийся сейчас не у дел, задумался, почему именно в этот раз злился так сильно. Нельзя было не задать себе вопрос, не ревнует ли он Кирен к поганому вору. Хотелось думать, что нет. Впрочем, к этой девушке Орин никогда не испытывал сексуального влечения. Не мог даже представить ее в роли объекта желания. Они не раз спали в одной постели, чуть ли не под общим одеялом, и никогда он не ловил себя на похотливых мыслях.
Следуя за своими размышлениями, он пришел к выводу: его волновало не отношение Кирен к воришке, а ее авторитет в клане. Отец учил его оценивать риски, и сейчас Орину казалось, что предводительница рискует потерять слишком много очков, помиловав засранца. Чтобы предотвратить утечку, она не станет посвящать всех в то, что задумала. Орин и сам не сразу догадался о ее хитроумном плане. В глазах простых ребят она будет выглядеть слабачкой. Кроме того, не только ему в голову могли прийти мысли о симпатии лидера к врагу, а среди членов клана найдутся люди, чей авторитет очень высок. Переворот — вот чего на самом деле следовало опасаться.
— Орин, собирай всех! — внезапный приказ, отданный с суровой интонацией, бесцеремонно вторгся в мысли. Вьюн, кажется, заснул, и Кирен направилась к двери. — Надо сделать пару объявлений.
Она быстрым шагом шла к своему дому, явно настроенная очень решительно. Догнав ее бегом, Орин с любопытством спросил:
— И о чем ты собралась объявить?
— О Лу, разумеется! — с раздражением выговорила Кирен.
Она назвала вора по имени! Других Лу в клане Орин не знал и помрачнел. Кирен, конечно, сказала, что не испытывает симпатии к ушлепку, но она относилась к нему куда мягче, чем к любому другому на его месте.
— Еще надо устроить Майрону разнос и изменить протоколы безопасности касательно членов клана, которые выходят за ворота, — деловито продолжила она. — А завтра мы апгрейдим нашего вора, и он начнет работать на нас. Уверена, у него много талантов.
Кирен говорила так воодушевленно, что неприятный вывод напросился сам — вор ей понравился. Но она пообещала, что отправит этого гада на самоубийственное задание, и оснований усомниться в ее словах не было. Кроме того, Орин напомнил себе, что дал слово прекратить сомневаться в ее решениях, и потому твердо решил довериться лидеру, как он это делал раньше, и приложить все силы, чтобы поддержать ее в случае чего.
Остаток дороги они прошли молча. Кирен погрузилась в свои мысли. Орин с коммуникатора разослал всем сообщения об общем сборе. Всего в Доме проживало около полутора тысяч человек, но клан насчитывал не больше двух сотен, а в основной рабочий состав входило всего пять десятков человек. Кирен объявила общий сбор, поэтому Орин сделал рассылку на без малого двести сообщений.
Они вместе вошли в опенспейс на первом этаже, а следом туда стали стекаться члены клана. В какой-то момент, когда Кирен решила, что людей собралось достаточно, чтобы начинать, она взошла на небольшое возвышение у противоположной входу стены и отчетливо проговорила:
— Всем привет, кого не видела, — благодаря встроенному в потолок микрофону, ее голос громко зазвучал по всему помещению, — я собрала вас, чтобы сделать важное объявление, — она обвела зал пристальным взглядом, словно пытаясь высмотреть тех, кто отвлекается. — Ни для кого не секрет, что мы поймали вора, из-за которого пострадал наш Вьюн. Этот гад думает, что получит помилование, если выполнит мои задания. Я хочу, чтобы никто из вас не выдал ему правду, что задания эти будут самоубийственными. У него нет шанса выжить, так что он получит заслуженную кару. — Кирен сделала паузу, давая присутствующим осмыслить ее слова, и продолжила с нажимом: — Повторяю. Он проведет какое-то время среди нас. Он не должен узнать, что помилования ему не видать. Лишь короткую отсрочку!
Последнюю фразу она бросила пренебрежительно, так что зал взорвался аплодисментами. У Орина от сердца отлегло. Она посвятила весь клан в детали своего плана, чем только повысила свой авторитет и укрепила позиции. Теперь в глазах ребят она не будет выглядеть слабой. Орин еще раз восхитился ее мудростью. Унаследовала от отца, не иначе!
Но на этом Кирен не завершила свою речь.
— Это не все, ребята, — она жестом заставила толпу мужчин замолчать, — Вьюн пострадал не только из-за этого вора. В случившемся с ним есть вина одного из нас. — Она высмотрела среди присутствующих Майрона и метнула в него полный негодования взгляд. — С тобой, Майрон, мы поговорим отдельно.
Зал недовольно загудел, и вокруг несчастного парня образовался круг пустого пространства, словно его, как прокаженного, сторонились, опасаясь заразиться.
— Тишина! — рявкнула Кирен, теперь вглядываясь в глаза каждому. — Вы понимаете, что означает это нападение на Вьюна? Понимаете? — она замолчала, ожидая, что кто-то осмелится ответить, но в помещении повисла гробовая тишина. — Сан-Тино отправил нам сообщение. Мы все под прицелом. Теперь ясно?
Ребятам в зале стало не по себе, люди начали нервно переминаться с ноги на ногу и перешептываться.
— Вьюн ходил на почту по одним и тем же дням недели, — продолжила Кирен, — он — простая мишень, его оказалось легко выследить и похитить. Но кроме Вьюна у нас есть жены, дети, матери, отцы. С этого дня никто в одиночку за пределы Дома не выходит. Будет хорошо, если ваши близкие, кто по делам покидает нашу крепость, будут ходить разными маршрутами и сменят привычный распорядок. Это важно.
Парни дружно кивали, а Орин поражался, когда она только успела продумать эти новые правила безопасности, ведь сказала ему только четверть часа назад о том, что старые надо пересмотреть. Значит, продумала заранее. Ему стало стыдно — все его мысли занимал пресловутый вор, а Кирен, как подобает лидеру, думала о благе клана.
— Кто присутствовал на обмене, тот помнит, — снова заговорила Кирен. — У Сан-Тино было больше людей, чем смогла взять с собой я. Их больше. — Она проговорила это с расстановкой, чтобы все осознали серьезность донесенной мысли. — Их больше. Сан-Тино снова нападет. Это, возможно, произойдет не завтра, но он твердо настроен нас поглотить. Поэтому, пока мы готовимся, будьте начеку. Всем понятно? — зал снова молчал, и Кирен повторила громче: — Это всем понятно, чертяки?
На этот раз ребята почти хором ответили «Да». Она удовлетворенно кивнула.
— Все свободны. Кастет, останься, пожалуйста, Майрон, ты тоже.
Народ начал расходиться. К ней против потока протиснулся Кастет и встал по правую руку, а когда остальные ребята ушли, в зале на том же месте, где и был, остался стоять Майрон. Он выглядел испуганным — щеки залились румянцем, а пальцы правой руки выстукивали нервную дробь по бедру.
— Подойди! — сурово скомандовала Кирен.
Вот сейчас Орин узнал ее прежнюю, хладнокровную, жесткую, которую начинаешь бояться, едва взглянув. Майрон согнулся в вопросительный знак и, повесив голову, приблизился.
— Ты знаешь, что за предательство делал мой отец? — спросила Кирен.
Майрон, до этого смотревший в пол, вскинул на нее полный ужаса взгляд и мелко затряс головой:
— Знаю, Ма, — выдавил он, — не надо, прошу!
— Вьюн лишился ноги в том числе из-за того, что ты не уследил за чужаком, — отчеканила Кирен, ткнув пальцем ему в грудь. — Что тебе помешало?
Майрон молчал, очевидно, не зная, что ответить. Любое объяснение поставит под сомнение его компетентность, а за это он лишится поста и влияния. Он не мог придумать такой причины, которая, по его мнению, устроит Кирен.
— Ну! Я не слышу! — подгоняла она. — Может, тебе не хватило времени опросить информаторов? Или у тебя их стало слишком мало? Может, они вдруг все разом ослепли?
Орин ощутил, как по спине побежали мурашки — от такого прямого и жесткого наезда и ему стало бы не по себе.
— Мне доложили о новом персонаже, что подрядился продавать пио́цу в киоске на Вонючем углу, Ма, — наконец виновато проскрипел Майрон, — но я не придал значения. Я не мог предположить, что он окажется опасен.
— Ты должен был мне доложить, олух! — рявкнула Кирен в сердцах. — Это не твоего ума дело — решать, опасен чужак или нет!
Майрон от ее крика заметно вздрогнул и снова опустил голову. Видимо, удовлетворившись его реакцией, через несколько мгновений уже холодным, прямо леденящим душу тоном она продолжила:
— По-хорошему, Майрон, мне стоит попросить Кастета прямо здесь отрубить тебе ногу, — она подмигнула помощнику, потом снова перевела взгляд на Майрона и подняла его голову за подбородок. — На твое счастье, ситуация такая, что и один инвалид на базе — это уже слишком много, второй будет совсем перебор.
Она уже бесстрастно смотрела на побелевшего парня и, кажется, раздумывала, как с ним в итоге поступить. Но Орин был уверен, что решение уже принято, и сейчас она разыгрывает красивый спектакль, чтобы до того окончательно дошло.
— Это был твой последний прокол, Майрон, — жестко проговорила она, — в следующий раз...
— Следующего раза не будет, Ма... — жалобно перебил ее Майрон, видимо, совсем не желая услышать очередную ужасную угрозу.
Орин смотрел за развитием этой сцены и не понимал, как этот придурок мог настолько забыться. Все в клане знали, что Ма не терпит, когда ее перебивают. По лицу Кирен пробежала тень отвращения. Черты на мгновение заострились, но она быстро приняла обычный облик и молча кивнула своему главному костолому. Впрочем, Майрон сразу понял, что зря перебил ее — и замотал головой, видя надвигающегося на него Кастета, но его это уже не спасло. Тот, взяв Майрона за ворот неприметного худи, как следует двинул ему в челюсть. Это не выглядело, как показывают в боевиках. Провинившийся член клана устоял на ногах лишь благодаря тому, что Кастет поддержал и не позволил ему сразу свалиться на пол. А через пару мгновений Майрон уже очухался, встряхнул головой, как пес, и, потирая ушибленное место, уставился на Кирен.
— В следующий раз, Майрон, — повторила она с металлом в голосе, — ты лишишься не только своего поста. Спрошу по полной стоимости!
Орин смотрел на сегодняшнюю Кирен и не понимал, как он мог сердиться на нее из-за какого-то вора? Он посмел допустить, что она расслабилась и поступает малодушно, а сейчас отчетливо увидел, насколько сильно заблуждался. Она сурова, когда надо, но при этом, не в пример отцу, не спешит калечить и убивать людей.
Майрон все еще стоял перед ней, боясь не так пошевелиться. Очевидно, Кирен напугала его до смерти — наверное, она этого и добивалась. Как еще удержать народ в узде, если не наводить порядок железной рукой? Этот недотепа провинился и наказан за дело, хотя вообще бы не пострадал, будь у него хоть немного выдержки.
— Убирайся, — скомандовала ему наконец Кирен и, когда Майрон скрылся за дверью, обратилась к Кастету: — Проследи, чтобы твой подопечный нормально поел. Завтра он нужен мне свежим и бодрым.
— Конечно, Ма! — воодушевленно ответил тот. — Я уже понял, что ты намерена его использовать, так что сегодня он получил и завтрак, и обед, и воду. Еще и ужином его покормят.
— Отлично, — кивнула Кирен. — Завтра мы вживим ему нейро-блокиратор, и можно будет поселить его хоть здесь, — она окинула зал быстрым взглядом. — Хотя лучше присмотри ему местечко попроще, чтобы и под надзором, и доступ у тебя к нему был в любое время суток.
— Поселю во втором же корпусе, только на первом этаже, — улыбнулся Кастет. — Там как раз пустует пара комнат.
Кирен искренне заинтересовалась:
— Вот как? Значит, их обитатели расплатились по своим долгам?
— Да, с лихвой...
Дальше Кастет с Кирен принялись обсуждать содержащихся во втором корпусе должников. Орин понял, что ему тут больше делать нечего — Кастет не упустит возможности похвастать перед предводительницей своей исполнительностью и обязательностью, а это надолго. В том, что этот костолом неравнодушен к Кирен, Орин не сомневался. При любом удобном случае он стремился ей угодить. Собственно, потому он и занимал должность главного тюремщика и по совместительству заплечных дел мастера. Кирен сама не причиняла людям страдания, да и смотреть ей на это не особо нравилось, зато Кастет делал это с удовольствием, которое, правда, тщетно пытался скрыть. Кирен время от времени пользовалась его садистическими наклонностями, но ей в принципе было больше по душе договариваться с людьми, чем ломать им кости.
— Я могу идти, Кирен? — спросил Орин, вторгшись в оживленный диалог. — Если я больше не нужен, пойду с Вьюном посижу.
— Иди конечно, Орин! — добродушно отозвалась она. — До завтра важных дел не намечается.
Орин попрощался и направился прямиком к Мэду. Возможность просто посидеть в тишине, рядом с парнишкой его радовала сейчас больше всего. И особенно потому что Вьюну это нужно было больше, чем ему самому.