Место для двоих

Так странно, что однажды случайно встреченный на улице мальчишка решает твою судьбу. Твое положение в обществе. Всю твою жизнь. Ныне, что бы он не сказал, все будет считаться истинной. Александр Гамильтон — воистину опасный человек. Почему-то эта истинна дошла до Бёрра лишь в тот момент, когда он проиграл выборы, оставшись у разбитого корыта, нелюбимый никем ещё больше, чем раньше. Аарон злился. Злился на себя, что не понял столь простую истинну раньше. Злился на Александра, что, не смотря на их давнюю, пусть и прошедшую, дружбу, тот выбрал злосчастного Томаса Джефферсона, на которого Бёрр также злился. Злился он и на всех прочих, кто послушал Гамильтона, изменив своё мнение на счёт Аарона. Брошенного вице-президента Аарона Бёрра, жизнь которого доломал один единственный человечишка. "Дорогой Александр" рука сама выводила пером буквы на светлой бумаге, пока сердце отдавало болью. Да, "милый, дорогой Александр, разрушивший мою жизнь одним единственным высказыванием". Пожалуй, сейчас он впервые действует на эмоциях, забыв своё главное жизненное правило. Что ж, дорогой Александр Гамильтон, вы действительно умеете выводить из себя. Их переписка длится не больше недели. Бёрр просматривает каждое письмо, жмурит глаза и раскидывает по кабинету, не способный разорвать их или сжечь. "Тридцать лет разногласий" примерно тридцать лет с их первой встречи. Александру Гамильтону не стоило тридцать лет назад окликивать Аарона Бёрра. Но это бы тоже ничего не изменило, ведь даже так Алекс сломал бы его жизнь, Бёрр в этом не сомневается. В мире нет места для этих двоих. Место под солнцем заслужил только один. И Аарон уж точно не даст этому мужчине сделать его дочь сиротой. Переписка катится по наклонной. Никогда Бёрр не бы так зол на кого-либо. Место, время и другие условия обговорены. Завтра с утра состоится дуэль. Завтра с утра мир, возможно, перевернётся. Завтра с утра Александр Гамильтон ответит за свои слова. С этой мыслью Аарон допил свой чай и отправился в постель чуть раньше обычного. *** Вихокен. Рассвет. Бёрр и его секундант Уильям ван Несс прибыли в карете и переправились через реку Гудзон, дожидаясь Гамильтона. Александр прибыл со своим секундантом и знакомым доктором. Смотрел он хладнокровно, сквозь стёкла очков, переводя взгляд с пистолета на Аарона и обратно. Как человек на важной миссии. Впервые Бёрр не мог прочитать, что написано в этих прекрасных глазах. Из-за очков? Или же есть другая причина? После Гамильтон осмотрел местность. Александр стоял напротив города, смотря, как начинает светать. Хотел бы Бёрр знать, о чём думает этот человек. Человек, который хорошо стреляет. В отличии от него самого. Секунданты не смогли договориться о мире. Дуэли быть. У Бёрра в животе свернулся тяжёлый ком. Он снова поднял взгляд на Александра, отмечая, что тот тоже смотрел на него. Однажды Аарон боялся этих глаз. Этого взгляда. Этого Александра. Посмотрев на него сегодня ещё раз, он вдруг понял, что совсем не хочет стрелять. Он не хочет убивать. Или умирать. Но отсчёт уже пошёл. Один. Тело само непроизвольно понесло Бёрра на нужное место. Два, три. В глазах Александра промелькнула искра, а губы дрогнули в напряжении, выдавая его страх. Четыре, пять. Мужчины пересеклись нечитаемыми взглядами, вдруг ощушая что-то странное. Шесть, семь. Солнце показалось из-за горизонта. Небо засияло золотыми нитями. Восемь, девять. Александр прошептал одними губами. Кажется, только Аарон услышал эти слова. Кажется, он согласен. Кажется, в глазах Гамильтона блеснул страх. Кажется, Бёрр сейчас заплачет. "Я не хочу стрелять в тебя" Кажется, Бёрр любит этого человека. Десять. В голове предстала картина мёртвого Александра с дырой промеж рёбер. Рука Бёрра дрогнула и он отпустил пистолет, закрывая лицо руками и падая на зелёную траву. Он сам не знает, смеётся он или плачет. Мужчина слышит шаги, а после его поднимают с колен и заключают в крепкие обьятья. — Мне кажется, на этом дуэль может быть закончена. Я прав, Аарон Бёрр, сер? — Приятный голос Александра дрожал. Кажется, он тоже плачет. — Пожалуй, вы правы, дорогой Александр. Могу я купить вам выпить? — Бёрр вцепился в ткань дорогой одежды на спине у Гамильтона, утыкаясь губами куда-то в шею. — Было бы неплохо. — Александр, улыбается, прижимая мужчину ещё ближе. Даже если Александру Гамильтону и Аарону Бёрру нет места в одном мире, они могут поселится в сердцах друг друга, и оттуда их уже никто не выгонит.