Закат Юности

Очередное утро в стенах бандитской квартиры. Эдгар зачем-то разбудил меня в семь утра для того, чтобы я оценила его идею пойти в школу на все уроки. Уснув снова, мне пришлось проснуться на четыре часа позже, когда дома не было никого, кроме Булла. Во время завтрака мы снова говорили о том, чтобы куда то съездить погулять. Он предложил всё-таки посидеть с ним в баре, но беседу прервал звонок в дверь. — Биби что-ли, — буркнул Булл и оставив чашку чая на столе, поднялся. — Сиди, я посмотрю. Я посмотрела ему вслед. Булл прошагал к двери и некоторое время стояла тишина. — Мусора! Нахуя? Шелли... — он вернулся на кухню. Вид у него был настороженный. — Спрячься в какой-нибудь спальне! — Какой? — Да не важно! Я выбежала в коридор, оторвавшись от поедания вафлей. Раздался повторный звонок в дверь. Булл сердито посмотрел на меня и я метнулась вглубь коридора, где располагались спальни. То есть там, куда меня не пускали. В итоге выбрала дверь слева. Я мигом закрыла дверь и повернула замок. Послышалось, как Булл открыл входную дверь. Это оказалась спальня Белль, где она однажды обрабатывала мне руку. Широкая двухместная кровать застелена, на стене висит ковёр и ружьё, так же тут есть старый шкаф и тумба с теликом. — Какой ещё опрос? — услыхала я голос Булла, который разговаривал с неизвестным лицом. — Нам нужно опросить всех в округе, не видели ли они, — раздался, кажется, голос мента. — Кого? Я бесшумно прошагала по комнате. Мне было до боли интересно, что бывает в комнатах бандитов. Думаю, Белль бы меня убила, если увидела здесь. Мои руки сами полезли открывать тумбочки под телевизором. Увы, они издавали довольные громкие скрипы. — Нет, не знаю такую. Из какой она школы? — спросил Булл. Некоторое время настала тишина. Наверное из-за того, что я нашумила. — У вас кто-то дома? — сменил тему полицейский. — Это псина воет. Закрыл, чтобы не мешала. — Псина, блять... — тихо усмехнулась я себе под нос и снова обратила взгляд на тумбу, которую раскрыла наполовину. В ней содержались предметы личного характера. Таблетки, расчёска, бытовой мусор и дохренища золотых колец. Ничего, что бы зацепило внимание, поэтому я тихо задвинула её и принялась за ту, что ниже. — Ну, у меня там сын учится, — тем временем слышно было с коридора. — Но с девятого класса ни с кем не общался. — Ясно. Он живёт здесь? — Да. — Значит, мы подойдём к вам позже. В нижней полке тумбы меня ждало любопытное сокровище. Здесь были чехлы от револьеров, куча документов с интересными заголовками по типу «свидетельство о смерти» и пара кассет. Кассет? Но это ведь мода прошлого века. Глаза сами нашли видеомагнитофон, ведь он стоял прямо за телевизором. Да и чему я удивляюсь, если сам телевизор это ни какая-нибудь плазма, а обычный ящик? Мой отчим такой из дома выбросил, потому что тот связь перестал ловить. Но, видимо, этому повезло. — Покажите паспорт, — сказал мент в это время. Я услышала, как Булл прошагал куда-то по коридору, открывая дверь, и закрывая её. В это время мне можно было пошуметь кассетами и магнитофоном. Конечно, я не могла упустить возможности это глянуть! Даже, если это скучная и не интересная порнуха. Когда Булл вернулся ко входной двери, я уже вставила первую. На ней было написано «Белль». Надпись на второй кассете стёрлась. Там, кажется, была дата. Диалог между Буллом и ментом продолжался. Но я его не слышала, так как сосредоточенно настраивала магнитофон. Хорошо, что мне приходилось им пользоваться и не составило труда включить запись. Предварительно, конечно, выкрутив громкость на единицу. Потому что помехи и так её создавали. — Вы в курсе, что ваш паспорт второй год, как просрочен? На экране появились глюки, которые со временем рассеялись. После этого там появились очертания какого-то дома в лесу. Были еле слышные голоса, поэтому я прильнула к динамику. — Охуеть, оно включилось, наконец-то, — искажённый голос до жути был похож на голос Белль. Только гораздо выше и не такой хриплый. Камера повернулась в сторону. По виду дома я поняла, что он заброшенный. Но это не походило на обычную заброшку, где побывало куча подростков и детей. Его интерьер выглядел словно после сильного взрыва. Обои висели клочьем, окна побиты и с потолка сыпется бетон. Камера долго поворачивалась в стороны, а затем тот, кто её держал, обратил объектив на себя. В экране я увидела Белль, моложе, наверное, на лет десять точно, если не двадцать. Она была такой необычной. Кожа гораздо светлее, белые волосы до плеч и вместо золотого зуба стоял обычный. Не было и кучи шрамов на лице, которые при ней сейчас. А ещё Белль довольно улыбалась и я оценила, что здесь она немного старше меня. — Вот это я охуенная, — произнесла Белль и перевернула камеру на какого-то парня. Но не успела я рассмотреть его, как тот отстранился за кадр. — Белль, не снимай меня! — Да кому ты нужен, — усмехнулась она и показала окно. Оттуда виднелись высокие берёзы с жёлтыми листьями. Кажется, запись происходит в осеннее время. — Может расскажешь, что мы тут забыли? — спросил парень. — Нахрен нужно? Эту запись даже никто не посмотрит! — ответила Белль. — Да и где ты магнитофон нароешь? Повсюду зомбаки, а мы выбежали из города, ха-ха! — Да, большое спасибо тебе, — нахмурился второй. — Если бы не твой пистолет, моя мать нашла разорванный труп. — Боже-е, ты действительно боишься зомби? — Белль снова попыталась снять юношу, но тот увернулся от камеры. — Не боюсь! — отчеканил он. — Просто я не думал, что у тебя есть пистолет! Ты пообещала не брать его на наш... — раздался резкий помех, исказивший конец фразы — Ну ты и наивный, Байрон, — прыснула Белль. — Как в нашем мире не носить в кармане пистолет? — Как мои и твои родители! — Мои родители спились, — та произнесла это не печальным, а скорее будничным. — Они на свои пьянки ножи носили, так что не надо тут мне! — Ладно. Но больше за город я с тобой гонять не буду! — Да и не надо, нам и так на въезде в город пизды дадут. Белль развернула камеру куда-то вглубь дома. Сначала из-за помехов я не понимала, что она показывает, но после различила кучу разбитой мебели и.. дохренищу трупов ходячих, которые валялись то на полу, то на шкафах и подертых креслах. У всех были разбитые черепа и большинство валялись в какой-то луже. Просто отвратительная кучка костей и гнилого мяса. Как хорошо, что качество съёмки оставляет желать лучшего, иначе меня бы стошнило. — Во, это все я сделала. — Мы! — Нет, я! Ты вообще чуть от страха не обоссался! — Но я завалил одного! — Одного?! Их тут штук двадцать! Белль подошла с камерой к зомби, лежащего на полу. Она начала детально снимать его и приближать объектив. Я смогла рассмотреть вытекший из его расколотого черепа серую массу, у которой остались извилины мозга. Осознав это, я мгновенно отвернулась от экрана, прикрыв рот ладонью. С тихого динамика послышался смех Белль. Через некоторое время я снова посмотрела на экран и с облегчением выдохнула. Там было уже другое. Теперь Белль водила камерой по интерьеру дома. В нем всё было разрушено и точно никто здесь не жил. Судя по фразе Белль, он находится за городом. Не знаю, как было в прошлом, но сейчас из города никого не выпускают. Только дальнобойщиков и то, с кучей разрешений. Следом Белль ещё раз постаралась снять на камеру Байрона, но тот постоянно прятался от неё и запись дошла до того, что Белль начала за ним бежать и выбежала из дома. После этого запись стала сильно искаженной и там ничего нельзя было различить, кроме сильных помехов и отрезков фраз. Мне это сильно резало уши, так что я приняла решение достать кассету и поставить вторую. В это время Булл до сих пор разбирался с полицейским. — Если не покажите бумаги на квартиру, мне придётся запросить ордер на обыск! — Да нет их у меня! Они у жены! У жены! Она их взяла на собеседование! — В таком случае, я запишу повторную встречу на вечернее время. Положив кассету на прежнее место, я вставила вторую в магнитофон и включила воспроизведение. Шум из динамика затмил голоса в коридоре. Теперь на экране было знакомое место. Это была кухня квартиры, где я сейчас нахожусь. Только на записи она была словно новой, гораздо чище и стены не были такими страшными. Новенькая хрущёвка, так сказать. В кадре снова была Белль. Она была гораздо старее, чем на предыдущей кассете, но определённо моложе, чем в жизни. У нее был уже тот строгий вид, что сейчас и постриженные волосы. Белль сидела за столом, на котором лежала куча зелёных купюр. — Снимаешь? — спросила она с довольной улыбкой. — Снимаю, — ответил голос, кажется, Байрона. — Зырь... — та взяла в руки несколько пачек. — Как тебе начальный капитал малолетних бандитов?! — Всего с первого раза! — восторженно сказал Байрон. — На что мы это всё потратим? — Даже не думай! Отныне ты можешь творить всё, что захочешь. Может, блять, скажешь, где мы это всё нарыли?! — С одного убийства. — ВЕРНО-О! — Белль в руках перелистывала купюры и махала ими, словно веером. Сразу видно, как она самодовольно выглядит в кадре. Запись вновь начала редеть и издавать помехи. — А на свадьбу сколько будем откладывать? — Какая тебе свадьба? Я не настолько простачка, чтобы думать о таких бабских вещах! Так увлечённо наблюдать за этим. Даже не могла представить, что когда-то Белль была тоже молодой, такой, как я... Только, чем мы с ней отличились? Она в свои года шаталась с Байроном и творила сущую дичь, в попытке отыскать бабла. А я? Я просто несчастная. Мне повезло, что кому-то удалось выпереть меня из моей привычной жизни. Я завидую Белль. Только сейчас на записи увидела блеск кольца на её безымянном пальце. И на среднем. И указательном. У женщины были кольца практически на каждом пальце. — Даже хату можно отыскать получше, — Байрон по прежнему водил объективом по чистенькой кухне, будто намеренно погружая меня в прошлое этой квартиры. — Правда, Белль, нахуй нам эта дыра? — Ещё чего! — вскинула женщина. — Охуенная панелька. За столько лет так и не понял, что я люблю корыта! С коридора слышен хлопок двери. Я моментально ударяю пальцем по магнитофону и запись глохнет. Лихорадочно вытянув кассету, бросаю её туда, где видела прежде. Глаза забегали по комнате, прикидывая, где я еще оставила признаки своего присутствия. Шаги направляются ко мне. В страхе приростаю к полу. Ментяры, вроде же, ушли? Значит, сейчас ко мне придёт Булл. Тот влетает в дверь. Шокированно глядя на меня, он, очевидно, теряется и выдаёт: — Тебя Белль убьёт, — взволнованно. — Ты чем думала, когда спальню выбирала? Я пожала плечами. Булл сам мне не сказал, где именно спрятаться. — Ты не предупреждал, — просто и равнодушно поднимая брови отвечаю я. — Извиняюсь... — Дела, — хмыкнул Булл и поманил в коридор. — С тебя молчок и с меня, буду доволен. Я киваю и покидаю комнату. В душе всё ещё скребут кошки, что я что-то забыла вернуть на место. Надеюсь, это лишь игра моего нервного разума. К счастью, за своё здесь существование я ни разу не сталкивалась с гневом Белль. — Мусора приходили...Тебя искали. — Меня? — Ага, — невесело усмехнулся Булл. — Считай, на улице лучше не появляться. А я там почти и не бываю. Одно дело стабильно гонять в школу утром и обратно, другое выбираться в какую-то бандитскую задницу посреди ночи. Исключение, когда была в центре. Меня тогда едва не сбил автомобиль. Впрочем, меня это не напрягает. — Хотя, насрать, — размышляет Булл. — Я разрешаю тебе гонять, только, если не сама. Усекла? Одной тебя сто процентов повяжут. Прям, как батя! Конечно, я не собиралась говорить что-то против. Было забавно, что в этом доме есть кому-то дело до меня и, ко всему прочему, до моего благополучия. В этот момент мы вернулись на кухню, мои руки тут же схватили незаконченные вафли и кружку чая. Появилась тишина, что позволила мне быстро позавтракать. Планов на сегодня нет. Как и на дальнейшую жизнь. Единственное, что пугает, это перспектива розыска. А так, мои новые кореша обеспечивают мне комфорт. Отбросы общества оказались душевнее правильных людей. Неужто меня во всё это ввяжут? Стало быть, я не против. Только не убийства, пожалуйста. Меня вырвет.