Слабо?

Катя думает, что это самая дурацкая идея в мире. Весь выпитый за вечер алкоголь испаряется за секунду, когда она слышит, что ей нужно сделать. Как она вообще оказалась в таком положении, хоть стреляй, она совсем не помнила. - Так, что, - спрашивает Малиновский, издевательски растягивая губы в лукавой ухмылке, - Слабо? Военная отцовская выправка как иглой колет в спину, невольно расправляя ссутулившиеся плечи, а сердитый взгляд вопит: «нет, не слабо, ни разу, нет», и хочется немедленно доказать пьяному придурку, что смелости в ней хоть отбавляй, но… Но. На противоположной стороне зала Жданов слишком уж нежно и трепетно обнимает Ткачук, а она сама - мисс совершенство - отвечает ему такими же, прости Господи, взглядами. Весь запал натворить этим вечером чего-то эдакого сразу испаряется. Малиновский молча наблюдает за ней из-под мокрой от жары челки и потягивает коньяк. - Это унизительно. Пушкарева сцепляет нервные пальцы и утыкается взглядом в пол. - Просто признай, что тебе слабо сделать то, что ты и так хочешь. - Голос у Малиновского непривычно серьезный. Вообще-то всё началось с того, что Катя просто перенервничала на показе. Весь вечер её то и дело доводили до белого каления выходками, словами и насмешками. Сначала она просто нервничала, чтобы все прошло гладко, и Юлиана подбадривала её как умела, потом волнительная речь президента и открытие показа - на короткий миг ей даже не было страшно, Андрей сжимал горячими ладонями её плечи и говорил, что всё у неё получится. Она даже поверила, как когда-то давно, кажется, в прошлой жизни, когда он смотрел на неё так же заботливо, а сегодня взгляд его потемневший обжигал декольте. Но потом, когда она с таким огромным трудом справилась с выходкой Милко и, наконец-то, купалась в лучах долгожданного признания, он снова стал просто Ждановым. Тем, который не пропускал ни одной модели. В этот раз у него под рукой была бывшая модель, идеальная гарна дивчина из Киева, и они могли на камеры хоть сколько раз говорить, что ограничились только партнерством, но ведь взгляды говорили об обратном. А ещё позже она столкнулась с Воропаевым и его колкостями, небрежным слушком, что Кира всё таки успела приехать, и вот возле бара она стояла выжата как лимон. Катя не любила пить, а особенно напиваться - прекрасно помнила, что было в прошлый раз, но разноцветный коктейль заказывала с энтузиазмом. Малиновский оказался сидящим рядом где-то на третий бокал. Сидел рядом молча и смотрел в основном туда же куда и Катя. К пятому коктейлю по списку в меню они уже болтали о компании и перспективах в будущем, а на седьмой - о жизни. То, что она уже порядком напилась, Катя поняла, когда в очередной раз смеялась, запрокидывая голову назад, над какой-то совершенно глупой шуткой Романа. Юлианна подходила к ней два раза. Первый раз сказать, что у неё хотят взять интервью для модного журнала, но Катя уже хихикала над остротами Малиновского, а значит вразумительных ответов на вопросы дать не могла. Заказанная «Маргарита» согревала гортань, а тяжесть дня отступала. Роман предложил сыграть в «слабо», и Виноградова подошла к ним во второй раз, когда Катя сидела переодетая в то, что смогла стащить у Милко, а сам затейник красил губы розовой Катиной помадой, глядя в отражение в бокале. Ситуация доходила до абсурда, где-то на задворках слабо держащегося сознания Катя всё ещё понимала, что творит что-то не то, но, опьянённая свободой и черт пойми каким по счету коктейлем, продолжала сидеть с Малиновским. Виноградова обиженно удалилась, предварительно предупредив, что тащить её домой не будет. Конечно, Пушкарева знала, что подруга не бросит, но пить стала ещё быстрее. Назло. А потом к ним подошёл Жданов с Надеждой, и всё покатилось по тому самому эротическому направлению, которое Катя, как приличная девушка, называть вслух не осмелилась. - Ну что за пиздец? - тихо вздохнул Малиновский. Катя услышала. Катя даже в какой-то мере была согласна, ведь Жданов, который весь вечер распылял флюиды возле их делового партнёра - тот ещё пиздец. - Вы в порядке? - с улыбкой спросил Жданов, и хоть спрашивал у обоих, но смотрел прямиком на неё. И что тебе, окаянному, ещё нужно? Всё, что могла отдала уже в тогда ещё его кабинете, когда он мучал её враньем и смотрел так же, как и сейчас. В тот зимний показ, который он ещё открывал, она была совершенно трезвая и злющая на весь мир. Стоит отметить, что на этот раз Катя чувствовала себя ещё злее. - В полном, Жданчик, - отвечает ему Роман, закидывая руку на ее плечи, - Наша президент оказалась прекрасным собутыльником, представляете? И той ещё затейницей. Ох, кем-кем, а затейницей она была той ещё, чего только её выходки перед уходом стоили. Она же, в конце концов, не знала, что через пару месяцев придётся возвращаться и с последствиями своих затей каждый день видеться. А теперь вот и Жданов двигался дальше, а она не могла. Катя, на самом деле, эту пьянку хотела закончить сразу, как снова осталась наедине с Малиновским. Пойти умыть лицо ледяной водой, чтобы прийти в себя, извиниться перед Юлианой и поехать домой, потому что больше ни с кем здесь видеться не хотелось, но Роман её опередил. - Она мне нравится. Катя сходу не понимает смысл сказанного, поворачивается к нему в непонимании, а потом осознание догоняет вместе с полным, оглушающим удивлением. - Ткачук? - она переспрашивает скорее чтобы до конца осознать, - Надежда? Малиновский хмыкает и заказывает новую порцию алкоголя. - Не переспать, - уточняет, - поговорить нравится. Узнать, что за человек такой. Слишком уж она интересная. Слышать такое от Романа Дмитрича Малиновского собственной персоной, как тормозить легковой автомобиль со скорости двести пятьдесят километров в час - слишком. - Тогда почему ты всё ещё здесь? Он вздыхает. - Потому что Андрюшка меня убьёт, если я к ней начну подкатывать. Пушкарева расправляет пальцами мягкую ткань одолженного на время платья, пытаясь не реагировать на укол в области с трудом склеенной сердечной мышцы. Ну, а потом в гениальную голову Малиновского приходит не менее гениальная мысль, и Кате кажется, что вот именно сейчас этот «пиздец» и произошёл на самом деле. - Катерина Валерьевна, у меня для вас новое задание, - он медленно наклоняется вперёд, ближе к её уху, щекочет предвкушением чего-то, что точно отвлечёт её от ненужных мыслей, - Слабо подойти и поцеловать Андрея прямо перед всеми? Сейчас Пушкарева предпочла бы оказаться где-то на «Титанике» или необитаемом острове, или где-то в Сибири, на худой конец. Но сила мысли не работает, и она всё ещё здесь, на долбанном показе, рядом с Малиновским, который берёт на слабо. Она примерно понимает его план - Ткачук, как минимум, сконфузится, но смысла в этом было мало. Катя в очередной раз опозориться, и на этом вечер закончится. - Это унизительно. Малиновский проглатывает остаток выпивки и смотрит. Говорит что-то о том, что ей бы самой этого хотелось, что нужно быть смелой, но единственная причина, по которой Катя решительно встаёт со стула и поворачивается в сторону сладкой парочки - злость. Банальная такая, сильная и жгучая злость. Жданов же позволял себе целовать её, когда она хотела поскорее убежать. Клялся ей в любви, даже перед отъездом - возле ресторана, когда она прятала их за машинами от Воропаева. Ну так и где же эта любовь его? Смелости было много, а решительности ещё больше, особенно, когда она почти подошла к нему, стоявшему спиной. - Андрей Палыч? Голос слегка срывался, но перед глазами уже мутнело, голова кружилась от выпитого и разум не говорил ей вообще ничего. Он повернулся резко, Катя не успела опомниться, когда Жданов вздрогнул от неожиданности, крутанулся на туфлях и сбил плечом её и без того хрупкое равновесие. Падая, она жмурила глаза и думала, что это всё ещё худшая её идея из всех принятых, но потом, когда его руки подхватили её, Катя смогла только потянуться губами к его. Слава богу, репортеров уже было мало. Слава богу, она может скинуть всю ответственность на алкоголь и Малиновского с его совершенно точно идиотскими идеями. Потому что целовать Андрея Жданова после такого долгого перерыва было потрясающе. Потому что её пальцы в его волосах чувствовались так правильно, а его язык, отвечающий ей, до невозможного будоражащий. Катя очнулась от поцелуя, когда откуда-то сбоку услышала голос Воропаевой и возмущённый вскрик Клочковой. - А вы мне объяснить ничего не хотите? Пушкарева отпрянула так резко, что голова закружилась. На губах жгло его вкусом, в ноздрях застрял его запах, а о том, чтобы посмотреть на его шокированное лицо и речи не было. Хотелось сгореть со стыда. Хотелось убежать и ничего не объяснять. Хотелось послать к чертовой бабушке Малиновского. На удивление, именно он и приходит Кате на помощь. - Это я виноват, - она поднимает на него взгляд и смотрит всё ещё перепуганно, - Это я загадал ей такое желание, кто ж знал, что пьяная Катя способна на всё? Кира что-то говорит о том, что ей всё это надоело и, кажется, уходит вместе с семенившей за ней Викой. Катя осмеливается кинуть взгляд на Надежду, но та не выглядит даже расстроенной, бесспорно удивленной, но вполне спокойной. В отличии от Жданова, который всё это время не спускал с неё глаз. - Я… Мне, наверное, стоит проветриться. Заодно поймаю такси. Катя разворачивается к выходу, побыстрее бы сбежать, но чёртов Малиновский со своими дурацкими планами только усугубляет. - Ну куда, Кать? - говорит он хватая за локоть, - Практически все уже разъехались, свободные машины вряд ли сейчас есть, давайте уже все вместе тогда и уедем, - улыбка расползается по его лицу, и Катя понимает, что он задумал что-то ещё, - Между прочим трезвый водитель у нас только один. Жданов. - поворачивает голову к Андрею и кивает, - Ты же не оставишь лучшего друга и дорогого президента на волю случая? Жданов отмирает наконец и спешно кивает, словно и не слыша, что ему говорили. К отелю они едут под нервное щебетание Романа с Ткачук. Кате настолько неловко, что она даже благодарна Малиновскому за его умение перетянуть на себя все внимание. Голова начинает болеть, она постепенно трезвеет и начинает понимать, какую глупость сотворила. Она поцеловала Жданова. Сама. На глазах у всех. А самое ужасное - у них с Ткачук могли быть планы, а сейчас ему придётся вести её домой, и она сама в этой ситуации прямо как Кира с её ревностью и пометкой территории. Какая же ты тупая, Пушкарева. - Приехали. - говорит Жданов, глядя в зеркало заднего вида, но прямо на неё. На секунду даже кажется, что он приехал к её подъезду, а не к отелю. Давай, Пушкарева, сматывайся к себе домой и не мешайся под ногами. Но они у отеля. Надежда с улыбкой целует Андрея в щеку, поворачивается на заднее сидение и благодарит Катю за отличный показ. Малиновский вскакивает из машины следом за Ткачук. - Я провожу. Отхватил всё таки своё, жук. Катя почти улыбается. Даже радуется за идиота, ведь получил, что хотел. Улыбнуться не получается от нервов. Остаться один на один со Ждановым в машине, где воспоминаний об проклятых поцелуях вагон и маленькая тележка равно самоубийству. - Мне стоит извиниться. Он смотрит в зеркало не мигая, и Кате очень хочется, чтобы он сказал хоть что-нибудь. Пусть наорет за сорванные планы с Ткачук, разозлится за поцелуй. Но он молчит, глушит мотор и откидывается на сиденье. - Нет, - говорит он, и Катя дергается от звука его голоса, - Не стоит. Она кивает и зеркалит его позу на сиденье. - Я не знаю, что на меня нашло. Слишком много выпила, наверное, и Малиновский ещё этот. Перенервничала ещё. Она бы ещё добрых полчаса оправдывалась, если бы он не улыбнулся. - Я скучал. Рот с клацаньем закрывается. Катя теряется и не знает, что сказать, а он и не требует. Поворачивается и смотрит на неё уже прямо, упрямо останавливая взгляд на губах, которые она сразу же облизывает. Наклоняется медленно, чтоб не спугнуть и целует. Мягко, пробуя на вкус, касаясь ладонью скул. Она отвечает на поцелуй, подтягивается ближе, чувствуя улыбку на его губах. Он отпускает её на минуту, чтобы она перелезла на переднее сидение, берет её руку в свою и выезжает со стоянки. - Малиновский доберётся сам. Они молчат и всю дорогу домой, Андрей изредка целует её ладошку и слишком часто засматривается на неё. Катя ругается, чтобы он смотрел на дорогу. Когда она вылезает из машины, поворачиваясь к подъезду, Андрей вылезает наполовину в окно. - Кать? - кричит он, и Пушкарева оборачивается, - А слабо пойти со мной на свидание? Она тихо смеётся и кивает, едва сдерживая слезы. Договорились, значит? Ох, Малиновскому несдобровать за его дурацкие идеи. - Мне никогда не слабо. - кричит она в ответ, уже заранее зная, что сделает с ними в следующую пьянку. Но это уже совсем другая история.