***
— Ваше Высочество, вы уверены, что вам не нужна охрана и сопровождение? — наверное, в сотый раз уточнял Кевин. — Конечно, — ответил Эндрю, забираясь на лошадь, — ведь у меня уже есть и то, и другое. Он с предвкушающей улыбкой посмотрел на Натаниэля, дающего советы Арчи по поводу того, как удержаться в седле. — Что ж, — Кевин вздохнул, — хорошего дня, Ваше Высочество. Слова оказались пророческими, потому что день и вправду вышел очень славным. По крайней мере, так думалось Эндрю. Само его появление на ярмарке оживило всё происходящее вокруг, — продавцы лавок и ларьков вели себя активнее, зазывалы улыбались шире, а предлагаемые товары выглядели один лучше другого — ведь горожане и предположить не могли, что их посетит кронпринц. К его сопровождающей компании вопросов почти не возникало, но была парочка, которые позабавили Эндрю. «Это ваш… телохранитель?» «Молодой господин рядом с вами прямо глаз с вас не спускает… он отвечает за вашу безопасность, да?» — Да, всё верно. Натаниэль каждый раз с недоумением смотрел на него, так что Эндрю приходилось тихо объяснять, что телохранитель — это лучшее из слухов, что о них могут подумать. Сейчас они не то чтобы скрывали отношения, но даже без этого их тайна раньше была только их, личной и сокровенной, больше двух лет, пока не началась история с чёрной меткой. Поэтому Эндрю не привык вести себя на публике так же открыто, как наедине — он просто не знал как. И ему чертовски повезло, что Натаниэль — самый лучший на свете и понимающий. — Ты хочешь эту игрушку? — вдруг услышал Эндрю, отвлекшись от своих раздумий. Вопрос адресовали не ему, а Арчи. Натаниэль показал на какую-то лошадку, выструганную из дерева, и искусно покрашенную в гнедую масть. Выглядит красиво. Арчи оторвал взгляд от игрушки и несмело кивнул. — Хорошо, — Натаниэль остался доволен, что в кои-то веки Арчи не отрицает своих желаний и признаёт, что ему что-то нравится. И обратился к продавцу: — Сколько это будет стоить? — У игрушки нет цены, — ответил мужчина и радушно улыбнулся. — Здесь всё немного по-другому. Видите мишени позади меня? — Натаниэль кивнул. — Вы должны попасть прямо в центр трёх из них, чтобы получить себе эту изумительную лошадку. — Всего трёх? В чём подвох? Мужчина пожал плечами. И продолжил говорить: — На выбор даётся нож и ружьё. Смотрите, чем вы лучше владеете. Натаниэль перевёл взгляд с оружия ближнего боя к дальнестреляющему, и обратно. Ножи ему, конечно, привычнее, но и стрелок из него не самый плохой. Взяв с прилавка ружьё, Натаниэль не пожалел о выборе. Проверил магазин, который оказался пустым. — Мне нужно три патрона, — уверенно сказал Натаниэль. — Всего три? — удивился мужчина. — Без права на ошибку, значит. С вас 30 шиллингов. В голове почему-то так некстати вспыхнуло неприятное напоминание, что цена за патроны в три раза больше, чем Натаниэль в своё время фактически заплатил за свободу Арчи. Как чертовски несправедливо. — Смотри не промахнись, Нейт, — то ли в шутку, то ли в поддержку сказал ему Эндрю. Натаниэль прицелился в первую мишень. Положил палец на курок. Это легко. Нужно просто представить, что перед ним утка или олень, словно он на охоте как много лет назад… Раздался выстрел. — Отлично, вы попали! — обрадовался мужчина. — Осталось две. Переместив дуло немного правее, Натаниэль нацелился на следующую мишень. На что она похожа? На кролика? Сову? А может, голову Натана? Прозвучал второй выстрел. — Здорово! — Арчи хлопнул в ладоши. — У тебя получается! С третьей мишенью он даже не задумывался — прицелился и сразу выстрелил. Попал прямо в яблочко. Продавец улыбнулся и с восторгом сообщил: — Вы сегодня первый посетитель, который попал во все мишени разом. Мои поздравления! Забирайте свою награду. Натаниэль положил ружьё обратно на прилавок и забрал с полки игрушку. Протянув лошадку Арчи, Натаниэль подмигнул ему: — Охота выдалась удачной. — Спасибо! — мальчик широко улыбнулся, и они направились дальше. Эндрю дружба этих двоих казалась довольно милой, но, обернувшись к Натаниэлю, он заметил, что тот слишком уж задумчиво, если не серьёзно, наблюдает за радостно бегущим где-то впереди Арчи. Поэтому решил осторожно спросить его: — Всё в порядке? — Думаешь… ему хорошо? Сбитый с толку серьёзностью Натаниэля Эндрю сначала не совсем понял суть вопроса. И предпосылок к нему тоже не нашёл. Арчи — славный паренёк, и как любой тринадцатилетний подросток он радовался самой возможности находиться на ярмарке. — Конечно, — уверенно ответил Эндрю. — Ты только посмотри на него — ему же весело. По молчанию Эндрю понял, что ответ не убедил Натаниэля или же вовсе не пришёлся к теме вопроса. И снова попытался узнать: — Что не так? — Просто я… — Натаниэль замялся, стараясь правильно подобрать слова и выудить из всех его мыслей нужные, — не думаю, что это правильно. Ведь Арчи — ребёнок, а дети должны расти со своими родителями. В семье. Он уже слишком долго живёт здесь, — он вздохнул. И нехотя, оттого тихо, признался: — Да и я привязался к нему как к младшему брату. Эндрю понимающе кивнул, а Натаниэль, обдумав ещё раз всё, что сказал, вдруг спохватился из-за последнего предложения — поскольку отношения Эндрю со своим братом всё ещё были довольно болезненными — и извинился. — Не переживай из-за этого, ты не сказал ничего такого, — заверил его Эндрю, полуулыбнувшись. — В конце концов Аарон не всегда был таким язвительным. И я не могу выбирать: дорожить им или нет в зависимости от того, каким нервирующим он может быть. Он мой брат, и я люблю его, несмотря на то, какой он иногда засранец. Натаниэль усмехнулся. — Ваши отношения с Арчи куда лучше в этом плане, — подбодрил его Эндрю. Но слов не хватило, чтобы внушить необходимую уверенность Натаниэлю. Он думал, что… давно уже пора это сделать. Он не имеет власти над Арчи и тем более не может распоряжаться его жизнью только потому, что ребёнок не в состоянии принимать осознанные решения. В таком случае, справедливо будет только то, что такое решение примет Натаниэль. Напоследок. — Арчи надо вернуть родителям, — заявил он. — Как ты собираешься это сделать? — Эндрю удивлённо посмотрел на него, не ожидая такой внезапной решительности. — Придумаю по ходу дела.***
Придумать не получилось. Повод представился сам, причём такой, что сначала напрочь сбил с толку, а план дальнейших действий приходилось постепенно перестраивать. Начать стоит с того, что Королевский двор даже не претендовал на включении в список любимых мест Натаниэля, но он обязан приходить сюда по работе. Жить же в отдалённом от обычно пафосной и высокомерной шумихи крыле гораздо лучше. И возвращаясь сюда в очередной раз, Натаниэль никак не ожидал встретить на ступенях, ведущих к не самому популярному входу в замок, плачущего Арчи, — такого растерянного, кажущегося беспомощным и очень одиноким. Едва увидев его, Натаниэль уже знал, что ничего хорошего с человеком, расстроившего его, не случится. — Эй, в чём дело? Арчи? Тебя кто-то обидел? — Натаниэль, растерянный тем, что его встретили судорожными объятиями, пытался взять себя в руки, чтобы узнать, что случилось. Арчи старался совладать с рыданиями, так что ответить с первого раза не получилось. Натаниэль разобрал только слова «папа» и «далеко». И этой информации, конечно же, оказалось слишком мало. — Так, давай-ка, малыш, глубоко вдохни и выдохни, — Натаниэль слегка отодвинул Арчи за плечи, чтобы тот хотя бы попытался восстановить дыхание. Заглянув ему в глаза, Натаниэль поджал губы от увиденной в них тоски и неизмеримой словами грусти. Арчи закивал, соглашаясь с мыслью, что ему, конечно же, надо успокоиться, но слишком досадным стало осознание, что на словах это сделать в десять раз проще, чем на деле. Безуспешно утирая рукавом слёзы, Арчи только ещё больше расстраивался от всяких мыслей, что лезли в голову. Правильно ему говорят на кухне, он слишком плаксивый для своего возраста. И до нелепого щуплый. Доставляет много хлопот — Натаниэль вон каждый раз пытается это всё разгрести, хотя ему, наверное, и своих забот хватает. Почему всё так? — П-папа… уехал… — наконец выговорил Арчи, почти не прерываясь на всхлипывания, что было сложно, потому что в горле стоял ком, мешающий говорить. — Куда уехал? — осторожно спросил Натаниэль. — Туда!.. Куда-то за океан… — Океан? — эхом переспросил Натаниэль. Подождите, где вообще был отец Арчи? Почему уехал из страны, не забрав с собой сына? Вместо того, чтобы предпринимать ещё попытки говорить, Арчи протянул небольших размеров лист бумаги, немного помятый, но с маркой письма. Натаниэль взял его и развернул, начиная читать. «Здравствуй, сынок. Не знаю, когда появится возможность написать следующее письмо, так что расскажу всё, что могу, в этом. Я уезжаю. Хозяин продаёт свои владения и сегодня вечером отбывает на корабле в свой новый дом. Он берёт с собой далеко не всех, но я вошёл в число немногочисленных пассажиров. Предстоит дальняя дорога, мы, кажется, должны пересечь океан… <i>Передай, пожалуйста, матери, чтобы не волновалась. Я пришлю вам весточку так скоро, как только смогу.С любовью, твой папа.»
— Я разберусь, — заверил его Натаниэль. Смотреть на грустного Арчи было даже тяжелее, чем два года назад, когда они только познакомились. Так что он посчитал просто необходимым помочь ему по мере всех своих возможностей. — Узнаю куда они отправились. Подождёшь меня здесь? Арчи забрал протянутое обратно письмо и вяло кивнул. — Вот и молодец, — Натаниэль напоследок потрепал его по волосам прежде, чем уйти. Он должен разобраться. Нельзя так просто это оставлять. Решительно пройдя предпоследний коридор, ведущий к кабинету Королевы, Натаниэль пытался сформулировать свой вопрос правильно. Еë Величество и без того не всегда даëт прямой ответ, если вопрос ей не по душе, так что во многом успех затеи зависит от верной постановки вопроса. Ну и настроения правительницы для разговоров. — Еë Величество не принимает посетителей сегодня, — ответили ему стражники, завидев приближение к дверям. — У меня срочное дело, — возразил Натаниэль. — Приходите завтра, сэр. — Срочное — значит, не терпит отлагательств, — раздражённо пояснил Веснински. — И вы нас поймите, таков был указ, — устало ответил ему мужчина. — Давайте проверим? — Натаниэль сделал короткий шаг вперёд и постучал. Обычно в двери к Её Величеству никто никогда не стучал. Это осознание достаточно шокировало охранников, чтобы наступившей молчаливой заминкой можно было воспользоваться. — Вот видите, — поучительно сказал Натаниэль и, пока никто не успел опомниться, оттолкнул в сторону одного из охранников и, приоткрыв массивную дверь, проскользнул внутрь. Не давая себе слишком много времени на сомнения и тщательное обдумывание выбора нужных слов, Натаниэль постарался улыбнуться наиболее приветливо и даже поклонился. — Ваше Величество. Послышался медленный вздох. — Натаниэль, чем обязана такому срочному визиту? — серьёзно спросила Беатриса. И уже более раздражённо добавила: — Я уверена, что правило «не беспокоить» распространяется абсолютно на всех во дворце. Или что, мне велеть Ваймаку написать для вас отдельный свод правил? Надо полагать, это не самое скверное настроение, в котором она могла пребывать. Соответственно, попытки Натаниэля договориться могут не сразу воспринять в штыки. Так что он решил рискнуть высказаться: — Раз уж я делаю для вас всякую грязную работу, то, полагаю, могу рассчитывать на ответную услугу. Беатриса удивлённо вскинула брови. — В нашем договоре уже обозначена эта самая «ответная услуга». Эх, была не была! — Но я выполняю больше оговоренной работы, — возразил Натаниэль. И стал перечислять буквально на пальцах руки то, что имеет в виду: — Во-первых, я сопровождаю Кевина в город, когда он едет закупаться продовольствием и всякими вещами для тренировок с кадетами. Хотя не обязан. Во-вторых, я терплю общество Ваймака, когда к вам приезжают важные гости. Несмотря на всю его чопорность и ужасный характер. В-третьих, я еду в любую точку на карте, которую вы укажите как «дополнительную для основного поручения». Даже если она находится в нескольких часах езды. В-четвёртых… — он перевёл дыхание, — в конце концов, я не оставляю следов. Не такой уж и выдающийся список достижений, если так подумать… но поживите немного среди стен напыщенности, роскоши и лести, и вы поймёте, что многое зависит от того, в каком виде это подать. В том числе реакция и последующий ответ. — Кроме того случая с Рудольфом, — напомнила Её Величество, слегка поморщившись. Да кто же знал, что мужчина, которого Натаниэль приложил лицом о стол, окажется владельцем крупной ювелирной лавки, да ещё и с зятем-полицейским? Никто не мог предположить! — Да-да, кроме него, — отмахнулся он. В своё время на произошедшем в том баре и так заострили достаточно внимания. Испытующе посмотрев на него, Королева отложила в сторону перо, которым наверняка подписывала очередной важный указ, и спросила: — Итак, вы просите о вознаграждении за свои труды? — Именно так. Она вздохнула. И всё же снизошла до проявления жеста доброй воли, дав ему разрешение высказаться. — Я хочу знать: где отец Арчи? Джон Кеннли, — уточнил Натаниэль. Интуиция подсказывала ему, что кто-то, а Её Величество точно знает, кто это и в чём дело. Но её уставший взгляд вызвал у него недоумение. Было бы неплохо, — думала Беатриса, — если бы хоть раз он приходил сюда с чётким, простым вопросом, который не нуждается в том, чтобы я тратила на него так много времени. С досадой она осознала, что без ответа он отсюда не уйдёт, — его настойчивость ломала все преграды на своём пути — но в то же время не смогла вспомнить, когда же она успела стать ходячей королевской энциклопедией. — Кеннли… вы думаете я помню каждого слугу из посещающих дворец гостей? — Королева выгнула бровь, оберегая хрупкую надежду, что Натаниэль поймёт, насколько абсурдна идея спрашивать её про это. Но к её удивлению, вместо вспышки злости его лицо кратковременно озарилось осознанием, и он пробормотал себе под нос: — Так он слуга… — Естественно, — она закатила глаза. Всё же «Кеннли» нашли отклик в недрах её памяти. — Вся их семья. Может, даже весь род. — Вся? — оживился он, зацепившись за эту ниточку. — Что вы знаете? — Знаю только то, что мальчик, за которого вы раз за разом радеете, ничего не жалея, самый обычный. Представляете? Ещё у него есть мама и папа. И если его отца в самом деле зовут Джон Кеннли, то это станет заключительным фактом, который известен мне. Опережая ваш вопрос, отвечу: сомневаюсь, что когда-либо видела его, да и откуда бы? — Может, хоть его господина? — попытался Натаниэль снова, зная, что слуг Королева за людей не считает, но вот их владельцев — очень даже. — А с чего, позвольте узнать, такой внезапный интерес? — сощурилась она. — Вас перестало устраивать, что Арчибальд — мальчик на побегушках для кухарок? Если бы ему не нужна была достоверная информация из её уст, Натаниэль бы, безусловно, высказался более дерзко, чтобы оспорить последние слова. Потому что Арчи — не мальчик на побегушках, и нельзя отзываться о человеке с такой пренебрежительностью. Да, он часто помогает на кухне, облегчая поварам рутинную работу, но что с того? До сих пор его никто отсюда не прогонял и не высказывал хоть одной претензии. Или дело в том, что все знали: за его спиной всегда стоит Натаниэль? Может быть. — Арчи очень расстроен, — твёрдо проговорил Натаниэль, — из-за того, что его отца вместе с другими слугами хозяин увёз куда-то через чёртов Атлантический океан. Арчи не понимает почему. В письме не было об этом ни слова. — Уехал, значит… — Беатриса перевела взгляд на окно, что-то вспоминая. — На другом конце Атлантического океана находится, например, Испания. По-вашему, это их конечный пункт пути? — Если бы я только знал. Её Величество не призналась бы, что ей самой отчасти стало интересно в чём дело, поэтому молча стала вспоминать, слышала ли что-то в последнее время о дальних плаваниях от знатных господ. Может, в письме имелась в виду не Испания, а Франция, но это всё усложнило бы. Обдумав всё ещё раз, она смирилась. Что ж, если она и в дальнейшем надеется на плодотворное сотрудничество с этим бесцеремонным разбойником, то можно пожалуй и помочь ему разок другой. — Припоминаю, — едва она заговорила, как всё внимание Натаниэля сразу вернулось к ней, — как недавно лорд Фредерик продал своё имение и решил уехать «покорять Испанию». Некоторых слуг он продал своим знакомым, но самых выдающихся и преданных взял с собой. Если среди них был Джон, то, думаю, Арчибальд может гордиться своим отцом. Сказанное не совсем понравилось Натаниэлю. И, не успев обдумать, что ожидает услышать в ответ, он сказал: — Но теперь Арчи остался совсем один. Без семьи и близких людей. Беатриса едва заметно нахмурилась, но в целом оставалась довольно равнодушной. Какое-то время она молчала прежде, чем спросить: — А с вами всегда был кто-то рядом, Натаниэль? Всегда? Смешно. Чувство юмора у Её Величества, конечно, специфичное. — В его возрасте у меня даже не было друзей, — хмыкнул Натаниэль. — Я знаю, что такое чувствовать себя одиноким, особенно вдали от дома. И я бы не хотел подвергать этому Арчи. Эти слова вдруг заставили Королеву задуматься о совсем не свойственных ей вещах. Если бы только он обзавелся невестой, и у них родился ребёнок, то, возможно, не стоит исключать вероятность, что Натаниэль стал бы не таким уж плохим отцом… — тихая, неуверенная мысль погасла почти так же быстро, как появилась, но тем не менее оставила свой отпечаток. Но она понимала, к чему клонит Натаниэль. И пресекла попытку на корню: — Я не отпущу вас в Испанию, если вы хотели это спросить. Даже при самом удачном раскладе — это месяц пути в одну сторону, чтобы отвезти неродовитого мальчика к отцу! Аргумент про время — и тем более какую-то идиотскую родовитость — не подействовал на Натаниэля, потому что он знал, что всё намного проще: Королева до сих пор ему не доверяет. И отпустить от себя обратно в море не может. Так что он хоть и сдержал свою вспыльчивость в узде, но яд всё же просочился в его слова, когда он процедил: — Двух лет вам, конечно же, мало для того, чтобы убедиться в моей добросовестной работе. Добросовестной, ха! — Из-за вас почти полностью распался Верховный Совет, — подтвердила Беатриса. — Считайте, что сами виноваты в принужденном включении вас в список людей, которых мне нужно контролировать. — У вас остались Алфорд и Морис, — возразил Натаниэль, хоть и частично понимал, насколько это спорный аргумент. — Очень щедро с вашей стороны, — она позволила себе сарказм. — Но я всё ещё не готова предоставить вам корабль, несмотря на благие намерения. Натаниэль посмотрел на неё своим, как ей казалось, фирменным взглядом — мрачным, разгневанным и абсолютно непримиримым. Но она — тоже в фирменной манере — намеревалась стоять на своём, не собиралась менять принципы или переписывать правила только потому, что он так хотел. — Тогда я отвезу Арчи к его матери, — почему-то высказал он вслух. — Ваша воля, — кивнула Королева. Ей было не совсем ясно странное стремление Веснински обеспечить какую-никакую жизнь совершенно незнакомому мальчику. Зачем, если он со своими собственными проблемами еле справляется? Вот если бы он ту же настойчивость применял во время выполнения поручений, толку было бы куда больше! Кстати об этом. Натаниэль успел развернуться и даже сделать несколько шагов в сторону дверей, когда строгий голос Королевы вновь настиг его: — У меня есть для вас дело. Тихо выругавшись, Натаниэль тем не менее обернулся к ней, готовый выслушать. Око за око, — подумала Беатриса. — У меня тоже есть для вас пара вопросов. — До меня дошли тревожные слухи, что в Ольгине уцелевшая команда «Морских Когтей» набирает новобранцев. Натаниэль готов был услышать всё, что угодно, но не это. — Чёрт побери… Королева с досадой вздохнула и спросила: — Как по-вашему сколько человек из команды уцелело после происшествия на Дункан-Тауне? Сколько же? Натаниэлю пришлось мысленно вернуться в тот день, чтобы вспомнить скольких ублюдков он видел тогда в охотничьем домике. Прежде он не придавал этому значения, и, видимо, очень зря. На самом деле их было немного больше, чем ему казалось. По крайней мере, трупы, которые он видел, покидая дом, точно принадлежали приспешникам Натана и их было не мало. — В команде Натана насчитывалось 43 мерзавца, — отчеканил он. — По крайней мере, дюжина из них навсегда осталась на Дункан-Тауне, не считая капитана. Ответ не вызвал ни удивления, ни разочарования. Беатриса всё ещё не понимала, чья же фигура вступила в игру на её поле? — Кто же тогда организовал набор новичков… — чуть потерев подбородок рукой, задумалась Королева. У Натаниэля имелась пара предположений, но имена он решил не раскрывать, пока не удостоверится, что это может быть правдой. С другой стороны промолчать он тоже не мог: — Это вполне мог быть кто-то из приближенных к капитану. Человек, о котором идёт речь, должен обладать влиянием на «ядро» команды и лидерскими качествами. Возможно, квартирмейстер или боцман… — Подождите, — прервала его Беатриса, — квартирмейстер не последовал за своим капитаном на остров в тот день? Её сомнение и настороженность казались вполне оправданными, ведь с точки зрения логики такое кажется безбашенностью и в высшей степени глупостью, но Королеве невдомёк, что пиратские законы жизни отличаются от общепринятых на суше. — Натану хватило того, что однажды его старпома жестоко убили во время одной из схваток, — равнодушно произнёс Натаниэль. — С тех пор он старался лишний раз не рисковать своими людьми. — То есть квартирмейстер «Морских Когтей» сейчас может быть жив? — нахмурилась Беатриса. Ей это всё не нравилось. Что-то тут не так. — Вполне. Вот чёрт! — это можно легко прочитать по её лицу, Натаниэлю даже не потребовалось особых усилий. — И способен собрать новую команду «Когтей»? — продолжила она, где-то в глубине души надеясь, что получит отрицательный ответ. — Предположим. Безразличие Натаниэля казалось ей неправильным, будто он ей не верил и вот-вот собирался сказать, что глупо посылать спецотряд в полном составе куда-либо, только потому что кто-то пустил слух о возрождении «былого величия» Морских Когтей. Но вот что она бы ему сказала — глупо устраивать бой и не брать с собой своего помощника, а ещё глупо пересекать Атлантический океан, чтобы отвезти мальчика к отцу; но перестраховаться, чтобы удостовериться в реальности слухов, ещё никому не вредило. — Вы должны это предотвратить, — приказала она. — Конечно. Я найду их.***
Расставаться было странно. Непривычно даже. Всю дорогу, вплоть до прибытия в Бехукаль, Натаниэль убеждал себя, что так правильно. Что он, наверное, не должен был привыкать к тому, что Арчи всегда где-то рядом. Что надо было намного раньше задаться вопросом о возвращении мальчика к его семье. И тем более — спросить, где проживает его мать. В общем-то, опекун из него не самый лучший. — Рад вернуться домой? — сидя на кучерском месте во временно заимствованном ими багги, спросил Натаниэль. — Очень! — с энтузиазмом отозвался Арчи. — А Гром случайно не устал? — Не переживай за этого громилу, — усмехнулся Натаниэль. — Бывает он по полсуток ездит со мной на другой конец острова, и не устаёт так же быстро, как любая другая лошадь. Конь хоть и фыркнул, будучи явно не в восторге идеи поездки (ведь в повозку запрягли именно его), но не взбрыкнулся. Гром вообще-то всегда был таким. Ну всегда — с момента, когда Натаниэль выкупил его. Однажды они возвращались с Кевином из Гуанабо, и остановились близ очередной фермы, чтобы купить немного яблок для лошадей. Предыдущая лошадь Натаниэля, доставшаяся ему от Королевского двора, была не самой выносливой или же её бывший хозяин попросту не выезжал так же часто за пределы замка, как это приходилось делать командиру спецотряда. Поэтому иногда Натаниэль подумывал о том, чтобы сменить коня, но достойных замен пока найти не удавалось. Так продолжалось пока он не увидел чёрную бестию в загоне на той ферме. — На что ты так уставился? — спросил Кевин, убирая яблоки в сумку. — Сэр, — обратился к хозяину фермы Натаниэль, — с лошадью в том загоне всё в порядке? Он выглядит очень… неспокойным. — Дурной характер, — махнул рукой мужчина. — Он давно уже от рук отбился, ума не приложу, что с ним делать. Столько сена съедает, а толку никакого — в город на нём с повозкой не выйти, а здесь даже до соседней деревни не добраться. Сразу брыкаться начинает и упрямиться. Осёл и то сговорчивее, чем он! Кевин видел по лицу Натаниэля — он что-то задумал. Но остановить не успел. — Сколько хотите за него? — спросил он. — Что? — глаза фермера округлились. — Хотите его купить после всего, что я сказал? — Ты шутишь? Боже, скажи, что ты несерьёзно, — взмолился Кевин. — Так что там насчёт цены? — напомнил Натаниэль. — 30 фунтов, — настороженно озвучил цену мужчина, уверенный, что сейчас-то Натаниэль точно передумает покупать лошадь с дурным характером по цене обычной. — Отлично. Так у него появился Гром — та ещё «тёмная лошадка», причём во всех смыслах, поскольку конь вороной от гривы до копыт. Имя само по себе пришло в голову и отлично описывало нрав жеребца. В первый же день Гром лягнул Натаниэля, и синяк на животе проходил, бледнея, больше месяца. Но как бы там ни было, этот засранец стоил всех полученных ссадин и ушибов — Натаниэль наконец нашёл достойную замену «Крылу Ворона» в своём сердце. Долгое время он не мог понять, чего же ему так не хватает на суше, кроме самого очевидного — морских просторов, звука бьющего в паруса ветра и плеска волн по ночам. Но ему также не хватало корабля, на котором он плавал столько лет. Он любил «Крыло Ворона». Любил вести его в бой, любил прогуливаться по палубе, любил каждый миг, проведённый за штурвалом. Конечно, ему всего этого не хватало. Но с появлением Грома всё стало чуть менее скучно и однообразно, когда они пребывали в пути. Да, они долго привыкали друг к другу, и, оказалось, что слова про дурной характер — не просто слова. Он в самом деле ужасный. Прямо как у Натаниэля. Может, они в конце концов и поладили, потому что оба упрямых и своенравных. — Арчи, посмотри в карту, где нам повернуть? — Натаниэль притормозил перед развилкой на дороге. — Налево и до конца, — ответил парнишка, судя по голосу, начиная улыбаться всё шире. — Там будет дом. Остаток пути занял совсем немного времени, или так только показалось Натаниэлю, снова ушедшему в свои мысли. Точно ли родители Арчи хорошие люди? И он может доверить им мальчика? По крайней мере, матери. Пришлось одёрнуть себя, пока мысли не ушли не в ту степь. В любом случае, не ему решать, где и с кем должен вырасти Арчи. Главное, что у него есть семья, где его наверняка ждут. И любят. Об остальном Натаниэлю, по сути, не стоит переживать. Но мне же не безразлично, — будто споря с самим собой, возразил он. Они остановились у дома в конце улицы — двухэтажного деревянного строения, огороженного забором и прячущим на заднем дворе немалую территорию для посева урожая. По размерам дом не уступал месту, где вырос Натаниэль, вот только если некогда его дом представлял собой враждебную крепость, то картина открывшаяся перед ним сейчас выглядела отличной иллюстрацией к сказке о старой доброй золушке, где не было места злой мачехе. Очень маловероятно, что люди, живущие здесь, заработали состояние именно на грабежах, как было принято в его собственной семье. Оставалось только надеяться, что если люди здесь обеспеченные, то Арчи не будет ни в чём нуждаться. Хватит надумывать себе невесть что, — раздосадованно подумал Натаниэль перед тем, как постучать в дверь. — Готов? — спросил он, чувствуя, как Арчи сильнее сжал его руку. Нервничает. — Ага! Им открыли очень скоро — на пороге возникла женщина в длинном синем платье и наиболее доброжелательным взглядом, который Натаниэль видел за сегодня. Она поправила косу, убрав её назад, и приветливо улыбнулась. — Арчи, малыш, ты снова приехал к нам? — она поманила его к себе, приглашая обняться. Мальчишка долго не думал и прижался к женщине, от которой приятно пахло цветами. Её голос приторный, словно варенье, и ласковый, как домашний кот, очень умело развеял волнение и тревогу в воздухе вокруг. — А мама дома, миссис Эниксон? — вопрос вызвал у Натаниэля недоумение. Кто тогда перед ними? — Конечно, где же ей ещё быть, — хихикнула женщина. И вдруг обратилась к застывшему на пороге второму гостю: — Простите, как вас зовут, господин? — Натаниэль, — ответил он. — Знаете, я, наверное, пойду… мне нужно было только привезти Арчи сюда. — Нет-нет-нет, — миссис Эниксон мягко взяла его под руку и потянула, приглашая внутрь. — Я думаю, мама Арчи хочет познакомиться с вами. Окажите ей честь, и после мы уже не посмеем вас задержать. Арчи умоляюще посмотрел на него, и Натаниэль сдался. — Ладно, будь по-вашему. Так он сможет хотя бы убедиться, что не зря привёз сюда Арчи. Конечно, так навряд ли можно отзываться о чьей-то семье (особенно если ты с ними не знаком), потому что не все отцы такие, каким был его собственный, и не все матери всю жизнь проводят в страхе и загнанности в угол. Большинство семей просто… живут. Вместе. Дорожат друг другом. Натаниэль надеется, что семья Арчи как раз из таких. — Лилиан! — миссис Эниксон вела их за собой и остановилась у комнаты, которая больше напоминала гостиную. — Арчи приехал, представляешь? К ним вышла женщина, уже куда более похожая на родственницу Арчи. Медные волосы собраны в пучок, а голубые проникновенные глаза светятся теплотой и благосклонностью. На фоне бледной кожи они кажутся особенно выразительными. — Мама! — Арчи бросился к ней, как только увидел. Миссис Эниксон порадовалась за них, взволнованно охнув, когда увидела, что Лилиан почти заплакала, но поскольку слёзы были явно от радости, она оставила их одних, отлучившись на кухню. Исходя из того, что Натаниэль знал о принадлежности родителей Арчи к слугам, то он предположил, что их покинула или хозяйка дома, или на крайний случай экономка. — Арчи, милый, расскажешь мне с кем ты приехал? — ласково попросила Лилиан, поглаживая сына по спине. — Это мой друг, — с чем-то похожим на гордость и радость заявил Арчи. — Натаниэль. Он отстранился, чтобы взрослые могли пожать друг другу руки. Во взгляде Лилиан застыл какой-то немой вопрос, и Натаниэлю почему-то показалось, что он вполне может распознать его. «Это же вы решили привезти его сюда, так?» — пытливо-вежливый женский взгляд явно пытался спросить его о чём-то подобном, так что на свой страх и риск Натаниэль кивнул, соглашаясь. — Малыш, ты не мог бы сходить на кухню к миссис Эниксон и узнать, чем мы могли бы угостить нашего гостя? — улыбнулась Лилиан. — Я быстро, — кивнул Арчи и скрылся в коридоре. Женщина убедилась, что они остались наедине, — беспокойно оглянулась в коридор и прикрыла дверь — и повернулась к Натаниэлю с иллюзией решительности, которая совершенно не подходила к выражению некой трагичной хрупкости её лица. — Это вы, да? — тихо спросила его Лилиан. — Что именно? — в тон ей повторил Натаниэль. — Заботились об Арчи, а теперь решили привезти его сюда ко мне? Я просто хотела знать, кого обязана благодарить… — Да, это я, — выдохнул Натаниэль. — Простите, мне стоило привезти его намного раньше… — Наверное, у вас была уважительная причина задержки, — ответила Лилиан, впрочем, кажется, нисколько не злясь. Тогда он рассказал ей про всё: про первую встречу с Арчи в тюрьме, про их освобождение, даже про свою реабилитацию, на время которой Арчи отказывался уезжать. А потом он просто… привязался к нему. И мысли об отъезде ушли на задний план донельзя естественным образом. Заключительным стал рассказ про письмо Джона Кеннли. — Приношу свои извинения, — повторил Натаниэль. Они переместились на диван, Лилиан сидела к нему лицом, внимательно слушая каждое слово, а он в свою очередь сидел к ней боком, насупившись из-за осознания задержки воссоединения семьи по своей вине. — Не стоит, — улыбнулась Лилиан. — Арчи в порядке и всё это время он был в безопасности рядом с вами, а это главное. Честно говоря, я даже не знаю, как… — она отвела взгляд, не решаясь облачить мысли в слова, — как вас отблагодарить за всю ту заботу и доброту, которые вы проявляли к Арчи всё время. Тогда Натаниэль повернулся к ней, с виду довольно спокойный, и точно не думал ни о какой награде, сказав: — Всё в порядке, миссис Кеннли. — Нет-нет, мне точно нужно что-то придумать, — она не хотела примириться с его позицией виноватого, потому что для неё ситуация выглядела совершенно противоположным образом.Благодарность распирала её изнутри, когда она прокручивала в голове снова и снова всё, что услышала. — Вы же не обязаны были… Ох, если бы я только знала, что тогда случилось с Арчи, — Лилиан прикрыла рот рукой, сдерживая всхлип. — Мой бедный мальчик был в тюрьме… Лицо Натаниэля смягчилось — мать Арчи до невозможности трогательный и сентиментальный человек. Это хорошо. — Повезло, что всё обошлось. — Благодаря вам, — напомнила Лилиан, слабо улыбнувшись. — Любой на моём месте так поступил бы, — покачал головой Натаниэль. — Не любой, — мягко возразила Лилиан. — Не обесценивайте значение своего большого сердца. Редко можно услышать подобные слова в свой адрес… Натаниэль позволил себе улыбку. И почти сразу же увидел ответную реакцию — лицо женщины осветило спокойствие и признательность. — Наконец вы улыбнулись, — вкрадчиво прошептала она. — Тогда я должен сказать, что у вашего сына сердце явно не меньше, — посчитал нужным озвучить Натаниэль. Просто потому что родители заслуживают услышать такие слова о своих детях. — Я более чем уверен, что он вырастет замечательным человеком. Последняя фраза что-то изменила — улыбка Лилиан дрогнула. Она опустила взгляд и глубоко вздохнула, будто ей не хватало воздуха вокруг. Сквозь подступающие слёзы она стала говорить гораздо тише, но не теряя искренности: — Я знаю. Простите, я понимаю, что будет невероятно дерзко просить вас ещё о чём-либо ещё после того, что вы и так сделали для нас… — Что такое? — Натаниэль встревоженно посмотрел на неё. — Могу ли я надеяться, что вы позаботитесь об Арчи, когда меня не станет? Она положила свою руку поверх его и посмотрела с самым горестным и молящим взглядом, какой только Натаниэль видел. — Врачи не в силах найти лечение от моей болезни, но лучше мне не становится. Я думаю… мне осталось немного, я чувствую, — шёпотом поведала она, сжимая его пальцы своими тонкими и холодными. — Поймите: пока до Джона в Испанию дойдёт известие о моей смерти, с Арчи может случиться что-то плохое. Так что, пожалуйста, дайте ответ. Я приму любое решение, к которому вы придёте. Любое? Натаниэль сомневался, что в такой ситуации существовало больше одного правильного решения. И он понял, что готов принять его. Возможно, он даже подозревал об этом раньше, но не признавался самому себе. — Клянусь, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы обеспечить ему достойную жизнь, если с вами что-то случится, — уверенно заявил он. — Велите отослать мне письмо — и я тут же прибуду сюда. — Спасибо вам, Натаниэль, — её губы растянулись в благодарной улыбке, а глаза блестели от подступающих слёз, но Лилиан действительно чувствовала себя очень счастливой сейчас. — Едва ли я смогу найти слова благодарности, которые выразили бы всю мою признательность в полной мере… Простите, могу я вас обнять? Это немного не соответствовало скупым представлениям Натаниэля о правилах этикета, но ему всегда было плевать на них, поэтому он согласился: — Полагаю, можете. Лилиан прильнула к нему, обвивая руками шею и порывисто выдыхая куда-то в плечо. Обхватив её руками, Натаниэль понял, что она ещё более изящная и чуть ли не фарфоровая, чем показалось сначала. Поэтому он старался вести себя предельно осторожно. — Арчи невероятно повезло встретить вас, хотя условия вашего знакомства были кошмарными, — сообщила ему Лилиан и медленно отстранилась. — В свою очередь скажу, что ему очень повезло с родителями, которые вырастили его порядочным и на редкость добродушным человеком. Чтобы как-то приободрить Лилиан, Натаниэль решил отдать ей то, о чём даже не думал по пути сюда. Но, наверное, ей оно нужнее… Вернее сказать — она точно заслужила знать о поводе гордиться своим сыном, как это делает и сам Натаниэль. Он достал из кармана камзола сложенный вдвое листок бумаги, уже отчасти пожелтевшей и немного помятой по краям. Не подумайте, он очень бережно хранил его. — Хотел бы сказать вам, что у Арчи очень хорошие способности к письму. Он однажды принёс мне это. Лилиан развернула листок и увидела там небольшой стих, записанный аккуратным, пусть и неопытным ровным почерком — почерком её сына. Натаниэль носил его с собой и иногда перечитывал, хоть и довольно быстро заучил строчки наизусть. Неважно, это не мешало ему. Гораздо важнее то, что Арчи всегда рассказывал ему про всё чему научился или вообще обо всём, что ребенку покажется важным, а взрослому — привычным. Натаниэль слушал, а однажды просто получил это письмо. Тот день он до сих пор вспоминает с теплотой. Арчи тогда очень нервничал, потому что не хотел отвлекать Натаниэля от работы. Но в тот день у него не имелось никаких важных дел, кроме как убрать стойло Грома и влепить Райану подзатыльник за дурацкие шутки. Забавно, что коллеги Натаниэля нравились Арчи даже меньше, чем ему самому. Но он тем не менее преодолел свою стеснительность и — как мог с гордостью — вручил письмо. Что ж… его мать тоже заслуживает увидеть его. — Кто его этому научил? — изумлённо спросила Лилиан, перечитывая аккуратные слова, сплетённые в предложения с рифмой, снова и снова. — Королевская учительница. Мисс Нельсон. Как видите, она мастер своего дела. Также эта пожилая леди по праву считается одним из самых благородных и милосердных человеком из всех придворных. — Королевская учительница? — охнула Лилиан. — Она, должно быть, обучает принцев? Как Арчи удалось попасть к ней? — Будем считать, я замолвил за него словечко, — по-доброму усмехнулся Натаниэль. На самом деле, в его словах лишь половина правды. Дело в том, что Мисс Нельсон Натаниэль знал и раньше. Некогда она была учительницей Джерольда. И, как оказалось, очень переживала за него, когда тот — внезапно для всех — пропал, но сделать или узнать что-либо про него не могла. Однажды она столкнулась с Натаниэлем по пути в библиотеку. Он счёл нужным поздороваться. — Добрый день, Мисс Нельсон. Она удивлённо обернулась к нему, но, поняв, что они незнакомы, вежливо улыбнулась: — Здравствуйте, молодой человек. Простите, память меня, должно быть, подводит, не могли бы вы напомнить своё имя. — Натаниэль. Мы с вами незнакомы, не извиняйтесь. Но… мой друг очень хорошо отзывался о вас. И я подумал, что, как говорится, лучше один раз увидеть, чем услышать. — Друг значит? — она улыбнулась шире. — Как же его зовут, этого вашего друга? — Джерольд Вэллс. — Пропавший мальчик… — она прикрыла рот ладонью. — Он не совсем… — Натаниэль запнулся, отвёл взгляд, — не то чтобы пропал… Тогда он рассказал ей о разлучившей их навсегда буре, и о том, что один из её любимых учеников — а также любимый сын и незаменимый товарищ — больше никогда не вернётся. — Примите мои соболезнования, — ласково произнесла Миссис Нельсон, погладив его по плечу — вы потеряли близкого друга. Ужасное горе… — Я даже обещание не выполнил, — он внезапно понял, что к горлу подкрался ком, норовящий сбить все его слова. — Кому же вы дали обещание? — Себе. — О чём? — Я пообещал, что верну Джерольда домой — живым и невредимым. Он ведь… он совсем не годился для бродячей пиратской жизни. Он был словно цветок, который резко сорвали с клумбы и посадили в дикую землю. Совершенно не приспособлен. И хочет вернуться домой. Я знал, что однажды вернётся. Такие, как он, всегда возвращаются. — Вы сделали всё, что могли, — уверенно ответила она. — И даже больше. Думаю… Джерольд был очень рад, что рядом с ним были именно вы, а не кто-то другой. — Я тоже был рад. И то ли «по старой дружбе», то ли из чувства сожаления Мисс Нельсон взяла в ученики Арчи. — Едва ли я смогу дать ему что-то большее, чем королевский учитель, — ломано улыбнулась Лилиан. — Меня саму обучал священник церкви в городе, где я росла… — Лилиан, — перебил её Натаниэль, — вы подарите Арчи то, что никогда не заменить даже самому выдающемуся учёному, — семью. Лилиан посмотрела на него с выразительной признательностью. И прошептала, прижимая к груди листок: — Спасибо вам… Они немного помолчали, а потом, услышав шаги по коридору, встрепенулись. Лилиан спрятала листок под книгу, лежащую на тумбочке рядом с диваном, а Натаниэль поднялся с места. — Прошу простить, мне действительно пора уезжать. В дверь постучали. В проёме показалась Миссис Эниксон вместе с Арчи. — Надеюсь, мы вам не помешали? — пропела она. — Нет, в любом случае я уже собирался уходить, — ответил Натаниэль. — Ты уже уходишь? — спросил зашедший Арчи, погрустнев. Честно говоря, Натаниэль надеялся избежать этой части встречи, желая уехать отсюда ещё до момента, как переступил порог дома Эниксонов. Но сейчас ему нужно делать вид, что всё будет в порядке, так что он натянул свою обычную безобидную усмешку: — Кто-то должен ловить преступников, помнишь? — Он и так многое сделал для нас, Арчи, — напомнила Лилиан, вдруг появившись рядом. — И мы очень ему благодарны. — Да… — согласился с ней печальный Арчи, поглядывая на Натаниэля, будто не хотел его отпускать. — Тебе обязательно уезжать прямо сейчас? — Арчи, — шикнула на него Миссис Эниксон, — невежливо спрашивать такое. У господина есть важные дела в столице. — Всё в порядке, пусть спрашивает, — сказал Натаниэль. И подумал над тем, чтобы их расставание не завершалось грустной нотой. — То, что я уезжаю, не значит, что я пропаду или мы больше никогда не увидимся. Я буду приезжать вас навещать, хорошо? И к тому же ты можешь в любой момент писать мне письма, рассказывать, как у тебя дела, как тебе идея? Парнишка улыбнулся — идея ему пришлась по душе. Он подошёл ближе, смотря своими большими небесными глазами на Натаниэля. — Ты правда будешь приезжать? — Честное слово, — пообещал он. — Поклянись на мизинчике. Лилиан тепло улыбнулась, наблюдая за тем, как самый серьёзный, ответственный и немного мрачный человек из всех, что она видела за последнее время, даёт клятву на мизинчиках с её сыном. Выглядит очень забавно. Миссис Эниксон в дверях тоже не могла сдержать улыбки. — Я обещаю, — торжественно начал Натаниэль, сжимая своим мизинцем мизинец Арчи, — что не забуду про тебя, буду навещать и регулярно отправлять тебе письма. Арчи остался доволен и, радостно расцепив их руки, обнял Натаниэля. — Я буду скучать… — прошептал он. — Надеюсь мы скоро увидимся. В голове Натаниэля почему-то так внезапно, быстро и остро, пронеслось недавнее «Могу ли я надеяться, что вы позаботитесь об Арчи, когда меня не станет?», но он не хотел подавать виду, что что-то не так, поэтому обнял Арчи в ответ и заставил себя согласиться с его словами: — Да… я тоже. Взглядом поверх его головы он дал понять Лилиан, что на самом деле было бы лучше оттянуть этот момент, и она прекрасно поняла о чём он. И что на самом деле Натаниэль хотел верить, что они с ней ещё увидятся. Её печальная улыбка навсегда осталась в его памяти.***
На следующий день, немного погодя после восхода солнца, Натаниэль уже собирался в дорогу. Их отъезд слегка задерживался, потому что крон-принц узнал куда и зачем едет Натаниэль по указке его матери. Поэтому прямо сейчас Эндрю хмуро смотрел на него, придерживая за руку. — Мне это не нравится. Неудивительно. Натаниэль вздохнул и полуулыбнулся. — Подумаешь, старые знакомые — я справлюсь с ними так же, как сделал это с их приятелями на Дункан-Тауне, — небрежно отозвался он. — И через пару недель вернусь к тебе, mon amour. Вот увидишь. Эндрю настораживала сама суть задания. Её Величество что, специально ждала подходящего случая, чтобы поручить поиск решения данной проблемы именно Натаниэлю? Не Ваймаку и даже не Кевину, нет. А тому, кто был к Морским когтям ближе всего. Тому, кто мог подобраться к ним, потому что, возможно, знал слабые места и скрытые привычки. — Ты будешь в порядке? — спросил Эндрю, проведя рукой по чужому предплечью. Лицо Натаниэля смягчилось и он постарался вселить в Эндрю уверенность, что справится (он ведь и сам верит в это?): — Конечно. Урок хороших манер ещё никому, кроме меня, не вредил. Так что я найду прислужников Натана и вежливо объясню им, почему не стоит испытывать моё терпение попытками возродить прошлое. — Её Величество не просто так дала тебе это задание, — не отступал от своего предположения Эндрю. — Если это очередная проверка, так и быть, сделаю вид, что ничего не заподозрил. Натаниэль знал, что Эндрю будет волноваться, ведь последняя встреча с Морскими Когтями прошла не лучшим образом. Но с другой стороны — команда лишилась своего козыря в лице капитана, так что, скорее всего, они теперь и гроша выеденного не стоят. Хорошо, что Вороны не такие, — вдруг подумалось Натаниэлю. Мысль вызвала колющую сердце ностальгию и скомканную усмешку, которая заменила былой намёк на улыбку. — Прошло так много времени, — нахмурился Эндрю. — Мне интересно, когда с неё уже будет довольно. Она же не собирается держать тебя на службе у себя столько же, сколько Алфорда? — Это сколько же? — немного повеселел от вопроса Натаниэль. — Ну, до тех пор, пока твои волосы не поседеют, кожа покроется морщинами и ты будешь ворчать больше обычного… — Ей не будет проку от такого меня! Я стану самым невыносимым стариком, так что при одном взгляде на меня люди будут думать, что иметь со мной дело — себе дороже. — Она тоже не будет так проста, как хотелось бы, — Эндрю закатил глаза. Подход Натаниэля казался ему несколько легкомысленным. — Я тоже, — Натаниэль переплёл их пальцы, стараясь внушить Эндрю хоть толику своей уверенности. — Если она хочет доказать, что моя жажда к свободе сильнее любви к тебе или если я сбегу, испугавшись какого-то сложного поручения, то её ждёт разочарование. Они ещё немного постояли, молча держась друг за друга, пока подошедший Мэттью вежливо не напомнил, что им лучше выдвинуться в путь пораньше. Тогда Эндрю отстранился, чтобы Натаниэль мог оседлать своего упрямого коня. И сказал напоследок: — Пиши мне письма, тогда я буду знать, что ты в порядке. Натаниэль улыбнулся и похлопал рукой по седельной сумке, в которую положил несколько листков бумаги, перо, чернила и на всякий случай грифельный карандаш. Всё, чтобы поддерживать связь со своим принцем. — Каждые три дня, Ваше Высочество! — пообещал ему Натаниэль. И наконец дёрнул поводьями, призывая Грома начинать двигаться. Наблюдая за удаляющимся силуэтом, Эндрю знал, что будет ждать каждое письмо. Четыре или максимум пять писем прежде, чем Натаниэль вернётся с нововыполненным поручением, верно? Не так уж и много.