Кровь моя на серебряном клинке

Воздух пах горьким сизым дымом. В ушах все ещё звенели гул и грохот пушечных залпов. Блеклая синева неба Аустерлица больно давила на глаза своими белыми разводами облаков. Грудь нестерпимо горела обжигающей болью, разливаясь по телу расплавленным свинцом, развевая перед мысленным взором расплывчатую завесу. Чувство неминуемого конца приближалось неотступно, гложа холодом ещё трепещущее сердце. Словно хищный зверь, во сто крат злее русских морозов, дух которых становился все более ощутим с каждым днем. Андрей закрывает глаза, в полузабытье вновь видя мерцание хрустальной люстры в поместье, шорох шелков, скрип паркета и гул голосов. Почему именно в такие неотвратимые роковые моменты так яро тянет домой... Снова в голове прощальные слова и наказы отца, клятвы, слезы женщин. А в саду наверное все также шепчет ветвями раскидистый жасмин, благоухающий своими звездами-цветками, снегом сыпящего белые лепестки наземь. "-Un moment de votre amour, comme une éternité..." "- Un oiseau blessé met une âme entre vos mains, un ange en robe noire..." В груди пульсирует обуглившейся болью дыра, а вокруг размытыми тенями, глухими звуками гудит, воет, лязгает сражение. Запах гари и сухой травы кружит голову своими роковыми чарами, принуждая закрыть глаза и забыть о течении времени, уже не видя, что лежит он уже не на холоде промерзлой земли. Под треском громовых раскатов Андрей, сраженный роковой стрелой Аида, уже не чувствовал рук соратников, уносящих его. Холодные руки фигуры в чёрном плаще касаются его лба, рук, шеи, пока наконец не находят зияющую и пламенеющую адской мукой рану. Человек или демон, как единение в тех творениях Данте и Гете, от которого веет смертью и холодом, неожиданно ласков с умирающим, одними прикосновениями выпивающий все страдания. Как прекрасен ангел смерти в багровой завесе заката, чьи зелёные глаза одновременно полыхают адским пожирающим пламенем и утешают каждое унылое помышление. Рот его в крови, как и военное облачение. Этот образ был буквально выжжен клеймом в памяти. Бледный лик смерти, измазанный кровью с горящими огнём зелёными глазами, хранящими в себе тень какого то печального безумия. "-Холодный дождь целует твои веки ласково, трепетно, боится разбудить. Снова под россыпью жасмина снежного мы рядом среди дубов и сосен. Сей терпкий дух нас усыпляет и тревожит ненароком.. И голос тихий в этом бесконечном сне взывает в тебе в сумраке, разъедающим леденящим ужасом все мысли и чувства... " *** Под свежим дыханием ветра, гнездящегося на пышных вершинах колючих елей и махровых дубов, стоял в сумраке вечерней рощи человек, закутавшись в чёрное пальто. Глаза его, цвета тусклого зелёного оникса то и дело напряжённо что то искали в этих промозглых осенних тенях, как назло сеявших в усталом рассудке все большее напряжение, граничащее с отчаянием. Одиночество, колкими отрывками воспоминаний закрадывавшееся в мысли каждый раз с наступлением темноты, отягощало его, превращая дни в месяцы, а недели в года. Иронично, принимая во внимание всю эту вечность, что была ему уготована в этой новой жизни. Немая услада былых дней сошла на нет, растаяв лёгким туманом поутру и оставила после себя чувство вины и самобичевания. Раз за разом он возвращался к той точке невозврата, вспоминая те затемненные болью глаза цвета талого синего льда, ставшие его отрадой и вечным кругом ада, горчившего осуждением и укором. На сухих губах, кажется, и сейчас оставался вкус Его крови, что так взбудоражила все в теле новообращенного будто огонь от удара молнии, охвативший сухой древесный ствол своими пылкими, но смертельными объятиями. Его не хватало. Очень и очень сильно. "-Взор угрюмого леса на распутье, под симфонией тысячеустного шепота и меркнущего карминового заката, кроваво-алого до содрогания леденящего. Мрак развеет приходящее новое чувство и я не канул во тьму вечности. Ты ведёшь меня, будто незрячего, рядом. Ты рядом и нет боле того холода чуждого и пустого, пока мы ступаем в лабиринтах этого бессмертия. Ты - молчаливый ангел в пальто из тумана, что белее молока. Глубокий долгожданный выдох после яркой резвой юности дарует спокойную осознанную зрелость. Мой наставник и крестный, друг и неутомимый вдохновитель. Глаза твои холодны и грустны и в них я раз от раза вижу глубину льдов и небес, завораживающих и манящих...." Руневский тушит сигару и медленно отодвигает тяжёлые тёмные портьеры. Симфония осеннего дождя принуждает подумать о весеннем медовом тепле, но вокруг уже янтарь октября. Рецепт этого яда, взбаламутившего сердце, до безобразия прост, но понять его могут немногие, даже воспевая в стихах и одах. Доктор Гарнье все сыплет саркастичными шутками, неотступно намекая на то, что хозяин упустил важную правду, которую от него скрывают до сих пор. Тонкие бледные пальцы раскрывают большую толстую тетрадь в кожаной обложке. На желтоватых пахучих листах прорисовались застывшие гербарии засушенных цветов жасмина. О, как много видел тот старый жасминовый куст в глубине сада... Серебряный клинок всегда при нем-анонимный дар от некоего доброжелателя, переданный через названного отца. Странные сны не дают покоя, не оставляют. Но он пока не в силах найти на них ответы. Поросшие мхом руины памяти обжигает ледяной ветер душевного бессилия. Кровь на страницах книги отпечаталась будто клеймо. Музыкальная шкатулка, привезенная из Польши - все, что осталось от родителей. Образ мраморной непоколебимой статуи без эмоций и чувств даётся нелегко. Иногда ему бывало весьма одиноко в собственном поместье. Кто он теперь? Лишь тень себя прежнего. Былой любви он казался слишком жёстким и требовательным,но глубоко в сердце он все ещё горел огнём природного любопытства, опаляя неискушенных дев харизмой и блеском улыбки. Не взирая на расстояние, недосказанность и неизвестность, он знал, что связан нитью с таинственным крестным. Эта хрупкая связь священнее всего сущего. Жар и пыл первой любви сменился нежностью и размеренностью томительного ожидания. Беспорядок мыслей вмиг встаёт по местам, стоит лишь помыслить о статном мужчине с синими глазами. Все карты звёздного неба отражены в них. Философская натура велит рассуждать до бесконечности, ведомая мимолетной радостью и отрешенностью от реальности, ставшей такой серой и обыденной. Он помнил той роковой день почти вековой давности так, будто это было вчера. Помнил алую кровь на белоснежном мундире и измученно-спокойное лицо Андрея. Даже под изнуряющими прикосновениями смерти он продолжал сохранять самообладание. Этого излишне чопорного спокойствия, одновременно граничащего с молчаливой надёжностью, скупой и ровной как гранит наравне с отеческой лаской не хватало. Граф вдыхает студеный воздух с терпким ароматом того проклятого жасмина. Проклятие и спасение всей его жизни ассоциировалось именно с этим запахом. Жасмин, чернила, книги, фортепиано, шёлк белых перчаток... Александр мог назвать ещё множество вещей, до боли приятных его сердцу, но одного имени было достаточно. Андрей. Тот самый князь из рода Болконских, канувший в небытие после рокового сражения под Аустерлицем, которого так и не нашли в числе погибших и раненых, хотя было известно, что князь был смертельно ранен в грудь. За сим так и осталась легенда без фактов и доказательств о том, что случилось с этим человеком. Как был безутешен старый князь Николай Болконский и как горевал граф Константин Руневский.. Но в неведении остались родители, не представляя, как сложилась судьба их горячо любимых детей после смерти. Не возлежать Андрею на смертном одре под балдахином, но и нет боле шанса увидеть родных после крещения вечной жизнью. Таков непреложный закон тех, кто живёт во мраке, скрываясь от взора простых смертных и верша собственные порядки в этом мире. Но увы, что стало теперь, вряд ли можно назвать наиболее приятным исходом. Таково проклятие каждого, кто обрёл вечную жизнь. Помнить все. И не иметь возможности забыть. Помнить каждую угасшую родную жизнь и каждую, отнятую лично. Особенно последствия были тяжелы для Андрея, что был не в состоянии смириться с бытием своего нового воплощения,отравленного непрестанной жаждой крови. Глубоко верующий человек посчитал бы такой исход самым высшим наказанием. От прошлого остался лишь серебряный крест, некогда дарованный в далёком прошлом сестрой. Пришлось приспособиться к неприятным новшествам теперешней сущности и носить серебряное распятие поверх сорочки, дабы оно не причиняло, раскаляясь, ещё большие страдания измученому телу... Александр закрыл крышку рояля. Минул почти час с того момента, как он сел за написание музыки, воплотившей в себя все его телесные и душевные терзания. Он так и не научился играть с того самого дня, когда дражайший ангел его сердца был буквально вырван из размеренной тихой жизни треклятой войной с французами. Холодный шёлк платка карминового оттенка на шее графа был таким же алым, как кровь в его мёртвых венах под кожей хладного тела. Как прекрасны были редкие мгновения совместной поездки в леса, где тешили воображение озера холодные чистые, прекраснее которых нет ни одного океана. Эти ледяные озера оставили свой отпечаток в глазах Андрея, которым Александр посвятил многие и многие мысли и вечера под вуалью поэтического вдохновения. Как ласково мучают томимое замирающим счастьем существо те полотна, вобравшие в себя очарование родимых мест, пышущие цветами и свежестью, где было обретено умиротворение от будней осиротелых. Как выглядит его благоверный теперь? Верно, мягче стал его образ, все чаще вздымая в мёртвых венах сердца жаркий дым. И пусть он далёк уже от того аристократизма, педантичность и тихое очарование все ещё властвовали в этих, исполненных робкой харизмы утонченных чертах. Руневский сбился со счета, сколько раз он уже рисовал проникновенно-печальный лик своего Ангела, чей выразительный профиль давно стал достоянием Эрмитажа, воплощенный неизвестным автором. И вновь угольный стержень вырисовывает острый нос и синеву глаз на форзаце дневника, пока граф несёт безмолвную исповедь портрету над камином... Но тень, легшая на белизну страниц, застает его врасплох, вынуждая поднять глаза. -Мне показалось, вы уснули. - выдаёт приятный голос. - Вы все ещё увлечены мемуарами, Александр Константинович? Руневский вздыхает, возвращая улыбку и вновь чувствуя, как загорается внутри огонь сдавленного блаженства, которое раз от раза является следствием того, что безупречная вежливость и неприступность князя Болконского доводит его во всех смыслах до исступления и дрожи в коленях. Увы, сие видение в очередной раз оказалось сном.. Кисея лучей золотых ниспадает на спину мужскую широкую, украшенную мерцанием песчинок белых и сводит все у графа под челюстью, затмевая сонливость упорного рассудка. Снова ночами он видит те узкие, давящие ослепляющей белизной коридоры осиротелого поместья и высокие витражные окна, которых уж и не вспомнить из годов былой юности удела смертного. Багряный ковёр, чёрное фортепиано, чей тихий голос все ещё пел в душе, в небольшом зале со скользким паркетом, мятного оттенка стены с зефирно-белой лепниной, изогнутые тела нимф у фонтана, в свое время поющего звонко и задорно о любви. За этой узкой белой дверью в конце коридора - маленькая комната с громоздким столом из красного дерева, видавшим не одну стопку исписанных бумаг и окно в объятиях тяжёлых портьер из бежевого бархата, слышавших множество лирических творений и беззвучно пролитых на бумагу слез, которые теперь были запертыми узниками в ящиках письменного стола. -"Под сенью зелёного дуба раскидистого ласкаешь ты мой взор жаждущий улыбкой своей кроткой скупой, не ведая, что сжигаешь мою душу постылую, тёмную, грешную, подпалая взглядами-искрами, будто ковыль, трепещущий под дыханием флейты ветра колючего и сухого, под свирелью песчаной с морским запахом.. " Шатер зелёный из каштанов, бросавших изумрудную тень на лицо убаюкивает. Они давно наслышаны монологами обретшего покой в этих укромных местах падшего ангела, который вот уже сто с лишним лет метается в нескончаемом аду. Молчаливая беседка в недрах густых и цветастых садов с кружевом душистым, ютящаяся под ажурным куполом и кудрями зелёного винограда, была безмолвной хранительницей монологов графа, ведомых вдохновением то в холодных осенних вечерах под студеным дыханием ветра, то безсолнечными днями поздней весны. Отчаянное одиночество, сжирающее грешную душу Вечного жида с тех пор, как услада глаз хозяина поместья покинула эти края в печально-отрешенном молчании. Неизвестно, на какой срок покинула она эти щемящие сердце нежностью своей места, помнящие силуэты отрока и офицера, простившихся больше века назад. *** Тихо закрылась дверь и в библиотеку бесшумно зашёл долгожданный гость. Всегда сдержанный и спокойный, он своей холодностью мог вернуть в нужное русло даже самые мрачные мысли. Мужчина ставит на стол фужер с красной жидкостью и садится в кресло у камина, рассеянно наполняя трубку табаком. -Скажите,Бертрам.. Если бы вы смогли вернуть все назад, как бы вы поступили? - осторожно спрашивает Андрей, отвлекшись от рукописей. Пожилой мужчина отвечает не сразу, тщательно обдумывая ответ. Раз от раза вглядываясь в это красивое тонкое лицо, князь отмечал, как все таки Бертрам Руневский был похож на своего младшего брата и не похож одновременно. -Гм... Мой брат выбрал тебя крестным не просто так для Саши. Он уловил связь между вами.. -Я был тогда ещё юнцом, когда первый раз взял малыша на руки.. -С тех пор как Костя женился на француженке, все пошло наперекосяк. Но даже это благоприятно сказалось на их сыне. От отца Александр унаследовал терпение и холодный ум, которые порой резко контрастировали с чертами, полученными от матери - вспыльчивостью и упрямством. Как, спрашивается, такие разные качества в нем уживаются.. - граф вздохнул с облегчением, едва Болконский осушил фужер с кровью. -Смею заметить, что ты привык раньше, чем мы предполагали.. -Вы с Владимиром опять ставки делали? - молодой человек усмехнулся, поглаживая устроившегося на коленях кота. -Твои разногласия с моим племянником очень азартная вещь. Вот уж не знаю, кто кого возьмёт. Терпение или упрямство... - пуская кольца дыма в воздух, Бертрам пролистывал толстую тетрадь. - Новое творение одного хорошего писателя. Главного героя писал он с тебя, это видно. А касательно твоего вопроса я скажу так - если бы у меня был выбор, то я бы отказался от того, что имею сейчас. Я пожил достаточно и, смею заметить, очень завидую людям. Вечная жизнь быстро надоедает, это печальная правда. -Ваш брат знал о том, кто вы? -Догадывался.. Но затрагивать эту тему не стал. Мы обсуждали это в тот вечер, когда Саша сбежал из дома, получив отказ Кости касательно отправки на войну. Твой пример воистину вдохновил его. Именно в тот день брат взял с меня обет, что я во что бы то ни было не изменю его судьбу подобным образом. -Он уже тогда знал, что болен.. -Да.. Но даже если бы он согласился принять бессмертие, я бы не смог этого сделать. Никого бы я не хотел обречь на такие вечные страдания. -Надеюсь, вы не вините моего учителя в том, что он обратил Сашу? -Нет. Владимир сделал то, что должен был. И не прогадал. Саше и тебе было ещё рано умирать. -Я слышал, вы были в Петербурге... Вы... Виделись с Сашей? Спустив пенсне на кончик носа, граф лишь загадочно улыбнулся. -Да, я был у него. На днях приедет Владимир и передаст тебе кое что от него. Пусть даже в дружине пустили слух о том, что тебя прикончили анархисты, племянник этому не верит. Именно это вновь доказало мне, что вы оба чувствуете друг друга на расстоянии. И эту связь вы уже не сможете оборвать,как бы не старались. -Это потому что Саша обратил меня? -Верно. Между вампиром и тем, кого он обратил, возникает нерушимая связь. И разорвать её невозможно. -А если кто то из нас умрёт? -Я бы мог сказать, что другой умрёт вместе с ним, но это звучало бы абсурдно. Но тем не менее - даже не думай об этом. Береги себя. Это не просьба. Это наказ. Не думаю, что он перенесёт уход ещё одного любимого человека. -Вы про Константина Алексеевича или про Надежду Денисьеву? -Про их обоих. Если мой племянник потеряет ещё и тебя, то помочь ему не смогу даже я и твой учитель. -Наденька.. Да, я помню её. Прелестная девушка была. Тогда, помнится, родители поставили её перед выбором насчёт свадьбы. Саша им не понравился ужасно. До сих пор не знаю, почему. -Денисьевы из тех древних родов, которые превыше всего ценят чистоту крови и благородное происхождение. Жениха ей хотели чистокровного аристократа без единой примеси европейской крови. Узнав, что мы поляки, её отец закатил скандал. -А потом она сбежала.. -Самоотверженная девочка. Её хотели отдать замуж за тебя, если ты не знал. -Спасибо, мне было достаточно стать дважды вдовцом. И я не хотел рушить её жизнь, если она любила Сашу. -Он мне не раз говорил, как она напоминает ему тебя. -Она? Меня? Бросьте... Она живая, весёлая.. Прелестный ребёнок. А я чёрствый сухарь. -Не наговаривай на себя, если услышал подобное от господина Юсупова. Он всех пытается задеть. Этого не отнять у его светлости. -Во всяком случае она выглядела как дочь, о которой я всегда мечтал. Как вчера помню тот вечер апреля, когда этот суетливый ребёнок качался на качелях в саду и без умолку говорил о Саше. Любовь жестока.. -Любовь не жестока, мой мальчик. Любовь правдива. И не каждый может распознать её настоящую среди десятка подделок. Настоящая любовь сильнее смерти и времени. *** Стягивая с рук шёлк белых перчаток, князь Андрей устремляет взор на украшенную золотыми узорами старинную трость. Некогда он привёз её с Востока, восхищенный историей и культурой. С тихим щелчком рукоять выдвигается, открывая под собой длинный сверкающий клинок. -Я бы хотел, чтобы вы это передали Александру от меня. - осторожно проговорил он, подняв взор на сидящего напротив гостя. -Не сомневаюсь, твой подарок вызовет в нем много положительных эмоций. - приняв старинное оружие, Свечников передаёт крестнику стопку перевязанных лентой конвертов. - Эти письма были адресованы тебе. Знаю, у меня нет права приносить их, но я не хотел, чтобы Саша вот так сжигал в камине свои душеизлияния. Ты так много значишь для него. Минуло восемь десятилетий, как ты покинул империю и обосновался здесь, в Венгрии. -Увы, мой испытательный срок ещё не окончен. Но, смею заметить, что жажда уже не терзает меня, как прежде. Я вам благодарен. Вы так много сделали для меня и для Саши.. И заменили нам отца. -Мой мальчик, ты так вырос... Больше не гневаешься за то, что случилось? -Я уже не вижу в этом смысла, Владимир Михайлович. Эти годы я об этом много думал и ещё больше осознал, что все, что ни делается - к лучшему. -Мне приятно слышать, что ты извлёк пользу из своей новой жизни. - пожилой вампир вздохнул с облегчением, изучая гравировку на трости. -Поэтому мне пришлось уехать. Из-за неконтролируемой жажды я чуть не поставил вас всех под угрозу. -Верно.. Старейшины уже успели подумать, что Потрошитель перебрался в Петербург. - Свечников задумчиво просматривал документы, припоминая те опасные и суетные дни, чуть не кончившиеся для его старшего приемного сына смертью. -Думаю, Потрошитель это вовсе не тот человек, на которого думают в Управлении. Но этот француз теперь мой хороший коллега и друг. Имя Винсент Гарнье вам ни о чем не говорит? -Боже правый.. Да.. Припоминаю. Тот самый архитектор, что построил знаменитую оперу.. А потом свихнулся. Неужели этот несчастный остепенился? -У него новое увлечение.-уклончиво отозвался Андрей. - Андрей, прошу тебя быть осторожнее с ним. Он не совсем вменяем. -Об этом прошу вас не волноваться. Он полностью под моим присмотром. -А как же Азаров? -Он полностью пошел в своего предка господина д'Эона. Предполагаю, это именно он навёл шуму во Франции и сбежал под видом куртизанки. Весьма ловко. -Но ты не должен забывать, что он сделал. Он убил Адемара Савинье. Одного из старейшин. Департамент этого не забыл и будет искать его. И череп погибшего тоже. Черт возьми... Я думал, это больше в духе Руневского - заводить сомнительные связи и знакомства. Всё таки у вас много общего,как бы ты этого не отрицал. Болконский в ответ лишь загадочно улыбнулся. -Это только мои проблемы, Владимир Михайлович. И я их улажу. Уверяю вас. *** С холодком осеннего тумана, серебром инея, украсившего смоляные стволы чёрных деревьев, из полумрака выскользнула фигура человека в цилиндре, закутанного в плащ в высоким воротом,который, постукивая тростью по брусчатке, неспешно скрылся в одном из переулков,воровато и напряжённо озираясь, а потом словно растворился, уйдя от незримых преследователей. Что странно, от него пахло не так, как пахнет от обычных людей. Какой резкий запах, какой бывает только у врачей, работающих с химикатами. Резкий, как аммиак, запах раздражал чуткое обоняние. Формалин. Наверняка завсегдатай местного морга идёт с работы. Но это не значит, что ему нечем заняться дома.... Руки в перчатках опускают отрубленную голову в котёл с кипящими щелочами, наблюдая, как кожу разъедают вещества, оставляя голую кость. -Вот мы с вами и познакомились поближе, граф Адемар... Что вы теперь скажете, когда я истреблю весь ваш род? Я что, зря вас в морозильной камере продержал все эти годы? С триумфальной улыбкой он ставит на каминную полку череп с острыми клыками и возвращается к своему проекту, тщательно прорисовывая детские черты на фарфоровой кукле и сверяясь с восковым двойником, что безмолвно лежал на операционном столе, смотря в потолок стеклянными глазами - безликая оболочка, все что осталось от дочери мэра Эбигейл Амари,пропавшей три месяца назад... Говорят, воспоминания о прошлом настигают нас тогда, когда мы стоим перед сложным решением. Картины былого вновь терзали во снах графа Руневского. И в них тёмное отражение военных лет. Жестокий, бессердечный, непреклонный, одержимый своими творениями маньяк с хирургическим образованием, больше известный под именем Джек Потрошитель... С этой загадочной личностью Андрею довелось познакомиться в 1888. Кошмар, который был кровавым искажением образа того, кто тогда в 1812 был его давним товарищем. Молчаливый молодой человек с внешностью Дориана Грея был хладнокровен и рассчетлив в своих преступлениях, преследуя свою идею - создать идеального человека. Будучи бессердечным ещё в далеком детстве, свое первое убийство он совершил в десять лет, как то умудрившись убить вампира за то, что тот обратил его мать. Впрочем и судьба женщины была неутешительна - будущий кровожадный убийца лишил её головы серебряным клинком , а сердце долго хранил в хрустальном сосуде со спиртом в лаборатории, которое после стало частью его идеального творения. Никто и подумать не мог, что тот самый милый юноша с фотографии выпускников медицинского университета станет тем, чьё имя будет внушать леденящий ужас наравне с именем гессенского наёмника, воспетого в романах Ирвинга и Рида. Сложно было сказать, что чувствовала к бессмертному эта истерзанная болью и ненавистью душа, но они оба определённо друг друга стоили. Также неизвестно было, пришлась ли князю по душе новая тёмная ипостась своего давнего знакомого... Полумрак темной комнаты рассеивает только полоска света , робко проскользнувшая сквозь плотные шторы. Тихо шуршала пластинка в проигрывателе,наигрывая старую французскую песню. За письменным мужчина неизвестной национальности. Солнечный свет очертил точеный профиль,склонившийся над фарфоровой куклой. Тонкая кисть, изящно выводя линии,вырисовывала на фарфоре миловидное мальчишеское личико. -Какого ты братика хочешь сегодня,сестрёнка?- тихо спрашивает он,заметив в дверях белокурую девочку в голубом платье,что сама была похожа на фарфоровую куклу утончённого века просвещения. "Кукловод". Так прозвали детективы этого бесплотного человека,которого никак не могли поймать уже пятый год или даже больше. Худощавый мрачный человек ,чью личность так и не удалось установить,наводил ужас на жителей суеверного Лондона почти также умело как и Джек Потрошитель до него в 1888. Полиция разводила руками , бесцельно пытаясь найти изощренного убийцу и пускала в ход разнообразные приемы. Дошло даже до подкупа сидевших за решеткой наемных убийц, чтобы они поймали этого безумца живым или мертвым,что превратил смерть в искусство. За последние пять с небольшим лет пропало больше двадцати мальчиков и девочек от 12 до 15 лет, отличавшихся музыкальными талантами и нежными чертами лица. Детективам было известно лишь одно об убийце - раньше он был скульптором в музее восковых фигур,где после пожара нашли обугленные детские останки,что все это время были замаскированы под восковых болванчиков...... Человек в чёрном фраке сосредоточенно слушал замысловатую мелодию уже не первый час, пытаясь достигнуть определенного совершенства в мыслях. И ждал. Эта игра определенно затянулась..Но становилась интереснее. Тонкие бледные пальцы скользили по острым лезвиям скальпелей, тщательно протирая спиртом. Склонившись над трупом недавно утонувшего мальчика ,он неторопливо обрабатывал кожу хлором,прежде чем с помощью пинцета извлечь глазные яблоки и вставить стеклянные. С хирургической точностью он воссоздал внешность трупа так,что от живого было почти невозможно отличить. Далее маньяк приступил к особенным штрихам операции,а именно к покрытию кожи составом из масляного лака и воска,тем самым мумифицируя сохранность кожи. Сделав последний стежок шва ,идущего вдоль тела,он прервался , тщательно подбирая краску для волос. Переведя взгляд на органы в глубокой пиале ,он усмехнулся, наблюдая,как вороны с наслаждением поедают лакомство. Закрепив нового воскового болванчика на подставке и огладив щеткой костюмчик ,он с довольным видом снял перчатки и чуть приглушил громкость проигрывателя.. -Мне нужен идеал... Прекрасный как златокудрые ангелы Ботичелли.. И я найду его. -Нужно обождать хотя бы месяц. Полиция все ещё стоит на ушах после пропажи дочери главного министра.- осуждающе вздохнула маленькая девочка. -Малютка Лотти... Когда пропала дочь министра, шесть месяцев не утихал переполох в Париже, из за чего скульптору с "сестрой" пришлось перебраться в город на окраине Берлина. Тогда и случился пожар в известном на всю Францию музее восковых фигур. О дальнейшей судьбе своих произведений творец мало беспокоился, хоть и переживал. За эти десять лет многое изменилось. Ради своей безопасности он примерил на себя много образов - хирург, смотритель кладбища, священник, директор оперы и консерватории.. Малышку Лотти так и не нашли. Родителям пришёл лишь конверт с прядью их чада,обвязанную траурным бантом... - Для искусства нет разницы между жизнью и смертью. Искусство вечно. Поэтому я должен увековечить совершенство. -Беднягу Билли ты уже увековечил. Тебе развлечения все подавай. То в Лондоне и Берлине ужас сеял, теперь в Петербург перебрался. -кивнула малютка на череп на каминной полке, что служил подсвечником. -Могу сделать кубок из бедняги Тоби. Если тебе этот не нравится. -Твоя коллекция черепов вне сомнений впечатляет. Но.. -Вернусь к прошлому разговору, Катрина. Запомни. Никогда. Никогда не входи в лабораторию, когда я работаю. -Ты все ещё пытаешься отвлечься, ищешь его. Но он найдёт тебя сам. Вампир потирает виски, недоуменно уставившись на бессмертное дитя, невозмутимо раскладывающее карты у камина. -У тебя это всегда было? Эта..интуиция.? -Мой отец был спиритологом, а когда началась холера, его забрали, обвинив во всех бедах и сожгли. Потом меня нашел один князь... Он был очень добр ко мне. Поэтому попросил присмотреть за тобой. Я не могу смотреть, как ты метаешься от света к тьме, ища ответы на свои вопросы. Успокойся. Он придёт к тебе. -Он никогда меня не найдёт и не узнает. А если узнает, чем я промышлял год от года и сколько людей пострадало от этого, несомненно возненавидит. -Это не повод держать в ящике стола заряженный пистолет. Ты не убьёшь его. И себя тоже. Что тогда скажет Дружина? -Опять смотришь, что в чужих ящиках?! Я сколько раз просил тебя этого не делать?! -Я также сожгла твой дневник. -Что... Боже.. Катрина.. Там были результаты десятилетий работы... -Начнёшь новый. Ты писал прекрасные стихи,когда думал о хорошем. Не время ли снова этим заняться? Всё к нам возвращается, рано или поздно. Главное уметь ждать, раскаиваться и верить. *** ".. Огонь не заменит искупления, сколько бы ты его там не искал. И даже ночь станет днем при луне в один день, но это не изменит бремя твоего наказания. Сотни мыслей и тысячи слов на бумаге преданы огню, но это едва ли сделает легче. Когда зверь внутри рвётся с цепи несмотря на показное безликое равнодушие взгляда. Меняем свою судьбу не только мы сами, но и люди рядом... " Кто пренебрег всеми слухами, что в этих местах опасно даже в полдень и забрался в самую чащу... Болконский озабоченно хмурится, прмслушиваясь к каждому звуку в этой глухой лесной чаще, скованной снегами. Кровь. Этот запах вокруг. Он снова чувствует ненавистное жжение в горле, некогда ставшей причиной того, что ему пришлось оставить Петербург вот уже почти на целых полвека. Запах крови обжигает будто уже все мысли, пока.. Тоскливое хныканье за кустом затихает и он видит лишь два красных глаза и окровавленный рот. Белокурая девчушка в потрепанном синем платье сидит подле мёртвого егеря, утирая рукавом слезы. Молчаливые гляделки кажется длятся вечно. Два хищника изучают друг друга, но не решаются подойти и уж тем более атаковать. Ребёнок слишком напуган, несмотря на неутолимый голод, а мужчина слишком устал от своих душевных мучений после каждой трапезы. -Ты...другой...-заявляет кроха, виновато опуская голову. - Я не хотела.. Я.. Просто хочу есть... Не ругайся.. От этих слов все переворачивается внутри, начиная ножом резать душу. Это прелестное создание ещё так мало.. Неизвестно, кто обратил её. Для каждого бессмертная жизнь это наказание, а для детей особенно. Она выглядит как дочь, которую он всегда хотел.. -Так это ты тот Нюрнбергский волк, о котором все говорят.. Переполошила всех вокруг, дитя..Интересно, как тебя люди из департамента не нашли раньше меня.. Но, вижу, что этого не избежать. Пойдём со мной.-Болконский ласково улыбается, протягивая напуганной девочке руку. Бессмертное дитя.. Такие во все века доставляли много неприятностей всем вокруг. Один такой ребёнок мог истребить всю деревню в тихом двенадцатом веке. В те времена департамент был особенно строг с ними. Бедняжек и тех, кто их обратил, предавали огню. "-Чёртова инквизиция.. Кем они себя возомнили.." Маленькую белокурую девочку с окровавленным ртом берут на руки , пряча, как котёнка, под плащ. "-Только бы обошлось.." В сумрачных мыслях человек в чёрном покидает лесную глушь, пока на руках забитым птенцом дрожит маленький ребёнок. Кем бы ни был зачинщик этого преступления, его необходимо найти. Вероятно, это то дитя, что пропало осенью. Единственная дочь композитора Верне. Как бы не было больно и горько, правила есть правила. Ей не дадут увидеться с отцом.. Теперь это новая жизнь и новые порядки. Сможет ли к ним привыкнуть малютка Катрина... Мысли князя прерывает сопение. Ребёнок смотрит виновато и испуганно, неловко вытирая рукавом некогда красивого платья рот. -А куда мы идём? К судье? -Нет.. Ко мне домой. -Зачем? -Будешь жить у меня.. -Как тот мужчина ? Но он же так с вами обошёлся.. -Мне пришлось оставить его. Ради его же блага. И жену тоже. -Она носила ваше дитя. Вампир в долгом молчании смотрит на ребёнка, застыв на ступеньках поместья. Предвидение-особый дар. Даже для таких, как он. Тем большую ценность она представляет. Она совсем не похожа на тот идеал ребёнка, о котором он думал. Возможно, это даже лучше. -Запомни основное правило нахождения в моем доме - ты должна вести себя прилично. Я как раз о твоей сущности. Пусть даже для моих домочадцев бессмертные уже как обыденность, держи себя под контролем, не задавай слишком много вопросов и.. -У тебя есть фортепиано? -Есть. Можешь играть, сколько захочешь. Но когда будут приходить странные люди, прячься и не высовывайся. Пока я не договорюсь.. *** Сумерки позднего вечера рассеивались светом золотых лампад фонарей в саду, словно ограждающих от мрака что то особенное, будто разбитое на сотни осколков воспоминание. В зале первого этажа играет в патефоне пластинка-следствие порыва вдохновения хозяина, некогда сочинившего сию симфонию как дань ушедшему трагичному прошлому. Белокурый ангел в ситцевом платье с оборками кружится по залу в этом медлительном темпе печального вальса. Снова портится погода. Так случается всегда, стоит хозяину опять удариться в композиторство. Искусство ведь всегда рождается из боли и страданий. И никогда их счастья. Таково уж проклятие и бремя любой творческой личности. -Ты ему нравишься.-внезапно выдаёт малютка, сняв с крышки рояля сибирского кота. -Что? - реакция недоумения, выраженная Андреем, пару мгновений назад витавшего где то в небытие в процессе сочинения новой сонаты , поистине забавна и очаровательна. - Ты сейчас про животное? -Нет. Про него. - Катрина указывает на портрет на стене. Болконский вздрагивает, переведя взгляд на портрет. -Да ни в жизни. Свалился на меня как снег на голову, и ещё имел наглость дерзить. Ребёнок смеётся в ответ на сумрачное качание головой. -Ты такой молодой, а все не разбираешься в людях. Некоторые нередко прячут свою душу под внешним раздражением. Так всегда. -Где то я это замечание уже слышал..-князь уже было смерил маленькое недоразумение пронзительным взглядом, не терпящим возражений. Но новоявленная дочурка и сейчас ушла от ответа, и, прихватив кота, выскользнула из зала, засеменив по лестнице вниз. -Если ты её уронишь, я лично переломаю тебе все пальцы.... -Всё ещё боитесь оставлять свою подопечную с воплощением хаоса в моём лице? Винсент Гарнье, учитель французского, доктор и давний друг ещё с времен наполеоновских войн, снова нарисовался неожиданно, смеясь. -Дьявол.. Как всегда твоя манера появляться словно призрак, заставляет меня вздрагивать.. -Ты сам на себя не похож, с тех пор как этот ребёнок появился в твоём доме. А с последним визитом Свечникова так вообще не выходишь из мыслей. Отец тревожится о тебе, знай это. Андрей закуривает, раздосадованный тем, что этот француз как всегда везде в бочке затычка. И пришло же ему в голову так называть Владимира... -Я надеюсь, что ты пришёл мне не сообщить странные новости вроде очередного хаоса под Петербургом или посиделок у Юсупова и Столыпина... Молодой человек неловко поправляет рыжие кудри и переминается с ноги на ногу. -Феликс Феликсович хотел бы вас видеть на рождественском балу через две недели. Ваш испытательный срок затянулся здесь в Будапеште. -Проклятье.. Уже конец месяца.. Но мне ещё два года сроку быть здесь.. Что ж.. И каковы же его условия? Я должен прийти с дамой или нет? -Думаю, да. Уже невозмутимо пригубивший из бокала с "вином" хозяин сразу же сотрясся в приступе кашля,но пришёл в себя после пары крепких ударов по лопаткам. -Допустим, мне придётся сделать за этот срок невозможное и научить этого ребёнка, как вести себя в обществе. Но меня беспокоит другое. -Что подобные мероприятия служат прикрытием для незваных гостей? Или же вы боитесь увидеть там знакомое лицо? - француз снова заискивающе улыбается. Проклятый бывший Потрошитель как всегда в своём репертуаре... -Верно. Помнишь, что случилось на празднике осени в академии музыки имени Страдивари? Герцогиня Лаперз взлетела на воздух, едва начав резать торт..Я даже не стану предполагать, кто за этим может стоять. -Именно. Его физиономия и так висит на каждой стене домов с надписью "Живым или мертвым". Этот щенок вконец обезумел. От его выходок страдают невинные люди. -И он уже не анархист. Скорее, террорист. И... Мой правнук.. Князь замолчал, беспокойно посматривая на время. -Она пошла спать. Или пожелать доброй ночи своему любимцу... -На всякий раз ещё уточню. Что вы собираетесь делать, если этот невменяемый снова испортит маскарад? - Не называй его так.. -Я бы мог вспороть его от живота до горла и повесить на люстру на собственных кишках, но не хочу показаться беспринципным варваром. Поэтому отдам его тебе на воспитание. Хоть ты и опоздал на пару веков. -Думаю, ты знаешь, что делать. -Десять лет работы в морге,ваша светлость.-оторопевший от внезапных комплиментов француз аж встал по стойке смирно. -Вот и славно. Сделаешь себе украшение для стола из черепа того, кто устроил покушение на человека, который мне дорог.. А теперь сделай одолжение... Исчезни. С низким поклоном доблестный информатор покинул его, оставив наедине с мыслями, но его тоска сразу же была развеяна вновь пришедшим ребёнком. -Вот так. Тебе нравится? Маленькая помощница с улыбкой созерцала сконфуженного Андрея с венком из цветов на голове. - Это не васильки. И не незабудки. Это гречица. Цветок преданности и доверия. Я ещё повесила такой венок над входом..Доброй ночи. Заканчивайте свои дела и ложитесь спать, ваша светлость. Уже поздно. Суетливый птенчик с хихиканьем покинул уютный кабинет, оставив после себя только лёгкое шуршание шагов по ковру в коридоре. Андрей украдкой думает о грядущем. Несомненно, Александр бы поладил с Катриной. Белокурый ангел, любящий создавать замки из песка и наблюдать за карпами в пруду среди сада. Образ полюбившийся ещё не случившихся мечтаний слишком прекрасен, будто оазис среди одинокой пустыни. Сверкающий алмаз со светлой улыбкой вечного отрочества. *** "-Искренность - прекрасное качество. Но не забывай о духовной открытости." - часто повторял граф Константин вечерами, расположившись у камина с томом стихов. - Воспевая поэтов и искусство, мы открываем сердце, а слушая наставников, проникаемся бесценным опытом, мой мальчик. Первый шаг важен, но и важность последнего также весома. " Поднимая тяжёлый расшитый гобелен, Руневский завороженно взирает на скрытый за плотной восточной тканью искусно написанный портрет. Автор сего портрета давно почил, но вампир до сих пор помнил этого суетливого француза, некогда втайне передавшего свое творение как память, когда семейство Болконских оплакивало без вести пропавшего Андрея. Согласно законам, рассказанным Свечниковым, после обращения надлежало забыть о прошлой жизни и всех тех деталях, в которых оставалось лишь малейшее упоминание о былом. Забыть и оставить родных и близких, отчий дом и родные края до тех пор, пока не пройдёт новообращенный тот срок испытательный, надлежащий каждому, во бессмертие вошедшему. "-Как пух серебряных одуванчиков и тополей ты оседаешь в мыслях и моих волосах, спутывая все представления о себе. И нет больше мне покоя от обожания и тоски по тебе. Твоему бездонному, как лазурь, взору я посвящаю все свои чувства, которые ты оставил в стороне, опалив моё восхищение холодностью своих речей.. " Руневский в очередной раз запирает в ящик стола свои откровения, удержав себя от привычки предать свои творения жарким объятиям пламени. *** -Почему вы ещё не спите? Я отправил вас спать час назад. Появившийся неожиданно в дверях Свечников произвёл впечатление грозы среди ясного неба. -Это профессиональное упрямство или забывчивость, молодой человек? В свете ламп его глаза уже не казались красными адскими углями. Скорее туманным зелёным ониксом, подернутым дымкой усталости. -У вас скорее профессиональное упрямство. Я же не ваш пациент в конце концов. - мужчина потёр виски и закрыл книгу, в который раз закрыв глаза на внезапный поток нравоучений от крестного. -Но ваша привычка поздно ложиться просто невыносима. Вестимо, вы оба набрались плохого друг от друга. - пожилой вампир лишь улыбается понимающей отеческой ухмылкой. -Вы приехали на две недели раньше, крестный. Или же вас тоже беспокоит то, что может произойти в людном месте в свете последних напряжённых дней? По правде говоря, я и сам теряюсь в догадках, как это можно будет исправить и предотвратить. Я ведь и сам виноват в то, что мой правнук стал одержим истреблением немертвых. Увидев меня с окровавленным телом на руках единожды, он изменил свое мировоззрение на остаток жизни. Дети восприимчивы и ранимы. Новые впечатления могут им навредить. Я не хочу чтобы из за моей оплошности вновь кто то пострадал. Пусть я опоздал, пусть в случае возвращения я навлеку беду на себя,но не дам больше этим самопровозглашенным героям сеять хаос. Из за своей упрямости и фанатичности они убивают даже невинных людей. - Болконский мрачнеет, сжимая в ладонях серебряное распятие. Свечников с довольным видом усаживается в кресло напротив. -Именно поэтому было отдано распоряжение о твоём немедленном возвращении. Среди Дружины, конечно, были несогласные, но слово императора - закон. Он очень ценит тебя, мой мальчик. *** Вспоминая события, душетерзающие не хуже пылкого светила южного, Болконский мысленно вернулся к тому роковому дню. Ничто не может смыть пятен греха в душе лучше дождя, но даже он не сможет смыть страха. И страх этот будоражит лишь сильнее и заставляет чувствовать уязвимость на этих серых, промокших под слезами неба улицах Петербурга. Человек в чёрном плаще прислоняется к холодной каменной стене, чувствуя, как потоки воды с чёрных свинцовых небес смывают кровь с его лица. Тело юной девы обмякло безвольно в его руках, испуская последние вздохи, а на её бледном, будто мел, красивом лице так и осталась маска дикого ледяного ужаса. Холодные туманы осеннего стылого вечера студеным воздухом остужали дыхание. Вода плескалась в глубине канала. Тёмная, почти чёрная, как безликое зеркало. Но оно отражало в своей глубине самую горькую истину. С подступающим к горлу отвращением князь смотрит на окрашенные кровью белые перчатки, холодея внутри все сильнее. Он не должен был так поступать.. Опускаться так низко не в его правилах. Однако он пал в эту бездну, полную жутких гниющих чудовищ и уподобился Дориану Грею, за благостным образом которого скрывалась кровавая, беспросветная тьма. "-Она ведь чьё то дитя.. Несчастных родителей я обрек вечно скорбеть... Саша.. Что же я натворил..." На часах скоро будет рассвет, который не заметить за пеленой туч. Грядёт шторм. Небеса будто и впрямь решили обрушить на него всю силу своего праведного гнева. Яростный ветер треплет волосы и рубашку, но молодой человек не спешит уходить, даже продрогнув от холода. Как он смог так просто запятнать свою душу чернилами грязи, от которой вовек не отмыться в этой вечной жизни. В груди загорается адская боль, прожигая будто все внутри ядом совестливого бичевания. Прижимая к груди бездыханное тело, он смотрит ввысь, не чувствуя уже жжения в глазах. Будь то слезы или дождь, это уже не несёт значимости. Одна лишь мысль мечется в груди раненой птицей. Уехать. Он должен уехать и немедленно. Лишь бы не подвергать риску дорогого ему человека. Боль в груди это не только подступающие душевные мучения, но и серебряное распятие, что жжёт плоть каленым железом, въедаясь болью в замутненный разум. "-Благодарю тебя за все, что ты сделал.. Надеюсь, ты простишь меня, не внемлющего основному правилу.. Не ищи меня... Пока я не обрету искупления." О чем можно пожалеть в такие моменты, когда смерть перед тобой и некому оказаться рядом.. "-Она ведь хотела жить.. Как и все они.. " Ярко ещё видение того былого дня, изменившего многое. Кровавое крещение новой жизнью несёт в себе больше, чем ритуальное значение. Догорающий закат уходящего дня. Сражение в самом пылу. Удар в грудь и земля уходит из под ног. От напряжения судорога сводит некогда травмированное запястье и лезвие вонзается в ладонь. Капля крови. Ещё одна. Перед глазами все поплыло. Красные глаза... Из лёгких вышибает весь воздух, едва он падает в холод чёрной бездны. Мысли спокойны. Так странно. Ведь буран бушевал с вечера. Такая слабость в теле и тяжесть , словно на шее камень. Перед глазами снова всплывает тот силуэт с горящими в полумраке адскими глазами... Человек ли это.. Или видение воспаленного от агонии рассудка... Кровавая пелена застилает глаза. Даже света не видно. Чья то сильная хватка вырывает его из тьмы.. Отчего то он вспомнил те странные сны, в которых слышал чей то завораживающий голос и видел чьи то руки, красивые, белые, что нежно касались его лица. И перстень старинный с рубином он тоже запомнил. Он только что сорвал запретный плод. И если назад пути нет. Где тот самый змий лукавый, что ненавязчиво заставил выполнять свою волю?...