Королева

      Опять он шлялся весь вечер по барам. Один. И он опять даже не пил. Гарри брал в одном из баров напиток, едва пригубливал его, и уже мчался в следующий, как будто у него древко метлы застряло в одном месте. Он ни с кем не знакомился, не заговаривал. Просто пялился в свой стакан, потом резко вскакивал и бежал дальше, как будто кто-то гнался за ним.       Конечно, кто-то гнался. Воспоминания, травмы, боль, смерть. Два года с лишним прошло с тех пор, как он умер. Днем спасала работа, а вечером он был совсем один. Молли, Артур и Джинни в США, начинают жизнь заново. Рон и Гермиона учатся во Франции. Невилл и Луна — в Кении. Есть Джордж, но нельзя же каждый день проводить с Джорджем, у него своя жизнь.       Новые друзья тоже как-то не заводились — не было ресурсов. Чем больше у тебя друзей — тем больше людей ты можешь потерять в будущих войнах, верно?       Другой молодой мужчина нашел бы себе девушку. Или парня. Вместе веселее и всегда есть чем заняться. Отношения отвлекли бы от грустных переживаний. Но Гарри не интересовал никто. Он даже толком не понял, что чувствовал тогда к Джинни, да и чувствовал ли — может, она ему просто как любимая сестра? Страсть, возбуждение, влечение — вот вещи, которых знаменитый Гарри Поттер никогда не ощущал. А обманывать кого-то, просто, чтобы спастись от одиночества — ну, на такое Гарри никогда не был способен.       И поэтому был декабрьский промозглый вечер, была сначала пинта темного пива в шумном маггловском кафе, из которой в желудок Гарри попал едва ли один глоток. Потом капелька бренди в том маленьком баре на углу. Потом ирландский кофе в тайном тихом месте, которое показал ему Джордж. И вот, наконец, светлое нефильтрованное в незнакомом гей-баре с огромной сценой в глубине помещения. Столик Гарри был прямо у дверей, потому что в заведении яблоку было некуда упасть. Пиво было теплое и гадкое, и Гарри, едва пригубив его, хотел уже сорваться с места и искать ближайшую точку аппарации, чтобы отправиться домой, как вдруг сцена с длинным подиумом осветилась, по ней забегали какие-то люди. И вот хрупкий брюнет, в серебряном, расшитом стразами пиджаке, на каблуках и с умопомрачительными стрелками громогласно объявил в микрофон: - Леди, джентельмены and everything in between!* Начинаем нашу вечеринку! Та, что выйдет сейчас на сцену не нуждается в представлении! Ее слава идет впереди нее самой — в точности как и запах из под этого старого парика: Леди Кэмден!** Серьезно, you bitch***, ты что, хранишь под ним тела своих убитых мужей?!       Как только на сцене появился ведущий, внимание Гарри приковала сцена, и он позабыл о своем гадком пиве и желании отправиться домой.       Конечно, Гарри и раньше видел и накрашенных мужчин, и мужчин на каблуках, и накрашенных мужчин на каблуках. Он же жил в Лондоне. Но они просто проходили мимо на улице, а его мысли были заняты другим. А сейчас находящийся на сцене мужчина позволял себя рассмотреть, пока говорил свои немного непонятные шутки, которые, судя по реакции, страшно нравились остальной публике. А Гарри нравился этот мужчина. Нет, никакого влечения он, опять же, не чувствовал, но на ведущего было приятно посмотреть. Гарри оценил и костюм, и макияж и то, что мужчина чувствовал себя на сцене как рыба в воде. Он создавал впечатление праздничности всего происходящего.       Гарри только переварил увиденное, как ведущий исчез, и рабочие, мужчины в одних только белых боксерах, убрали стоячий микрофон, а на сцену медленно выплыла прекрасная дама в маске, нет, с чем-то на голове, а на этом чем-то нарисованы глаза и огромные зубищи... Ага, она изображала Щелкунчика. Красное платье из сверкающей ткани на даме было безумно обтягивающим, подчеркивающим ее идеальную до умопомрачения фигуру типа "песочные часы". Чуть ниже колен красотки платье превращалось в струящиеся до пола складки. Туфли были золотыми и на очень высоких каблуках, а на плечах Щелкунчика — гигантские золотые эполеты, превращающие весь образ в мечту лучшего парижского дизайнера. Дама продефилировала к краю сцены и быстрым легким движением сняла себя маску. Под ней было красивое лицо с идеальным ярким макияжем и громадной белоснежной, чуть завитой прической. Она встала в позу и сказала: - Bitch, это пахнут мои грязные мысли о том, чем я вчера занималась с твоим мужем!       Это, очевидно, был ответ ведущему, потому что события на сцене развивались быстро, а не так, как все видел Гарри: словно в замедленной съемке. Зрители захохотали, заулюлюкали и защелкали пальцами. Гарри на своем самом далеком от сцены месте подался вперед что есть силы. Его завораживало совершенство существа перед ним и одновременно его честную развязность. Он не понимал, кто перед ним — мужчина, женщина или вейла. Может быть, это все сразу? Забыв про свои невеселые мысли, Гарри наслаждался стендапом Щелкунчика. Потихоньку он начал понимать ее чувство юмора и радостно улыбался очередной шутке.       Закончив свое выступление Щелкунчик объявила: а теперь поистине трагически нисходящая звезда Порнхаба — и восходящая звезда этой сцены! Встречайте — Драголетта!!!       Весь свет в клубе погас. Заиграла какая-то очень популярная маггловская поп-песня, которую Гарри уже не раз слышал в последнее время, шляясь по кафе и торговым центрам. На полу возник круг света, и в него сначала вступила умопомрачительной длины белоснежная нога, а затем софит осветил и всю фигуру восходящей звезды Драголетты. Она была высокой и до невыносимости изящной в своем серебряном платье в пол с длинным разрезом, серебряных босоножках с ремнями, переплетающими икры, и на высоких каблуках, огромными серьгами с белыми камнями и стразами, и длинной толстой серебряной косой. Глаза звезды сверкали по-королевски, когда она медленно начала танцевать, скользя руками по своим широким бедрам вниз, перекидывая свою косу с плеча на плечо. Не забывала она и открывать рот, ловко попадая в слова модной песни.       На самом начале припева Драголетта вдруг рванула с себя свое платье и мгновенно оказалась в коротком приталенном зеленом платьице, которое подчеркивало и без того заметные, удивительно длинные и стройные ноги танцовщицы. Зал охнул и взорвался аплодисментами.       А на следующем припеве звезда снова сорвала с себя одежду и оказалась теперь почти голой. Ее худое тело обвивала лишь серебряно-зеленая змея из стразов, камней и кусков материи, закрывая только почти не существующую грудь и то, что между ног. Драголетта завращалась и оказалось, что сзади она абсолютно обнажена, открывая всем очам свою ослепительно белую и аппетитную попу.       Она с разбегу садилась на шпагат, внезапно падала назад, поджимая под себя одну ногу, и под конец вдруг взвилась под самый потолок, приземлившись прямо оттуда на шпагат, заканчивая выступление. Что творилось с публикой! Номер был настолько энергичный, смелый и красивый, что публика скакала, щелкала пальцами, рукоплескала и орала: "Драголетта!" и "Werk!"****       Все выступление этой серебряной королевы***** Гарри вообще не замечал, что он еще существует на свете. Все, что имело значение — эти руки, ноги, красные губы, сводящие с ума движения и этот одновременно монарший и развратный взгляд зеленых глаз. Кажется, Гарри даже ни одного вдоха не сделал, пока Драголетта танцевала и летала перед ним.       Когда она закончила и удалилась под аккомпанемент беснующейся публики, Гарри, наконец, выдохнул, вдохнул и стал собирать в порядок мысли, которые после абсолютной тишины и пустоты его головы, разом набросились на его бедный разум.       Кто?... Что?... Это женщина или мужчина? Мужчина? Почему тогда, кхм, там, где должно быть... кое-что, у него ничего не было? Женщина? Тогда откуда это волшебное чувство иллюзии, эта сводящая с ума андрогинность Драголетты?       Драголетта вышла на бис и на сей раз сорвала с себя и змею. Теперь она была совершенно обнаженной и стратегические места прикрывали только зеленые кружки материи, прикрепленной к соскам с серебряными кисточками, идущими от этих кружков и дразняще покачивающимися от каждого ее движения. А там, где начинались ее двухкилометровые ноги, были только какие-то тонкие, серебряные ремешки. Королева подошла к краю сцены, а визжащие зрители, в основном, короткостриженные девушки, начали протягивать ей пятифунтовые купюры, а кто-то даже и десятифунтовые.       Деньги Драголетта принимала с присущей ей изящностью, она делали реверансы и посылала воздушные поцелуи. Двое парней — один в яркой рубашке, другой топлесс, спустили ее со сцены, и она пошла между столиков, величаво ступая и покачивая бедрами, улыбаясь и наслаждаясь вниманием. Гарри не отводил взгляда от ее улыбки, и вот королева поравнялась с ним. Вблизи ее макияж был таким же безупречным, что и на сцене. Гарри поверить не мог, что на лице можно нарисовать такое художество. Даже Панси Паркинсон, что славилась на весь Хогвартс умением наводить красоту, не справилась бы с этими серебряными стрелками. А ведь в ее распоряжении была палочка и глянцевые журналы с мейкап-чарами!       Зеленые притягательные глаза остановились на Гарри. Звезда замерла, как бы чего-то ожидая, но она, сама царственность, не желала ни о чем просить. Гарри спохватился, отвел, наконец, свой взгляд от Драголетты и принялся судорожно шарить по карманам. Вынув единственную оставшуюся у него бумажку в пятьдесят фунтов, и безуспешно попытавшись расправить мятую купюру, Гарри, наконец, решительно протянул ее своему божеству. Королева благодарно наклонила голову, посмотрела ему прямо в глаза и промолвила: - А ты, красавчик, только что купил право на личную встречу с Драголеттой — она театрально повела рукой — приходи ко мне в гримерку после представления!       После Драголетты выступал кто-то еще, но Гарри даже не запомнил, кто это был. У него перед глазами стояло божественное видение, королева иллюзии, король женственности. Он был взбудоражен, мысли порхали бестолковыми птицами, внизу живота жгло... Нет, правда жгло. У Гарри Поттера встал его героический член. Впервые за два года. На мужика переодетого расфуфыренной женщиной — Гарри отогнал эту невежливую мысль. Что с того, что кто-то надевает какую-то одежду? Тем более, если в этой одежде Драголетта выглядит так потрясающе, что просто челюсть отвисает... И без нее тоже.       Гарри хотел немедленно отыметь эту Драголетту, кем бы она ни была. Содрать эти чертовы ремешки, схватить ее за косу и... Или пусть она сама его отымеет. Гарри абсолютно все равно. Возбуждение как будто незаметно копилось в нем все это время, а теперь трубу прорвало. Он пойдет за кулисы и попробует соблазнить королеву... Как, интересно, это все делается?       Гарри слышал от Чарли Уизли, что в гей-барах можно парням открыто предлагать секс без всяких обиняков. Откажут - так откажут.       Но какие парни нравятся королевам? По логике вещей — принцы. Но в маггловском баре никто не знал, что для магического мира Гарри все равно что принц. А выглядел он... Вечная лохматость, застиранная футболка, старые джинсы и кроссовки. Но зато смелости и отчаянности ему было не занимать.       Дождавшись, наконец, конца представления, Гарри вскочил на сцену и побежал за кулисы. Охранник только кивнул ему, не пытаясь остановить.       Гарри быстро нашел дверь гримерки с переливающейся глиттером надписью "Драголетта", два раза постучал и вошел.

***

      Растреклятый Морганой и всеми ее родственницами до шестого колена проклятый Поттер нашел его и здесь, в этой сверкающей блестками вселенной, которая никогда не должна была пересечься с миром знаменитого Гарри Поттера. Пусть это и было тайной и весьма настырной мечтой Драко Малфоя — однажды увидеть Золотого мальчика среди своих восхищенных зрителей. Однако у него не было ни малейшего желания раскрывать свои карты. И что же все-таки страшнее? Что Поттер узнает его или что Поттер не примет приглашения и не придет сюда? А здесь, в этой гримерке, может случиться все, что угодно. Драко выдвинул ящик столика в своем трюмо и проверил, сколько там презервативов. Он видел, как Гарри смотрел на Драголетту. Да у него челюсть на полу лежала и слюни так и пузырились!       Драко вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. Драголетта была безупречна. Гарри никогда не опознать в ней своего закадычного врага.

***

      Королева царственно сидела перед большим розовым трюмо, а на стук в дверь обернулась и наградила Гарри своим монаршим взглядом — один глаз был серый, а другой зеленый — а снятая линза покоилась между двумя длинными изящными пальцами с серебряными ногтями. Гарри не знал, чего ему больше хочется — чтобы Драголетта не разоблачалась и сногсшибательная иллюзия продолжала жить перед ним — или же увидеть истинное лицо того человека, что создал это волшебство при помощи своего тела, ткани и навыков.       Но королева не спешила с переодеванием. Она медленно поднялась с места и отправилась не в сторону ширмы, стоящей у зеркала, а прямо к Гарри, ступая, как кошка. - Кто это у нас тут? Юноша, который попытался купить мою задницу за пятьдесят фунтов? — голос звезды был неженский, но не был он и мужским. Он был...он был голосом Драголетты, а все в ней было совершенно. - Я не... Нет, я не покупал... Прости... Единственная купюра, что была... А мне так чертовски понравилось... — лепетал Гарри, как будто Снейп поймал его ночью в коридоре далеко от Гриффиндорской спальни.       Но Драголетта и не думала злиться, она подошла к Гарри вплотную и положила свои точеные руки на его плечи. "Вот оно", — думал Гарри — "действуй"!       И долго не думая, по-гриффиндорски, он нырнул в озеро под названием королева Драголетта — припал к ее красным губам и жадно поцеловал, удивленно чувствуя, что она немедленно начала ему отвечать, пуская Гарри внутрь своего жаркого рта, прижимаясь к нему своим изящным андрогинным телом. О, Мерлиновы яйца, неужели на свете бывает такое возбуждение и такое желание?       А Драголетта уже тянула его, не теряя своей царственности, к столу, что стоял слева от зеркала. Гарри перестал дышать, когда она протянула руку вниз и открепила эти свои тонкие ремешки. Потом еще повозилась там внизу (у Гарри искры заметались перед глазами). Кажется, он слышал звуки открепляющегося скотча? И, наконец, повернулась к нему спиной, открывая вид на свой белоснежный совершенный зад, а потом медленно легла животом на стол и прогнулась. Гарри ринулся к ней, как голодавший неделю тигр, на ходу расстегивая брюки и доставая пульсирующий член из трусов. Он надел презерватив, взяв его из протянутой длинной руки с наманикюренными пальцами, украдкой наложил невербальные Чары смазки на себя, Чары расслабления на маленькую темно-розовую дырочку, при виде которой рот наполнялся слюной, и толкнулся в задницу своей королевы.       Она легко впустила его полностью, и, начав двигаться, Гарри понял, что он уже на пределе своих возможностей. Да, это был его самый первый в жизни раз, но он собирался постараться и доставить удовольствие не только себе. Гарри остановился и с силой пережал свой член у основания, переводя дух. Когда он начал двигаться снова, то одновременно стал шарить у королевы между ног. Он совершенно не представлял, что там может быть, но его правая рука нашла небольшой, приятно ложившийся в ладонь толстый член, по которому Гарри начал двигать, вспоминая, как же он это делал когда-то с собой.       Температура в гримерке повышалась с каждой секундой, и вот Гарри уже вколачивался в королеву, мысленно молясь Мерлину о том, чтобы задевать простату Драголетты, если она у нее была. Через пару минут он кончил в нее так, что звезды из глаз посыпались, земля ушла из под ног, и пламя охватило все тело. Стоны Гарри, наверное, были слышны всей улице, на которой располагался бар.       Королева, задрожав, излилась на его кулак. Некоторое время они так и стояли — Драголетта, прогнувшаяся, животом лежащая на столе, а Гарри на ней и в ней, но затем она начала шевелиться. Гарри немедленно вышел из нее и отступил на шаг, забыв в этот момент свою вечную стыдливость и даже не думая тянуть вверх трусы и брюки.       Королева медленно повернулась к нему лицом, протянула руку....прямо туда, сняла с Гарри презерватив, отбросила его в сторону, медленно поднесла пальцы с длинными ногтями к лицу и облизала ладонь по всей длине красным язычком. - А теперь убирайся отсюда — медленно молвила Драголетта. Гарри взрогнул, как от пощечины, потянул, наконец, вверх на себя забытые трусы и брюки, и немедленно ретировался прочь.       Как только дверь за ним закрылась, королева бросилась на стул перед зеркалом, уронила лицо в ладони и зарыдала, мелко трясясь, поднимая и опуская узкие плечи.       Некоторых людей безумно заводят мужчины в полном дрэге, у них фетиш такой, все дрэг куинз давно привыкли к подобному. А некоторые мужчины, точнее, один конкретный Драко Малфой, влюблены в Гарри Поттера со второго курса, никогда-никогда не имея шанса даже на подобие взаимности. Ему всегда доставалась только ненависть и презрение.       Драголетте же удалось — пусть не влюбить в себя — но соблазнить надежду магической Британии за один вечер. Однако знай Гарри Поттер, кого он трахнул сегодня вместе с Драголеттой, Драко Малфой точно был бы убит на месте.

***

      Несколько недель Гарри жил, как в тумане. Он ходил на каждое шоу с участием Драголетты, но она больше не обращала на него ни малейшего внимания. Его карманы теперь всегда были полны десятифунтовых купюр, он одевался в белые рубашки и темные брюки, но королева никогда не подходила к его столику. Ни один ее взгляд, ни даже полвзгляда не были обращены в сторону Гарри.       Гарри был подавлен. Конечно, королеве, имеющей, наверное, сотни поклонников, не понравился секс с ним. Никто не блещет в первый раз, но и не у всех есть шанс переспать с королевой иллюзии, королем женственности. Как быстро и грубо она его выставила тогда из гримерки! Наверное, он был очень-очень плох. Никакой прелюдии... Черт, вдруг чар было недостаточно и он сделал ей больно?!       Думая над этим, Гарри еще должен был поразмыслить над такими вопросами, как собственная ориентация и внезапно проснувшаяся сексуальность. Да, представления Драголетты Гарри просиживал со стояком, затем быстро удовлетворяя себя в на удивление чистой кабинке барного туалета. В последнее время Золотой мальчик из монаха превратился в сексуально озабоченного тинейджера.       Гарри по-прежнему не понимал, кто его привлекает. Но его точно привлекала Драголетта. И он мечтал познакомиться с тем человеком, который ее придумал и поселился в ее теле. И, наконец, шанс выдался — хотя не так его Гарри себе представлял.

***

      Утренний кофе брызнул у Гарри изо рта во все стороны, увлажнив наволочку стоящего с подносом у стола старого Кикимера. В раскрытом "Пророке" красовался огромный заголовок "Пожиратель в пачке", а на колдографии под ним снимок Драко Малфоя времен суда (Малфой худой, с суровым взглядом и кругами под глазами) постепенно превращался в изображение Драголетты, которая приседала в реверансе, действительно, одетая в зеленую пачку.       Короткий пасквиль, за авторством, естественно, Риты Скиттер, раскрывал личность Драголетты и описывал ее выступления. Журналистка, конечно, даже не потрудилась узнать, что такое дрэг (сам Гарри — Гермиона бы им загордилась —немало прочел об этом виде искусства в интернете, вдохновленный своей королевой). Она упирала на сенсационность профессии бывшего Пожирателя, радуя гомофобную часть своей аудитории.       Некоторое время Гарри сидел, пораженный открытием Скиттер. Каким образом он ухитрился не узнать в королеве красоты Малфоя?! Затем, как и всегда после знакомства с чтивом, вышедшим из под пера гнусной ведьмы, в нем поднялись гнев и бешенство. Использовать необычность профессии Малфоя, чтобы лишний раз поиздеваться над ним, пнуть его? Использовать его предположительную гомосексуальность как красную тряпку для консервативно настроенных идиотов?       Гарри отлично помнил суд над Малфоями. Люциус загремел в Азкабан надолго, Нарцисса — на год с последующим пожизненным запретом на колдовство. А Драко в тюрьму не попал, но колдовать ему запретили на десять лет.       Получается, Драко Малфой выбрал маггловский мир (что очень смело для чистокровного волшебника), сумел устроить там свою карьеру — а волшебный мир все не может оставить его в покое?       ....Получается, все это время Гарри был одержим Драко Малфоем. Что ж. В этом как раз мало удивительного, достаточно вспомнить хотя бы их шестой курс.       Гарри всегда привлекал Малфой, пусть единственная на свете вещь, для которой у Гарри не хватило мужества — это сознаться себе в этом. Что ж, сейчас Гарри был гораздо более зрелым человеком. Да ему, давно нравится Драко, а с недавних пор — Драголетта.       Любому аврору несложно узнать, где живет бывший Пожиратель Смерти. Пусть это и довольно нечестно, но ведь Гарри не замышлял ничего плохого. Он просто должен увидеть Малфоя... А там как пойдет.       Собравшись с мыслями, Гарри аппарировал куда-то в Сохо, где должна была располагаться маленькая квартирка Малфоя. И вот он уже стучит в зеленую дверь.       Блондин, открывший Гарри дверь, казалось, не был удивлен внезапным визитом Гарри Поттера. Равнодушно смерив его взглядом, он только чуть-чуть приподнял бровь и произнес: - Поттер.       Таким тоном, который немедленно возвращал туда, в Хогвартс, к дракам и взаимным оскорблениям. И совершенно не переносил их двоих туда, в гримерку, к стонам и бешеному оргазму. Но Гарри взял себя в руки и дружелюбно сказал: Привет! Разрешишь зайти?       Драко смерил его еще одним равнодушным взглядом, словно раздумывая, а не захлопнуть ли просто дверь перед самым носом Золотого мальчика. Но затем он как-то поник, вздохнул и только шире приоткрыл дверь, запуская Гарри внутрь.       Это была маленькая квартирка-студия. Наверное, три четверти ее занимали платья, парики, туфли на гигантских каблуках и большое зеркало. Все было развешано и расставлено очень аккуратно, а парики покоились на специальных подставках.       Малфой плюхнулся за маленький стол. Перед ним лежал тот самый номер Пророка. Гарри уселся напротив. Малфой поднял на него тяжелый взгляд: - Поттер. Что, пришел умолять меня, чтоб я никому не говорил, что ты трахнул меня в задницу, пока я был в парике? - Я... ээээ... — Гарри опешил от неожиданного обвинения и не знал, что сказать. А Малфой продолжил гадать: - Или ты пришел, чтобы снова меня выебать? Мне туфли надеть или так сойдет?       Гарри выпучил на него глаза, уже готовый ответить грубостью на несправедливые обвинения, но взял себя в руки и начал формулировать то, что хотел сказать: - Постой, нет.... Послушай... Извини, эээ, что вторгся.... Ты не приглашал... - Знаменитое Поттеровское красноречие. Я скучал по твоим трем мозговым клеткам, герой. — однако во взоре Малфоя, который выплевывал все эти слова, что-то изменилось. Он понял, что Гарри пришел не с угрозами или просьбами. И Малфой заткнулся, наконец, скрестив руки на груди и нечитаемо глядя на не справлявшегося с речью Гарри. - Послушай... Прежде всего я пришел сказать, что сожалею о том, что эта сука так о тебе написала. Это несправедливо... Драголетта — это искусство... Я был удивлен узнать, что это ты, но вместе с тем и вовсе не удивлен. Такой очень твой талант... Мне очень нравится... - Да, я заметил. — голос Малфоя снова напитался желчью — Я много встречал, таких как ты. Гетеро-мужиков, которые спят и видят, как засовывают свой член в королеву. Да — я горжусь Драголеттой! Но я — не только она. И я точно не какой-то фетиш сраного героя всея клятой Британии!— это Малфой уже проорал, и в каждом слове скользила боль.       Боже, ну почему с Малфоем всегда так тяжело. - Нет, Драко — кротко произнес Гарри, вперив глаза в стол. Все не так... Я пришел, чтобы сказать еще и вот что: ты мне нравишься. Ты мне нравишься, наверное, с пятого курса. С шестого точно. А потом было много...отвлекающих от обычной жизни вещей. И... вот я увидел Драголетту. С самого первого дня мне было так интересно, что же за человек придумал это произведение искусства! Но ты сказал уходить... А когда я прочитал, что Драголетта — это ты, у меня прямо паззл в голове сложился... Ты же уже знаешь, что такое паззл?... Из картона...Прости, что тогда я... Грубый....Я...Это первый раз был... — Гарри лепетал и лепетал что-то, глядя на свои лежащие на столе ладони. А Драко встал из-за стола и медленно обошел его. - Встань, Поттер.       Гарри встал из-за стола и повернулся к Малфою, не поднимая на него глаз.       А потом сразу был поцелуй. Нежный и такой робкий, как будто это не Драко целовал его. Но через все существо Гарри как будто молния прошла. В свой ответ он постарался вложить все, что чувствовал: страсть, сочувствие, просьбу о прощении, надежду.       Драко отстранился от него. Гарри открыл глаза и встретил взгляд Малфоя. Он никогда не видел такого: Малфой, смотрящий с нежностью.       И этот новый нежный Драко открыл рот и произнес: - Прости меня, Гарри. - За что? — удивился он. (От собственного имени, произнесенного губами Малфоя, через Гарри опять прошла молния. Так и второй шрам заиметь недолго...). - Кажется, есть за что, нет? Я помню сломанный нос, змею и бесчисленное количество других подлостей. А ты спас меня. Я тогда думал: мой принц — горько усмехнулся Малфой. - Постой, — сообразил Гарри — я тебе тоже... - Поттер, Поттер. Глупый мальчишка. Это всегда был ты. Только ты. — Новое зрелище открылось неверящим глазам Гарри: смущенный Малфой. - Только...я? Что ты имеешь в виду,...Драко?       Малфой положил руки ему на талию: - Это значит, придурок, что я с ума по тебе схожу. И всегда сходил. - Я... — Гарри задохнулся. — Я тоже... схожу.       И вдруг сообразил: - Прости меня за Сектусемпру... И за то что отказал в дружбе тогда.

***

      Их второй раз был совсем не таким, как тот. Гарри жалел, что не это их первый секс. Во-первых, теперь перед ним был Драко. Весь Драко, не только его дрэг-ипостась. Во-вторых, они были медленны и нежны. Никуда не торопясь, Гарри стянул с любовника серый домашний свитшот. Драко медленно расстегнул все пуговицы на белой поттеровской рубашке, снял ее и бросил на стул. Гарри покраснел под его восхищенным взглядом: неужели кто-то мог так смотреть на него? Неужели этот кто-то — Драко Малфой? Гарри никогда не был очень спортивным парнем, у него даже намечался небольшой животик, но Малфою, очевидно, было все равно.       А сам изящный Малфой был красив, как бог. Гарри помнил это совершенное тело по квиддичной раздевалке, но за несколько лет Драко стал только умопомрачительнее.       Они обнимались на узкой кровати, совершенно голые, медленно целовались, но каждый поцелуй доводил их почти до обморока.       Наконец Гарри устроился между ног Драко. Он совершенно не понимал, как делается то, что он хотел сделать, но ему очень-очень этого хотелось. - Драко, я...       Драко распахнул глаза с белыми ресницами: - Гарри... Если ты не готов, не хочешь...не надо. — он выглядел так уязвимо, словно любовник его сожрать собирался, а не отсосать ему. - Нет, Мерлин, я очень хочу, но... Драко, говори мне, как надо...Я совсем не умею. — постарался объясниться Гарри, хотя это было непросто, учитывая, что он стоял на четвереньках между ног Малфоя. - Гарри — засмеялся Драко — просто делай это. Мне приятно даже то, как ты смотришь на мой член...       А посмотреть было на что. Ну, то есть, член, как член, конечно. Небольшой, аппетитный. Но это был член Малфоя и этим все сказано. Также Гарри мечтал увидеть, какого цвета у Драко там волосы, но сейчас все тело его любовника было лишено растительности — для выступлений — как понял Гарри.       Гарри просто глубоко вдохнул и бросился, как прыгун в воду. Он облизывал и сосал, заталкивал за щеку, пробовал разные углы, гладил яйца. Драко отвечал страстными стонами, выгибался и хватал его за волосы. Для Гарри все это было музыкой. Ему было очень даже вкусно (он боялся прежде — вдруг не понравится?), и пах Малфой тоже очень приятно — как будто миндалем, корицей и чем-то терпким. Один этот запах мог свести с ума. Когда Малфой кончил с особенно прекрасным стоном, Гарри проглотил все до капли, хоть и было довольно горько. Он и сам был уже почти на грани.       А рот Малфоя, Мерлин. Долго Гарри не выдержал и взорвался, забывая, кто он такой и где находится.

***

      Они лежали, обнявшись, переплетя руки и ноги, время от времени куда-нибудь нежно целуя друг друга и поглаживая ту часть партнера, до которой могли дотянуться. - Слушай, Драко... Такой вопрос — начал Гарри осторожно. — А как ты стал Драголеттой? - О-о-о, это прекрасная история про из "грязи в князи", — немного помолчав, с вечной своей иронией сказал Малфой. — Короче. Пока некоторые жировали на аврорской зарплате... - Да я половину денег перечисляю жертвам войны! — немедленно запротестовал Гарри, — и вообще я сначала был стаже... - Поттер, сейчас, как это ни странно, речь не про тебя, — прервал объяснения Малфой — а про меня. Сам же спросил... Так вот, я остался без кната в кармане, а поместье, как ты знаешь, на десять лет опечатали... Я попытался стрясти с кое-кого старые долги, но я был без палочки, и они просто смеялись мне в лицо... И все же несколько порядочных слизеринцев ссудили мне немного денег. Которые я обменял на маггловские фунты и покинул волшебный Лондон. Они мне в душу плюнули, так что я отряхнул прах этого лживого мира со своих подошв и пошел вперед.       Гарри сжал руку Драко, вспоминая скандальный, абсолютно несправедливый суд над Малфоями. Между прочим, авроры сцепились тогда с Визенгамотом — и Гарри окончательно решил, что правильно выбрал профессию.       - Когда жизнь подбрасывает Малфоям кислющие гребаные лимоны, Малфои делают из них лимонад, как говорит мой отец. Ненавижу папочку, но тут он прав... Я сразу понял, какой район Лондона самый лучший, — на этих словах Драко махнул правой рукой в сторону окна — тут и поселился. Сначала не в этой квартире, а совсем в клоповнике. — Драко передернуло от воспоминаний. — Конечно, маггловский мир тоже не ждал меня с распростертыми объятиями. Быстро выяснилось, что без образования ты тут ноль без палочки, а хогвартские навыки не годились. Когда у маггла нет образования, куда он идет работать? Правильно, посуду мыть. Оказывается, посуду умеют мыть все... Но только не я.       Короче, в итоге выяснилось, что я имею единственный навык, который может быть тут полезен. Я ведь еще с детства увлекался маггловской косметикой и красил маму с тетей. В Хогвартсе я всегда красил Панси, она любила маггловские тени и помады куда больше косметических чар. Помню, все всегда восхищались ее видом, а я боялся признаться, что это моя работа... В общем я стал работать в магазине косметики с клиентками. Там я и встретил дрэг куинз. Сходил на шоу. И еще раз... Это был мой мир. Я не знаю, что будет через восемь лет, когда я снова смогу колдовать, но сейчас это моя стихия. Очень быстро из меня получилась Драголетта. И вот недавно она впервые показалась широкой публике — и ее, конечно, ждал успех. - Да-а — восхищенно протянул Гарри — отпа-а-д... - А ведь мне еще сегодня выступать — сонно заметил Малфой, выудив из-под подушки наручные часы, — через три часа, если быть точным. Надеюсь, в клуб не припрутся дорогие читатели Пророка. Спасибо, Скиттер хотя бы не указала его название...       Через несколько минут Драко пришлось вставать, идти в душ, а затем выбирать наряд и парик, чтобы ехать на такси в клуб. - Я с тобой — вызвался Гарри.       В гримерке он просто сидел напротив прихорашивавшегося Малфоя и во все глаза и, кажется, открыв рот, следил за превращением любовника в Драголетту. - Слушай, Драко — Малфой как раз приклеивал ресницы на левый глаз — я не могу понять... ты все делаешь — Гарри указал на баночки и коробочки — только маггловским способом. Я не вижу никакой магии... Даже беспалочковой...Просто... я поверить не могу, что Драголетта так совершенна без единого заклятия... - Без единого заклятия, конечно же — величаво молвила Драголетта, водрузив на себя огромный парик — просто я — совершенство. Просто я — королева.