Чужие объятья придают утру приятный сладко-ванильный оттенок. Я открыл глаза с пониманием, что меня согревает лежащее рядом тело. Тепло Сэйнта приятно обволакивало, не давая замёрзнуть, я ощущал себя в коконе уюта и приятности. Увы, это счастье не могло длиться долго. Когда я открыл глаза, меня поглотила реальность.
Возвращение с острова, мягко говоря, стало феерическим. Стоило нам проснуться, как нас уже ждал старик-лодочник. И не один, а в сопровождении наших менеджеров. Уж не знаю, как они узнали, где мы, но по их лицам читалось, что нам здорово влетит. Хорошо ещё, что ночью было холодно и мы оделись, иначе проблем было бы на одну больше.
- Зи и Сэйнт! - никогда не думал, что наши имена могут звучать как ругательства. Но в исполнении хорового ансамбля менеджеров это выглядело именно так. - Как вы посмели уехать, никого из нас не предупредив! А если бы вас поймали репортёры! А если бы с лодкой что-то случилось! А если бы...
- Пи, ничего не случилось же. Мы просто хотели отдохнуть на природе без посторонних глаз и ушей.
- Так твой менеджер для тебя теперь посторонний?!
- Пи, ты же понял, что я имею в виду. Мы так спешили с утра сбежать от мира, что забыли предупредить вас. Понадеялись друг на друга, а вышло всё... как вышло. Прости, пожалуйста.
- Да, простите нас оба. Мы осознаём всю серьёзность ситуации и в дальнейшем не повторим подобных действий, - Сэйнг поклонился, жестом заставляя кланяться и меня. В конце концов, у нас впереди ещё много работы, так что у менеджеров нет другого выхода, кроме как понять и простить нас. Услышав в ответ лишь громкий обречённый выдох, я понял, что ответа мы не получим, однако пока что наши извинения приняты. Быстро собрав вещи, мы запрыгнули в лодку к ничего не понимающему старику и отчалили прочь с нашего счастливого Парадайза.
Началась тяжёлая бесконечная рутина. Порой мне казалось, что концертам и фанмитингам нет конца. Одни декорации сменялись другими, большой город вдруг становился маленьким. Но основная идея была прежней - мы улыбались, как два идиота, в ожидании положительного отклика на наш лакорн.
- Когда же это всё закончится? Я так устал, - после трёх месяцев работы над нашим шоу я чувствовал, что силы и вдохновение покидают меня. Как выдержать ещё в два раза больше, не представляю. Сэйнт выглядит бодрее, не знаю, откуда он берёт силы и выносливость.
- А я, наоборот, свеж и готов ко всему новому! - Думаю, я догадываюсь, откуда у него силы. Конечно, этот стервец счастлив, что поймал в свои когти добычу в моём лице.
Он медленно подходит ко мне, уверенно расстёгивая пуговицы на собственной рубашке. Его светлая грудь обнажена, и я, как под гипнозом, поднимаю руку и провожу по её рельефу. Чувствую, как под моими слегка прохладными пальцами кожа покрывается мурашками, а дыхание парня становится более учащённым. Веду рукой чуть в сторону и касаюсь соска, обвожу вокруг него, а потом легонько провожу ногтем, слегка царапая чувствительную кожу. Сэйнт вздрагивает, но не двигается. Я поднимаю взгляд на него и вижу, что он на грани - так и хочет наброситься на меня. Однако тратит все силы на то, чтобы сдержаться - хочет знать, какими будут мои дальнейшие действия.
Но меня не нужно долго уговаривать: я так устал, что сексуальное удовольствие - моя единственная услада, источник энергии для дальнейшей работы. Так что перестаём играть в недотрог. Отстраняю руку от его груди и снимаю с плеч рубашку. Та падает на пол, оголяя плечи парня. Делаю шаг навстречу, сократив расстояние между нами до минимума, и кусаю чужое плечо. Да, именно так - не посасываю, не целую, а именно кусаю, грубо и жёстко, чувствуя металлический вкус во рту от раны на коже Сэйнта. Но мне необходимо высвободить агрессию после работы - по-другому я не выдержу такой нагрузки и стресса. Сэйнт старается не реагировать на мои действия, но разве это возможно? Когда его тело покрыто множеством укусов, я отстраняюсь, любуясь своей работой. Кажется, я был слишком груб. Но он явно не против.
- Больно?
- Я сам согласился быть с таким извращенцем.
- Я не извращенец. Просто тяжёлые дни. Можем прекратить и сделать вид, что между нами ничего не было.
- Разве я жаловался? Мне нравится твоя грубость. Если тебе легче от того, что ты делаешь со мной, я согласен стать твоим антистрессом. Да хоть мальчиком для битья! Только будь со мной. - Почему его слова звучат так жалко? Как мольба о том, чтобы я оставался с ним на любых условиях, удобных мне. Да, собственно, так оно и есть. Вот только меня это совсем не радует. В конце концов, будет сложно разорвать эти порочные отношения. Но сейчас они - именно то, что мне так нужно.
- Тогда я буду и дальше груб, - не долго думая, я наконец добираюсь до его ширинки и стягиваю брюки вместе с бельём. Его член давно возбуждён - Сэйнт тоже извращенец, раз ему нравится, как с ним поступают.
Я приспускаю собственные брюки и боксеры до колен, показывая, что мне абсолютно безразличны его чувства, а романтика и я несовместимы. Переворачиваю Сэйнта спиной к себе и нагибаю у первой горизонтальной поверхности, о которую он может удержаться. Это оказывается журнальный столик - слишком низко и неудобно для него, но мне плевать. Наверное, стоит найти смазку. Но мы так часто делаем это, что, уверен, парень готов принять мой член без подготовки. Разве что стоит слегка облегчить себе путь - с этой мыслью, будто в порнофильме, я плюю себе на руку и провожу по собственной эрекции. Не знаю, насколько стоит считать член смазанным, но сил терпеть нет. И я медленно, стараясь не повредить, вставляю его в Сэйнта. Его ноги трясутся, я чувствую вибрацию по своим бедрам. Но меня это не останавливает, а наоборот, лишь подталкивает к действиям. Я вхожу по самые яйца, а после резко вынимаю член. Чужое тело под моим натиском плавится, и я вновь вхожу в него, уже быстрее. И вновь выхожу до конца. Повторив манипуляцию несколько раз, я наконец чувствую, что парень расслабился в моих руках. И уже интенсивно вбиваюсь в его тело. Вспомнив о чужом удовольствии, я хватаю его полувозбуждённый член и в ритм собственным движениям вожу по нему. Он тут же поднимается. Комната наполняется нашими стонами и пошлыми шлепками. Ах, если бы журналисты прознали, какими вещами мы занимаемся "за кулисами". Тогда бы наш лакорн точно стал самым горячим за всю историю тайского кино. С такими-то вставками!
Я чувствую, что на пределе. Тело партнёра тоже напрягается от наплывающего оргазма. Наверное, стоило бы выйти из него, но мне хочется испортить это тело до конца. И я только сильнее двигаюсь, ускоряя финал. Чувствую, как семя выходит, заполняя задницу парня. Наконец вытаскиваю уже обмякший член, наблюдая с толикой садизма, как моя сперма вытекает из дырочки. Интересно, Сэйнту больно? Протягиваю к нему руку, желая повернуть лицом к себе. Смотрю в чужие глаза, но они полны... радости и удовольствия. Кажется, этого человека хлебом не корми, а только трахай моим членом до изнеможения.
***
- Тебе нравится меня поддразнивать? Я чувствую себя абсолютным дураком! А ведь это обычное интервью! Вот что тебе стоило просто промолчать? Нет, надо было обязательно вставить свои пять копеек! - Мы вваливаемся в номер отеля после очередной встречи с фанатами. Как же я устал. Уже полгода мы в рутине безумной работы без дня продыха. И чёртов Сэйнт, я обязательно ему это припомню! При всём народе намекнул о том, что я в самом начале очень смущался изображать с ним фансервис и не понимал, как себя вести. Теперь все будут думать, что я неумеха.
- Перестань нудить. Все, как обычно, изобразили восторг от твоей неопытности и от того, что ты так круто себя прокачал за это время. Ведь теперь ты ничего не боишься. Думаю, что тут есть и толика моей заслуги - ведь если бы не наши "отношения", ты бы чувствовал холодность и неловкость между нами. А мы с тобой пара и поэтому...
- Мы не пара, мы изображаем пару и спим вместе.
- Ты так любишь мне об этом напоминать, что мне сложно забыть.
- Однако ты каждый раз совершаешь ошибку в формулировке.
- Я каждый раз надеюсь, что мы...
- Никакого "мы" не существует. Остаётся не так много времени до когда презентации лакорна. Скоро наши пути разойдутся. Закончатся концерты и фанвстречи - закончится наша связь.
- Почему ты так принципиален? У тебя ведь никого нет и не предвидится. Подумай над тем, чтобы сохранить регулярность наших встреч и после завершения промоушена. Не руби на корню, подумай над моей просьбой. Хорошо? - приходится кивнуть в знак согласия, иначе этот разговор ничем хорошим не закончится.
***
Наконец близится финал. Остался всего лишь грёбаный месяц, и я освобожусь от оков этого лакорна. Конечно, я получу лишь пару недель отдыха, а потом с новыми силами окунусь в съёмки очередного сериала. Но сниматься намного проще, чем изображать свою придуманную жизнь, боясь сказать что-то неправильное. Действовать по сценарию намного проще и понятнее. Всё же я актёр.
Чем ближе окончание нашего турне, тем грустнее Сэйнт. Он замечает, что я становлюсь более оживлённым, предвкушая свободу от этого тура и от него. И если до этого я обязательно напоминал ему о фиктивности нашего союза, то теперь всё реже поднимаю эту тему, понимая, как ему больно от моих слов. Но ничего уже не поделаешь, время беспощадно приближает час расставания.
- Как насчёт отметить финал нашего турне как-нибудь по-особенному? - Сэйнт определённо на что-то надеется, назначая прощальную вечеринку.
- Например, как?
- Снимем номер в отеле, закажем вкусностей, включим соответствующую музыку...
- Звучит очень романтично, не находишь?
- Хочу сохранить в памяти эти дни как самые счастливые в своей жизни.
- Мы ещё так молоды. И хороших дней впереди ещё немало. Не будь столь пессимистичен.
- Хорошо, Пи, только обещай, что мы обязательно проведём наш крайний совместный рабочий день вместе. Обещаешь? - он протягивает мне мизинчик, чтобы скрепить обещание. Ну что за ребячество? Однако я протягиваю свой в ответ. Попробую хотя бы сегодня поиграть по его правилам.
