я рад, что ты снова улыбаешься

      Это утро у Крэйга совсем не задалось. Проснулся он с больной головой, комом в горле и подавленным состоянием, которое, кажется, ещё долго не планирует отпускать его исхудавшее, хрупкое тело. Как только парень нашёл в себе силы встать, в голове неприятно зазвенело и вмиг стало темно, из-за чего он потерял равновесие и полетел на пол. Если бы не реакция Крэйга, ему бы явно не поздоровилось, но он в последний момент успел схватиться за край стола и приземлился на колени. Зашипев от боли, он еле как поднялся и, периодически потирая ушибленные места, начал переодеваться в уличную одежду.       После этого он направился в ванную, и там череда неудач не закончилась: парень включил слишком сильный напор воды и сразу подставил под него ладони, из-за чего жидкость резко брызнула на толстовку, покрыв её влажными пятнами. Казалось, за одно утро Крэйг успел вспомнить всю нецензурную лексику, что существует на свете и даже придумать пару новых словечек.       Парень вышел из ванной и спустился вниз, на кухню, в надежде на то, что хотя бы завтрак пройдёт без сюрпризов. Но, видимо, сегодня без них никак не обойтись.       Рядом с плитой стоял Томас, опёршийся одной рукой в бок, а другой на стол, и мирно готовил себе завтрак в виде обычной яичницы. Крэйг в панике начал оценивать состояние мужчины. Стоит нормально, не шатается, дышит, вроде как, ровно. И, главное, не орёт на Лауру, которая сидит буквально в паре метров от Томаса за обеденным столом и читает какой-то неизвестный парню журнал.       Крэйг чувствовал себя странно, находясь в подобной атмосфере. Как-то слишком тихо, спокойно, что аж настораживает. Он привык, что если родители находятся в одной комнате дольше трёх минут — пиши пропало, потому что через время тишина перебивалась новой порцией криков, оскорблений, избиений и прочих страшных вещей, которые уже не вызывали ужаса, не заставляли кровь стыть в жилах, а наоборот, казались чем-то обыденным. В голове выработалась установка, что скандалы, доходящие до крови — это нормально.       Лаура оглянулась на звук шагов и прикрыла журнал, оставляя большие пальцы рук между страниц. Крэйг напрягся.       — Мне звонил Гаррисон. Ты опять пропустил уроки вчера.       Холодный, монотонный голос окатил парня целиком, заставил поёжиться, неприятно сдавливая рёбра. Сразу после сказанного Лаурой последовал характерный стук вилки, упавшей на пол. Такер снова кинул взгляд на отца. Его лицо с непривычно спокойного превратилось в обыденное: агрессивное и недовольное. Мужчина поджал губы и с силой сжал руки в кулаки, а это плохой знак. Очень плохой.       — Подними вилку, — Лаура словно забыла о том, что только что разговаривала с Крэйгом, что её жизнь и семья рушится на её глазах и глазах её детей. Ей больше была важна упавшая вилка, — видишь же, что в масле вся. Потом пол вытирать надо будет.       Крэйг закрыл глаза. Всё, сейчас начнётся.       Но, к его удивлению, абсолютно ничего не произошло. Парень приоткрыл левый глаз и уже не увидел прибора на полу. Томас только что послушал Лауру? Не стал кричать о её никчёмной жизни, бить? Странно.       Лаура тяжело вздохнула и продолжила читать журнал, позабыв про прогулы Крэйга, разрушенную жизнь и упавшую вилку. Парня сковал ступор, он не знал, подойти ли ему к холодильнику, к столу, может, вообще уйти из комнаты. Решение такой непростой головоломки помогла найти мама, которая снова удосужилась отвлечься от чтения.       — Так и будешь стоять или сядешь уже наконец? — как-то раздражённо (что, в принципе, логично в подобной ситуации) сказала она.       Крэйг кивнул и молча выполнил просьбу, усаживаясь за стул напротив Лауры, и пристально уставился на неё, словно кот, увидевший своего хозяина по пути в кухню глубокой ночью. Такой жест, казалось, ещё больше разозлил Лауру.       — Ну что ты пялишься? Иди, хлопьев себе наложи, что ли, или яичницу пожарь. Совсем беспомощный?!       Последнее предложение женщина крикнула особенно громко. После него повисло пугающее молчание, которое разбавили шаги Томаса. Мужчина совсем перестал есть за семейным столом: уходил в родительскую комнату, иногда даже в ванную, а временами вовсе ел на ступеньках перед домом. Лишь бы не находиться в кругу «любимой» семьи.       Лаура с Крэйгом проводили его взглядами, а затем вновь посмотрели друг на друга. Женщина устало вздохнула, отложила журнал на стол, помассировала виски и тихо, чуть посмеиваясь, прошептала:       — Прости.       Крэйг снова кивнул. Безысходность всё больше и больше пожирала его и без того истощённое тело. Он любил Томаса. Да, это человек, который сейчас ломает его жизнь и семью, человек, который приносит больше всего проблем и боли. Но он его родная кровь. Он — папа.       Все эти полторы недели в голове Крэйга всплывали тёплые моменты из детства. Как они с семьёй гуляли в парке рядом со старым домом, как переезжали в новый, как готовили вместе с Тришей и Томасом, после чего все стены и пол на кухне были в муке и остатках теста. Лаура потом долго ворчала, отмывая всё это недоразумение, но после этого вся семья вместе уплетала кое-как приготовленный пирог. И им было весело. И все улыбались.       Чтобы окончательно не добивать себя, парень постарался выкинуть из головы эти мысли и перевёл тему.       — Триша уже в школе?       — Да.       На этом разговор закончился. Крэйг осознал, насколько тупо сейчас будет разговаривать на какие-то отвлечённые темы, поэтому задал прямой вопрос.       — Когда он пришёл?       Крэйгу показалось странным столь спокойное поведение родителей и резкий приход отца, ведь вчера вечером его не было дома, а ночью никаких криков не слышалось.       — Ночью припёрся, — чуть помолчав, словно вспоминая, ответила женщина. — Я сама удивилась, когда он завалился в комнату и спокойно лёг рядом. Ни криков, ничего такого, просто лёг и уснул. А я полночи тряслась, как осиновый лист, глаз сомкнуть не могла. — Она сделала паузу, собралась с мыслями, и тихо продолжила. — Я устала от всего этого, понимаешь? Устала бояться своего же дома, своей же кровати, бояться за вас, за себя. Мне кажется, что даже на улицах нашего криминального города в разы безопаснее, чем у нас дома. — Снова пауза, которая заставила колени, ушибленные несколько минут назад, судорожно трястись. — Я разведусь с ним.       Тело обмякло, в голове загудело, а на ладошках выступил пот. Хоть Крэйг и понимал, что подобное решение мама принимает во благо, но та детская надежда на то, что всё-таки чудо существует и когда-то всё будет хорошо, заставила сердце разлететься на маленькие кусочки от мыслей о разводе.       — Ты уверена? — коротко и неэмоционально спросил парень.       Лаура ничего не сказала, лишь холодно посмотрела на сына, как бы намекая ему, что её ответ очевиден.       Стоило Крэйгу на секунду представить жизнь в неполной семье, как во всём теле зародилось неприятное напряжение. Теперь матери будет намного сложнее заниматься детьми, хоть уже и достаточно взрослыми. Триша, наверняка, будет очень расстроена и ещё долго не сможет отойти от такой потери. А с Крэйгом что будет? Парень даже представить не мог, что с ним произойдёт, и от этих мыслей стало наиболее жутко, чем от всех предыдущих.       — Я понимаю, что это тяжело, — заговорила женщина очень нежным голосом, словно рассказывает сказку перед сном, — и понимаю, что несмотря на всё, что он сделал, вы его любите. Но я боюсь за вас. За вас и за себя…       Сил говорить что-либо не было. Лаура взяла руки сына в свои и принялась мягко поглаживать их, в надежде хоть немного отвести Крэйга от шока. Казалось, что после такой новости он будет приходить в себя минимум неделю, но от ощущения тёплых рук матери стало как-то спокойнее. Но ненадолго.       — Конечно, разведётся она.       Сзади послышались тяжёлые шаги и громкий басистый голос. Крэйг с Лаурой замерли в ожидании, боясь что-то сказать или сделать не так.       — Ты ведь прекрасно понимаешь, что вы тут без меня сгниёте! Я хоть какие-то деньги приношу, а ты что сможешь детям дать, а?!       — Я найду работу! — неожиданно для всех стала кричать в ответ Лаура. — Из кожи вон буду лезть, не спать по ночам, голодать, но лишь бы не с тобой!       У Крэйга выступил холодный пот на лбу и на спине. Обернуться и посмотреть в глаза отцу было всё ещё страшно, и парень продолжал втыкать в стол, еле как сдерживая тряску в организме. Он был уверен, что уже привык ко всем этим потасовкам, но именно эта навевала больший ужас.       Мужчина подошёл ближе к столу, вплотную к спине Крэйга. В этот момент сердце парня окончательно ушло в пятки, а на глазах выступили маленькие слезинки, не в силах больше оставаться в организме Такера.       — Одумайся, идиотка! Ты хочешь, чтобы твои собственные дети росли без отца? Чтобы у них потом была травма?       Лаура резко встала, из-за чего стул под ней отлетел на несколько сантиметров назад, а затем и вовсе с характерным хлопком свалился на пол. Она молчала, словно готовилась наброситься на Томаса первая.       — Да у них с тобой будет больше травм, чем без тебя!       Это была последняя капля. Томас со всей силы ударил стул, на котором сидел Крэйг, отчего тот потерял равновесие и полетел на пол. Мужчина навис над парнем и осмотрел его ледяным взглядом.       — Чё, даже сдачи не дашь, сопля? И как же ты, хлюпик такой, без папочки будешь?       После язвительных комментариев парню прилетел смачный удар ногой в живот, заставляя скрючиться и стонать от боли. В ушах зазвенело так сильно, что крики родителей было почти не слышно, словно Крэйг находился где-то под водой. Сейчас он абсолютно беспомощен и не может контролировать ситуацию. Возможно, это конец, сейчас отец добьёт их, а вечером все будут читать в газетах о трагичной смерти членов семьи Такеров.       Перед глазами начали проноситься моменты из жизни, прямо как показывали во всех сопливых фильмах. Прогулки, счастливые времена с семьёй, беспечные будни в начальных классах. Затем мозг начал вырисовывать улыбчивые лица близких людей. Мама, Триша, бабушка с дедушкой, Клайд, Токен, Твик… Твик! Господи, Крэйг так и не извинился и не поговорил с ним! Да он же ещё столько всего не сделал в этой жизни, а уже собрался умирать в собственном доме из-за собственного отца? Ну уж нет.       Пессимистичный настрой придал сил, и парень встал на ноги, держась за край стола. Но картина, которую он увидел, ввела его в ступор и не дала дальше сдвинуться с места: Томас держал Лауру за горло и буквально душил её. Та извивалась и кашляла, пытаясь освободиться из крепких рук, но получалось очень плохо.       — Крэй-йг! Кх-кха! Пом-моги! — пытаясь привести сына в чувства, закричала женщина.       «Если ничего не сделаешь — он задушит маму!», — мысленно крикнул Крэйг сам себе. Пулей он подбежал к кухонным шкафчикам и начал судорожно копошиться в них, чтобы найти хоть какой-нибудь тяжёлый предмет. Сразу же во втором ящике его ждал приятный сюрприз — пустая стеклянная бутылка из-под алкоголя. Конечно, чего ещё ожидать от этого дома.       Под действием адреналина парень совершенно не думал о последствиях. В голове была лишь картина кричащей мамы и мысли о том, что она может умереть с минуты на минуту.       Секундное решение, и бутылка вдребезги разбивается об голову мужчины, заставляя того громко вскрикнуть. Хватка ослабляется, тело обмякает, и Томас со стоном валится на пол. Оказалось, что даже не самого сильного удара было достаточно, чтобы он отключился.       Всё вокруг притихло. Слышался лишь стук настенных часов и тяжёлое, прерывистое дыхание Лауры. Крэйг моментально подошёл к ней, хватаясь за её плечо и слегка придерживая, чтобы предостеречь от возможного падения.       — Ты как? Сильно больно? Может, в больницу? — обеспокоенно затараторил парень, глядя на два огромных синяка, которые занимали половину шеи женщины.       — Всё нормально, — очень странный ответ для человека, которого несколько секунд назад пытались задушить.       Крэйг решил не терроризировать мать с допросами и перевёл взгляд на Томаса. Опустившись на корточки, он дрожащими руками приложил два пальца к широкому запястью мужчины.       — Пульс есть? — немного отдышавшись, поинтересовалась Лаура.       — Да. Скоро очнётся.       Затем Крэйг принялся осматривать голову. Каких-то глубоких шрамов и видимых повреждений не наблюдалось, поэтому парень с облегчением вздохнул.       — А если он пойдёт в полицию, когда проснётся? — забеспокоилась женщина.       — И что он там скажет, интересно? «Я пытался задушить свою жену, и мне за это вдарили бутылкой по башке»?       Лауру такой ответ устроил.       — В общем, собирайся и быстро в школу. Если есть такая возможность, домой сегодня до вечера не приходи.       — А с ним что? — кивнул парень в сторону лежащего отца.       — Ты же знаешь, — женщина вздохнула, а затем подошла к двери и начала обуваться, — очухается, придёт в себя и снова уйдёт вечером.       Ничего не сказав больше, она оделась и буквально вылетела за порог дома. Крэйг снова перевёл взгляд на лежащее рядом тело. От осознания того, что всё это его рук дело, Крэйгу стало как-то тошно от себя. Но на лирические раздумья больше не осталось времени, нужно было собираться, ибо парень и без того опаздывал.

***

      — И, таким образом, если числа…       Речь педагога прервали короткие стуки, которые заставили половину класса обернуться на дверь.       — Да что ещё… войдите!       Дверь со скрипом открылась, и за ней показался Крэйг Такер собственной персоной. На его счастье, урок вёл Гаррисон, который знает парня с начальной школы, поэтому какой-то жёсткой реакции он не ожидал.       — Извините за опоздание… — пробормотал Крэйг, на что мужчина вздохнул.       — И за что ж ты мне такой достался, — в привычной манере съязвил учитель. — Проходи уже.       Такер перевёл взгляд на класс. Чёрт, и вот именно в этот день всем приспичило грызть гранит науки, из-за чего свободное место было одно, и именно рядом с Твиком! Как будто кто-то это всё подстроил и над Крэйгом проводят какой-нибудь психологический эксперимент.       — Чего встрял? Проходи, говорю.       Пересилив себя, парень сдвинулся с места и прошёл к нужной парте. Он не мог точно знать, что происходит в голове у блондина, но примерно догадывался по глазам, полным страха и отчаяния. Как только Крэйг опустился на стул и начал доставать нужные вещи, справа послышался скрип стула. Твик отодвинулся, продолжая что-то писать в тетради. Такер, не выдержав любопытства, краем глаза посмотрел на часть парты невротика, и увидел, что тот совсем не записывает примеры и задачи, а вырисовывает на полях какие-то узоры. О пристрастии Твика к рисованию знали всего несколько человек, но первым, естественно, был Крэйг. И даже из этого небольшого круга людей только он знал, что Твик рисует в основном в плохие периоды жизни, просто чтобы отвлечься и успокоиться.       Твик заподозрил неладное и резко повернул голову в сторону брюнета. Крэйг не испугался, и даже не отвёл взгляда, а наоборот, с ещё большим интересом наблюдал за происходящим.       Но даже спустя десять секунд такого прожигающего взгляда ничего не произошло, и Твик отвернулся, продолжая водить ручкой по бумаге. Только на этот раз невротик немного навис над тетрадью, чтобы скрыть своё творение от чужих глаз. Крэйг хотел было начать разговор, но подумал, что сейчас не лучшее время и место. Оставалось дождаться перемены.