я рад, что ты снова улыбаешься

      — Брофловски! — мерзкий голос учителя заставил вздрогнуть. Кайл ненавидит, когда к нему обращаются по фамилии. Не то, чтобы она ему совершенно не нравится, скорее наоборот, но подобный жест казался парню неуважением или даже насмешкой. — Я понимаю, последний урок, вы все устали. Но, пожалуйста, прояви хоть немного уважения ко мне и моему предмету и убери свой чёртов телефон!       Кайл слегка поморщился. Его взбесил агрессивный словесный поток, но просьбу учителя он всё-таки выполнил, убрав смартфон поглубже в рюкзак. Казалось бы, на этом всё, можно и продолжить, но у учителя, кажется, сегодня совершенно не было настроения.       — А перед старшими тебя извиняться не учили?       — Прошу прощения, мистер Смит, — скрывая отвращение, выдавил из себя Кайл.       Как бы Стэн, сидевший всё это время рядом, не пытался скрыть своё любопытство, оно взяло вверх.       — Боюсь представить, что могло произойти, чтобы ты отвлёкся от урока. Да ещё и в телефон во время него залез! — с усмешкой прошептал парень, после чего почувствовал лёгкий удар по ноге. — Да ладно тебе. Рассказывай уже.       Кайл замешкался. Он не любил сплетничать, а особенно когда тема касается чужих проблем. Да и к тому же, он уже проболтался Кенни, и дальше пропускать этого не хотелось. С другой стороны, Стэн с Кенни не такие гнилые люди. Они никогда не стали бы разносить слухи по школе.       Парень сидел молча, раздумывал, в то время как Марш уже сгорал от нетерпения. И всё же, он решился вскрыть все карты.       — В общем, ты же видел, в каком Крэйг состоянии последние дни? — Стэн кивнул и непроизвольно перевёл взгляд на парту одноклассников, но не увидел за ней ни Твика, ни Крэйга. — Когда Твик вернулся после болезни, он сел ко мне, потому что Крэйг отказался с ним сидеть. На следующий день они оба вышли из класса, а Твик потом вернулся в слезах, а Крэйг потом его успокаивал, — Кайл пытался пересказывать спокойно и понятно, но выходило не очень. — И вот сейчас Твик написал мне, что что-то случилось, что ему нужно поговорить со мной. Мне кажется, что…       Его перебил резкий удар по столу. Повернув голову, оба парня увидели строгий взгляд педагога на себе. Стало страшно и Стэну, и Кайлу. У второго даже ладони вспотели из-за сильного напряжения. Но, хоть мужчина и был разозлён, он продолжил вести урок. Видимо, ему не хотелось ухудшать своё не самое прекрасное настроение и тратить лишние нервы.       Кайл посмотрел на друга. Он был явно озадачен услышанным: свёл брови к переносице, постукивал пальцами по парте, смотрел в одну точку, не отводя взгляда. Кайлу было безумно интересно узнать мнение Стэна об этой ситуации, но снова привлекать к себе внимание не хотелось. Пришлось дожидаться перемены.       Как только послышался звонок, все в классе начали собирать вещи, игнорируя то, что Смит диктовал домашнее задание. Кайл выжидающе смотрел на Стэна, который с большим усилием запихивал толстый учебник в рюкзак.       — Давай в столовую на минуту заскочим? Пить пиздец хочется, — спросил он, заметив на себе неоднозначный взгляд. — Что?       — Ты ничего не хочешь прокомментировать?       — А, ну… — парень замялся, почёсывая затылок. — Ситуация действительно неприятная, и я очень сочувствую пацанам. Тем более, ты же не знаешь, у них там происходит. Может, всё нормально. Ты же сам сказал, что Крэйг успокаивал Твика. — Кайл действительно задумался над этими словами. — В любом случае, не советую в это лезть. Думаю, они сами со всем разберуться.       Безразличие друзей просто поражало Кайла. Одновременно с этим, он не мог противоречить им, ведь Кенни со Стэном говорили правду. Он часто слышал, что чтобы выжить в современном мире, нужно думать только о себе, быть равнодушным и хладнокровным. Но Кайл не мог. Он просто не умел.       — Ты иди в столовую, а я домой наверное. Мне ещё за братом заскочить нужно.       Марш не стал настаивать на своём, и ребята разошлись. Кайл решил сразу же забрать Айка из детского сада, чтобы потом не бегать туда-сюда.       По дороге домой он выслушивал то, как прошёл день брата, какие поделки из картона они клеили, в какие игры играли и прочее. Старший старался слушать, но голова была забита совершенно другим. Брофловски уже настраивал себя на беседу с Твиком, рассматривая все варианты её развития.       В какой-то момент он перевёл взгляд на Айка, который пинал небольшие куски льда, забавно перебирая маленькими ножками, и улыбнулся. Кайлу хотелось снова оказаться в этом возрасте, не волноваться о проблемах с учителями, школой и друзьями, не думать, кем тебе нужно будет работать через несколько лет. Ведь до всего этого ещё так далеко.       Придя домой, Кайл сначала сам скинул с себя верхнюю одежду, а затем помог брату снять толстую куртку. За здоровье Айка Шейла переживала не по-детски, поэтому строго велела старшему следить, чтобы тот ходил в зимней куртке, пока не растает снег, несмотря на то, что наступил март.       Кайл кинул взгляд на настенные часы. До прихода Твика оставалось совсем немного. Кайл сел на корточки перед братом и начал говорить:       — Ко мне через двадцать минут придёт друг. Я пойду, приберусь у себя немного, а потом приготовлю что-нибудь перекусить, идёт?       — Друг? — заинтересованно произносит мальчик, с трудом выговаривая букву «р». — А он сможет поиграть со мной?       Мальчик посмотрел на старшего брата с сияющими от радости и предвкушения глазами. Рыжеволосый усмехнулся и потрепал Айка по голове.       — Сможет. Только попозже.       Парень понял, что каких-то срочных потребностей сейчас у Айка нет, поэтому посадил его в гостиную и включил первый попавшийся мультик, а сам ушёл к себе в комнату. Она была не в лучшем состоянии: на полу разбросана одежда, кровать не заправлена, на столе валяются скомканные бумажки, тетради и стоят несколько грязных кружек. Кайл протяжно застонал, запрокинув голову. Разгребать весь этот хлам не было никакого желания, но в такую комнату стыдно не то, что друзей, даже мать собственную стыдно заводить.       Но, как говорится: «глаза боятся — руки делают», и через несколько минут комната была абсолютно чистая. Кайл удосужился даже протереть пыль со стола и подоконника. В общем, устроил настоящую генеральную уборку, после которой чувствовал большую гордость за самого себя.       Он начал спускаться обратно в мыслях о том, что у него ещё в запасе есть время до прихода гостя. Но, дойдя до гостиной и посмотрев на диван, парень опешил. Рядом с Айком ни в чём не бывало сидел Твик, выслушивая те же самые рассказы из детского сада, и периодически кивал и задавал наводящие вопросы. Услышав шаги сзади, оба обернулись на Кайла. Твик натянуто улыбнулся и неловко помахал другу.       — Кайл, твой друг уже пришёл! — малыш спрыгнул с дивана и потянул за собой блондина, ведя его чуть ли не вплотную к Кайлу. — Я тебе кричал, кричал, а ты не слышал, вот я и решил впустить его. Пойдёмте играть!       Твик с Кайлом встретились взглядами. Второй уже заметил следы усталости, переживания и страха.       — Привет, — неловко улыбаясь, проронил первый.       — Привет, — ответил хозяин дома, а затем повернулся к брату. — Ты иди, поиграй пока. Мы с Твиком сейчас поговорим немного, а потом подойдём.       Мальчик пару секунд смотрел то на брата, то на гостя, а затем обиженно надул губки и скрестил руки на груди. Смотрелось забавно, но виду никто не подал, дабы не обидеть податливые детские чувства.       — Я тогда тут с вами буду!       — Нечего тебе уши греть, — жёстко, но при этом с иронией, произнёс Кайл.       — Нам действительно нужно поговорить наедине, — тихо объяснился перед ребёнком Твик. Кайл постарался вслушаться в его голос. Тяжёлый, уставший, встревоженный. Стало ясно, что разговор предстоит примерно такой же. — Мы очень быстро, правда.       Ещё полминуты уговоров, и Айк, наконец, согласился подождать ребят в комнате. Они так и остались в гостиной, не спеша подниматься в комнату. Кайл только хотел предложить сделать это, как вдруг увидел, что Твик отходит и опускается обратно на диван, где сидел буквально пару минут назад. В душе зародилось негодование. Кайл что, зря разгребал весь бардак чуть ли не десять минут?!       Брофловски решил не возмущаться и сел рядом, уставившись на блондина. Ему явно было тяжело начать: он перебирал руки, хрустел пальцами и несколько раз пытался заговорить, но изо рта выходили лишь нечленораздельные звуки. В какой-то момент у Твика всё же получилось собраться, и он, набрав в лёгкие побольше воздуха, чуть ли не на одном дыхании выпалил:       — В общем вчера, после школы, мы с пацанами пошли гулять. Я позвал с собой Крэйга, он явно был против, но я уговорил его пойти… — он говорил это с сожалением, понимая, что если бы он не давил на Такера, ничего бы скорее всего не произошло. — И после прогулки он был очень раздражён. Я завёл тему того, что с ним происходит в последние дни. Так уж вышло, что мы обсуждали это пару раз, и он, — блондин вдруг резко начал плакать, хотя до этого держался стойко. Лишь голос изредка подрагивал. — Ну, он, может, себя не контролировал. Возможно, у него терпение закончилось. Я просто… я заговорил… а он… я начал, и он…       — Он ударил тебя? — не выдержав потока слов, с опаской спросил Брофловски. Парень до последнего надеялся, что ответом будет что-то по типу: «Нет, что ты, как тебе такое в голову пришло?!».       Но Твик молча кивнул, усердно вытирая рукавом рубашки солёные слёзы, которые стекали на обкусанные от нервов губы, вызывая неприятные покалывания. Опасения рыжеволосого всё-таки сбылись.       Внутри Кайла вдруг образовалась пустота. Мир как будто в одну секунду стал каким-то другим. Безысходность, непонимание, отрицание ситуации — все чувства смешались, заставляя мозг кипеть. Он ожидал услышать всё, что угодно. Поссорились, расстались, разошлись по домам, но только не этого.       Кайл всю жизнь был человеком сочувствующим, переживающим за других. Никогда никого не оставлял в стороне, заступался за слабых, помогал чем сможет. Он не был таким равнодушным, каким было большинство его сверстников. А подобные истории вовсе вызывали мурашки и неприятное чувство тяги внизу живота. Даже если ситуация никаким боком не касалась Кайла и в его жизни всё было чудесно, он всё равно чувствовал себя подавленно, если его просвещали в произошедшее.       Парень пристально смотрел на зарёванного Твика, и с каждой секундой становилось всё тяжелее. Кайл непроизвольно начал представлять эту картину во всех красках. Вот они спокойно идут по улице, общаются, и ни с того ни с сего Такер замахивается и наносит сильнейший удар Твику. Твику, которого, казалось, любит больше жизни. А потом крики, плачь, извинения. От таких мыслей его передёрнуло, отчего Твик развернул на него голову и встретился с Кайлом глазами.       А в голове одно: если Кайлу так тяжело просто слушать и представлять эту историю, то что тогда чувствовал Твик?       Не в силах ничего сказать, Брофловски подвинулся к Твику и обвил его плечи своими руками, крепко прижимая к себе. Твик ничего на такой жест не ответил, но и отталкивать парня не спешил. Он продолжал плакать куда-то в плечо Кайлу, обхватив руками свой живот.       Воцарилась тишина, которая изредка нарушалась короткими всхлипами. Кайлу совсем не хотелось портить атмосферу и лишний раз напоминать Твику о случившемся, но вопросов была куча.       — Он сильно ударил? Ты не разговаривал с ним?       Твик немного подвинулся и посмотрел на рыжеволосого, как на идиота.       — Какой смысл мне сейчас с ним разговаривать? Как ты это представляешь? «Привет, Крэйг, ты вчера мне врезал, может поговорим об этом»? — как-то злобно произнёс парень.       Кайлу стало неловко, но он решил настаивать на своём.       — Ну, именно так это и происходит. В отношениях всегда непросто. Нужно разговаривать, выходить на контакт…       — Не собираюсь я с ним на контакт выходить. — Перебил его Твик. — У тебя вообще нет мыслей о том, что он первый должен прийти и извиниться?       — Ну, — протянул Брофловски, почесав затылок, — безусловно, извиняться тут должен он. Я просто веду к тому, что инициативу должны проявлять вы оба. Ты должен прямо сказать ему, что такое отношение к себе ты терпеть не намерен.       Парню показалось, что с каждой минутой Твик ещё больше раздражается.       — По-моему очевидно, что не намерен. Я не мазохист, чтобы кайфовать от того, что меня пиздят.       Кайла загнали в тупик. Он понял: что бы он не сказал сейчас, это будет звучат максимально тупо. С другой стороны, если он будет просто сидеть и молчать, выйдет тоже не очень красиво.       Взвесив все свои мысли, парень выдал вариант, который свёл весь этот разговор на «нет».       — Да ладно, просто поговори с ним. Я уверен, что всё будет хорошо.       Фраза «всё будет хорошо» раздалась у Твика в голове неприятным звоном. Как будто кто-то надел ему на голову кастрюлю и хорошенько ударил по ней половником. Он осознавал всю бессмысленность этих слов. Осознавал, что хорошо ничего не будет, что Кайл говорит это исключительно для галочки и чтобы не показаться плохим другом. Ну, а что ещё ему сказать в подобной ситуации? «Чувак, да ты в пизде полной и никогда оттуда не выберешься»? Бред какой-то. Никто так никогда не сказал бы.       — Надеюсь на это.       Ещё несколько секунд они посидели в полной тишине. Чёткого совета Твик не услышал, но зато получил какую-никакую поддержку, отчего ему стало немного легче. Он встал с дивана, получив вопросительный взгляд от одноклассника.       — Я… пойду? — неуверенно выпалил он.       — Я думал, ты останешься ненадолго.       Твик также неуверенно пожал плечами. Кайл удивился, как настроение парня сменяется с «хочу всех прибить» на «стесняюсь всех и каждого».       — Да ладно, не буду больше тебя отвлекать.       Кайл понял, что у Твика сейчас совершенно не то настроение, поэтому настаивать не стал, и парни прошли в прихожую. Пока Твик обувался и накидывал куртку, Кайл открыл для него дверь.       — До завтра, — с улыбкой произнёс Кайл.       — Пока, — пару секунд Твик стоял и пялился на друга, а затем приблизился и коротко обнял его, — спасибо тебе.       Хоть ребята и сидели в обнимку несколько минут назад, такой жест показался неожиданным. От него Кайлу стало тепло на душе. Он уже не чувствовал вины перед блондином, понимал, что Твик не злится, а наоборот, ценит и доверяет Кайлу.       — Не за что. Если вдруг что, ты знаешь, куда прийти.       Они оба вдруг почувствовали опору. Почувствовали себя нужными.       Ещё раз попрощавшись, на этот раз окончательно, Твик быстрым шагом начал отдаляться от дома Брофловски, а тот с широченной улыбкой принялся запирать входную дверь. Покончив с нем, он развернулся и увидел на лестнице брата, который по-актёрски обиженно смотрел в сторону Кайла и топал маленькой ножкой.       — Твою ж мать, — шёпотом выругался он.