Туда, где все хорошо

— Алло. Да, привет. Слушай, Сяо, ты во сколько сегодня освободишься? Не против зайти ко мне вечером? Поужинаем, выпьем. Ага, я планирую сделать пасту, не очень часто готовлю, так что не будь слишком строг… Да, до встречи. Итэр сбросил звонок, удобней устраиваясь за столом. Он обдумывал свой план действий около недели. Три дня ушло на то, чтобы отключить все свои эмоции. Еще три, чтобы все спланировать. И последний, вчерашний. Он просто представлял по каким сценариям мог пойти сегодняшний вечер и что он будет делать после. Не страшно, если его заподозрят в чем-то — сбежать еще раз и перестать быть Хотару, возможно, было на самом деле особенно сильным его желанием. Он просто перестал соображать и порвал тонкую нить, что связывала его здравый рассудок.

Зачем я это делаю? Люди, из-за которых умирают невинные, не достойны своих жизней. Сяо не достоин своей жизни. Имею ли я права решать за них? Они сами уже давно все решили для себя. Убей его. Потом убей Хотару. Я и есть Хотару. Хотару не существует. Я выдумал ее. Я ее играл. Я был ей. Ты ненавидишь ее. Я ненавижу себя.

***

— Привет, — Сяо выглядел как обычно. Ничего примечательного: спокойное выражение на лице, отстранённый вид. Но было в этом что-то особенное, что-то цепляющее. — Привет, — Итэр выглядел так же обыденно. На его губах играла безмятежная улыбка, а в глазах плясали задорные огоньки, — как прошел день? Он воздушно чмокнул Сяо в губы, когда тот снял куртку. Парень улыбнулся, одаривая ответным быстрым поцелуем и неторопливо произнес: — Достаточно спокойно, я думаю. Сегодня делал снимки для одного журнала, но это оказалось занимательным занятием, — он проследил взглядом за Итэром, что прошел к кухне. Вообще, сама квартира была настолько мала, что стоя на разных ее концах, все еще можно легко слышать друг друга, — но что это за внезапные приглашения? Выглядит подозрительно. Итэр загадочно усмехнулся, садясь за стол и указал Сяо на место напротив: — Ты слишком много думаешь. Я просто захотела устроить романтический вечер. — Неужто? — все еще немного недоверчиво выдал парень, присаживаясь на предоставленное место, — мне казалось ты не сторонница подобных вещей. — Да, — протянул Итэр, — но на самом деле ты прав. У меня есть кое-что, что я должна тебе рассказать, — он неспешно налил в два бокала красное вино, растягивая паузу, в которое лицо Сяо приобретало все новые выражения заинтересованности, — но это позже. В любом случае тебе не нужно об этом волноваться. — Заинтересовать и промолчать? Ну хорошо… Итэр посмеялся, но тему развивать не стал, лишь многозначно на секунду прикусил губу. А потом произнес: — В общем, — он указал рукой на тарелки с пастой, которые уже стояли на столе, — я провозилась с ними весь божий день, так что ты обязан их сейчас оценить. Вообще-то Итэр и правда корпел над этим блюдом несколько часов, стараясь довести его до идеала хотя бы для себя. К тому же это был прекрасный способ скоротать время или уйти от назойливых тараканов в голове, которые — чтоб их черт побрал — умудрялись достать его совершенно везде. Сяо с предвкушением взял в руку вилку, накручивая на нее макароны в соусе. А затем сунул ее в рот, жуя с видом полной задумчивости, стараясь оценить все по высшему разряду скорее лишь из-за излишнего драматизма, нагнанного Итэром. Полностью прожевав, он еще пару секунд потомился, выдерживая профессиональную паузу серьезного дегустатора и наконец сказал: — Очень неплохо, я бы сказал, что у тебя талант. — Да ну? Может тогда в повара податься, — мечтательно пролепетал Итэр, устремляя взгляд куда-то в потолок. — Обязательно, — тут же поддержал его Сяо, — но тут можно сразу на шеф-повара идти. — Тогда решено. Завтра напишу Венти, что теперь я в его ресторане шеф-повар. Со старым пусть делают, что хотят, — театрально махнул он рукой, и утонул в заразительном смехе, который Сяо тут же подхватил. Вообще Сяо смеялся рядом с Итэром слишком часто. К слову, сам он за последнее время не раз успел подумать о том, что в прошлые несколько месяцев насмеялся столько, сколько не делал этого всю свою жизнь. Хотару в общем, круто перевернула весь его мир. Она располагала к себе, всегда старалась уловить самое лучшее в трудностях и просто радовала его одним своим видом. Она завораживала его, заставляла сердце биться чаще, дышать прерывнее и испытывать кучу ярких и положительных эмоций. Того, чего он так долго не мог уловить в своей жизни просто потому, что рядом никогда не было нужного для этого человека. За такое короткое время Хотару стала всем его миром.

Убей его.

Итэр коротко кашлянул, кажется, подавившись.

Тебе не жалко того парня? А его мать, которая теперь никогда не сможет жить нормально?

Замолчи. Я уже все решил. И сделаю это. Сегодня. Сейчас. Совсем скоро.

— А вообще, — вдруг сказал Сяо, врываясь в беспорядочный поток мыслей Итэра, — чем бы ты на самом деле хотела заниматься? — его голос звучал спокойно и не требовательно, но легкие нотки волнения все равно проскакивали в глубине глаз, — так или иначе, я помогу тебе во всех начинаниях.

Кем бы ты хотел стать, Итэр? Ты знаешь, я хотела бы быть дизайнером, но что насчет тебя? Я все еще волнуюсь за своего брата, хаха.

Итэру вдруг поплохело. Кусок застрял в горле и просто не мог пройти дальше, застревая и перекрывая весь кислород. — Я… — начал он, всеми силами скрывая начавшую зарождаться легкую дрожь по всему телу, — не знаю? Пока еще, наверное, не знаю… Кем там была Хотару? — Когда мои родители еще были живы, — уже через двадцать минут Сяо должен узнать, что этих родителей просто не существовало, — я училась на медика. Но мне это не интересно… Так что я все еще думаю. Может и правда податься в кулинарию? — он натужно посмеялся, выглядя при этом натянутым, как струна, — или буду учиться с Моной печь торты… Сяо точно заметил резкую перемену настроения и тут же попытался перевести тему. Он пару раз нервно усмехнулся, стараясь разрядить обстановку вокруг: — Все нормально. Если ты не хочешь говорить об этом сейчас — я не заставляю, правда. Но со мной ты можешь быть полностью честна в своих чувствах, — он выглядел уверенным в своих словах, звучал убедительно и в это хотелось верить. Ему хотелось довериться. — Тогда я должна тебе кое-что рассказать, — серьезно сказал Итэр. — Конечно, — не менее серьезно ответил Сяо. Он отпил из своего бокала и Итэр проследил за этим движением особенно внимательно.

Пей больше. Допейся до беспамятства, чтобы мне не пришлось давать тебе ту отраву.

— У меня есть сестра. Была, точнее, — начинать всегда было лучше издалека. Он начнет рушить образ Хотару постепенно, задевая то, почему Сяо и должен был умереть, — она умерла. Еще раньше родителей, лет шесть назад. Он сказал это легко, без единой лишней эмоции на лице, но в груди стало невероятно тесно, а плечи неосознанно напряглись. Сяо выглядел озадаченным и напуганным одновременно. Ожидать чего-то такого он никак не мог, и столь резкая и серьезная тема заставила его испытать секундный страх. — Это… — начал он, совершенно не зная, что стоит сказать, — это ужасно. Мне правда очень жаль… — Знаешь от чего она умерла? — сказал Итэр тут же, и не дожидаясь ответа на риторический вопрос, продолжил, — она всегда была болезненной, а в последние месяцы ее жизни в общем выглядела особенно истощенной. Ее забили до смерти. За то, что отказывалась прогибаться под местными авторитетами. Нас часто травили в школе с ней… за многое, что касалось нашего небогатого положения и все такое.

Зачем ты говоришь так много? Ему не нужно знать столько. Думаешь он откроет свою душу после такого? Хочешь получить от него признание в том дерьме, которое он делал в своей школе?

— Я очень любил… ла, любила ее… — продолжил Итэр, секундно запинаясь, — очень. Но ее забрало у меня что-то настолько обыденное, как школьная травля. О чем думают люди унижая других просто за их существование? — он сказал это почти отчаянно и смотрел на Сяо впритык, не давая и шанса тому отвести взгляд, — разве это весело? Он говорил это Сяо.

Почему и ты, такой хороший в моих глазах сейчас, занимался подобным?

Сяо смотрел на Итэра, широко открыв глаза. Его темные брови почти болезненно изгибались, предавая лицу тяжелое, обременительное выражение. Он пару раз безрезультатно постарался сказать хоть что-то, но в итоге так и не смог, лишь смотря на то, как Итэр молчал в ответ. Молчал, терпеливо ожидая. Стыдно стало, да? Узнал себя в этой ситуации? И кем же ты был? Жертвой? Тем, из-за кого умер обычный, ни к чему не причастный подросток. Совершенно такой же, как и ты. Как и вы все. Вот, вот кем ты был, Сяо, не так ли? Он тяжело выдохнул, опуская взгляд к тарелке и в итоге все-таки начал говорить. Медленно и тяжело: — Нет… Это, это ни капли не весело. — Именно, — голос Итэра звучал почти обвинительно, — тогда зачем? — требовательно. Ответь же, зачем? — Я… разве я знаю? — Сяо, кажется, даже не мог уловить изменившегося голоса Итэра, погрузившись в собственные воспоминания, — я правда… правда тоже никогда не понимал таких людей. Зачем ты врешь? Зачем падаешь в моих глазах???

Пожалуйста, скажи мне. Откройся мне полностью. Я не хочу… Не пытайся его выгораживать. Это ничего не изменит.

— Почему ты…? — Итэр говорил тихо. В какой-то момент он перестал понимать, говорит ли он вслух, — почему ты выглядишь так виновато? — он путался в своем языке, говоря слишком медленно. Старался надавить, надавить еще сильнее, — ты же ничего такого не делал? Не делал, ведь?

Надеешься, что он ответит «да»? Ты, идиот, Итэр.

— Нет, — голос у Сяо, будто осип. Звучал неправильно и исковеркано, как через старую, поврежденную кассету, — я не знаю… То есть, я и правда никогда этого не понимал, но сталкивался ежедневно. В нашем классе был один парень, которого все угнетали… — Ты тоже? — лицо Итэра скривилось болезненным выражением. Назойливые мысли мешали оставаться в сознании и теперь уже ему хотелось напиться до беспамятства. Хотелось курить. Так сильно хотелось курить. — Я не разу не трогал его, — вопреки всем ожиданиям ответил Сяо. Итэр был в секунде от озадаченного «что», когда Сяо продолжил, наконец подняв повинный взгляд. Будто он чувствовал вину сразу и за того парня, и за сестру Итэра одновременно, — но в итоге он не выдержал издевательств и сбросился…

Да. Я знаю. Именно поэтому я здесь. Убей его. Отомсти за того парня. За Люмин. Только так он сможет искупиться.

— Ты ни разу не трогал его…? — голос Итэра звучал неправильно удивленным, обескураженным и сочился ужасным недоверием, — тогда ты… — Когда ты рассказала о своей сестре, я вдруг… так ярко вспомнил о том времени, — Итэр невольно дернулся, улавливая, что к нему все еще обращаются в женском роде. Пока что ему все еще нужно было держать образ и не забываться, — я никогда не издевался над ним, но находился всегда в центре, когда моя тогдашняя компания… унижала его кучей способов. И я ничего не делал. Совершенно, — он вдруг скривился от своих же слов, снова опустив взгляд. Казалось, будто вспоминать это было для него сильнейшей мукой, — помнишь ты у меня как-то спросила о вещах, о которых я очень жалею? — Помню… — ответил Итэр, с непередаваемым выражением на лице. Глаза растеряно округлились и взгляд все куда-то метался, так же, как метались его мысли, его соображения, мотивы и желания. — Так вот, — сказал Сяо уверенно и посмотрел на Итэра так, что у того все тело прошлось кусающимися мурашками, — я жалею, что совершенно ничего не сделал тогда, когда мог. Не сделал и теперь уже ничего нельзя исправить, потому что тот парень просто мертв. Твоя сестра… мне так невероятно тяжело от мыслей, что она закончила так же неправильно… будто я тоже в этом замешан. — Нет, — выдал Итэр, — ни разу. Я не виню тебя.

О чем ты вообще говоришь? Не винишь его? Серьезно пытаешься его оправдать?

— Прости, — все же ответил Сяо и в этот момент вся его душа была открыта нараспашку. Он на самом деле был готов вывернуть все свои внутренности ради Итэра. Ради Хотару. Я ненавижу Хотару, — если бы я мог, — продолжил Сяо, — однажды хотя бы извиниться, хотя бы перед родными того парня…? Не знаю, это лежит таким тяжелым грузом у меня на сердце.

Не страшно. Ты извинишься своей смертью.

— Ты не должен так сильно корить себя, ты хотя бы… — слова лились из Итэра непрерывным потоком, вопреки всем его совершенно противоположным мыслям, — не делал ничего из того, что другие делали. Они, я думаю, получили по заслугам за это, — конечно, два в тюрьме, третий торчок, а последний… А последний теперь не казался таким уж виноватым. Просто не хотел казаться. Это признание, этот непрочный сухой сук, за который Итэр был готов вцепиться мертвой хваткой. Сяо был так искренен с ним, так честен. Он так трепетно относился к его чувствам, был готов буквально на все ради него. Итэр был…

Он все еще причастен. Если бы он сделал тогда хоть что-то, тот парень возможно был бы жив, как и если бы тогда кто-то из прохожих помог твоей сестре. Кто знает, видел ли ее кто-то? Ты просто хочешь выгородить его, не так ли? Да

Итэр вдруг поднял свой бокал. Тело все еще мелко подрагивало, кончики пальцев неприятно холодило, а где-то в горле застрял мертвым грузом непреодолимый ком безысходности. Он посмотрел на Сяо, легко, как мог только он, улыбнулся и сказал нежно, почти ласково: — Прости. Если бы я не начала говорить о своей сестре, тебе бы не пришлось вспоминать все это. — Нет, я в любом случае… в любом случае должен был сказать тебе об этом… — Сяо поводил рукой туда-сюда, подбирая слово, — черном пятне в моем прошлом. — Предлагаю больше не говорить ни о чем таком. Давай просто напьемся и хорошо проведем время. Вдвоем. И Сяо поднял свой бокал в ответ.

***

И они на самом напились. Противный и гнетущий голос в голове Итэра с каждым выпитым бокалом становился все тише и глуше, уходя далеко на второй план, чтобы там, в самой глубине его души осталось место только для голоса Сяо. Так легко поменять свои планы, отказаться от навязчивых идей, предать то, за что так долго цеплялся. Итэр обязательно будет мучатся от этого, позже, когда проспится и протрезвеет. Когда останется один и сможет в полной мере осознать все, что сказал и что сделал. Он так сильно, так сильно цеплялся за слова, сказанные Сяо, строя их в своей голове, как акт искупления. Оправдывался перед собой же, старался найти логичное объяснение в нежелании убивать Сяо сейчас и вообще. Но ничего логичного и последовательного в его мыслях уже давно не было. Он просто перестал быть уверенным хоть в чем-то. Он перестал быть уверенным в себе. Он перестал доверять своим мыслям. Ведь вопреки всем его сопротивлениям, они все еще твердили — твердили на самых границах сознания, очень далеко, тихо, почти неслышно, но все еще навязчиво. Не прекращая.

Ты предаешь себя. Ты просто слабак, не желающий делать то, что должен. На что подписался однажды. На что согласился идти ради сестры. Ты предаешь Люмин.

— Сяо, — одними губами шептал Итэр, пьяно улыбаясь и смотря на него так странно. Смотря на него так влюбленно. — Мм? — отвечал ему Сяо. Они лежали на кровати, смотрели в потолок, пока на фоне играла какая-то комедия, на которую они перестали обращать внимания уже через десять минут после ее начала, — что такое? Я больше не пойду тебе за виноградом, иди сама, — и усмехнулся пару раз, лениво так, расслабленно. — Да нет, — отмахнулся Итэр, смеясь в ответ. Он повернулся на Сяо, заставляя и того взглянуть в ответ, — хотел сказать… я, ой, — он говорил прерываясь и все забывал, что нужно обращаться к себе в женском роде, — короче, я так люблю тебя, понимаешь? Сяо улыбнулся, одаривая Итэра такой, хоть и кривой, но настолько преданной и нежной улыбкой. — Я тоже, — ответил он, смотря на Итэра особенно трепетно. — Нет, серьезно, — ему вдруг стало так обидно. Почему Сяо отказывался его слушать? До этого ему о люблю говорила только Хотару. Сейчас о ней говорил Итэр. Говорил искренне, отбросив все свои соображения. Итэр впервые говорил это Сяо от своего лица, — именно я люблю тебя. — Пфф, хаха, ты дурочка, Тару? — и до того, полностью открытый в своих чувствах Сяо, сейчас был полностью «оголен», выпив достаточно, чтобы его речь время от времени прерывалась запинками, — кто же еще? Конечно, ты. И я тебя люблю. Итэр смотрел на Сяо, хмуря тонкие полоски бровей. Его так невероятно бесило это все. Сяо же ничего не понимал, но почему он не мог понять? Оставь эту Хотару, нет ее, не существует ее. Почему, почему, почему. Почему ты просто не можешь услышать меня???

Потому что вы даже не были знакомы. Почему ты продолжаешь игнорировать?

— Послушай, я не Хота- Но его слова утонули в глубоком поцелуе, так и не долетев до нужных ушей. Они растворились в глухом стоне, который Итэр тут же издал, и Сяо даже не мог понять, что своим прикосновением губ прервал что-то настолько важное. Итэр отложил то, что хотел сказать, пьяно сплетаясь языками с парнем. А что он так хотел сказать вообще? Какая уже была разница, когда Сяо был так близко, открывался ему, говорил с ним и расцеловывал его щеки, скулы и уши, заставляя кончики пальцев дрожать и ненормально желать лишь больше прикосновений. Желать всего Сяо полностью и без остатка. Как он желал и неделю назад, и месяц, и два. Он так сильно желал этого все время. Но желать все это он мог, только если был готов предавать все свои принципы. — Мнгх-х… Итэр буквально таял, когда сильные руки держали его за бедра, за талию или оглаживали ключицы. Сяо спустился чуть ниже, расцеловывая шею и почти незаметно прикусывал, оставлял засосы и заставлял Итэра задыхаться, пылать. Заставлял буквально расплавляться в своем желании получить больше внимания к себе и своему телу. Заставлял… Резкая трель телефона вырвала Итэра из порочного круга своих мыслей. Он недовольно промычал, когда Сяо отстранился и чуть шатаясь встал с кровати, подходя к тумбе, где его оставил. От места рядом вдруг начало нести неприятным холодом. Сяо что-то говорил на фоне, неразборчиво и негромко. Итэр не мог понять ни слова. — Кто тебе там звонит в двенадцать ночи? — спросил Итэр недовольно, когда Сяо наконец отключил звонок и отложил телефон. — Ху Тао, — просто ответил он, — ничего особенного, я сейчас помогаю ей с коллажами для одного проекта. Ты знаешь, она любит звонить по ночам. — Я знаю только то, что она испортила момент, — пробурчал Итэр, устраиваясь на кровати поудобней, — я хочу спать теперь. Сяо прыснул в кулак, наблюдая за потугами Итэра распутать светлое одеяло, которое они скомкали до этого тысячей способов. — Хорошо-хорошо, давай спать, — покладисто согласился Сяо, помогая Итэру с одеялом и ложась рядом. Итэр ничего не ответил, просто закрыл глаза, укладываясь на подушке. Сяо лишь улыбнулся, коротко чмокнул его в губы и тоже опустил веки, тут же погружаясь в легкую дрему, а спустя десять минут и вовсе утопая в глубоком сне. Но у Итэра заснуть так и не вышло. Он упорно лежал и лежал, но несмотря на путаницу в мыслях, боль в голове все не давала расслабиться, а Сяо, лежащий рядом и вовсе заставлял все сильнее волноваться. По разным причинам. В итоге он открыл глаза, вглядываясь сквозь мутную завесу в безмятежное лицо парня. А еще они забыли выключить свет. Итэр поднялся, подходя к выключателю и быстро щелкнул по нему костяшками пальцев. Постоял в темноте еще с полминуты, вслушиваясь в мерное дыхание Сяо, а потом все же лег. Но сон все ни шел. Он лишь смотрел перед собой, вглядываясь в изгиб губ, в непослушные брови, в густую копну ресниц. Это лицо казалось таким правильным, таким красивым, таким… Сейчас Сяо лежал перед ним совсем беззащитно, с ним можно было сделать все, что угодно. Выполнить, в конце концов то, о чем думал изначально. Но об этом даже вспоминать было физически неприятно. Итэр невесомо провел кончиками пальцев по щеке парня, на что Сяо лишь сморщил на секунду нос. Точно. Так было всегда. С самого начала. Итер просто не смог бы убить Сяо, пока тот лежал рядом, улыбался ему и был готов сделать все, что угодно.

Ты же понимаешь, что все это он делает для Хотару? Итэр? Итэр? Итэр? Я схожу с ума.