Реквием звездной пыли

      Ветер проскальзывал в открытое окно, остервенело теребя штору, пытаясь откинуть ее в сторону. Она мешала ему подхватывать аккуратные клубки сигаретного дыма, чтобы вынести их прочь. Хотя это было бесполезно, табачный запах уже заполнил весь вагон, вызывая недовольное возмущение пассажиров. Вместе со вкусом сигарет, на губах чувствовался и металлический привкус крови, которая стала течь лишь сильнее. Шипы терновника проникали под кожу, впивались в нее так, что юноше казалось, что еще немного и они уже примутся за внутренности головы. Алые струйки даже попадали в глаза, немного замыливая зрение. Приходилось периодически вытирать лицо, пачкая рукав своей школьной формы. Но это было меньшей из проблем. Терновый венец является проклятием грешников, издевкой над посланником бога, как гласит библия. Уже опираясь только на эти знания, можно было сделать несколько выводов о способности стенда.       Первое — его действие явно зависело от тяжести грехов. Какёин, конечно, не был паинькой, как и все, но и до смертельного приговора это явно не тянуло. С другой стороны, тут нужно понимать, что является «грехом» в понимании стендюзера. Может быть то, что он не помог перейти старушке через дорогу тоже грех. Поэтому юноша стал невольно копаться в своих воспоминаниях, пытаясь вспомнить, что он мог сделать не так. Однако, там не было ничего серьезного. Единственное, за что он до сих пор чувствовал вину, был инцидент, когда ему было не так много лет. Тогда еще глупый, наивный мальчишка пытался подружиться, рассказывая другим детям про своего невидимого друга. Его назвали ненормальным, обвинив во лжи, за что Нориаки сильно разозлился. Щупальца маленького иерофанта тогда оплели ребенка, со злостью швырнув с горки. Конечно, высота была не такой и большой, не было даже первого этажа, но, тогда обидчик сломал ногу и долгое время мучился с гипсом. Юноша помнил, как улыбался тогда, как внутри что-то сломалось, ставя последнюю точку в попытках подружиться хотя бы с кем-то. Он понял, что так будет реагировать каждый, кому он попытается рассказать о своем стенде, никогда его не примет. Исключение стала только эта компания, пусть и идиотов, но уже ставших такими родными.       Второе, что можно было сказать о стенде — он явно был не так силен. Работает на достаточно дальнем расстоянии, ведь Иерофант не мог отследить его ни в одном из вагонов. Так что даже если получится найти владельца, даже в таком ослабшем состоянии, не должно быть проблем, чтобы с ним сразиться. Но если это рассуждение было ошибочным, значит, у парня были огромные проблемы.       А ведь состояние ухудшалось с каждой минутой, только противный вкус сигарет помогал сохранить сознание. Сколько он уже заставил себя через силу выкурить? Почти половину пачки, кажется. Нориаки было не до счёта, все равно, он позволил себе взять в рот эту отраву лишь в этот раз.       — Где же ты, черт бы тебя побрал… — Глухо прошептал юноша, сквозь стиснутые зубы. Терновник стал пробираться глубже, можно было заметить, как под кожей, от виска и ниже по виску идет одна из его лоз. Она явно двигалась ниже, желая добраться, скорее всего, до самого сердца.       Понимая, что и дальше держать Иерофант в распущенном состоянии будет бесполезно, парень вернул его к более привычному облику, а после, опираясь на него, попытался подняться. Вышло это не с первого раза, розоволосый даже умудрился упасть, несколько раз ударившись о стенку.       — Тебе нужно разбудить Джоджо, хорошо? — Проговорил молодой человек, немного хмурясь от очередной волны боли. — Скорее всего, я все-таки не справлюсь один.       Он тяжело вздохнул, положив руку на плечо своего стенда. Так было удобнее держаться, а Иерофант, мог спокойно двигаться дальше, даже распустив одну ногу. Вместе со стендом, он решил пройтись по вагонам сам, возможно, это могло дать хоть какой-то результат. Может, владелец стенда себя очень хорошо скрывал от чужих глаз. Каждый шаг давался с огромным трудом. Юноша чувствовал, что лоза проходит дальше, а по своему стенду он даже видел, насколько далеко. Терновник оплетал голову Иерофанта, спускался ниже, уже будучи в районе шеи. Неожиданно его лоза, за одно мгновение проросла ниже, оплетая кости ключиц, когда Какёин вышел в тамбур. От слишком сильной волны боли, парень даже не смог устоять на ногах, а с губ сорвался тихий вскрик.       — Какой плохой стенд. Ты сам выдал своего хозяина. — С трудом проговорил школьник, осматриваясь вокруг. Тут не было ни единого места, где была возможность спрятаться, но он точно был в этом радиусе. Потому, это могло значить лишь одно — противник был на крыше. Единственная сложность могла быть в открытие дверей, конечно, если ты не обладатель стенда. Заранее извинившись перед пассажирами, понимая, что после такого поезд явно встанет на вынужденную остановку, он перевел взгляд на свой стенд. Иерофант осторожно отпустил хозяина, сложив руки вместе, скапливая в них энергию. Изумрудный всплеск, если не своей силой, то массивностью спокойно пробил железо, создав дыру, в которую можно было спокойно пролезть.       Нориаки не торопился. Сейчас, это было бы слишком опрометчиво с его стороны, поэтому, для начала, он пустил вперед несколько нитей Иерофанта, ведь он все еще мог ошибаться в своих рассуждениях. Как оказалось, зря. С помощью своего стенда он прекрасно видел человека, сидящего на крыше поезда. Он был странным. Даже черезчур. Скорее, это можно было назвать больше безумием, чем странностью.       Слипшиеся, грязные волосы падали на лицо, скрывая то, в каком безумии оно было искажено. Губы едва двигались, он что-то истерически шептал себе под нос. Он заметно пошатывался из стороны в сторону, отчего приобнимал себя руками, видимо, пытаясь это остановить. Учитывая, что он был одет в смирительную рубашку, длинные рукава которой волочились по крыше, это даже выглядело довольно жутко.       — Все…все понесут наказание за грехи… — Из раза в раз повторял он, тихо посмеиваясь.       Неожиданно, за спиной врага стал проявляться силуэт. Из-за темной одежды, он словно сливался с ночным мраком. Стенд напоминал монахиню — правда, за исключением полного отсутствия лица, вместо которого была тьма, и излишне короткого платья. Оно оголяло бледные ноги, полностью покрытые кровью. На голове же, помимо монашеского капюшона красовался и венец, своими лучами напоминающий солнце.       Но даже без зрения видел он явно прекрасно, потому как направил с сторону Иерофанта свой меч. Его лезвие было оплетено терновником, лозы которого проросли с него дальше, резко поражая своими колючками нити стенда Какёина. Благо, что он не почувствовал боли от их поражения, иначе, это было бы совсем неприятно.       Юноша подошел к краю, осторожно выпуская новые ленты своего стенда. В таком ослабленном состоянии, да еще и на ходу, было достаточно тяжело управлять своими движениями, можно было и спокойно промахнуться. Но медлить было нельзя, если он сейчас не сделает хоть что-то, то противник либо сбежит, либо он раньше умрет от этой способности. Ведь Джотаро совсем не спешил просыпаться, Иерофант, видимо, не очень хорошо старался. — Ах, этот венец просто прекрасен. — Проговорил безумец, как только Какёин, используя ленты, все-таки притянулся на крышу, оказавшись буквально в паре шагов. — Чувствуешь искупление?       Он говорил странные вещи. Голос его дрожал от какого-то извращенного, пугающего возбуждения, да и на страдания он смотрел с нескрываемым удовольствием. Так что, молодой человек невольно сделал пару шагов назад, чтобы на всякий случай хотя бы выйти из зоны поражения стендов с короткой дистанцией. Мало ли, что он может выкинуть с этим своим мечом, помимо атакой лозами. — Нет. Только боль. — Отозвался в ответ Нориаки, а потом, схватился за грудь, чувствуя укол в районе ребер. Ответ он нашел лишь взглянув на Иерофанта, лозы оплетали его плечи и грудную клетку, сжимая что-то внутри. Скорее всего, это было сердце, хотя у стенда его явно не было.       В тот момент, юноша понял, как сильно он ошибся, что вышел на бой с этим человеком. Ему просто нужно было держаться дальше, тогда, времени было бы было больше, терновник разрастался быстрее в присутствие невменяемого хозяина.       — Ты должен быть благодарен! Терновый венец был одет на Христа, когда он искупал грехи всего человечества. — В порыве воскликнул противник. — Ничего, мой Терновый венец заставит тебя прочувствовать ту же боль!       Парень не успел даже дернуться, отчего-то стенд противника оказался быстрее его, или, от боли уже просто не хватало реакции. Терновый венец направил свой меч в сторону школьника, лозы, распутывая свой причудливый узор, скользнули с него, резко впиваясь в запястья, тем самым вжимая паренька в крышу. Они пробили не только плоть, но и железо, сплетаясь в узел там, лишая всякой возможности сбежать.       — Знаешь, что-то я пока не готов оказаться распятым. — С немного нервным смешком проговорил молодой человек. С губ сорвался тяжелый вздох, этот человек пугал своей фанатичной, а иначе было нельзя сказать, в бога. Конечно, можно было вечно рассуждать о том, существует он или нет, но такой последователь его яно бы не порадовал. Одержимый лишь искуплением грехов, хотя и сам переступал черту грехов. Он это делал прямо сейчас, причиняя боль и намереваясь убить, ведь сам он подошел ближе, а его стенд занес клинок над розоволосым. Ситуация была совсем патовой! Нужно было что-то придумать, пока, этот меч, медленно опускался вниз, приближаясь к его грудной клетке.       — Мой отец тоже не был готов платить за грехи. Он был очень жестким. Издевался надо мной и матерью, во имя своей веры, пытался перевоспитать нас под себя. Знаешь, какого это, когда тебя несколько суток морят голодом, а, Нориаки Какёин. У тебя то было все, что тебе сравнивать свою жизнь с моей. А я вот, убил своего отца, столкнув его в окно, а эта шлюха позвонила и сдала собственного сына копам! — Яростно воскликнул странный тип, а меч стенда опустился вниз, промахиваясь и попадая к плече. — Если бы не Дио, я бы так и остался в психушке навечно. И, к тому же, он тоже мечтает о рае.       Нориаки отчаянно прикусил свою губу, лишь бы не закричать, не прервать тираду этого парня, а то это могло окончиться еще большей злостью ненормального. Нельзя было позволять, чтобы противник успел нанести еще один удар мечом — он мог стать роковым.       — Какой же ты… — Начал было говорить молодой человек, в какой-то панике начиная моргать глазами. Сознание стало покидать юношу от боли, это было лишь попыткой удержаться на грани. Если он позволит себе провалиться во тьму, то точно проиграет. Поэтому, воспользовавшись тем, что сейчас противник не видел перед собой ничего, кроме желания мстить застлавшего ему глаза, он собрался с силами. Это было тяжело, движения Иерофанта были медленными, скованными, он ведь и сам мучился от боли, что пронзала его хозяина. Тяжелее всего было сложить руки вместе, начать заряжать Изумрудный всплеск.       — Помешанный фанатик. — Сквозь стиснутые зубы проговорил юноша, чувствуя, как от излишнего усилия с уголка губ потекла кровь — видимо, что-то повредилось изнутри, оцарапанное лозами Тернового венца. — Посмотрим, как ты сейчас запляшешь. Изумрудный всплеск!       Противник явно не ожидал удара. Тем более, с такого близкого расстояния, почти все снаряды стенда попали прямо в него, отбрасывая в сторону. Если бы Терновый венец вовремя не подхватил своего хозяина, он бы уже свалился с крыши. Это не только спасло Какёина от очередной атаки мечом, но и выиграло достаточно времени, чтобы разрушить свои оковы. Теперь, они хотя бы оба были практически в равных условиях, хоть раны школьника явно были намного серьезнее, и он продолжал их получать. От очередной накатившей волны боли, он даже согнулся, неожиданно сблевывая не только рвоту, но и кровь по большей степени. Лозы разрослись внутри сильнее от злости хозяина.       — Тебе осталось совсем немного времени до того, как ты искупишь грехи своей смертью. — С ухмылкой проговорил ненормальный. Его смирительная рубашка, что была и без того грязной, будто вывалянной в грязи, теперь окрашивалась в алый цвет от крови. Раны неприятно ныли, но парню было словно на это плевать, он даже спокойно вытаскивал из них осколки изумрудов. Пальцы входили в рану, безразлично копаясь в ней, пуская лишь еще больше крови. Это зрелище заставляло скривиться в отвращении.       — Значит, я просто должен побыстрее тебя вырубить. — Отозвался в ответ розоволосый. Он заметно нахмурился, скользнув взглядом по сторонам. От очередного изумрудного всплеска противник явно увернется, поэтому, план состоял в другом. Хорошо, что псих даже не обратил внимание на отсутствие ног Иерофанта, который распустил их на тончайшие нити, выстроив из них, своего рода паутинку, разделяющую его хозяина с противником.       — Посмотрим. — Сухо проговорил юноша, поддаваясь на провокацию. Это и было планом Какёина, поэтому он начал медленно идти обратно, заманивая врага в свою ловушку. Когда он даже слегка коснулся натянутых нитей, Иерофант сделал легкий пасс рукой, ловя безумца в них, словно в сеть. Он кувыркался, пытался сделать так, чтобы стенд разорвал их своим мечом, но на такие действия нити действовали агрессивнее. Они становились плотнее, сжимались, не оставляя места, сталкивая Стенд и хозяина лбами.       Счастливая случайность, не более, Какёин явно не рассчитывал на то, что меч стенда случайно ранит своего хозяина. И ведь даже не порежет, а один из шипов оставит слабую черточку на щеке. Школьник почувствовал облегчение в тот же момент, хотя невольно поднял руку вверх, касаясь головы, тернового венца и след простыл. Теперь он был на безумце, судя по крикам боли, проникая в его плоть намного быстрее.       — Так кичился, а грехов оказалось больше, чем у меня. — Холодно проговорил розоволосый. Больше, этот человек ничего не сделает, поэтому можно было спокойно убрать сеть из нитей и теперь, лишь наблюдать, хоть корчащееся в агонии тело психопата и не приносило никакого удовольствия. Его даже было немного жаль, поэтому, чтобы он не мучился сильнее, парень даже позволил Иерофанту оплести его шею одной из лент, сдавливая ее.       Оставлять в живых такого человека было бы слишком опрометчиво, да и, в таком состоянии, в собственном терновом венце, он явно бы даже не смог сказать ничего дельного касательно Дио. Поэтому, как только с губ врага сорвался последний вздох, парень осторожно опустил тело вниз, на землю, и лишь после этого вернулся обратно в поезд.       Его трясло, раны неприятно болели, и сознание все-таки находилось на грани, и он явно не понимал, куда шел. Наверное, и хорошо, что школьник перепутал вагоны, попав туда, где был Джозеф. Мужчина и вправду тоже сражался, но так и не нашел в себе сил, чтобы убрать тела. По крайней мере, прошли слезы, но он молчаливо смотрел на перчатки, что лежали перед ним на столе. Интересно, они принадлежали кому-то дорогому для старика? Во внимательном, теплом взгляде, это чувствовалось слишком хорошо.       — Джостар-сан? Все в порядке? — Тихо спросил молодой человек. От неожиданности, мужчина даже чуть дернулся, оборачиваясь, так как до этого сидел спиной. Взгляд его в мгновение переменился, он подскочил с места, с беспокойством взяв паренька за подбородок, осматривая его раны. Это и вправду были довольно глубокие царапины, начинающие слегка покрываться корочкой из засыхающей крови.       — Со мной все прекрасно, я отделался небольшой раной, которую уже перебинтовал и обработал. А вот что с тобой?! Ты как вообще на ногах держишься, Какёин? — Дед, кажется, злился. Но злился как-то по-доброму, с беспокойством в голосе. Взяв с сиденья аптечку, он попросил Нориаки сесть, а сам окунул ватку в спирт, начиная обрабатывать раны. К сожалению, бутылка водки, было единственным, что сейчас оказалось под рукой для обеззараживания.       Неожиданно, рядом раздался чей-то смешок, и послышался звон бутылки, отчего розоволосый невольно перевел взгляд в сторону. Напротив сидел светловолосый юноша, наверное, чуть старше по возрасту. Растрепанные волосы, странная повязка с перьями, да и одет он был немного старомодно. Но в целом, не вызывал никаких подозрений. Хотя, в нем была одна единственная странность — все его тело обвивал Хермит, будто желая быть частью этого незнакомца.       — Джозеф, ты когда стал таким заботливым папочкой? — Со смешком, спросил он, потягивая пиво из бутылки.       — Заткнись, Цезарь. — Шикнул седовласый. — И чего ты вылез вообще?       Парень снова засмеялся, после чего, даже позволил себе закинуть ноги на стол для удобства.       — Тебе теперь меня постоянно терпеть, Джозеф. Я буду с тобой даже когда ты пойдешь в туалет. — Блондин явно издевался над своим товарищем, но потом, стал чуть более серьёзным, смотря уже на Нориаки. — Здарова, пацан. Ты бы был осторожнее, хорошо? Я понимаю, тебе хотелось показаться крутым, и прочее. Тем более, ты жто делал ради семейки Джостаров. Не сведи себя опять в могилу, договорились? Хватит и моего геройства.       Розоволосый даже наклонил голову, с удивлением смотря на парня, который говорил очень странные и запутанные вещи. Совсем, как Джотаро. Даже Джозеф удивленно посмотрел на товарища и чуть вздохнул.       — Какёин, это мой напарник из прошлого. Цезарь Цеппели. Он погиб. Человек, с которым я сражался, вызвал его дух. Цезарь, идиот, не захотел уходить, решил стать частью моего Хермита. — Попытался как можно проще обьяснить старик, а потом, тряхнул головой. — Ты то откуда знаешь про перезапуск?       — Смерть дает свои преимущества. — Грустно улыбнулся молодой человек. — Значит, повезло, что вы в курсе происходящего. Я думал, что нет, поэтому и хотел остаться, чтобы помочь. Я вспомнил, как после смерти друзей, ты был подавлен, и как был подавлен твой внук. Оттуда было видно все. К тому же, мы подружились с этой мордой. Да, Какёин, я говорю про тебя. Но, не вникай, пусть прошлое останется в прошлом. У вас есть второй шанс.       Он чуть вздохнул, переведя взгляд в сторону дверей. С губ блондина даже неожиданно раздался смех, когда он увидел там Джотаро. Парень явно только что проснулся, это было прекрасно видно по его недовольному лицу, взъерошенным волосам и отсутствию кепки. На ее поиски явно не было времени, он сразу же последовал за лентой Иерофанта, который приволок его сюда.       — А вот и твой спаситель, который явно опоздал. — Проговорил юноша, пихнув школьника в плечо локтем. — Крепко ж ты дрыхнешь, Джотаро, проспал все веселье.       — Ты кто вообще? — Спросил хмуро брюнет, а после, взгляд его сменился, когда он увидел, как дед перевязывал голову его другу. — Все в порядке?       — Да. Просто немного «отпустил свои грехи». — С трудом пошутил молодой человек, после чего, добавил. — Это Цезарь, старый друг Джостара-сана. И он…       — Призрак. Яре-яре. Я послушаю эту историю позже. — Проговорил Джотаро, покачав головой, а потом, чуть нахмурился. — Дед, нам придется собирать монатки и сходить с поезда. Уже есть три трупа.       — Это как минимум, там еще ваши товарищи сражаются. — Покачав головой, проговорил светловолосый. — Девушка и француз.       Розоволосый невольно поднялся, собираясь рвануть вперед, чтобы помочь товарищам, но состояние подвело его. Ноги подкосились, словно теряя почву под собой, а перед глазами, на мгновение, опустилась темная пелена. Хорошо, что у Джотаро была хорошая реакция и он смог вовремя подхватить друга, чтобы тот не получил себе еще больше ранений.       — Куда ты так рванул? Тебе надо вообще в больницу, если по хорошему. Хотя бы, чтобы врачи фонда Спидвагона тебя осмотрели. — Проговорил юноша, покачав головой. — Польнарефф может и сам справиться. Тем более, ему явно будет неприятно, что в его сражение вмешиваются. — Верно говоришь, Джотаро. Оставь все им и отдыхай. — Проговорил Цезарь, не сдержав легкого смешка. — Джозеф, тоже не смей. Вы свое, на сегодня, уже отвоевали.