Цепляясь за прошлое

      Маггловская война только-только поутихла. Бои велись лишь морские, в начале октября даже было предложено организовать мирную конференцию, на что от остальных государств, включая Британию, последовал отказ, но серьёзные попытки наступления предприняты не были.       Можно было выдыхать, надеяться на лучшее, думать, что всё утихло и никого из них не коснётся — так, в принципе, многие ученики Хогвартса и сделали.       До того, как Гриндевальд не развернул свою деятельность вновь.       Если маггловские конфликты ещё можно было проигнорировать и решить, что им-то ничего не грозит, то сейчас назревал ещё и магический. Вселяющий сомнения в тех, кто посещал собрание в Париже — а некоторые британские чистокровные маги тоже входили в то число.       Как и надеялась Хелен, внимание людей с неё быстро переключилось на самих себя и более насущные проблемы — ожидание новых действий Гриндевальда, например. Многие активно следили за ситуацией с Польшей, решив, что именно её исход определит, насколько следует беспокоиться прочему европейскому магическому населению.       Пока что всё было неоднозначно. Крайне. Сопротивление и приспешники главной угрозы магической Европе по уровню сил находились приблизительно на равных, а приспешники Гриндевальда, бывало, и вовсе терпели разгромные поражения, уползая с поля боя с переломанными конечностями и палочками. По всем изданиям Европы гуляли сплетни, что именно в таких боях принимала участие семья де Грасс, раньше числившаяся в числе соратников Геллерта, а теперь скрывающаяся от его немилости. И сплетни эти были явно не голословными — Хелен с мешками под глазами, насмотревшаяся этих битв во снах и не только со стороны непосредственного участника, могла бы всё это подтвердить, да не хотела.       Почему-то чаще всего бои предпочитали проводить под покровом ночи, но и дневные случались тоже. Правда, де Грасс встряли только в один — и именно тогда Хелен на истории магии застыла каменным изваянием так, что до неё не мог дозваться никто до конца урока. Где-то спустя пять минут после начала перемены ледяная статуя девочки, наконец, отмерла, согнулась в три погибели, успокаивая частое дыхание и колотящееся сердце, а затем умчалась на следующий урок, по этой причине и не успев толком осмыслить увиденное.       Зато с твёрдым намерением мигрировать в библиотеку Хогвартса или Выручай-комнату. Последняя из вредности отказывалась предоставлять те книги, что можно было найти и в обычной библиотеке, поэтому первый вариант отбрасывать уж точно не стоило. Вполне вероятно, что про ментальные науки что-то найдётся и там.       Но за спецификой и способами связать эту магию с артефактами, вероятнее всего, придется прогуляться на восьмой этаж к знакомому гобелену.       Ведь именно это Каспер и умудрился провернуть с браслетами, не так ли? Связал её сознание с чьим-то ещё, не до конца, но частично — именно потому она видела все те битвы так, будто сама оказывалась в их эпицентре. Именно поэтому иногда слышала обрывочные фразы, сказанные похожим на её собственный голосом, но тем не менее ей самой не принадлежавшие.       Внезапно на многострадальную голову Хелен оказалось взвалено слишком много проблем — добыча воспоминаний, с которой от неё так никто и не отставал, раздобыв откуда-то нормальную стеклянную колбочку, учёба на приличном уровне, от которого зависела стипендия, разбирательство с тем, что творилось с браслетом… Снимать она его не решалась хотя бы потому, что на письменных опросах, несмотря на отсутствие прикладываемых измотанным такой нагрузкой мозгом усилий, рука всё ещё сама тянулась к правильному ответу, а формулы на трансфигурации будто кто-то нашёптывал. Таким же знакомым голосом. Как тогда, когда магия ещё не вернулась.       То есть, понятно, что причинённые неудобства ей пытались как-то компенсировать. Но им самим-то какой был прок с того, что Хелен всё видела? Она не могла вмешаться и помочь. Она не могла ничего, кроме как безвылазно сидеть в Хогвартсе, чтобы не попасться во вражеские лапы и не стать ещё одной головной болью для и так находящейся в не самом выгодном положении семьи. Может, это ей и пытались объяснить, показывая сражения? Показать то, что ожидает, стоит только сунуть нос за пределы территории, находящейся под защитой?       Или намекнуть на то, что стоило бы тоже чему-то поучиться? Перечитав сохранённое письмо Каспера, Хелен решила — в этой догадке действительно была доля правды. Родственник рекомендовал озаботиться изучением результативных способов перемещения, а ещё подумать о том, как бы не покинуть несвоевременно мир в одной из магических баталий. А риск таковой был крайне высок.       Столько вопросов, и так мало ответов, а у неё и без этого хватало проблем.       И оставался главный — с кем же было связано её сознание?       Чьими глазами она видела все эти битвы?

***

      Приложив ощутимые усилия, Хелен смогла-таки стряхнуть с кончика палочки серебристую нить в подставленную емкость, а затем вылить её содержимое в омут памяти, всё же предоставленный Выручай-комнатой.       — И теперь нам нужно в него нырнуть…       — Лицами, — уточнила она, пока Реддл ещё не собрался скрыться там полностью. Удобство, конечно, при использовании этого артефакта не предполагалось, и сулило то, чем они сейчас собирались промышлять, затёкшими шеями, но данные нюансы сейчас ни её, ни Тома особо не тревожили. Бесси не было — кое-кто оказался против. Было в этом зерно рациональности, конечно. Всё же подруга практически ничего не знала про ситуацию, в которой Морган оказалась.       Лицо обдало холодной дымкой, стоило туда погрузиться, а затем Хелен охватило знакомое ощущение падения в пустоту — совсем как в том воспоминании, которое им предстояло сейчас увидеть, когда такой неожиданный полёт резко прекратился. Левикорпусом себя вздёргивать не потребовалось, ведь на траву она опустилась мягко, а рядом с ней — слегка опешивший Реддл. Ничего, впрочем, не сказав, он устремил взгляд на компанию, беззаботно посмеивающуюся и машущую палочками.       Стояло ясное сентябрьское утро. Кажется, именно в этот момент они сошлись на том, что использование трансфигурации будет самым подходящим решением.       Мимолётный взгляд Хелен скользнул по волшебникам, выискивая свою же рыжую макушку, но успеха не возымел. Впрочем, через секунду она уже осознала, почему — именно сейчас её выбрали в качестве жертвы для отработки заклинаний изменения внешности, посягнув на причёску. И щеголять она должна была на данный момент либо с чёрным каре, либо блондинкой…       Со стороны послышалось весёлое хмыканье Тома, а затем Хелен наконец нашла себя. Блондинка. Надо признать — выглядела эта неряшливая попытка трансфигурации внешности довольно комично. Наконец-то её оставили в покое, рыжие волнистые волосы вновь вступили в свои права, а сама она предпочла покружиться у кромки леса, забавляясь с начавшими опадать листочками.       Совсем скоро организовался стихийный дуэльный клуб, за которым Реддл наблюдал с неподдельным интересом. Конечно, младшим-то никто не преподавал искусство боя, пока что ограничиваясь опасными магическими существами и прочей теорией, а тут наглядная демонстрация.       Настала очередь Хелен хмыкать — сейчас-то демонстрация будет ещё интереснее.       Они с Томом стояли вдали от всех, не собираясь подходить, поэтому теперь хлопки, с которыми возникли силуэты, можно было даже различить. Будто бы забавляясь, они посылали заклинания в дерущихся учеников, гадая между собой, скоро ли их заметят «эти дилетанты».       Дилетанты вслед за вскинувшейся Хелен осознали, что дело неладное, и повернулись к противникам. На солнце блеснула тонкая плёнка поднятых щитов. Младшие же неосмотрительно бросились вперёд, посчитав, что за ними пришло Министерство, но были остановлены, а парочку маленьких первокурсниц и вовсе протащила назад какая-то неведомая сила.       — Твоих рук работа? — поинтересовался Реддл, до этого воздерживавшийся от комментариев, и Хелен оставалось только молча кивнуть.       Кто бы сомневался — пришли за ней, безошибочно выдёргивая заклинанием из толпы. Нынешнюю Хелен передёрнуло, стоило только вспомнить, что она тогда испытывала, тогдашняя же зажмурилась от боли. И её носки оторвались от земли.       — Секо! — прозвучало со стороны.       — Сюрприз, — негромко оповестила Хелен, и через мгновение её версия из воспоминаний взлетела.       Девочка в удивлении задрала голову — ну и высоко же её рвануло, стоило признать! Неудивительно, что она думала, что расшибётся в лепёшку. Скорее всего, это и произошло бы, не додумайся она в последний миг до того, что сейчас видела со стороны.       А со стороны после недолгого момента славы наблюдалось неуклюжее сальто-мортале выпалившей «Левикорпус!» Морган, шлёпнувшейся на землю и вскочившей. Ненадолго — тут же завалилась на других учеников.       И здесь, по идее, всё должно было оборваться, но мир вокруг меркнуть не спешил. Вместо этого перед детьми возникли авроры, намереваясь вступить в серьёзный бой, но вот приспешники Гриндевальда особого желания драться не выказывали, больше уворачиваясь от заклинаний и при этом успевая между собой переговариваться.       — Ну что, упустили её? — внезапно спросил один у другого.       — Да сам погляди, — каркнул второй. — Обступили её все, кому не лень, авроры припёрлись… Она этим, кажись, больше нужна, чем своей собственной семейке предателей, а ведь дар, судя по всему, передался именно ей.       — Де Грасс, конечно, и за четырьмя бы следы при желании подчистил, но в Хогвартсе же Дамблдор — неплохая крыша. Сами там не могут пригреться, так хоть девчонку спрятать в школе решили, — вклинился третий, выводящий в воздухе сложный узор, который создал щит, укрывший большинство от атаки авроров. — Не гиблая ли затея, так подставляться и заранее терять шансы в Британии из-за одной мелкой?       — Гиблая, — согласились с ним. — Сворачиваемся.       И получилось это у них сравнительно быстро, ведь про установку антиаппарационного купола подумать никто не успел. Авроры выдохнули, поворачиваясь к детям, и Хелен с Томом тоже по наитию к ним подошли.       Несмотря на закрытые глаза, Хелен из воспоминания всё ещё была в сознании — даже пробормотала что-то крайне глубокомысленное в ответ на многочисленные вопросы. За что хотели похитить именно её, в порядке ли она, что за заклинание до сих пор опутывает её руки…       Зелёная светящаяся верёвка тем временем всё сильнее врезалась в руки девочки. А затем исчезла, а на её месте кожу вспороли глубокие порезы.       Внезапно всё погрузилось во тьму, и это Хелен уже помнила.

***

      — И что дальше? — осведомилась Морган, едва вынырнув из омута и выудив оттуда свои воспоминания, закупоривая. Реддл какое-то время молчал. Не знает? — Ну ладно, — пожала она плечами, — Бесси спрошу…       — Авроры с вами аппарировали прямо в Большой зал, — подал голос Реддл, — Запрет сняли из-за чрезвычайной ситуации. Тот, что был с тобой, появился последним. Джонс узнала в этом чучеле тебя быстрее, чем я. Как и ещё один аврор, за нами до этого присматривавший. Он с тобой в Крыло и рванул, потом ещё просил твою подружку сову прислать, когда очнёшься.       — Так вот к чему привет от Ричи, — осознала Хелен. Так, получается, эти подшучивания над будущим аврором были неспроста и Браун уже вступил в должность? Вот оно как. На «чучело» от Реддла обижаться не получалось — наоборот, это было вполне ожидаемо.       На несколько мгновений в комнате установилась тишина. За это время омут успел исчезнуть, а сама Хелен — попытаться заново осмыслить увиденное со стороны, но её отвлёк вопрос:       — Какое заклинание ты использовала для того, чтобы взлететь на такую высоту?       — Никакое, — вполне честно ответила Хелен, пожимая плечами. А ведь действительно, ей не потребовалось ни знание формул, ни использование палочки. Лишь простое желание: вперёд и вверх, подальше от опасности. — Это моя родная магия, — пояснила она. Не получалось охарактеризовать иначе.       — Семейный дар, — поправил её Реддл. — Не слышала разве, о чём те маги говорили?       — Слышала, — согласилась Хелен. — И ты слышал. Что думаешь обо всём этом?       А ведь с самого начала нужно было так сделать. Захотел влезть в ситуацию, мысли, воспоминания? Пусть, значит, делает выводы и соображает. Навыки стратега у него были однозначно неплохие — пусть и не сейчас, но потенциал однозначно присутствовал.       — Что ты тогда им была нужна в качестве приманки для всей оставшейся семьи в бегах, — пояснил Том очевидное, понятное самой девочке уже давно. — То есть, для трёх последних человек из семьи, которые предали Гриндевальда. Думали, что запугают детишек, быстро тебя заберут, но нарвались на авроров и свернули операцию.       А ведь и правда, если всего их четверо, то без неё — трое. Каспер, его жена и ребёнок? Сын, дочь…       «Ты же моё имя слышала! Какой сын?»       От такого внезапного обращения, прозвучавшего прямо в голове, Хелен вздрогнула, а затем напрягла память. Точно! Каспер называл её чьим-то другим именем перед тем, как осознать, что это точно не та, о ком он подумал. И, по иронии судьбы, этим же именем могли назвать саму Хелен, да не стали.       «Гвен?» — попробовала она обратиться к, очевидно, девочке молча, приложив браслет к виску и зажмурившись.       «Ну наконец-то!» — раздался ответ. — «Да, я Гвен! Гвендолин де Грасс, если быть точнее».       Хелен открыла глаза, сталкиваясь с немигающим взглядом Тома, явно требующим объяснений происходящего. А ведь про ментальную связь она ему не рассказывала…       — Это видишь? — указала она на браслет. Получив в ответ кивок, она продолжила:       — Кажется, больше мне не придётся додумывать, что происходит с семьёй де Грасс.       — Это ещё почему?       — Потому что я могу это у них спросить.