Июнь 2011 года.
Эми было страшно. Настолько, что она хотела трусливо взвыть и спрятаться за чужой спиной. Да уж, настоящая, неподдельная смелость ей бы в жизни только помогла, однако повода для её появления всё ещё ни разу не возникало. От ощущения присутствия такого человека, как этот, медленно подступал к горлу ком недоверия и отвращения к его расслабленности. Было в его внешности нечто от противной жирной свиньи: своими толстыми пальцами он зачерпывал из миски рис и клал его себе в рот. Большие свисающие щёки, второй подбородок, курносый нос, маленькие чёрные глаза и ровной полосой делящая лоб пополам чёлка — несомненно похож на поросёнка. Эми отложила палочки. Есть не получалось никак, даже несмотря на то, что в тарелке лежал её любимый удон с курицей. Она сглотнула, глянув на девушку рядом с собой. Переводчица явно разделяла настрой Мидзуно, пальцами ковыряя ткань брюк на коленках. — Хван Джи Хёк. Можно называть вас как-нибудь коротко? Сидящая сбоку от Эми девушка перевела фразу на корейский. — Японцы называют... Джи-сан. Странные вы, япошки, — сказал он, проглотив рис. — Прозвища друг другу даёте. Меня вот, представь, "Кобута-сан" кличут эти красномордые между собой... Не знаю, что это значит.* Услышав перевод фразы, Эми дёрнула уголком губ вниз. Красномордыми он назвал последователей Якудзы, с которыми его отец ведёт дела. — Я бы хотела поговорить с вашим отцом, Джи-сан. У меня, точнее, у моего начальника есть к нему особое дело. Мужчина продолжил загребать себе в рот рис, пока переводчица дрожащим голосом говорила на корейском. Девушка так разнервничалась, что под конец фразы и вовсе отвернулась от собеседника. — А кто твой начальник? — спросил Джи Хёк, пережёвывая рис. Эми вздохнула. — Кадзи Томоэ. Уверена, вы слышали о нём. Мужчина согласно закивал. Дело не приняло скверный оборот сейчас, но это не значит, что не примет в будущем... Задача Эми состоит в том, чтобы разузнать о делах этой новой группировки, которую в народе уже прозвали "корейскими вредителями". Старуха Игараси всерьёз обеспокоилась ситуацией и послала на разведку недавно взявшуюся за работу Мидзуно. Сначала девушка решила попросить совета у Тенгена. Мастер, немного задумавшись во время их партии в шахматы, промолвил: — Думаю, это удачная возможность... Множество ценных магических артефактов сейчас находится в руках мафии. Если сможешь раздобыть хоть что-то, только принесёшь пользу. Сделаешь выстрел, а умрут сразу два зайца. Но не переусердствуй — третья тушка нам пока ни к чему. Эми воспользовалась тесными узами между своей семьёй и огненными шаманами Кадзи, являющимися непосредственной частью этого уродливого подпольного мира Токио. Глава клана оказал ей услугу, сделав вид, что взял на работу, как своё доверенное лицо. Если в итоге этот Хван Джи Хёк не позволит Эми встретиться с главой банды, несладко придётся. Убивать его не хочется, да и боязно: разве она справится с толпой, которая окружает дом? — Томоэ... А, тот мужик с рыжими волосами, — кивнул Джи Хёк. — Приходил сюда, помню. Тоже отца увидеть хотел... Но я-то ему не дал. Вы, красномордые крысы, и в подмётки аппе не годитесь. Услышав фразу на японском, Эми не удивилась. Хван-младший указал своим перепачканным пальцем с прилипшим рисом на тарелку с креветками. — Почему не едите креветки? Японцы же обожают рыбёху. — Я и моя семья — потомки культа богов Воды. Мы стараемся есть морепродукты как можно реже. — Говорю же, странные вы... — промолвил Джи Хёк, снова принявшись за еду. Переводчица умолкла. Эми раздражённо сдвинула брови и посмотрела на стоящего у выхода из комнаты мужчину. Он смиренно стоял на месте, предостерегающе глядя на гостей. Мидзуно потянулась к противоположному краю напольного стола, чтобы взять палочками кимчи. Рукав её одежды задрался и открыл вид на чистую кожу руки с несколькими родинками и шрамами. Джи Хёк своей большой и влажной от слюны ладонью ухватил её за запястье. — Говоришь, работаешь на рыжего мужика... Но где твои татуировки? У красномордых это непозволительно! Переводчица не передала всей ярости его тона. Из её уст слова звучали жалко и слишком тихо. — Татуировки, говоришь?.. Эми с силой одёрнула свою руку. Джи Хёк удивлённо проследил, как она всё-таки тянется к кимчи и захватывает палочками кусочек. — Если вам и вашему отцу так будет спокойнее, я сделаю татуировки, чтобы доказать вам свою верность нашему общему делу. Однако Кадзи-сан верит мне по другой причине. Увы, большего я сказать не могу. Будьте уверены, он мудрый человек. Не стал бы посылать к вам на переговоры кого попало. Слушая перевод, Джи Хёк заулыбался. Сказал что-то на корейском, под конец облизнув губы. Эми недоуменно глянула на переводчицу. — Среди восточных крыс прячутся интересные люди... — промолвила девушка. — Сказал, что он бы вас... Вас, в общем... Сказал, вы красивы и умны, в отличие от тех, кого ему приходилось встречать в здешнем квартале красных фонарей. Переводчица вместе с Джи Хёком вздрогнули от того, как быстро рука Эми достала до чужого плеча через пространство стола. Ладонь девушки плотно обхватила мясистое плечо, у которого и кости-то не нащупаешь. Ткань вдруг стала расползаться на нити, кожа коснулась кожи. Охранники выставили оружие в сторону гостьи и её переводчицы. Девушка, краснея, взволнованно смотрела то на клинки, то на Эми. Плечо Джи Хёка отчего-то всё посинело, раскраснелось, а из кожи без любой раны стала течь кровь. Мужчина взвыл. Охранник замахнулся клинком... Эми выставила вторую руку в его сторону. Завидев почерневшую конечность, мужчина замер. — Не подходи... — тихо молвила девушка. — Отдай сюда рацию. Охранник боязно хмурился, тяжело дышал. Напуганная переводчица смотрела на него со слезами. Эми отвернулась от корчащегося на полу Джи Хёка, уставившись на охранника. Для обычного человека такой взгляд совершенно безумен и страшен: полное безразличие в такой ситуации настолько неуместно, что вызывает ужас. Дрожащие руки выронили клинок на татами. Охранник схватил рацию на поясе, дёрнул её несколько раз, но она всё не снималась. Никак не доставалась из чехла, не желала отделяться. Он нервно сорвал её вместе с куском ткани кимоно и кинул на стол. — Скажи отцу Хвану-старшему, что его сын вышел из себя и предложил нечто глупое, — обратилась Мидзуно к охраннику, теперь рассматривая Джи Хёка, лежащего без сознания на полу. — Настолько, что оскорбил меня своими словами и получил по заслугам... Не гнушайся, ты не будешь врать. А Хван-старший человек честный и благоразумный, так все говорят. Договорённость между ним и Томоэ-сан ещё имеет место быть. В комнату влетело ещё трое вооружённых сторонников банды. Эми поднялась из-за стола, волоча за собой бедную переводчицу. Её перепачканная в крови правая рука касалась плеча девушки так же, как минуту назад стискивала Джи Хёка. — Вы чего это?.. — Эми указала на выставленное в её сторону оружие. — Говорю же, я теперь с вами. В этом ведь и смысл возможного контракта между вашим боссом и моим. Она улыбнулась. — Не подскажете, где тут ближайший тату-салон? Охранники непонимающе переглянулись.***
— Ну? — Что? — Покажи! Мне так интересно... Эми вдруг нахмурилась и поджала губы. Глаза Мастера хоть и чёрные, но умеют блестеть. В последнее время та пара, что на щеках, стала всё чаще показываться. Тенген постепенно утрачивал человеческий облик, превращаясь в нечто странное. Его кожа посерела, голова стала ещё более вытянутой. Вроде бы и человек, способный говорить и жить, как все, но было в нём что-то и от проклятия. В том числе и неуловимая тяжесть присутствия. Когда Эми сняла куртку и показала Тенгену свою правую руку, он задумчиво приложил пальцы к подбородку. Белоснежный китайский дракон в мотивах традиционных татуировок Якудзы смотрелся на удивление гармонично. Банальные чёрные "чешуйки" отлично сочетались с в какой-то степени нежным рисунком животного. Тенген улыбнулся. Вроде бы Эми только что предала свои принципы, отдав часть тела тем, кого ей бы стоило ненавидеть. Но этого было не избежать... — И что теперь, Мидзуно-сан? — Теперь мне остаётся только работать на Хвана-старшего, — она уселась на каменный пол, где тут же, по велению пальцев Мастера, возник татами. — И передавать информацию Игараси. Если пойму, что они как-то связаны с шаманами, то попрошу помощи у сестёр... Да и есть у меня повод поближе с ними познакомиться. Она не стала упоминать о случившемся на встрече... потрясении. Эми тяжело давалось осознание того, что она почти осознанно причинила кому-то боль ради собственной выгоды. А ведь охранник мог спокойно отсечь ей, к примеру, руку. Всё сложилось весьма прескверно: испытывая такие яркие эмоции, как страх, отвращение и злость, Эми блокировала свой разум. Кровь Лилит очень пылкая, и в этом её главный минус — в сочетании с бурей чувств она вызывает ураган. Мидзуно ощущала себя не в своей тарелке... Страх никуда не делся. Просто теперь он о другом. — Тогда, раз уж мы с тобой не обременены разговорами о работе... Тенген хлопнул в ладоши и уселся напротив Эми, которая была рада любому поводу отвлечься от гнетущих мыслей. Между ними возник напольный столик. — Предлагаю трапезничать в своё удовольствие! Улыбка Мастера отвлекла Эми от того, что на столе появились две тарелки с роллами. Для Эми — с курицей, запечённые. Для Тенгена — с угрём и сыром. — С каких пор вы такой счастливый? — спросила Эми, захватив палочками ролл. — Прямо сияете. — Каждый человек радуется, когда в его жизни появляется друг. По мне, это так же естественно, как обрадоваться солнцу в пасмурный день... Я так давно ни с кем не общался регулярно, что это вызывает у меня настоящее наслаждение. — Понимаю, — кивнула Эми, проглотив. — Я тоже... Рада, что мы с вами друзья. — У тебя не было раньше друзей, Мидзуно-сан? Она усмехнулась. — А чувство такта вам не чуждо, да, Мастер? Тенген удивлённо поднял все четыре глаза и как-то стыдливо промолчал. — Ничего... Ну, в детстве я друзей завести пыталась, но они в конечном итоге меня пугались. Из-за... того, что я тянула в себя всё, к чему прикасалась. Во Франции я подружилась с куноичи. Она была дочерью моего сенсея... Но, скорее, мы друг для друга заполняем пустоту, чем дружим так, как это делают все. Она похожа на мою мать. А я — на её погибшего мужа. Мастер жевал последний кусок со своей тарелки, слушая. — Э-э... Ну, в общем-то, потом ничего особенного не было. — А как же Годжо Сатору? От того, что у Эми задрожали пальцы, концы палочек едва заметно задёргались вверх-вниз. — Зачем расспрашиваете меня, если и так всё знаете? — как-то смущённо пробормотала она. Но щёки не покраснели. — Над друзьями обычно не издеваются. — Знаю, прости меня, — ответил Мастер. — Просто я задал ему такой же вопрос, как тебе. Он рассказал мне о Гето Сугуру. И о тебе. — И... Что он сказал обо мне? Тенген снисходительно улыбнулся. Выпрямился, положив ладони на свои сложенные колени. Он глядел на Эми ещё около минуты, прежде чем приподнял два пальцы левой руки и махнул ими в сторону. Сбоку от них в тёмном пространстве возникла картинка, как от проектора. Она показывала Мастера Тенгена из-за спины какого-то человека. Был слышен только голос незнакомца. Тенген по-доброму спросил его: — Так как же, Годжо-сан? Спина Сатору не двинулась. Его голос раздался неожиданно тихо. — Я не из тех людей, которые добровольно открывают другим душу, Тенген-сама. Эми вскинула брови. И правда... Сатору. — Но если вам это поможет понять, какой я человек, то ладно. Просто... Я поступил ужасно. Однако я знал, на что шёл. И отчего-то решил, что не имею права даже просить прощения. Не знаю, так ли это, но прошло слишком много времени, — он усмехнулся. — Наверное, если бы я пришёл на следующий день и извинился, рассказал бы ей всё, сейчас всё было бы иначе... — его голос зазвучал как-то раздражённо. — Мне даже сейчас не хватает смелости на то, чтобы просто... увидеть её. С другой стороны, ха... Чем больше я жду, тем меньше мои шансы заслужить её прощение. Проекция пропала. Эми посмотрела на Тенгена. Он не улыбался. — Почему бы тебе не увидеть его? Мидзуно отложила палочки. Вздохнула. — Знаете, Мастер... Не он один считает себя трусом. Но я не отказываюсь от своей сути. Мне противно притворяться смелой, когда я совсем не такая. Я думала об этом много раз и приняла решение оставить всё на волю случая. Мастер удивлённо захлопал двумя парами глаз. — Если нам суждено встретиться и заговорить снова — значит, так и произойдёт. Если суждено опять случиться тому, что было — значит, так и будет. А если суждено... Жить, любя друг друга порознь, значит, так тому и быть. Теперь уже сама Эми удивлённо моргала, понимая, что она сказала. Она только что впервые за почти два года признала открыто, что всё ещё любит Сатору. И прекрасно понимает, что эти чувства взаимны. — Может, однажды я буду жалеть о том, что потеряла так много времени... — прошептала Эми, натянуто улыбаясь. — Но сейчас я не готова к тому, чтобы всё вернуть. Мастер кивнул. Эми вздохнула и глянула на наручные часы. — Простите, нужно быть дома к ужину... — Конечно-конечно, иди, — улыбнулся Тенген. — Передавай привет всему семейству. Эми криво улыбнулась и поспешила уйти. Когда её спина скрылась за барьером, Мастер задумчиво глянул в темноту. Там что-то зашевелилось. Будто одежда задвигалась на чьём-то теле. — Не мне порицать человеческую трусость, — улыбнулся Тенген. — А ты на удивление спокоен. Что случилось? Кто-то откинул в сторону Мастера зачарованную повязку. — Ничего... Просто я согласен с её решением. Каким бы оно ни казалось больным. Мастер понимающе кивнул. В темноте послышался щелчок. Дальше Тенген в одиночестве доедал порцию своей подруги, вздыхая о человеческих сложностях.***
Октябрь того же года.
— Много их было? — Больше сотни. — И все полезли в драку? — Да. Девушка вскинула брови, наблюдая за сестрой. Та обеими руками вцепилась в медицинский стол, на котором лежали два тела, укрытые белой тканью с ног до головы. Полотно на одном из тел было слегка приподнято в районе живота. Руки с проступившими венами и мышцами несколько раз со звоном ударили металл, а на белоснежной поверхности проступили солёные пятна. — Нет... Такое я... Ни за что в жизни не готова простить! Никогда! Пусть мне это будет стоить жизни, но я убью их всех, — дрожащим голосом вымолвила она. — Как же я... так... Она начала задыхаться. Сестра не коснулась её руки, чтобы успокоить: у самой перед глазами всё плыло от слёз. — Ты рискуешь быть изгнанной. — Пусть... Я и казнённой быть готова, лишь бы отплатить им той же монетой.***
Февраль 2012, Фукусима.
Жизненные установки у животных довольно просты. Одна из них применима к людям даже очень хорошо. Чуешь опасность впереди — убегай как можно дальше. Только настоящие мазохисты пренебрегают этим правилом и идут напролом, сломя голову, ведь их чистая совесть просто не может быть запятнана страхом перед кем-либо. Но если глупая лань сама бежит на опытного охотника, её смерть уже неминуема: ружье и так направлено в её сторону, а пальцы давно готовы нажать на спусковой крючок. Когда раздастся выстрел и лань упадёт замертво, охотник выдохнет. Всё же, буйные животные порой пугают. Как и буйные люди. Розовые камелии у ног девушки махом испачкало каплями крови. На носках грубых кожаных ботинок оказалось несколько алых пятен. Как и на бледной щеке. Когда человек свалился на землю лицом, прямо к чужим ногам, медленно стала расползаться багровая лужа, венчая собой освобождение умершего от греха. Испачканную катану рука в белой перчатке сжала за рукоять ещё крепче. Глаза были устремлены вперёд, на лежащего на крыльце мужчину. Левой рукой он удерживал от сильного кровотечения обрубок правой. Лысая голова с большой татуировкой была вся испачкана. Правая рука девушки была в похожего стиля татуировках. Кожа от плеча до запястья была ярким знаком принадлежности. Вся её одежда была чисто-белой, в цвет татуировке дракона на руке. Это отличало её от любой куноичи, что мужчине приходилось встречать. Траурный цвет означал скорбь. Да по кому такой человек вообще может скорбеть? — Если расскажешь мне всё сейчас, у тебя ещё будет шанс остаться в живых. Важно лишь делать то, что я скажу. Это ведь не так сложно. Мужчина завыл и попытался отползти к дверям дома. Его глаза метались от приближающейся девушки к телам, лежащим на некогда аккуратной лужайке с выстриженными кустами и красивыми цветами. Они мяли лепестки, пачкали камешки в клумбах и своими запахом раздражали нос. — Говорю тебе, я не связывался с ним! Никогда между нами... Не было никаких дел! Я не знаю его планов! Не знаю! Куноичи вскинула брови, остановившись. Её глаза с любопытством рассматривали главаря банды. — Я зря пришла? У тебя нет ничего, что могло бы мне пригодиться. Тогда о сделке можешь забыть. — Если... Если ты веришь, что я не при делах... Зачем убивать меня?! Зачем было... Убивать их всех? — Никто из них ещё не мёртв. Я могу залечить их раны, если ты дашь мне хоть что-то полезное. Мужчина сглотнул, едва не закатив глаза от ужасной боли в руке. Обрубок продолжал истекать кровью и дёргаться сам по себе от сокращения начинавших отмирать мышц. Девчонка явно была связана с Якудза, об этом кричала её татуированная рука. Но если остальное тело чисто от знаков, наверное, дело сложнее, чем кажется на первый взгляд. — Все вы, куноичи... такие сволочи? — взвыл мужчина. — Ты встречал кого-то из моих сестёр? — Приходила одна... — прокряхтел он. — Седая, как старуха... А глаза волчьи. Жуткая девка. Я слышал, она дочка той женщины, вашей главной... — Не понимаю, о ком речь, — поджала губы куноичи. Спину обожгло металлом. Она не обернулась, продолжив морским взглядом сверлить мужчину. Тем временем остриё лезвия ласково раз за разом проходилось между лопаток. Чужой взгляд вторил движениям катаны, настолько был тяжёлым, что ощущался телесно. — Я так и думала. Ты даже не обратила на меня внимания, — хмыкнула девушка позади. — Раз так, давай всё же познакомимся. Меня зовут Мина. Катана поправила пряди синих волос, оголив татуированное плечо. — А меня Эми. Собираешься со мной дружить? Мина хмыкнула. — Только хотела предложить. — Дружба предполагает помощь. Помоги мне с допросом, Мина. Ивасаки обошла её, встав перед потерявшим сознание мужчиной. Волчьи глаза, яркие и пугающе красивые, прожигали дыру в чужом бледном лице. Эми усмехнулась. Она точно знает её, сомнений никаких. Однако Мина скрытна и действительно умеет делать так, чтобы её никто не замечал. Её неписанная в уставе техника. — Хорошо, — она улыбнулась. — Я вытрясу из него всё, что нужно. — Но? Мина ухмыльнулась её догадливости. — Но, ты тоже должна будешь мне кое-что взамен. Мидзуно без всяких сомнений согласилась. Она ещё не знала, что встретила на своём пути самую настоящую нимфу, которая искусит любого. Но не любую.