Искренности

      — Вам что-то непонятно в отчётах, Катя? — спросил Жданов озадаченно.       — Мне всё понятно, Андрей Павлович, в этом и проблема, — сказала Катя взволнованно, — вот тут, — она указала пальцем на строчку отчёта за прошлый год, — говорится о сумме прихода, а вот тут, — перешла к бумагам за следующий от него квартал, — эта сумма потерялась, она не очень крупная в масштабах оборота компании, я заметила только на четвёртый раз. Но и в более ранних отчётах, и в более поздних, я видела её, в итоге получается большая утечка. Когда она начала происходить я отследить не смогу, нужно в архив и поднимать всё отчеты.       Андрей подошёл к ней, навис над столом, вчитался в бумаги, запустил руку в волосы, взволнованно взъерошил и проговорил:       — Дела.       — Но это ещё не всё, — со вздохом продолжила Катя, — в списке рабочих помещений компании за двухтысячный год значился склад, — она нашла нужную бумагу и прочла, — не используемой техники за номером двадцать три точка ноль три.       — Почему значился? — не понял Жданов.       — Потому что в обновлённом списке его нет. И также нет информации о том, расформирован он или объединен. Это странно, потому что по другим складским помещениям, в которых производились модификации, всё скрупулёзно записано.       Катя закончила свою речь и сняла очки, потерла переносицу, откинулась на спинку компьютерного кресла.       Жданов нависал над ней, был слишком близко.       "Так, Катя, к этому нужно привыкать, ты с ним работаешь, некоторая физическая близость неизбежна," — она тяжело вздохнула.       — Мне это всё не нравится, — сказал Жданов устало, — а могла информация по этому складу потеряться где-то в документации?       — Могла, — ответила Катя, — но нужно поднимать архивы и смотреть.       — Значит нужно заняться этим завтра же, — резюмировал Жданов и выпрямился, потянулся, — сегодня для этого нет сил.       И тут Катерина поняла, что всё время, когда Андрей находился так близко, её сердце будто сжимала сильная рука, и только сейчас, когда он немного отдалился, эта хватка начала ослабевать.       — Да, этим нужно заняться. Провести полный аудит документации. Правда я боюсь не справиться в одиночку, все-таки я новый человек в компании, да и основные мои обязанности никто не отменял, — сказала она хрипло, отложила очки и снова протерла глаза. Потом почувствовала на себе пристальный взгляд, повернулась к Жданову. Осознала, что он немного расплывается и надела очки. Взгляд Андрея оказался слишком открытым и внимательным.       — Андрей Павлович? — спросила с нажимом.       — Да, Катя? — встрепенулся он, тряхнул головой. — Нужен помощник, говорите? Я подумаю об этом завтра, хорошо? Сейчас сил совсем нет, да и ждут меня. — он двинулся к двери, потом остановился и обернулся. — И вы отправляйтесь домой, поздно.       Он ушёл очень быстро собрав вещи.       Катя разложила папки по степени важности, сложила вещи в портфель и тоже направилась на выход из компании. Беспечность Жданова вызывала лёгкое раздражение.       "Может, он ещё не воспринимает меня всерьёз?"       В коридорах было тихо, практически все уже оставили свои рабочие места и направились по домам. Редкие люди, задержавшиеся на фуршете после показа, тоже уходили.       Неясная тревога ворошила Катино сердце:       "Что это за склад такой? Как я могла о нём не знать? Столько раз зарывалась в бумаги, исследовала производство, все помещения, никогда его не видела!"       Про утечку средств она знала, полный аудит компании через год, после того, как она стала президентом, выявил многое, в том числе и финансовые махинации. Но склад? Он никак не хотел идти у неё из головы. Так она и спустилась вниз, вся в тревогах и тяжёлых мыслях, прошла проходную и услышала перепалку Андрея с Сашей на улице.       За всеми своими делами она и забыла, что Андрей тут ещё повеса и бабник, а Сашка всячески пытается его уличить.       Это происшествие немного выдернуло Катю из тяжёлых мыслей. Она медленно прошла мимо массивных колонн, увидела, как Андрей садится в машину и уезжает. Воропаев закуривал сигарету и досадливо щурился в бампер отъезжающих машины.       — Добрый вечер, Александр Юрьевич, — вежливо сказала Катерина и собиралась отправиться дальше, даже сделала пару шагов, но её остановил голос Воропаева:       — Добрый вечер, Катя! Что-то вы поздно.       Она развернулась к нему лицом, легко улыбнулась:       — Очень много работы. Первый день, пришлось вникать в сложную структуру компании с нуля, вот и засиделась. Но это приятные хлопоты.       — Надо же, а вы трудоголик, — Саша сделал затяжку и с удовольствием выдохнул дым. — Не боитесь по темноте домой возвращаться? Все-таки молодая девушка, одна. Вы на машине?       Катя недоуменно усмехнулась:       — Какая машина у рядового секретаря?       Воропаев выглядел озадаченным.       — Время близится к двенадцати ночи, общественный транспорт уже почти не ходит. Пешком домой собрались? Или у рядового секретаря хватит денег на такси?       — Александр Юрьевич, — Катя улыбнулась, разговаривать было приятно и легко, — спасибо за беспокойство. Но, позвольте поинтересоваться, а вы, как акционер и член совета правления, всегда так печетесь о тяготах жизни секретариата?       Он усмехнулся:       — Конечно, Катерина! Это входит в мои должностные обязанности. Мало того, — он наклонился к ней, слегка прищурившись и делая затяжку, а потом нарочито интимно прошептал окончание фразы, выдыхая дым, — сегодня я даже готов поработать личным водителем для наших доблестных секретарей, что в первый день так включены в работу, что вынуждены уходить из ZIMALETTO ночью.       Катя рассмеялась удивлённо.       "Он что, заигрывает со мной?" — эта мысль была какой-то нереальной, но не неприятной. Это удивляло ещё сильнее.       — Вы предлагаете свои услуги? — спросила она весело. — И сколько мне это будет стоить?       Воропаев усмехнулся.       — О, вы обязательно расплатитесь со мной позже, — сказал он низким голосом, пристально посмотрел Кате в глаза, сделал последнюю тяжку и так же не отрывая взгляда выдохнул дым. После этого развернулся, ловко закинул бычок в урну.       — Если мы рассматриваем доставку домой на таких условиях, то я, пожалуй, откажусь, — ответила Катя весело, — может все-таки успею на последний троллейбус.       — Кроме шуток, я не так воспитан, чтобы отпустить вас сейчас одну, — сказал Воропаев серьёзно. — Я вас просто подвезу, а вы расскажете о себе побольше. Идёт? — примирительно закончил он и обворожительно улыбнулся. Улыбка у него была заразительной, и Катя улыбнулась в ответ.       — Идёт.       — Тогда, вперёд, моя машина вон там, — просто махнул рукой Сашка и отправился в сторону парковки. Катя пошла следом.       Ей характер Воропаева сейчас казался очень лёгким и приятным. В общении с ней он почти не язвил, улыбался, даже флиртовал! Это было удивительно.       "Что тут происходит?" — изумилась Катя.       Такой Воропаев интриговал.       Они сели в машину, Катя поставила свой портфель на заднее сидение, сама же расположилась на переднем пассажирском, пристегнулась. Воропаев завёл мотор.       — Итак, Катя, — сказал он, — рассказывайте. Какие страшные тайны у нашего нового секретаря?       Катя вздрогнула от неожиданности, ответила серьезно:       — Почему тайны обязательно должны быть страшными, Александр Юрьевич?       — Я верю в поговорку "В тихом омуте черти водятся", — сказал он просто, не отрывая взгляд от дороги. Они выруливали с парковки. — Вы, — продолжил он шутливо, — на тихий омут смахиваете. Поэтому давайте сюда своих чертей. И пусть один из них захватит адрес дома, а то отвезу вас куда-нибудь в лес, будете знать.       Катя, продолжая весело удивляться, продиктовала адрес.       — Александр Юрьевич, а не слишком ли мы с вами мало знакомы, чтобы натравливать на вас моих чертей? Может пусть посидят в омуте до поры до времени? — спросила она, с улыбкой смотря в окно. В душе от этого разговора было тепло.       — Катерина! Я не из пугливых и чертей на своём веку повидал множество, — продолжал настаивать Воропаев.       Катя на это не знала, что ответить. Она вздохнула:       — Вы всегда такой настойчивый?       — Я практически ледокол "Арктика", — ответил гордо.       — Может для первого дня знакомства вам все-таки хватит общей информации? — Катя не знала, как отвечать. Слишком много секретов, знаний о будущем.       — Ну, Екатерина, это я могу прочесть и в вашем личном деле. Хотя... — он задумался. — Сократите мне время, расскажите сначала общую информацию. Чертей ещё успеем выманить.       Катя рассмеялась. Этот разговор окончательно примирил её с действительностью. Она в прошлом и это прошлое уже меняется. Может быть, если они так мирно сейчас говорят с Сашей, то получится оградить его и от карточного долга, и от других фатальных ошибок?       Поэтому Катя рассказывала ему историю своей жизни: о частых переездах и отце-военном, институте, лучшем друге Коле, стажировке в Германии, работе в банке. Саша едко, но беззлобно разбавлял её рассказ своими комментариями. Для Кати сейчас эти события были далёким прошлым, многого она уже не помнила, но рассказывать было приятно.       — Так я и оказалась в ZIMALETTO, — сказала Катя и поняла, что они въезжают во двор её дома. — Вот тут можно остановить. Спасибо, что подвезли меня, Александр Юрьевич.       — Что вы, Екатерина Валерьевна, какие благодарности? Всё в рамках моих должностных обязанностей, — Саша выглядел весёлым.       — Спокойной ночи, — сказала она просто и покинула машину.       Дома родители развели бурную деятельность: мама причитала о позднем возвращении, папа ворчал о странных задержках в первый день и оплате переработок. Под эти звуки Катя с улыбкой разулась, скинула верхнюю одежду, поставила на тумбу портфель.       Посмотрела на родителей:       — Мамочка, папочка, я понимаю, что вы очень волнуетесь. Но, во-первых, — она посмотрела на родителей строго, — переработки мне оплачиваются, во-вторых, коллега довёз меня прямо до подъезда, поэтому нет причин волноваться, что я одна по темным улицам брожу, в-третьих, мой первый день пришёлся на показ новой коллекции, а это значит, что кроме вникания в общую документацию мне нужно было решать множество других задач. Ну, и в-четвёртых, я завтра на обеде куплю себе простенький мобильный телефон и вы сможете со мной связываться в любое время, — закончила она мягко и улыбаясь смотрела на родителей, они выглядели удивленными.       — Мамочка, папочка, я вас очень люблю, — сказала Катя и кинулась обниматься.       На этом инцидент был исчерпан.       За ужином папа ещё немного ворчал, но это больше для проформы. Потом они рассказали о том, что выбрали машину в салоне, а завтра пойдут оформлять на неё кредит. Этому Катя очень порадовалась. Поздний ужин заканчивали на крайне позитивной ноте.       Катя лежала в кровати и рассматривала пустые страницы дневника.       "Писать его дальше?"       Отчего-то эта мысль была странной и волнующей. Сейчас в дневнике точно будут другие строчки, другое отражение Катиных чувств. Было немного страшно. Если она напишет обо всём в дневнике, это будто подтверждение, фиксация этого непонятного прошлого-будущего и Кати в нем. Этот день оказался безумно длинным.       "А если всë-таки сон? Я усну тут и проснусь там?"       Такого развития событий ей совершенно не хотелось. Там Саша был мёртв, там Андрей в тюрьме, там она потеряла лучшего друга, там месяцами не видела родителей. Засыпать было страшно.       Ещё немного помедитировав над пустыми страницами, Катя все-таки решила доверить свои чувства и переживания бумаге.       Она писала об ужасе прошлого, о тотальном одиночестве, обо всём, что казалось важным. Писала о надеждах всё исправить, чтобы через семь лет снова не смотреть на мёртвое, изуродованное лицо Воропаева, не спасаться из полыхающего дома, не терять.       "Я больше не могу терять", гласила последняя строчка записей.       Положив дневник под подушку, она сняла очки, потушила ночник и устроилась под тёплым одеялом, вдыхая запах дома.