Искренности

      Входя на подземную парковку, Катя вспоминала похожую сцену из прошлого будущего. Александр ждал её у машины, но в этот раз, мягко улыбаясь. Он курил, задумчиво осматривая испускаемый сигаретой дым, на лице читались следы усталости, но черты не были искажены беспокойством. Воропаев выглядел оплотом надёжности, и Катя поразилась тому, как боялась его много лет назад. Это чувство уже почти забылось, оставляя после себя лёгкую настороженность. Которая, впрочем, уже почти испарилась.       Увидев её, Воропаев ещё шире улыбнулся и потушил сигарету, закинув бычок в карманную пепельницу. А Катерина не могла вспомнить, когда в другой жизни видела так много его улыбок. — Катерина Валерьевна, здравствуйте! — заговорил он бархатно растягивается гласные, и распахивая перед ней дверь автомобиля. — Вы, как всегда, пунктуальны. Рад видеть. — Взаимно, Александр Юрьевич, по всем пунктам. Здравствуйте. — Легко ответила Катя, чуть притормозив и оглядывая довольное лицо собеседника. Тот указал ей взглядом на салон автомобиля, и она приземлилась на переднее пассажирское. — Сегодня поедем в небольшую галерею современного искусства, которую держит мой хороший приятель, — заговорил Воропаев потягиваясь, когда занял водительское сиденье. — Возражения или предложения имеются? — Какие возражения, Александр Юрьевич, только наблюдения. — Щурясь сказала Катя. — Уже второй раз вы везете меня в место, которое создал кто-то из ваших знакомых. — Это все, потому что они дают мне скидки. — Человеку, с вашими должностями и доходами, это, конечно, необходимо. — Именно. Вы не знали? — Он понизил голос до трагического шепота, — я страшный скряга и жмот. — Что-то такое мне говорили, — хихикнула Катя. — И они преуменьшили масштаб проблемы, — ещё более трагично ответил Александр, выразительно подняв одну бровь.       Катя не выдержала и звонко рассмеялась. Воропаев завел мотор и тронулся с места. Во время поездки они ещё много шутили и подкалывали друг-друга, попутно знакомясь поближе.       Они свернули куда-то в сторону от Камергерского переулка и немного попетляли по пустующим узким улочкам. Остановилась машина у причудливого места — странной смеси древнерусского зодчества и футуристических построек. Когда-то это здание определенно было теремом или большим домом, сложенным из сруба, с большим количеством деревянных резных элементов. Сейчас здание вводило в оторопь неподготовленного человека одним своим видом. Некоторые деревянные части стен, или даже сами стены, были заменены на стеклянные, с проглядывающими стальными элементами. То тут, то там подмигивали металлические элементы декора, выполненные в древнерусском стиле, а сквозь панорамные окна можно было увидеть экспонаты, утопающие в зелени живых цветов. Здание было достаточно большим, имело три этажа и сказочные башенки. — Как я могла ни разу не набрести на такую красоту? — Оглядывая галерею через окно, заговорила Катя. — Они совсем недавно закончили проект и открылись. Ещё месяца полтора назад тут все было закрыто строительными лесами. Я здесь тоже впервые, так что давайте выходить, посмотрим поближе.       У входа их ожидал невысокий, полноватый мужичок, с яркими, голубыми глазами, добродушной улыбкой и очень мягкими чертами лица. — Сашенька! — Мужчина раскинул руки для объятий, — Наконец-то ты нас посетил! Ещё и не один!       Он крепко обнял Александра, похлопав того по плечу. — Ох, простите, я не вежлив! Сироткин Вадим, можно просто Вадик, — он потянул руку к Катерине, — рад видеть вас в своей галерее! — Екатерина, можно просто Катя, — мягко улыбнулась она, пожимая крепкую, теплую ладонь Вадима. — Я приготовил для вас индивидуальную экскурсию! Цени, ирод, — хохотнул он в сторону Александра, — и сюрприз! Пойдемте скорее!       Вадим оказался абсолютно таким, каким кажется с первого взгляда: прямым, незатейливым, очень увлечённым и неугомонным. За полтора часа он показал им всю галерею, попутно рассказывая историю её создания, как началась коллекция, откуда такое необычное сочетание. Оказалось, что этот дом почти сгнил изнутри, пока им владела какая-то частная контора. Ремонт не проводился много лет, здание ветшало, пока не пришло в аварийное состояние. И в таком состоянии прежние владельцы решили дом продать. Контора несла убытки и реставрировать настолько древнее и поврежденное здание, было просто невыгодно. Вадим наткнулся на него, когда искал помещение под галерею. Он был богатым, но не избалованным наследником семейного бизнеса, младшим в семье, и отчаянно не любивший добычу природных ресурсов и все, что с этим связано. А искусство любил очень сильно, особенно в сочетании с современными технологиями. За свои тридцать восемь лет, он скопил большую и причудливую коллекцию, которая стала нуждаться в доме, уходе и своём зрителе. И вот, три года назад, он наткнулся на этот прекрасный дом в самом центре столицы. Сначала Вадим раздумывал провести классическую реставрацию, но недооценил степень поражения старых стен. Некоторые из них прогнили изнутри и требовали полной замены. Тогда-то ему и пришло в голову предложить своей группе дизайнеров поработать над синтезом прошлого и будущего. Так стала рождаться галерея современного искусства и технологий «Маятник». Катя, поначалу, увлечённо слушала, задавала вопросы, но со временем будто сдувалась. Вадим был потрясающим рассказчиком, но этот день вымотал её больше, чем хотелось бы, а тяжёлые мысли стали пробивать поставленные блоки.       Закончив свой рассказ, Вадим остановился на третьем этаже у неприметной тёмной двери. — Перед вами святая святых этого здания - комната для переговоров. Проходите, располагайтесь, а я вас оставлю. Можете находиться тут столько, сколько захотите.       Вадим театрально распахнул дверь, и Александр с Катериной прошли вглубь просторного, светлого помещения с панорамными окнами, выходящими на крыши и дворы исторического центра Москвы. Полы этого помещения были мягкими, напротив окна стоял столик на низких ножках, окружённый подушками. В переговорной, как и во всем здании, было множество живых растений. Все помещение купалось в приглушенно—серых оттенках, так что цветы являлись ещё и единственными яркими оттенками. Катя и Саша горячо поблагодарили Вадима и распрощались, устраиваясь за сервированным столом, который был уставлен лёгкими закусками, свежими овощами и фруктами. — Место удивительное, спасибо, Александр Юрьевич, — заговорила Катя, смотря на закатное небо. — Но вы все-же немного печальны. — Это правда. Я бы хотела быстрее переживать такие вещи. Но, увы, это невозможно. — Она тяжело вздохнула, обнимая себя руками. — Но вы меня не отталкиваете. — Утвердительно заговорил Александр, с интересом рассматривая профиль Катерины. — Не отталкиваю. Мне хочется узнать вас лучше, и вы мне искренне симпатичны. Но, пока что, меня тормозит прошлое и те самые черти, до которых вы однажды хотели докопаться. И я не могу сказать, сколько мне ещё понадобится времени, чтобы во всем разобраться. — Я ожидал чего-то подобного, Катерина Валерьевна. А это прошлое, — он задумался, — если будет очень навязчивым... Обратитесь за помощью, если не ко мне, то к кому-то, способному помочь. Она кивнула. Оба помолчали. — И что дальше? — Оторвавшись от созерцания неба, заговорила Екатерина уже более бодрым голосом. — А что дальше? Давайте узнавать друг-друга лучше, это хорошие перспективы, — широко улыбнулся Воропаев. Дальнейший разговор действительно потек легче, веселее и беззаботнее. В этот раз Саша делился историями из детства, о том, каким рос, как дружеские соревнования с Андреем превратились в настоящее, ожесточённое соперничество, сколько раз он был бит во дворе за хрупкое телосложение и длинные ресницы, пока хрупкость не стала верткостью, пока не вырос панцирь и не был поставлен кулак. Рассказывал он и смешные истории о попытке пожарить каштаны, обернувшейся приездом полиции, о семейных вечерах, где отец Александра сочинял небывалые истории, а потом твердил, что все правда.       Катя вспоминала веселые случаи со школы, как познакомилась с Колей, как их женили между собой. Вспомнила и Тётю Любу, и отца, который тоже мастер рассказывать истории на грани с реальностью. — Кстати об авантюрах! — Вдруг вспомнила Катерина, — что там с налоговой? — Сетейкин инициировал прошение о проверке, думаем бахнуть на пятницу. Конец месяца, конец недели, тяжелая пора для финансиста. — Воропаев пакостливо ухмыльнулся грядущей проделке. — Вот объясните мне, Александр Юрьевич, как в вас умещаются эти крайности? — Вдруг спросила Катя, оглядывая собеседника с интересом ученого-биолога на пороге открытия нового вида. — Что? О чем вы? — Опешил Воропаев. — Я о вашей серьёзности и ответственности, которая сочетается и с участливым, нежным мужчиной и с редкостным засранцем, не лишенным тщеславия одновременно.       Воропаев замер, не успев поднести стакан с соком к губам, изумленно посмотрел на Катерину, а потом засмеялся, чисто и от души. — Да, Катерина Валерьевна, давно мне не говорили таких комплиментов! Ух, — сказал он утирая выступившие слёзы, — но на ваш вопрос я вряд ли смогу ответить.       Катя сильно стушевалась, но улыбнулась в ответ этому простому, совсем не огороженному бронёй Сашке, который даже немного напоминал подростка, а не взрослого мужчину, обременённого заботами. В этот момент между ними была такая лёгкая, искрящаяся атмосфера, что впору снимать ромком, который закончится свадьбой и пресловутым "долго и счастливо". — От таких взглядов, Катерина Валерьевна, что вы на меня сейчас бросаете, впору или самому на стену лезть, или вас к ней прижимать, — как-бы между прочим заметил Александр, буднично потянувшись к бутерброду на столе.       Катя, которая уже было начала что-то говорить, вдруг захлебнулась собственными словами и растерянно посмотрела на Воропаева, хлопая глазами, в которых непонимание сменялось веселым возмущением. — Вот вы... Негодяй! — Выпалила она. — Об этом я прекрасно уведомлен, — мягким низким голосом ответил он, рассматривая свои руки, — но из ваших уст звучит прекрасно. Повторите?       Катя поняла, что ею овладело что-то странное, доселе не испытываемое, когда её же рукой в Александра полетела одна из подушек, лежавших на полу.       Когда ему в лоб очень точно прилетела мягкая подушка, Александр закономерно офигел от такого обращения с собственным величеством, и отправил подушку в обратный полёт. Завязалась драка. Мягкая подушечная драка, из которой оба участника вышли запыхавшимися, раскрасневшимися и очень довольными. — Нет, после такого, — запальчиво заявил Воропаев, — мы обязаны перейти на «ты»! Уже и не вспомню, когда меня подвергали такому... — Сегодня очень странный вечер, — с улыбкой отвечала Катерина, почти лежа на подушках, глядя в потолок, — вряд ли он станет страннее, если мы перейдем на «ты». Только не на работе. Там хватает сплетен и без этого. — Как скажешь, Катерина, как скажешь, — взгляд Александра упал на хрупкую фигурку девушки, лежащей среди множества подушек. Позволив себе задержаться на ней всего пару секунд, он отвернулся и взглянул на часы. — Ну и засиделись мы с тобой. Кажется кто-то говорил про очень строгого отца? — Ох, — вздохнула Катя, посмотрев на время в своём телефоне и обнаружив три пропущенных из дома, — и правда засиделись. Но мне понравилось. — Мне тоже, — тепло улыбнувшись, ответил Саша. — Сейчас я сделаю звонок и можем выдвигаться, — набирая номер говорила Катя, уже перейдя в свой привычный деловой вид, — Да! Папа, послушай. Мы уже говорили, что я большая девочка, помнишь? Я сейчас в безопасности, с.. — Она задумчиво посмотрела на Александра, — с другом с работы. Он привезет меня домой, не волнуйся. Обо всем расскажу, обязательно. Да! Выпей капли, обними маму и выдохни. Конечно! Через тридцать—сорок минут буду дома, тут не очень далеко. Хорошо, папуля. Пока. До встречи.       Она положила трубку и зевнула. — Дочерний долг выполнила, можем выдвигаться.       Вадим проводил их прямо до машины, рассыпаясь в комплиментах и приглашениях снова посетить его галерею. Ехали они быстро, по практически свободной Москве, перекидываясь лёгкими, ничего не значащими фразами. Уже у подъезда Саша вдруг сказал: — У меня свободное утро завтра и я собирался заехать в ZIMALETTO. Хочешь, подхвачу тебя у дома, довезу? — Знаешь, не думаю, что это... А хотя, давай! Я буду рада тебя увидеть! — В глазах Катерины заплясали чертята, видимо, те самые, до которых все никак не мог докопаться Александр. Она порывисто обняла его на прощание, и скрылась в темноте подъезда.       А Саша выкурил сигарету, улыбаясь своим мыслям, и отправился домой. На душе у него было спокойно.