Черный терновник

- Доброе утро Крису Хемсворту и только Крису Хемсворту! Этими словами райдер теперь начинал каждое свое утро. За три недели, прошедших с того самого дня, как он решил выкинуть из башки всю дурь, вернее, одного конкретного дурня, который оказался настолько заносчивым кретином, что не оценил по достоинству такое сокровище, как Крис, утренний ритуал не менялся. Пробуждение, дрочка, душ, и, проведя ладонью по запотевшему зеркалу, улыбнуться самому себе — доброе утро, Крис Хемсворт! Еще месяц-полтора назад утренний душ Крис наверняка принимал бы не один. И от утреннего стояка избавляла бы его не собственная правая рука. Да только вот с некоторых пор брать в постель кого-нибудь… Ладно, не просто кого-нибудь, а кого угодно, кроме Тома Хиддлстона, не хотелось. А Том Хиддлстон — забодай его! - не хотел брать в постель Криса Хемсворта. Такой вот замкнутый круг. И не то чтобы Криса это не устраивало — тот факт, что вот уже как три недели он обходится исключительно подручными средствами. Однако, не хотелось ни с кем знакомиться. Ни к кому чужому прикасаться. И, положа руку на сердце, Хемсворт не стремился как-нибудь изменить ситуацию. Его все устраивало. Более чем. Тем более это устраивало Кевина Файги, который вот уже три недели — с тех самых пор, как его подопечный начал потихоньку возвращаться к тренировкам — не мог упрекнуть своего атлета даже в малейшем нарушении спортивного режима. Да, Хемсворт решил целиком и полностью сосредоточиться на том, что у него выходило по-настоящему хорошо — а никто не мог назвать его никудышным спортсменом, совсем наоборот. И посвятить всего себя тому единственному, кто принимает любовь и нежность Криса и даже отвечает ему взаимностью — своему верному спешу*. Пожалуй, австралиец не соврал бы, если бы сказал, что ощущения, которые испытывал он, несясь на предельной скорости вниз по трассе, были ничуть не хуже тех, когда он спускал в чью-то тугую, упругую, гладкую попку. Иногда, стоило признать, Крис на трассе ловил кайф куда больше, нежели в постели. Может быть — Хемсворт задумывался об этом не раз — именно поэтому-то его и потянуло к Тому? Не к самому Хиддлсу как таковому, а к тем ощущениям, которые Крис мог бы испытать, останься он в «Черном терновнике». Новые, острые, никогда ранее не испытанные — возможно, именно эта новизна и привлекала Хемсворта, которого собственный список побед, одержанных на сексуальном фронте, давно уже перестал впечатлять. Сейчас Крис сам над собой посмеивался, вспоминая, как на следующий же день после того памятного вечера, когда он растекался сопливой лужей в собственной гостиной, да зализывал раны, которые оставил Хиддлстон его годами лелеянному самолюбию, помчался назад, в «Черный терновник». И ведь черт его знает на что рассчитывал. Понимал же — не прорваться ему внутрь, разве что с боем. Наверняка его распрекрасный фейс у всех охранников запечатлен на подкорке, и ни один из церберов не пустит Криса в святая святых. Однако же, понимая все это прекрасно, поперся. И, потоптавшись возле закрытых ворот минут двадцать, в досаде пнул чугунную ограду. Поступок дурацкий, надо сказать — ограде хоть бы что, а пальцами правой ноги, обтянутыми тончайшей телячьей кожей, Крис ударился пребольно. Хемсворт ради такого случая даже принарядился: лучший свой костюм напялил и ботинки нацепил, ни разу не надёванные, купленные по случаю скорой свадьбы старшего братца. Так вот подпрыгивая на одной ноге, второй болтая в воздухе — пальцы болели нестерпимо, хорошо хоть не сломал ни один — Крис и заорал в голос, глядя прямо в глазок видеокамеры. - Ты же меня видишь?! Ведь видишь, сучий ты потрох! Тебе это нравится, да? Нравится унижать людей? Да пошел ты, гребаный извращенец! Пошел ты вместе со своим ебучим терновником! Со всеми своими гнилыми потрохами! И Хемсворт вскинул вверх средний палец, в следующую секунду понимая, что если можно было сделать хуже себе же самому, то он это с успехом только что сделал. Выкручивая руль — на сей раз он отправился в Виндзор на собственном автомобиле — Крис пообещал себе самому, что выкинет из головы всю эту дурь — а иначе чем придурью его краш на Томе Хиддлстоне и назвать было нельзя. Пообещал, что ноги его больше не будет не то что в «Черном терновнике» - Ха! Как будто бы кто разрешил ему хотя бы ступню на порог поставить! - а даже поблизости. Что он с этого самого дня станет объезжать чертов городишко стороной. Даже если Её Величество вздумает позвать его, Криса Хемсворта, на прием в свои королевские покои — правда, на кой черт старушке Елизавете сдался беспокойный австралиец, он сам не знал, но допустим… Допустим же! - даже и тогда, по приглашению королевы, Крис не отправился бы в Виндзор. Вот так. И ему даже полегчало. Серьезно. Решив раз и навсегда, что не станет больше забивать себе голову этим тощим мудаком, Томом Хиддлстоном, Крис повеселел, посвежел, начал бриться по утрам, вынул из холодильника нераспечатанную упаковку пива — целых восемь бутылок — и отдал её бездомному, которого заприметил на прошлой неделе во время пробежки в парке. И, самое главное - возобновил тренировки. Вчера же Хемсворт прошел обследование и получил допуск до соревнований — врач, отвечающий за здоровье атлетов из команды Кевина Файги, повертел снимок Крисовых ребер так и эдак и пришел к выводу, что райдеру вполне можно выходить на старт. Он и вышел. Пока что в контрольном заезде — сами соревнования должны были состояться через два дня. И ничто бы этот заезд не омрачило, если бы не чертов Роджер Мурр. Скотина натуральная! Только такой гадкий тип, как Мурр, мог испортить Крису настроение ровно за двадцать минут до старта. Черт его знает, почему американца — а мистер Мурр был уроженцем солнечной Калифорнии - всегда тянуло доебываться до Криса при каждом удобном случае. А такой случай выпадал Мурру всякий раз, когда они оба — Крис и Роджер — оказывались вместе на трассе. Родж был хорош! По-настоящему хорош! Хемсворт, при всей его нелюбви к сопернику, не мог не признавать, что американец райдер, что называется, от бога. Про таких, как Мурр, говорили, что он родился в седле, причем не в простом седле, а в Brooks, что было фетишем каждого райдера. Потому-то и приходил к финишу если не первым, то… Да почти всегда Мурр финишировал первым, обойти его на трассе за последние два года удавалось всего лишь троим, и Хемсворт не был в числе этих счастливчиков. Но однажды — Крис верил! - он оставит этого мудозвона Мурра далеко позади. Сегодня же Роджер, выходя на старт, как будто бы случайно вдарил туфлей по заднему колесу Хемсвортского байка. - Что за!.. - притворно возмутился Мурр и тут же растянул губы в приторной ухмылочке. - А, это ты, Хемси, старина! Не заметил твой байк, вот ведь… - Захлопнись, Родж! - процедил Крис, отмечая, как же сильно чешутся кулаки от желания расквасить эту настоебучую физиономию. Но разумная мысль о том, что, полезь он в драку, и тут же вылетит из заезда — все ж таки взяла вверх над эмоциями. Пообещав самому себе, что на этот раз он точно не останется незамеченным для соперника, Хемсворт полностью сосредоточился на трассе. И на собственном байке. И кто знает, возможно, именно злость на подлеца Мурра позволила ему пройти сегодняшний заезд так, чтобы оказаться в тройке лидеров. А как невероятно технично выполнил Крис тот самый банни хоп** — сложнейший прыжок, который давался ему через четвертый раз на пятый?! Наверняка Мурр, если тренер покажет ему после заезда запись гонки, все локти себе сгрызет от зависти — вот как Крис этот прыжок сделал! Однако… Локоть от зависти чуть было не укусил сам Крис, когда через полчаса после финиша, покидая раздевалку, он заметил чуть в стороне, там, где располагалась тренерская палатка, знакомую фигуру. - Да быть такого не может! - в досаде подумал Хемсворт. - Какого ж… Да что б тебя!!! Да и было от чего досадовать. Возле палатки о чем-то спокойно, даже, судя по всему, вполне себе дружелюбно переговаривались Тайка Вайтити — менеджер сучьего сына Мурра, и Томас, мать его, Хиддлстон. Его-то какими судьбами сюда занесло? Контрольный заезд — еще не соревнования. Посторонним зевакам здесь делать нечего. Однако, глаза Криса не обманывали. Наглый, самодовольный и борзый сученыш Хиддлстон, элегантный, прилизанный, в этих своих брючках в облипочку и беленькой рубашечке с рукавами, закатанными по локоть, в этот самый момент стоял в каких-то тридцати метрах от Криса и ржал над какой-то тупой — других у него не было — шутеечкой Тайки. Вот же блядство! - Кев! - Крис дернул за локоть проходящего мимо менеджера. - Кев, какого хуя там происходит? И он глазами указал Файги, куда нужно смотреть. - В смысле? - не понял Кевин, вырываясь из цепких пальцев Криса. - Да отцепись ты! Мне нужно поговорить с оргами, завтра гонка… Пусти, я тороплюсь! - Да успеешь! - от Хемсворта трудно было отделаться. Впрочем… Том Хиддлстон отделался от него, даже глазом не моргнув. - Что здесь делает этот хмырь? Хиддлстон? - Том? - пожал плечами Файги. - Я слышал, что он вроде как планирует стать спонсором Роджера Мурра. - Спонсором? - изумленно переспросил Крис, чувствуя глупую, даже какую-то по-детски глупую ревность. - Я думал… То есть… Разве ты не его тогда окучивал? Ну на том приеме по случаю гранта, или хуй знает что там получил этот задрот Хиддлстон… - Нет! - улыбнулся Кевин. - На тот самый прием нас с тобой пригласил приятель Тома. Он-то как раз и является твоим, Крис, детка, спонсором. И я тебе о том говорил не раз. И если бы твоя голова не была забита мыслями исключительно о том, как бы трахнуть Хиддлстона… - Да я! Я! - возмущенно вскричал Крис. - Да нах он мне сдался! - Ну да, я так и подумал, - не стал спорить с ним Файги. - Только вот если бы ты иногда слушал, что я тебе говорю, то ты запомнил бы фамилию своего же спонсора. - Твою мать! - выругался Хемсворт. Но Кевин его уже не слышал и бодрым шагом удалялся прочь от своего подопечного. По-хорошему, Крису тоже нужно было бы удалиться. Как можно подальше от Хиддлстона — как и зарекался он сам тремя неделями ранее. Вот только вопреки собственным зарокам ноги сами собой понесли Хемсворта к автомобильной стоянке, где, как он рассчитывал, Том появился бы рано или поздно. Ведь не пешком же он добирался до Суррейских холмов, вдоль которых и пролегала трасса. Ждал Крис недолго. Даже не подумал хорошенько над тем, что же он скажет Тому, если тот вообще пожелает с ним заговорить. Хиддлстон появился из-за поворота как-то слишком уж неожиданно, Хемсворт даже растерялся немного. К тому же был не один. Чуть отставая от Тома, на какой-то шаг буквально, следом шел… - Крис даже рот приоткрыл от удивления, когда узнал — Йен, тот самый, чью жену Хиддлс натягивал на собственные длинные пальцы, пока муженёк, привязанный к мраморной колонне, выгибал шею, пытаясь рассмотреть получше весь процесс. Ну ни фига ж себе!!! Йен, как и положено хорошему сабу — Хемсворт не был в этом уверен, но предполагал — всем своим видом выражал крайнюю степень почтительности. Он даже казался ниже Тома ростом, хотя, если поставить их рядом, был бы на целый дюйм выше Хиддлстона. При взгляде на эту парочку у Криса было стойкое ощущение, что Том ведет своего саба на поводке, хотя, разумеется, никакого поводка не было и в помине, однако же казалось именно это — дом гордо вышагивает впереди, а саб покорно семенит следом. Чертовы извращенцы! - подумал про себя Крис и сделал шаг навстречу. - Том! - позвал он. Спокойно. Негромко. И тот, увидев Хемсворта, остановился. Йен остановился тоже, все так же держась за спиной своего доминанта. - Том… - Крис замялся — он так и не придумал, что станет говорить, поэтому решил, что немного вежливости не помешает. - Добрый день! Погода вот… Хорошая. Как дела? Томас взглянул на мучения Хемсворта с какой-то даже жалостью. - Ты что-то хотел? - раздраженно спросил он. Однако же уйти не порывался. - Да! - выдохнул Крис. - Я хотел… Ну… Я вел себя, как мудак. Поэтому хотел попросить прощения, вот. - Хорошо, - кивнул головой Том. Безо всяких эмоций, как если бы речь не шла о недавней сваре, которую затеял Крис. - Ты попросил прощения. Что-то еще? Из этого ответа нельзя было сделать однозначный вывод — простил его Том или нет. Вот же зараза такая! - Давай поговорим, а? - попросил Крис, отчего-то чувствуя себя жалко в роли просителя. - Просто поговорим. И, собравшись духом, выдавил из себя: - Пожалуйста… Пару секунд Том рассматривал Хемсворта как нечто не особо достойное внимания, однако же велел застывшему за его спиной Йену: - Подожди меня в машине. И расстегни эту дурацкую рубашку! Мне нравятся твои ключицы. - Да, мастер! - с придыханием ответил саб и немедленно расстегнул воротник, распахивая полы рубашки так, чтобы эти самые ключицы — и впрямь красивые! - были хорошо видны. - Ступай! - Том ненавязчиво коснулся пальцами бедра Йена. Крис сглотнул, чувствуя невероятное возбуждение от одного только взгляда на этих двоих. И такую же невероятную ревность — на месте Йена быть хотелось нестерпимо. И чтобы ему, Крису, Хиддлстон говорил о том, как ему нравятся его ключицы. Чтобы ждать Тома в машине, надеясь на… На что угодно — только бы ждать. И знать, что Том придет. - Так о чем ты хотел поговорить? - спросил Хиддлстон, глядя совсем даже не на собеседника, а вслед удаляющемуся Йену. - Слушай! - Крис сделал шаг в сторону, так, чтобы перекрывать собой обзор на любовника — боже правый! Любовника Тома!!! - Я слушаю, - нетерпеливо ответил Томас. - Мы могли бы… Знаешь, сходить куда-нибудь. Поверь, я обычно не веду себя так. Просто ты… Ну... Ты был такой высокомерной заразой, а я вспылил. Но все будет так, как ты захочешь — правда! - Сомневаюсь, - тонко улыбнулся Хиддлстон, намекая на очевидные обстоятельства. - Ладно! - махнул рукой Крис. - Но мы могли бы… Посидеть где-нибудь, поговорить… Просто поговорить, Том! - Дай-ка подумать, - старательно наморщил высокий лоб Томас. - Знаешь миф о Терпсихоре, Кристофер? - Что? - не понял Хемсворт. - О какой еще психоре? - А ты замечал, что у Кариатид в Акрополе совершенно разные выражения лиц? То есть даже учитывая тот факт, что время не пощадило их… - Я… Я не замечал… - Не удивительно, - хмыкнул Хиддлстон. - Удивительно то, что ты предлагаешь мне, профессору Лондонского университета искусств, разговоры разговаривать с каким-то наездником из Австралии? Ты серьезно это, Хемсворт? - Ты это специально, да? - Крис исподлобья глядел на Томаса. - Издеваешься? - Вовсе нет, - покачал головой Том. - Странно, что ты простую констатацию фактов принимаешь за издевку. Итак, мы только что установили, что разговаривать нам не о чем. Надеюсь, это все? Вопросов нет больше? - Что мне сделать? - Крис не оставлял попыток задержать Тома возле себя. - Я вижу, ты злишься на то, что произошло тогда, в клубе. Окей, что мне сделать, чтобы ты меня простил? На колени встать? - Вставай! - кивнул головой Том. - Ну, что же ты? Крис огляделся вокруг — люди, не обращая особого внимания на них с Томом сейчас, пока они просто разговаривали, не могли пропустить такое шоу, как Крис, падающий на колени перед зазнайкой Хиддлстоном. - Сука! - прошипел он, разозлившись. Хотя и призывал все свое терпение на помощь. - Мне это уже говорили, - спокойно ответил Том. - Причем говорили много раз. Прощай, Кристофер. - И стонал ты, как сука, когда я тебе отсасывал. Тебе понравилось, Хиддлс! - Не особо, - поморщился Томас. - У тебя совсем нет опыта в такого рода ласках. Вот Йен — он отсасывает так, что я могу ладони поцарапать, сжимая кулаки, чтобы сдержать стоны. - Ну так и иди к своей покорной сучке! - в сердцах выкрикнул Хемсворт. - Я именно это и собираюсь сделать, - все так же безразлично ответил ему Том. - Я пойду и сяду в машину, а через час, в клубе, я возьму Йена. Распаленного, раззадоренного, подготовленного — прямо сейчас несколько шариков в его заднице растягивают его так, чтобы он мог принять мой член безо всякого труда. Я возьму его, и он будет подмахивать с удовольствием, и даже, возможно, я позволю ему кончить. А ты можешь пойти и отдрочить себе в туалете. Думая о том, как я буду пялить Йена. - Ты… Ты!!! - Хемсворт задохнулся желанием вперемешку со злостью. - Хорошего дня, Крис! - и тонкий палец Тома нежно очертил контуры его губ.