Черный терновник

В изоляторе временного содержания, где задержанный по подозрению в убийстве Роджера Мурра Хемсворт находился уже вторые сутки, было… Не так плохо. Если выражение «не плохо» вообще можно применить к содержанию в тюрьме. Однако, вопреки опасениям — вполне резонным, учитывая все, что Крис когда-либо слышал о пребывании в местах лишения свободы, включая рассказы Тревиса, давнего австралийского приятеля, отсидевшего три года за кражу и вернувшегося домой без указательного пальца на левой руке, но зато с закрытой формой туберкулеза, - вопреки всему этому в изоляторе, куда поместили Криса, было вполне сносно. В камере, помимо самого Хемсворта, находилось еще двое. Молчаливый китаец — Крис подозревал, что он вообще не знает английского, по крайней мере тот не ответил ни на один заданный ему вопрос, и откликался только, когда охранник вызывал его грозным: «Ли! На выход!». Крис быстро окрестил его Брюсом, хотя попытки познакомиться оставил. Вторым был невысокий, щуплый, рано полысевший мулат по имени Том. Услышав это имя, Крис, пожимая протянутую руку, решил было, что его прокляли — не хватало еще оказаться в одной камере с тезкой Хиддлстона. Но этот Том — бывалый сиделец — слава всем богам, того самого Тома не напоминал ничем абсолютно, поэтому Хемсворт с таким соседством быстро смирился. Камера, крохотная совсем — им троим было довольно тесно — не отличалась кристальной чистотой и каким-то особым комфортом, но вспомнив рассказы Тревиса, Хемсворт решил, что ему еще повезло. Кормили здесь не разносолами — ясное дело, - но с голоду на тюремных харчах умереть вряд ли было можно, поэтому Крис, не жалуясь, ел, что дают. Вечером заключенных водили в душ, и вновь испеченный узник опасался, что там-то, в душе, ему не удастся избежать если не приставаний, то сальных насмешек и подколов. Но и тут его опасения не оправдались — никто из заключенных не проявил интерес к пятой точке Хемсворта, чему тот был несказанно рад. Он даже поделился своими рассуждениями с Томом, а если поначалу Крис опасался сокамерника, учитывая его «послужной» список, и тот факт, что в изоляторе он оказался, пойманный за вооруженный грабеж, то пообщавшись с Томом подольше, перестал относиться к соседу по камере с опаской: тот не выказывал ни малейшей агрессии, и вообще оказался парнем компанейским, разговорчивым. - Ты реально за свою жопу испугался, Крис, малыш? - сверкнул поломанным передним зубом Том. - Да кому ты тут, нахрен, сдался? Нет, бывают любители, конечно, но если бы кто меня спросил, какое удовольствие долбать в зад мужика? Ой да пошло оно все! На этом Хемсворт чуть успокоился. Однако, до того, чтобы обрести полный дзен, было еще далеко. И больше всего его нервировал тот факт, что прошло уже двое суток, а следователь ни разу не вызвал Криса на допрос. Очень серьезный, очень правильный — на первый взгляд: как есть Капитан Америка — Стивен Роджерс, которому получили дело Хемсворта, прежде чем отправить его в изолятор, объяснил, за что Криса задержали. И самым главным козырем следствия, помимо многочисленных свидетельских показаний о том, как Крис собачился с Мурром — был тот факт, что камера наблюдения зафиксировала австралийского райдера заходящим в палатку, где Родж хранил свой двухподвес в стартовой зоне, как раз перед самой гонкой. По версии следствия — именно тогда Хемсворт и повредил велик конкурента. И как Крис ни пытался возмущаться, как ни повторял, что в палатку он заходил в поисках владельца вела как раз таки с целью примириться — Роджерс даже слушать его не стал. Отправил в камеру и даже позвонить не дал, сволочь! - Я имею право на один телефонный звонок! - бушевал Крис в камере. Нужно было срочно позвонить Файги. Пусть внесет залог — сколько попросят, только бы вытащить Криса из камеры! Пусть наймет толкового адвоката — Хемсворт не собирается провести лет десять жизни за решеткой! - Да срать они тут хотели на твои права, Крисси, детка, - осклабился Том и пыхнул травкой. Наркотики в тюрьме были запрещены, но что-то подсказывало Крису, что Том являлся одним из тех, кто даже здесь, в камере, могли позволить себе что-то посильнее травки. К концу вторых суток, когда терпение совсем почти что было оставило Хемсворта, он принялся тарабанить в дверь, требуя встречи со следователем. Но Том оттеснил Криса от двери и посоветовал поберечь кулаки. - Думаешь, у твоего следака ты один такой? - пыхнул косячком Том. - Дурень! Это тебе в кино показали, что весь отдел, включая криминалистов к тому же, ведут одно дело? Да только в реале на каждом следователе десяток дел висит, а то и два десятка. Пока у твоего Роджерса дойдут до тебя руки, ты тут соскучиться успеешь. Да к тому же это их любимый приемчик — помариновать злодея — тебя в данном случае - в камере. Глядишь, на допросе будешь как шелковый. - Я не злодей! - в сердцах выкрикнул Крис. - Я не убивал никого! - Естественно, - внезапно согласился с ним Том. - Будь у следака на тебя что-то посерьезнее, чем запись с камеры наблюдения, тебя бы уже замордовали: следственный эксперимент, очные ставки, вся хуйня… А так… Ну подумаешь, заходил ты в ту палатку, где стоял этот… Как его?.. - Двухподвес, - подсказал Крис. - Точно! Заходил ты в палатку, ну так что с того? Кроме тебя к велику не подходил никто что ли? - Сам Роджер Мурр, - задумался Хемсворт. - Но нахрена ж ему портить собственный вел? Его менеджер — тот еще хорек! Но опять же — Тайке с какого хуя выгодна смерть его спортсмена? Ни с какого! Кто-то из обслуги? Но зачем им?.. - Зачем — это уж пусть твой следак думает. Его работа — думать. Твоя — сидеть, - филосовски заметил Том. - Вот и сиди. Скоро выйдешь — на что хошь поспорю! Крис и сидел. Вернее — лежал. Заняться в камере было абсолютно нечем, поэтому Хемсворт — когда не болтал с Томом — большей частью дремал. А когда бодрствовал, то думал о Томе. О том самом Томе, что остался там, по ту сторону решетки. Как бы Крис ни пытался убедить себя в обратном, он скучал по Хиддлстону. Не по Сэму, с которым после разрыва с Томом у Хемсворта сложились… Отношения? Они с Сэмми вроде как решили, что друг для друга будут ни кем иным, кроме как друзьями-любовниками. Однако, день сменялся днем, их с Сэмом встречи случались все чаще и чаще, и… Черт его знает — не зацепи Хиддлстон Криса так крепко, возможно, райдер даже предложил бы Хатсону нечто большее, чем секс. И пусть секс был офигенным! Восхитительным! Горячим! Да блять! Хатсон был прекрасным любовником, не говоря уж о том, что он был просто отличным парнем, тем самым, с которым Крис хотел бы не только засыпать, но и — что немаловажно — просыпаться. Да, пожалуй, Крис мог бы пустить Сэма на свою территорию. В свою квартиру. И чтобы он остался там… Навсегда? Вероятно. Если бы не Том. Чертов Хиддлстон! Проклятый ублюдок! Всю душу вынул! Что б ему икалолсь целыми днями! Том словно поселился у Криса под кожей Хиддлстон занимал все мысли Хемсворта, и каким бы распрекрасным любовником и замечательным человеком не был Сэм Хатсон — он проиграл Тому еще на старте. Хотя… Том даже не вступал в борьбу. Лежа на жестких нарах, Крис вспоминал их с Хиддлстоном горячие встречи. Только их. Стоило Хемсворту прикрыть глаза, как на изнанке век - как будто кто включал кинопроектор — возникали яркие картинки. Одна другой затейливее. Вот Том, резко засаживая сзади всегда безотказному Йену, заставляет его вылизывать Крисовы яйца, и, наслаждаясь этим зрелищем — как один нижний дает в рот другому, Хиддлстон касается проколотых сосков Криса, чуть тянет на себя маленькие сережки-колечки, от чего Крис выгибается в пояснице, тянется Тому навстречу, но крепко зафиксированные за спиной руки не позволяют ему коснуться своего доминанта. Вот Том, вальяжно устроившись в ванной, раскидывает руки по бортикам и, вынув из-под шапки ароматной пены ногу, велит Крису сделать ему массаж. И Крис старается, лаская точеную ступню не только пальцами, но и языком, посасывает каждый пальчик, облизывает круглую — неожиданно мягкую — пятку, целует высокий подъем, после чего вбирает в рот сразу весь носок, нежно массируя пальцами щиколотку. И с удовольствием замечает, как под водой рука Тома тянется к члену, проходит вдоль пару раз. - Позволь мне, мастер! - просит Хемсворт, и Хиддлстон прикрывает веки, разрешая. Вот Том трахает распятого на кровати Криса, зафиксированного с помощью крепких веревок таким причудливым образом, что одна только процедура привязывания заставляет член саба изнывать от желания. А Том еще и глаза своему нижнему завязал, и Крису ничего не остается, кроме как чувствовать — в разы острее — глубокие проникновения своего доминанта, это восхитительное распирающее чувство, когда Том полностью заполняет его собой. Ему ничего не остается, кроме как наслаждаться быстрыми, жалящими прикосновениями стека и жарким шепотом Тома, когда он подводит своего саба к пику: «Кончи для меня!» Нафига? - этот вопрос Крис задавал себе с завидным постоянством. Нафига он все испортил? Зачем ему нужно было требовать от Тома что-то большее, чем тот был согласен дать Крису? Почему он решил, что, заставь он ревновать Хиддлстона, в их отношениях что-то изменится к лучшему? Разве может быть что-то лучшее, чем пульсирующий член Хиддлса в заднице и его мягкий, обволакивающий шепот: «Кончи для меня!» Разве не этого Крис хотел? А теперь… Теперь в его распоряжении только собственная ладонь, да и то неудобно — все-таки камера, которую он делит на троих с грабителем и тихим китайцем, не располагает к рукоблудию. - Хемсворт! На выход! - лязгнул замок, и надзиратель вывел заключенного в коридор, чтобы препроводить в допросную. Помимо уже знакомого следователя в комнате оказалась молодая особа — совсем еще девчонка. Блондинка. Прехорошенькая. Фигурка — самый сок. Личико свеженькое. Чудо как хороша! Крис улыбнулся. - Я Эльза, - протянула блондинка Хемсворту узкую ладошку. - Эльза Патаки. И я буду вашим адвокатом. - Очень приятно, - ни разу не соврал Крис. Хотя… Давно ли мисс получила удостоверение адвоката? Хватит ли у нее опыта? - И я прошу вас расписаться вот здесь, - Эльза подвинула к Крису лист бумаги, где он, не веря своим глазам, прочел распоряжение судьи о том, что ему изменили меру пресечения. - За вас внесли залог, мистер Хемсворт, - объяснила мисс Патаки. - Вы будете ожидать суда дома, но вам запрещено покидать город, и… - Вот эта штука! - поднялся со своего места Стивен Роджерс, демонстрируя Крису электронный браслет. - Я прикреплю её к твоей лодыжке, Хемсворт. Попробуешь удрать — сигнал с браслета поступит на базовую станцию, и за тобой тут же выедет наряд. Захочешь снять — та же песня. - Да понял я! - торопливо проговорил Крис. Полицейский браслет — это не так сексуально, как ошейник, подаренный Томом, но учитывая обстоятельства, он был все же предпочтительнее, чем тюремная камера. - Свои вещи получишь на выходе, - предупредил следователь. - И… Он ваш, мисс Патаки! Взгляд, брошенный Роджерсом на авдоката, красноречивее любых слов говорил о том, что он думает обо всей этой ситуации. И почему-то именно этот самый взгляд убедил Криса: эта малышка, Эльза, вытащит его из той передряги, в которую он угодил непонятно за какие такие грехи. - Улики против вас косвенные, - объяснила мисс Патаки Крису уже после того, как оба они покинули следственный изолятор. - Я буду работать над тем, чтобы убедить присяжных в этом. - А… - замялся Крис. - А настоящий убийца? Я имею в виду — кто же все-таки виновен в смерти Мурра? - И над этим я тоже поработаю, - улыбнулась Эльза. - Вот моя визитка, - она протянула Крису картонный прямоугольник. - Я не буду говорить про «звоните в любое время», ладно? Крис улыбнулся в ответ — с каждой минутой его адвокат нравился Хемсворту все больше и больше. И только когда Эльза села в машину и захлопнула дверь, райдер спохватился, что не поблагодарил её за то, что теперь находится на свободе. Он набрал номер, написанный на визитке. И, рассыпавшись в благодарности, как бы между делом уточнил, не Кевин ли Файги нанял её защищать своего подопечного. - Кевин Файги? - удивленно переспросила девушка. - Нет, что вы! Меня нанял мистер Хиддлстон. Мистер Том Хиддлстон. И еще пару минут после того, как Эльза нажала «отбой», Крис стоял посреди тротуара с разинутым ртом, пытаясь переварить информацию. Том? Том нанял адвоката, чтобы помочь ему, Крису? И это после всего, что произошло? После того, как еще пару дней назад он, наблюдая, как Криса усаживают в полицейскую машину, смотрел на своего бывшего, как на грязь? Том? Да быть такого не может! Однако, вряд ли Эльза сочинила такую несусветную ложь. Значит?.. Значит — что? Правильно — теперь он, Крис, еще и должен этой заносчивой скотине Хиддлсу. Ну что ж! Он не привык быть должным. Через полчаса Крис поднимался в офис Хиддлстона, сгорая от нетерпения увидеть Тома и высказать ему все. Сказать, что не просил вносить за него залог. Что он не просил его нанимать для себя адвоката. Что он не нуждается в помощи Тома — в чем бы эта самая помощь не выражалась. - Я тебя не просил! - в запале проговорил он, толкнув дверь в Томов кабинет. - О! Тебя уже отпустили? - осведомился Хиддлстон как ни в чем не бывало. - Как видишь, - развел руками Крис, поворачиваясь на месте, как бы давая Тому хорошенько рассмотреть себя. Томас подошел поближе, улыбаясь чуть насмешливо. - Я рад, - просто ответил он. - Мисс Патаки — настоящая акула. - Зачем ты это сделал? - весь запал Криса вдруг улетучился. Сдулся. Он физически чувствовал себя неимоверно уставшим, хотя, по сути, провалялся двое суток на нарах, ничего не делая. - Разве люди не должны помогать друг другу, м? - пожал плечами Том. - Мы не друзья, - напомнил ему Крис. - Ты хочешь быть мне врагом, Хемсворт? - поднял изящную бровь Хиддлстон. - Я хотел стать для тебя всем, - честно признался Крис и шагнул к Тому. Близко. Еще ближе. Тот попятился назад, пока не уперся бедрами о свой письменный стол. И еще ближе. Том оперся руками о столешницу, мазнул по лицу Криса чуть испуганным взглядом. Боишься? Чего? Что я нагну тебя и трахну прямо на твоем же столе? А я могу, знаешь ли! Крис зло усмехнулся. Вцепился в лацканы Томова пиджака. Идеально отутюженного, мать его, пиджака. Идеальный Том, мать его, Хиддлстон! - Сука! Губы смяли губы. Они даже зубами стукнулись, когда Крис поцеловал Тома. Поцеловал так, как давно хотел. Не как саб, выпрашивающий ласку своего дома. А как равный. Как любовник. Как любимый. - Какая же ты сука, Хиддлс! Он раздвинул языком губы Тома и, пробуя на вкус теплую, шелковую, влажную сладость Томова рта, чувствовал, как тот отвечает. Так же голодно, как сам Крис. Так же яростно, как он — отвечает. Вцепившись пальцами Крису в волосы, притягивает его к себе еще ближе. Схватившись другой рукой за крепкое плечо Хемсворта, вылизывает его рот, трогает языком десны, и дышит… Дышит так тяжело, словно только что с вела слез, закончив самую длинную, самую сложную дистанцию. Крис целовал Тома долго. Целовал так, что, отпустив, с удовольствием заметил, как припухли и покраснели у Хиддлстона губы. Как завороженный, он смотрел на то, как влажно блестит полоска зубов из-за приоткрытых, искусанных им, Крисом, губ. И зрелище это заводило едва ли не сильнее, чем все представления, увиденные Хемсвортом в «аквариуме», вместе взятые. - Я верну тебе деньги, что ты потратил на залог, - прошептал Крис, касаясь легонько зацелованных губ Тома. - Я все тебе верну. - Это вряд ли, - возразил Том и вновь притянул к себе Криса. Чтобы поцеловать.