***
После того, как Сэм покинул «аквариум», Том вызвал официанта. И Йена. От первого потребовал бутылку скотча. От второго открыть рот, причем в тот момент, когда первый явится с бутылкой. Официанта тоже звали Крис — вот же гадство! И он тоже не прочь был ублажить владельца «Черного терновника». Но вот беда: в тот раз они оба — и Йен и официант Крис - в два горла не могли удовлетворить мастера. Член на их прилежные старания реагировал без энтузиазма. И Том прогнал обоих, решив, что добрый скотч — компания куда лучшая, чем два идиота, не способных вызвать в нём желания. Том желал Криса. Воспоминание о том, как Хемсворт доминировал над Сэмом, вызывало реакцию куда более сильную, чем двое обнаженных привлекательных мужчин, покорно застывшие у его ног, и единственным стремлением которых было доставить удовольствие ему, Тому. Вспомнив, как Крис склонился над ним, нависая сверху, как он смотрел — твердо и повелительно, Том кончил, подгоняя себя к оргазму всего лишь несколькими движениями кулака. С тех пор прошло десять дней. И Хиддлстон не брал в постель никого совершенно. Не хотелось. Да вообще ничего не хотелось. Просыпаться утром, завтракать, ехать на работу, с кем-то встречаться, о чем-то говорить, кого-то в чем-то убеждать или напротив — от чего-то отговаривать — ничего не хотелось. Только Криса. И чтобы он смотрел сверху вниз чуть потемневшими от желания глазами. Хотелось, чтобы его руки нежили или напротив — оставляли синяки. Хотелось почувствовать, как это — принять в себя его плоть? Хотелось, чтобы после он прижался теплыми губами к влажному виску, и чтобы прошептал: «Мой!» Но ничего этого не было. Только необходимость просыпаться по утрам, чтобы весь день заниматься совершенно пустыми, бессмысленными, неинтересными вещами и ждать, когда уже, наконец, наступит вечер. Чтобы встать под душ и, обхватывая пальцами возбужденный член, представить, что эти пальцы не твои — Криса. «Надо что-то делать», - решил Том, наклоняясь, чтобы поднять чертов фолиант, пребольно ударивший его по пальцам. Надо что-то делать, это не жизнь — когда все валится из рук. И в первую очередь следовало признать: Крис не просто очередной саб. Не тот, кого можно выгнать — из клуба и из сердца — и забыть навсегда. Как следовало признать и тот факт, как по-свински на самом деле поступил с Хемсвортом сам Том. Решение возникло спонтанно. Только вот решиться было не так просто. Не привыкший просить — он требовал куда чаще — Том готов был скорее проглотить собственный язык, чем выговорить несколько простых слов. - Мне нужна помощь — именно эти слова дались ему с трудом, когда Хиддлстон набрал номер Сэма Хатсона. Конечно же, помочь ему осуществить то, что Том задумал, мог бы… Да кто угодно из клуба — хоть Йен, или Крис — тот, который официант. Однако, Сэм… Сэму Том доверял куда больше, чем Йену или официанту Крису. Хиддлстон не солгал бы, если бы сказал, что и тому самому Крису, которого не получилось выбросить из сердца, он доверял чуть менее, чем Сэму Хатсону. И все боги — древне-греческие и какие там ещё — свидетели: Том предпочел бы мечтать о Хатсоне, нежели о Хемсворте. Но те же самые боги, видимо, распорядились иначе. Если Том и боялся, что Сэм откажет, то опасения эти не оправдались. - Ты уже помог Крису, - в первый раз в жизни стесняясь смотреть своему сабу — бывшему сабу — в глаза, проговорил Хиддлстон, когда тот приехал в «Черный терновник», услышав по телефону просьбу о помощи. - Ты спас Криса от тюрьмы, - сделав над собой усилие, Том все же смог прямо, честно взглянуть в глаза Сэму. - Спаси его — и меня заодно — еще раз. От всей этой… Томас, обычно никогда не испытывавший трудности, когда нужно было выудить из кармана нужное слово, на этот раз сбился. Просто не мог найти приличных слов, чтобы описать то, что он совершил. - Помоги нам с Крисом. Пожалуйста. Он так и не смог подобрать слов. Или же Сэму слова были просто не нужны. - Раздевайся! - кивнул головой Хатсон.***
Крис взвалил на спину дорожный рюкзак - небольших размеров, наверняка он поместится в ручную кладь. Туда же пойдет и маленький чемодан на колесиках. Всех его пожитков — две сумки. Велик Крис решил не брать. Купит новый. Призовых денег вполне хватит на Спешилайзд последней модели — Крис уже приглядел себе один такой в каталоге. До старта будущего сезона он вполне успеет обкатать новый байк в Австралии. Заодно и трассу выучит. И вообще — дома лучше! Чем, скажите, думал Крис, когда решил, что сможет прижиться в Англии? Вечно он думает не тем местом! Ну что ж, пора! Погостили — и будет! Поправив лямку рюкзака, Хемсворт поднял чемодан. И снова поставил, когда тишину квартиры нарушил звонок в дверь. Пробормотав себе под нос что-то про чертей и того, кого эти самые черти принесли, Крис щелкнул замком. - Сэмми? Не то чтобы Хемсворт был удивлен. Скорее, раздосадован. Необходимость говорить о чем-то с Сэмом… Да с кем бы то ни было! - не входила в планы австралийца. Но захлопнуть дверь перед самым носом Хатсона — после того, что тот сделал для Криса - это было бы настоящим свинством. Впрочем, Крис и так оказался распоследней свиньей. Сэм не заслужил всего того… Всей это поебени, что они на пару с Хиддлстоном нахуевертили. - Далеко собрался? - с усмешкой поинтересовался Хатсон. - Домой, - честно ответил Крис. - Сбегаешь? Черт бы побрал этого парня, но он всегда зрил в корень, что называется. И не боялся этим самым зрением задеть собеседника. Только вот отвечать на этот вопрос Хемсворт не собирался. Было ли его решение уехать из Лондона побегом? Быть может. Только вот он физически не мог больше оставаться в одном городе с тем, для которого он, Крис, значит не больше, чем… Чем очередная послушная игрушка, в которую так приятно долбиться, и которую можно выбросить, если долбежка надоест. - Через три часа самолет в Сидней, - сообщил Хемсворт. - Вот, возьми! И Сэм, ловко перехватив руку Криса, вложил в его ладонь небольшой металлический предмет. - Будет еще самолет в Сидней. Не сегодня так завтра. А может, вообще не нужно никуда лететь? И Сэм ушел. Просто ушел, тихо притворив за собой дверь. Ни слова больше не произнес. А Крис остался стоять, рассматривая маленький ключик, что дал ему Сэм. Он знал прекрасно, какие замки открывает этот ключ. Наручники, которыми Том частенько окольцовывал его запястья. Только вот… Неужели?! Догадка, осенившая неожиданно, казалась настолько невероятной, что Крис поначалу даже отмахнулся. Да быть того не может! Однако, из квартиры выбежал, оставив внутри и рюкзак, и чемодан. И плюхнувшись на заднее сиденье такси, вместо короткого: «В Хитроу!» бросил: «В Терновник… То есть за город… Ну… Я покажу!» И покрепче сжал в кулаке ключик.***
Если Хемсворта и одолевали сомнения относительно того, правильно ли он поступил, пропустив свой рейс, то они полностью рассеялись, как только Крис оказался в комнате, которую владелец «Терновника» выделил специально для него. - О-хре-неееееть!!! Вырвалось у Криса, едва он увидел картину — одну из самых смелых фантазий, неожиданно воплощенных в реальности. Том Хиддлстон, абсолютно обнаженный, лежал на кровати лицом вниз, накрепко пристегнутый наручниками к изголовью. Его лодыжки были свободны, и Томас раздвинул ноги, как если бы хотел, чтобы тот, кто войдет в комнату, увидел его во всей красе. А посмотреть было на что — между двух упругих половинок серебристо блестел наконечник анальной пробки. Подавив желание подойти поближе, схватить пальцами металлическую штучку, помассировать ею внутри этой заносчивой задницы, Крис какое-то время стоял молча, раздумывая — а нет ли тут какого-нибудь подвоха? С чего это вдруг Том разлегся, так откровенно, так неприкрыто предлагая себя. И кто его эдак… Приготовил? Ответ напрашивался сам собой — кто дал Крису ключ, тот и защелкнул на запястьях Тома наручники. - Что за дела? - выдавил, наконец, из себя Хемсворт. - Что вообще происходит? Том молчал. Словно и не слышал, как Крис к нему обращается. - Ты чего опять, а? Что? Решил всю душу из меня вынуть? Мало тебе, сука, что ты захотел нас с Хатсоном потрахать на потеху себе? Чего еще тебе от меня надо?! Том опять не удостоил его ответом, отчего Хемсворт разозлился еще сильнее. И еще сильнее возбудился — смотреть на то, как призывно приподнята сейчас попка Тома с этой забавной финтилюшкой внутри… Смотреть и ничего не делать… А почему, собственно, он, Крис, ничего не делает? Вон вокруг кровати разложены так любимые Томом гаджеты, специально для того, чтобы доставлять удовольствие таким вот, повернутым на всю голову, как Хиддлстон, и созданные. С некоторых пор Крис тоже стал повернутым на всю голову. И получал от того, как сносит крышу, наслаждение. И, похоже, не намеревается с этой иглы соскакивать. - Так и будешь молчать? - всё не мог успокоиться Крис. В руке оказался стек. Будто бы сам собой оказался — Хемсворт совершенно не помнил, как подошел к прикроватной тумбочке и взял его. - Думаешь задобрить меня этими своими гнилыми подкатами, а? - стек со свистом опустился на бледную ягодицу Тома. Хиддлстон застонал — сладко, сука, застонал! - однако, по-прежнему не проронил в ответ ни слова. - Думаешь, я буду терпеть эту твою сраную полигамию? - еще один удар, на сей раз по второй половинке, вырвал из горла Хиддлстона хриплый стон. «Боже! - пронеслось в голове у Криса. - Боже, дай мне сил это вынести!» - Отвечай, когда тебя спрашивают! - прорычал Хемсворт, и стек оставил на нежной попке Хиддлстона ярко-розовый след. И только тогда Том заговорил. И тогда же до райдера дошло — это все по-настоящему. Это и впрямь сессия. Та, во время которой доминирует он — мастер Крис. Потому-то Хиддлстон и молчал все это время — ждал прямой приказ от своего мастера открыть рот. - Если мастеру угодно… Хемсворт чуть не спустил в штаны от одной только этой фразы, произнесенной с такой покорностью, на которую — он был уверен — Том не был способен. Однако, пойди ж ты! - Если мастеру угодно, - повторил Том, - я отвечу: никакой полигамии. Я здесь один. И я здесь для того, чтобы доставить мастеру наслаждение. «Твою ж в бога мать!» - произнес про себя Хемсворт — выговорить это вслух просто сил не было: горло перехватило неожиданно. И болью отдало в паху, когда восставший член упёрся в молнию брюк. Крис сглотнул тяжело — он столько раз представлял себе эту картину: связанный Том, покорный, готовый на всё, жаждущий принять от Криса всё, что тот пожелает ему дать. Столько раз представлял, что сейчас даже растерялся, не зная, что приказать. Что распробовать в первую очередь — сладкий Томов рот или упругую Томову попку? Дрожащими от возбуждения руками Крис избавил Томаса от наручников и опустился на кровать тяжело — ноги не держали, коленки подкашивались. - Ко мне! - только и смог он выдавить из себя. И Хиддлстон — умница! - понял все правильно. Опустился на колени меж разведенных ног Криса. Опустил глаза покорно — длинные пушистые ресницы тенью легли на веки. Чуть приоткрыл рот — не пошло, но призывно. Руки сложил на коленях — ну просто паинька! - Я твой, мастер, - словно чувствуя замешательство Хемсворта, тихо проговорил Томас. - Ты мог бы… Вон там, на подушке — ошейник. Я буду счастлив надеть его для тебя. Крис застегнул тонкую полоску кожи на изящной шее Тома. Застегнул, чувствуя, что пальцы — предатели! - всё еще слегка подрагивают. - Благодарю, мастер! - вновь склонил голову Том. - Я стану носить этот ошейник с гордостью от того, что могу принадлежать тебе. Твою-то мать! Вот как он это делает? За несколько месяцев, что провел Крис в стенах «Терновника», он не видел такой настоящей, такой всеобъемлющей покорности ни у одного нижнего. И всё не мог поверить, что сейчас на месте саба Том — тот, кто других ставил на колени одним только взмахом ресниц. Крис — словно в благодарность за сказанное — погладил Тома по щеке, коснулся пальцам тонких ярких губ, зажмурился, представив, как эти губы через несколько секунд сомкнутся на его члене. - Прикажи мне, мастер! - взмолился Том. - Прикажи мне открыть рот и доставить тебе удовольствие. - Давай! - выдохнул Крис и рванул вниз молнию, чувствуя облегчение от того, что она больше не давит на плоть. - Почему ты не позволил мне, мастер? - Том сделал вид, что обиделся. И тут же, дабы загладить свою вину, подобрал с пола выпавший ранее из рук Криса стек и протянул ему, втянув голову в плечи. - Если я рассердил тебя, то прошу — накажи, как и полагается поступать мастеру с непослушным сабом! «Дьявол, за что мне это?!» - Крис закусил губу, чувствуя, что еще одна такая выходка Тома — и он просто кончит, не дождавшись, пока Хиддлстон возьмет в рот. Кончит только от того, как Том позволяет ему вести, быть главным. Как он жаждет оказаться в подчиненной позиции. Как он… Дьявол, какой же он! Крис отбросил в сторону стек — сегодня он будет прикасаться к Тому только руками. Все эти… Гаджеты… К черту их! И он коснулся Томовых губ, надавил на нижнюю. Том послушно открыл рот, готовый принять член Криса. Но тот не спешил. Поводил головкой по губам, оставляя на них прозрачную смазку. Коснулся по очереди то правой, то левой щеки. И отстранился немного, чтобы Том потянулся следом за мастером, демонстрируя, как сильно он хочет заполучить его член. - Хочешь? - спросил Крис. - Хочешь отсосать у меня? - Позволь, мастер! - умоляюще прошептал Том. - Позволь мне ублажить тебя ртом. И робко коснулся губами головки, облизнул по кругу, не смея без приказа доминанта решиться на более активные действия. - Ты можешь, - разрешил Крис и застонал, когда его член оказался в теплом, шелковом плену Томова рта. Хемсворт застонал еще громче, когда Хиддлстон втянул щеки, еще плотнее охватывая плоть Криса. Он чуть не зарычал, когда мягкий язык Тома провел вдоль толстой венки. И чуть не закричал, когда Томас, расслабив горло, пропустил член глубоко, уткнувшись носом в мягкие волоски в паху Криса. Схватив Тома за волосы, Хемсворт начал толкаться резко. Он трахал его рот так, словно хотел всю душу вытрахать. Не заботился о том, насколько Тому может быть некомфортно или неприятно. Но когда тот застонал гортанно, понял, что и Том — так же как сам Крис — ловит сейчас настоящий кайф. Что ему в радость, когда Хемсворт дерёт его в рот. И что он готов на большее этой ночью. - Довольно! - Крис отстранился, неожиданно мягко дотронувшись до затылка Тома. Погладил по голове. Руки больше не дрожали. Хорошо. - Мастер? - непонимающе уставился на него Том. Крис прикрыл глаза — видеть сейчас лицо Хиддлстона, эти блестящие от слюны и смазки, приоткрытые, припухшие губы — было выше его сил. - На кровать! - велел Крис. - Живо! - Как будет угодно мастеру, - лукаво улыбнулся Томас и, плавно поднявшись с колен, обошел кровать, чуть покачивая бедрами, позволяя Хемсворту насладиться этим зрелищем — как блестит пробка между упругих половинок. Том вытянулся на кровати, пошире расставив ноги, в то время как Крис стянул с себя брюки и рубашку. Если бы он сейчас приказал Тому раздеть себя, то точно кончил бы, не добравшись до основного блюда. - Ты, должно быть, не привык к тому, что тебя пялят в зад, - высказал предположение Крис, избавляя Тома от анальной пробки. Отверстие — приоткрытое, зовущее, влажно поблёскивающее от смазки — ждало, когда его заполнит член Хемсворта. - Пусть тебя это не заботит, мастер, - отозвался саб. Крис протолкнул внутрь сразу два пальца — после того, как в заднице Тома побывала пробка, они проходили легко. Он погладил изнутри стенки, и движение это вызвало у Хиддлстона еще один сладкий стон. - Пожалуйста, мастер! - попросил он, и Крис заметил, как Томас прикусил ладонь, которую подложил под щеку. - Что «пожалуйста», Томми? - Хемсворт не спешил убирать пальцы. - Пожалуйста, возьми меня? Или, может быть, пожалуйста, выеби меня? Как должен умолять сейчас послушный саб? - Пожалуйста, позволь мне служить для твоего наслаждения! И больше умолять Криса было не нужно. Он не стал тратить драгоценные секунды на поиски смазки — Томас и так был достаточно смазан. Вошел плавно, стараясь не причинить сабу лишней боли. Но Том, не привыкший быть снизу, все-таки вскрикнул негромко, почувствовал проникновение. Вскрикнул — но тут же вновь прикусил ладонь, гася крик. - Прошу простить меня, мастер! - попросил он, когда Крис замер у него внутри, позволяя переждать боль. - Саб должен без звука принимать своего доминанта. - Хороший, - Крис огладил Томово бедро, нежно коснулся по очереди мягких ягодиц. - Такой послушный! И толкнулся — несильно. В этот раз Том промолчал. Расслабился. Дышал глубоко. И вдруг вильнул попкой, насаживаясь сильнее. - Ах ты ж! - и Крис сильнее качнул бедрами, загоняя Тому до самого конца. - Благодарю, мастер! - выдохнул Хиддлстон. И тогда только Хемсворт принялся за Тома по-настоящему. Сразу задав быстрый, жесткий ритм, Крис словно выключил мозг, позволяя инстинктам взять вверх. Он трахал Тома, шалея от того, как тесно, как влажно и как горячо у него внутри. Он слушал, как тихо стонет под ним Том, и в какой-то момент приказал ему не сдерживать себя. Он хотел, чтобы Томас кричал, принимая его член до самого конца. И Хиддлстон вскрикнул — высоко, протяжно — когда после нескольких сильных, глубоких толчков Крис ввинтился глубоко, доставая до маленького бугорка простаты. - Хорошо тебе? - спросил Хемсворт, понимая, каким будет ответ. И понял, что не угадал, когда услышал: - Пусть мастера не заботит удовольствие его саба. Тогда-то и сорвало все тормоза. Никогда раньше такого не было с Крисом: отпустив себя полностью, он словно летел вниз с высокого обрыва. Этот полет — свободный, красивый — только с Томом. Только так, когда оба тела двигаются, словно одно. Когда невозможно — чтобы один без другого. И когда Крис упал — словно на дно пропасти, а на самом деле всего-то рухнул сверху на Тома, накрывая его собой, когда он выплеснулся ему внутрь, слушая, как дышит Хиддлстон — рвано, загнанно — тогда-то и пришло это ощущение: не счастья, нет, а полного, абсолютного, совершенного удовлетворения. Настолько глубокого, что Крис даже почувствовал себя немного опустошенным. Он слез с Тома через минуту, провел рукой вдоль его члена, чувствуя, что тот мокрый от пролившегося семени. - Кончил? - констатировал Крис очевидное. Хиддлстон в ответ только глаза прикрыл. Сил на то, чтобы облечь мысли в слова, не было. - Давай полежим немножко? - предложил Крис. - Или хочешь… Я сейчас в ванную… Возьму полотенце… - Останься, - попросил Том, сильнее прижимаясь к Хемсворту. Все закончилось — эта сессия. Повторится ли вновь нечто подобное? Позволит ли Том еще раз… Позволит ли он Крису? Или прогонит? Ну уж нет! Хемсворт больше не станет бегать! - Вот что! - решительно произнес он, опуская ладони на мягкую попку Хиддлстона. - Я скажу один раз. А ты выслушаешь. Том муркнул что-то невразумительное — должно быть, это означало согласие. - Больше никаких выебонов, ясно? Я не стану делить тебя ни с кем. И собой делиться не позволю. Ты понимаешь? Том кивнул молча. - Нет, ты понимаешь? - переспросил Хемсворт. - Для меня всё серьезно. Ты и я — вот это серьезно. Если тебе слова нужны всякие… Ну там типа «я тебя люблю» - так считай, что я их сказал. А больше болтать об этом я не стану. - Угу! - угумкнул Том и потерся носом о впадинку у основания Крисовых ключиц. - К херам всех остальных! - продолжил Крис. - Я не хочу больше видеть ни Йена, никого другого! Том вновь кивнул, ресницами — как это у него получается? - пощекотав грудь Криса. - И если накосячишь — привяжу к кровати и вытрахаю из тебя всю эту дурь! - Не накосячу, - наконец-то ответил Том, закидывая ногу на бедро Криса, потираясь пахом о пах. - Что? Мало было твоей заднице? - осведомился Хемсворт, чувствуя, как заинтересованно напрягается член. - Мне тебя всегда мало, - признался Том. - С некоторых пор. Тебя — мало. А всех остальных — так много, что уже в глотку не лезет. Сыт по горло, что называется. - Значит — мой? - не веря своему счастью, уточнил Крис. - Твой, - признался Том. А других признаний Крису и не нужно было.К О Н Е Ц