Истинная слизеринка

      В Большом зале студенты рассаживались по факультетам за четыре длинных стола. Вверху простирался беззвездный черный потолок, неотличимый от неба, которое можно было видеть сквозь высокие окна. Студены, как обычно в начале учебного года оживленно переговаривались, обменивались летними новостями, выкрикивали приветствия друзьям с других факультетов, разглядывали друг у друга новые мантии и фасоны стрижки.       Я сидела так, чтобы хорошо видеть всех, кто входил.       Когда вошли близнецы Патил, я заметила у когтевранки значок старосты. «Теперь понятно, почему я не нашла её в поезде. Она была в вагоне старост, а не с Уизли или Поттером. Все же за ней надо будет приглядывать», – подумала я.       Вошел Поттер и направился к столу Гриффиндора. Было видно, как многие студенты наклоняются друг к другу и перешептываются, когда он идет мимо. Я заметила, что он стиснул зубы. Происходящее ему явно не понравилось, хотя он старался вести себя так, словно ничего не замечает и ему ни до чего нет дела.       Про себя я отметила: «Они обсуждают прочитанное о Поттере в «Ежедневном пророке». Ему надо научиться лучше скрывать свои чувства, иначе его враги могут этим воспользоваться. Я могла бы дать ему уроки в этом. Хм, пожалуй, это ещё одна отметка в План – после того, как удастся сблизиться, заняться обучением Поттера контролю над эмоциями».       Тем временем, странная девочка отделилась от компании Поттера и отправилась за стол Когтеврана. «Она – когтевранка. Надо проследить за ней. У меня есть ещё немного времени до начала церемонии распределения», – с этими мыслями я как можно незаметнее вышла из Большого зала и побежала в ближайший класс.       – Твинк!       Раздался хлопок.       – Юная хозяйка звала Твинк?       – Дорогой Твинк! У меня к тебе просьба. Мне надо, чтобы ты проследил за одной девочкой. Она сейчас сидит за столом факультета Когтевран. У неё светлые грязные и спутанные волосы до пояса, очень бледные брови и выпуклые, как будто чуть затуманенные, глаза навыкате. Как будто она все время удивляется. Я хочу знать о ней всё: как её зовут, её привычки, с кем она дружит или общается, как к ней относятся соседки по спальне и другие студенты с её факультета. Ты мне поможешь?       – Если бы юная хозяйка указать на неё, Твинк сможет помогать юной хозяйке.       – Хорошо, Твинк. Как только она выйдет из Большого зала, я пойду за ней и попробую с ней заговорить. Тебя такой вариант устроит?       – Да, юная хозяйка.       – Тогда я побежала в Большой зал. А ты постарайся никому не попадаться на глаза.       – Хорошо, юная хозяйка.       Я вернулась в Большой зал во время церемонии распределения первокурсников. Они уже стояли вдоль преподавательского стола лицом к остальным студентам. Волшебная шляпа, видимо, только закончила петь. По всему Большому залу студенты обменивались репликами с соседями. О чем пела Шляпа, меня не интересовало, поэтому я, практически, ничего не пропустила.       Во время ужина я украдкой наблюдала за странной когтевранкой, а также за Поттером. Рядом с ним сидели члены «Золотого трио», Лонгботтом, а также факультетский призрак Гриффиндора. По другую сторону их стола сидели Патил и Браун. Последние две постоянно о чем-то перешептывались и, время от времени, хихикали. Они явно не участвовали в разговоре с Поттером и его компанией.       Поттер несколько раз бросал взгляд на преподавательский стол, а пару раз на наш стол. Проследив за его взглядом, мне стало ясно, что за столом Слизерина его интересовал только Малфой.       На груди у младшего из братьев Уизли и Грейнджер я не сразу увидела значки старост. «Они тоже старосты? Почему не Поттер? Он кажется более достойным, чем Уизли. Хотя это не мне решать. Зато это объясняет их отсутствие в купе вместе с Поттером».       Несколько раз я ловила на себе осторожный взгляд Боунс. «Подожди, Боунс. Тобой я начну заниматься только завтра. Сначала нужно узнать твое расписание, потом выкроить время с учетом пожеланий мадам Помфри. И только потом мы с тобой встретимся и переговорим. Хорошо?» – провела я с ней мысленный диалог.       Наконец, когда студенты практически покончили с едой, и гомон в зале опять сделался громче, директор Дамблдор вновь поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору. До того, как остатки еды исчезли со столов, я успела завернуть в салфетку и положить в карман кусочек мяса и пару печенек. Директор, как обычно, начал говорить о запретах. Потом он назвал новых профессоров: Граббли-Дерг, преподавателя по уходу за магическими существами, и Амбридж, преподавателя защиты от Темных искусств.       Имя Амбридж заставило меня вздрогнуть. Это имя папа уже называл, когда описывал суд над Поттером. «Амбридж? Что-о? Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра магии? Не может быть. Чтобы заместитель министра стала простым преподавателем? Может они родственники?» – с этими мыслями я внимательно оглядела преподавательский стол.       Эта странная женщина, профессор Амбридж, нахально взяла слово и произнесла весьма странную и пространную речь. Из её речи мне стало ясно, что именно она послана Министерством магии в Хогвартс, чтобы охотиться за Поттером. И, если она действительно – первый заместитель министра, то у неё будут или уже имеются широкие полномочия. Поттера загнали в ловушку, из которой его срочно нужно спасать. «Повезло тебе, Боунс. Я обязательно найду время, место и способ незаметно для других встретиться с тобой завтра, чтобы обсудить не только Поттера, но и эту Амбридж. Надо будет спросить в письме у папы, действительно ли это та Амбридж, и что он знает о ней. А сейчас у меня есть ещё незаконченные дела со странной когтевранкой», – подумала я.       Как только Дамблдор объявил торжество оконченным, я быстрым шагом направилась в сторону выхода из Большого зала. «Не будем нарушать неписанное правило факультета Слизерин: не ходить в одиночку за пределами факультета», – с этими мыслями я по пути позвала с собой Асторию. Очутившись в вестибюле, я выбрала удобную позицию, чтобы видеть всех, кто будет двигаться в сторону башни Когтеврана, но при этом не бросаться в глаза проходящим мимо студентам.       – Что ты задумала, Дафна? – Спросила сестренка.       – Ш-ш-ш, тихо, Астория, – шепотом произнесла я. – Мне надо проследить за одной когтевранкой. Делай вид, что мы о чем-то шепчемся.       – Мы и так шепчемся. Ты помешала моим планам.       – Сейчас ты помогаешь моему Плану, а потом я помогу тебе с твоим Планом. Хорошо?       – Где гарантии, что ты меня не обманешь.       – Я же все лето помогала тебе составлять и осуществлять План. Например, тренировки на метле, нужные зелья. Кстати, твои сокурсники уже успели заценить…       Не успела я закончить вопрос, как в поле моего зрения появилась странная когтевранка.       – Вот она. Пойдем.       Мы быстро двинулись за ней. По пути я незаметно приготовила свою волшебную палочку. Когтевранка шла одна. Видимо не только мне она показалась странной, потому что другие когтевранцы явно сторонились её.       Мы шли позади неё на расстоянии около 2,5 ярдов. Она стала подниматься по лестнице, что-то разглядывая по сторонам и не видя нас. Убедившись, что на нас никто не смотрит, я направила свою палочку на её ноги и мысленно произнеся: «Коллошу», сделала нужный взмах палочкой.       Странная девочка споткнулась и начала падать.       Направив палочку на прилипшую к ступеньке туфлю когтевранки, я мысленно произнесла: «Финита». Туфля, оторвавшись от пола, подлетела на 2-3 дюйма и упала.       «У меня получилось! Первое невербальное заклинание с моей палочкой! Два заклинания! И я ни разу не промахнулась!» – воскликнула я про себя и спрятала свою палочку.       Тем временем когтевранка упав, покатилась по лестнице вниз.       – Эй, девочка, что с тобой? – воскликнула я и бросилась ей на помощь.       У неё был разбит лоб, из носа тоже текла кровь, поцарапаны руки.       – Астория, не стой столбом и помоги мне, – с этими словами я присела и помогла когтевранке сесть на ступеньку.       – О! Ничего страшного, – потусторонним голосом откликнулась странная девочка.       Достав волшебную палочку, я направила её в лицо когтевранки и произнесла:       – Эпискеи!       Кровь на лбу и из носа перестала течь. Потом то же самое я проделала и с царапинами на её руках.       – Ну вот, кровь остановилась. Осталось заживить раны, чтобы не осталось шрамов. Шрамы на лбу совсем не украшают девушек. Твинк!       С хлопком появился мой домовик.       – Юная хозяйка звать Твинк?       – Милый Твинк, срочно принеси мне из моего сундука сумку с зельями.       – Хорошо, юная хозяйка, – произнес домовик и исчез с хлопком.       – Сейчас вернется Твинк, и мы обработаем твои раны, – вежливо обратилась я к когтевранке.       Опять раздались хлопки трансгрессии. Твинк появился с сумкой в руках. Но на этот раз его держали с двух сторон два домовых эльфа. По-видимому, это были домовики Хогвартса. На полотенцах, обернутых вокруг их маленьких тел, красовалась эмблема Хогвартса. И они явно были настроены агрессивно.       – Не сметь воровать!       – Хозяйка! Они мешать…       – Верни сумку студентки в сундук!       – Что здесь происходит? – воскликнула я. – Почему вы держите и кричите на моего домовика?       Один из эльфов, тот, что был слева, произнес:       – Этот эльф украсть сумку из сундука студентка.       – Я – Дафна Гринграсс, а это – мой домовой эльф Твинк. Я приказала ему принести мою сумку с зельями из моего сундука! Отпустите его!       Эльфы Хогвартса переглянулись, и тот, который был справа исчез, а левый продолжал держать Твинка.       Вокруг нас уже начала образовываться толпа любопытных студентов из Когтеврана.       Пару-тройку секунд спустя исчезнувший эльф снова появился и, обратившись к своему напарнику, произнес:       – На сундуке имя Дафна Гринграсс.       После чего оба домовых эльфа Хогвартса исчезли.       Наконец я смогла взять у Твинка свою сумку, достала Укрепляющий раствор, несколькими каплями обработала раны на лбу и руках когтевранки и вытерла остатки крови салфеткой.       Все это время, начиная с момента второго появления Твинка, она не отрывала глаз от домовых эльфов.       – Ну вот, к утру от шрамов не останется и следа, – улыбнувшись, сказала я.       Я встала и посмотрела на странную когтевранку. Она обернулась на меня, и наши глаза встретились. Этот её слегка удивленный, наивный и чистый взгляд застал меня врасплох. Что-то было в этом взгляде от моего братишки, от сестренки, когда она ещё не ходила в Хогвартс, и что-то от моей мамы. Я почувствовала, что у меня в груди что-то ёкнуло. «О, девочка! Я не хотела тебя обижать! Клянусь, я никогда не сделаю тебе ничего плохого!» – мысленно провозгласила я.       – Спасибо, – вежливо произнесла когтевранка.       – Нам нужно было пошептаться наедине подальше от нашего факультета, – стала объяснять я. – Поэтому мы здесь, а не в подземельях, – указывая на цвета Слизерина на наших с Асторией мантиях. – Было странно наблюдать одиноко бредущую девочку этим вечером. Обычно студенты после каникул хотят поделиться с кем-нибудь свежими эмоциями и новостями. А почему ты одна? Где твои друзья? И как тебя зовут?       – Я – Полумна Лавгуд. У меня нет друзей. Сокурсники считают меня странной. Это потому, что я вижу то, что они не видят. Их нельзя винить.       – Я, как ты могла понять, – Дафна Гринграсс. А это – моя младшая сестра Астория.       – Привет, Полумна. Интересные у тебя сережки.       – Привет, Астория. Они отпугивают мозгошмыгов.       «Что еще за мозгошмыги?»       Услышав последние слова Лавгуд, толпа любопытных студентов начала расходиться, оставляя нас одних.       – Так вот какие домовые эльфы? – изрекла когтевранка. – У нас дома нет домовых эльфов. А разве они могут находиться далеко от дома? Я читала, что они привязаны к домам волшебников.       – Да, это – мой домовик Твинк. Домовые эльфы привязаны к волшебникам или их семьям, а не домам.       – Привет, Твинк.       – Добрый вечер, юная ведьма, – поклонился Твинк, демонстрируя свою вежливость.       – Ты что-то говорила про свои странности? Что ты умеешь видеть?       – Я вижу волшебных существ, которых не видят другие волшебники.       – О, тогда это не странность. Это… такая странность, которая делает тебя… необычной. Кажется, имеет смысл пообщаться с тобой побольше.       – А ты не стесняешься общаться со стра… с необычной девочкой?       – Глупые люди посчитают твою необычность недостатком, а для кого-то – это достоинство. У меня, к примеру, тоже есть такой «недостаток». Меня называют «Ледяной принцессой Слизерина». А тебя я буду звать Необыкновенной девочкой.       – А ты принцесса?       – Нет, конечно, – рассмеялась я. – И даже не изо льда. Просто я всегда стараюсь держать свои эмоции под контролем. Думаю, если две такие «странные» девушки объединятся, это будет не странная, а страшная и опасная для врагов сила!       – Ты ведь первый раз видишь домовых эльфов? – заметила я, сменив тему. – Твинк может сопроводить тебя и проследит, чтобы ты опять не споткнулась. Он тоже в первый раз в Хогвартсе. Если вы пообщаетесь друг с другом, для обоих будет полезно.       – Дорогой Твинк! Проводи Полумну Лавгуд в её спальню и помоги ей в случае угрозы её жизни и здоровью. Разрешаю тебе рассказать ей о жизни домовиков. Но никаких наших семейных тайн.       – Хорошо, юная хозяйка! Твинк проводит юную ведьму, – с этими словами мой домовой эльф поднял одиноко лежащую туфлю, помог когтевранке надеть её, взял за руку и попытался помочь ей встать со ступенек.       Сцена, в которой маленький домовик помогает девочке, которая существенно выше него самого, выглядела смешной.       – Да, вам ведь ещё надо пошептаться, – догадалась Лавгуд.       – Ты права, – ласково сказала я ей. – Увидимся завтра. Хорошей и полезной беседы вам с Твинком. Спокойной ночи.       – Спокойной ночи. До завтра, – с этими словами она развернулась и, держа за руку домового эльфа, стала подниматься в башню Когтеврана.       Мы с Асторией постояли немного, пока Лавгуд с Твинком не скрылись из виду. Их голоса, спрашивающие и отвечающие друг другу, еще были слышны, когда мы неспешно отправились к себе в подземелье Слизерина.       – Действительно, она – странная. Зачем эта Лавгуд тебе понадобилась? – спросила сестренка через некоторое время.       – Она ехала в одном купе с Поттером. Я думала, они общаются.       – Тогда ты ошиблась. Она ведь сказала, что у неё нет друзей.       – Я тоже не могу никого из сокурсников назвать своим другом. Но это не мешает мне общаться с ними. А Лавгуд явно входит в круг общения Поттера.       – Именно поэтому тебя прозвали «Ледяной принцессой». Потому что ты не хочешь ни с кем дружить, и не даешь никому к себе приблизиться.       – Эй, я с тобой дружу, сестренка. А у остальных я вижу только расчёт.       – Это у тебя всегда был расчёт. Даже на первом курсе. Дэвис рассказывала, что долго не могла запомнить фамилии сокурсников из других факультетов. А ты сразу их все запомнила, ещё на распределении. Дэвис потом всегда просила тебя подсказать, если её кто-нибудь интересовал. Но вот имена ты выучила только у тех, кто мог представлять какой-либо интерес или ценность для нашей семьи.       – Ты говоришь про Трейси Дэвис?       – Ну да. На моем курсе нет никого с фамилией Дэвис.       Я не подавала виду, но слова Астории о том, что я во всем вижу только расчёт, задели меня. «Ты не права, сестренка! Ой, как не права!»       – Не думала, что ты настолько близко общаешься с Дэвис, что она рассказывала тебе такое.       – Она не стесняется заводить друзей. Говорит, что это полезно – иметь много друзей. Даже если они учатся на других курсах или факультетах.       – Все-таки, у неё расчёт. Я думала, что она просто собирает сплетни, – попробовала я пошутить.       – Сплетница у вас Булстроуд. Каких только сплетен я от неё не слышала.       – Ого. Еще одна моя соседка. Может ты и с Паркинсон общаешься?       – И с ней тоже. Паркинсон – очень энергичная, её энергии хватило бы на двоих. Но она слишком прямолинейная для Слизерина. Мне её даже жаль. Она влюбилась в Малфоя, а он ею просто пользуется. Не удивлюсь, если эта дурочка уже лишилась с ним своей невинности. Но жалость не помешает мне устранить её с дороги.       – Похоже ты дружишь со всеми моими соседками по спальне, – рассмеялась я.       – Это не дружба, а, скорее, как ты выражаешься, полезное общение. Тем более, это не я к ним напрашивалась, а они ко мне. Когда они узнали, что ты моя старшая сестра, то им захотелось побольше узнать о «Ледяной принцессе». А кто, как не сестренка, знает все и может все рассказать.       – И что ты им рассказала?       – Ничего особенного. Только то, что всем и так известно.       – Например?       – Ну, кто наши родители. Что наш дед был знаменитым целителем и получил орден Мерлина первой степени. Что наш род заработал свое состояние на продаже продуктов питания, в том числе волшебных. Что наше семейство в последней войне с Сама-Знаешь-Кем держало нейтралитет не потому, что против идей чистокровности, а потому, что методы Пожирателей смерти слишком жестокие. Что ты ни в кого не влюблена. Что отец обещал не заключать брачный контракт без твоего согласия.       – Эй! Последние две вещи не для посторонних ушей! Ты не имела права такое рассказывать другим! – воскликнула я со злостью.       – Попалась! «Ледяная принцесса» может быть очень горячей! – засмеялась сестренка. – Не беспокойся, Дафна. Про контракт я никому не говорила. А то, что ты не нашла свою любовь, – это ни для кого не секрет, – с последними словами Астория, хихикая, побежала вперед.       – Ну, погоди у меня, – процедила я и побежала за ней.       Когда мы добежали ко входу в гостиную Слизерина, я вспомнила:       – О, Мерлин! Я забыла спросить пароль!       – Не переживай, Дафна. Пока ты бегала туда-сюда, я его узнала у Драко.       – Родовитые предки, – назвала она пароль. Стена разошлась, открывая проход.       Заходя в гостиную Слизерина, я игриво спросила:       – И давно он для тебя Драко, а не Малфой?       Ответить сестренка не успела. Её перебил холодный голос Малфоя.       – Почему так поздно, Гринграсс? Комендантский час уже наступил.       Малфой сидел на кожаном диване вместе с Паркинсон. Видимо он услышал мой вопрос, адресованный Астории, и был недоволен, что его обсуждают в таком свете.       Кроме них в гостиной никого не оказалось. «Странно, Крэбба и Гойла нет. Не похоже на Малфоя. Видимо, это Паркинсон вытащила его сюда, чтобы побыть наедине. А мы с сестренкой им помешали».       – Контроль за комендантским часом начнется завтра, Малфой. Иначе сегодня нужно было бы наказать весь Хогвартс. Торжественный ужин закончился гораздо позже, – холодно ответила я ему.       – Привет, Паркинсон, – начала сестренка, зайдя в гостиную. – Виделись, Драко. Вам обоим так идут значки старост. Паркинсон, я рада за тебя. Ты, несомненно, самая достойная из всех твоих сокурсниц, чтобы быть старостой, – затараторила Астория.       Драко, с одной стороны, был ошеломлен неожиданным напором сестренки, с другой стороны, ему льстило восхищенное упоминание о его статусе старосты.       Паркинсон, в свою очередь, не знала, то ли ей злиться за такое фамильярное отношение Астории к Малфою, то ли быть довольной от комплимента о её заслугах.       Тем временем, сестренка, не давая им опомниться, быстро продолжала:       – Паркинсон, так вы теперь с Драко будете вместе дежурить? Тебе так повезло. Я тебе так завидую-ю. У вас будет так много времени наедине. Будет что друг другу рассказать, и не только рассказать… Паркинсон, ты бывала в Малфой-маноре?       Паркинсон отрицательно мотнула головой.       – Нет? А Драко тебе уже рассказывал про белого павлина? Тоже нет? Драко, ты обязан ей об этом рассказать. Во время совместных дежурств как раз будет время это сделать. Когда я была в Малфой-маноре этим летом, мистер Малфой, отец Драко, так интересно рассказывал о том, как он его приобрел. Белый павлин – такая редкость, он так эффектно выглядит. Мне он так понравился. Драко, ты обязан рассказать эту историю своей подруге и коллеге-старосте Паркинсон… – продолжала тараторить Астория, пока Малфой с Паркинсон ошеломленно пытались переварить сказанное.       Тем временем, я, не дожидаясь чем окончится эта сцена и смеясь про себя, направилась в свою спальню. «Браво, сестренка! Хорошая импровизация. Но не по Плану. Я не видела это в твоем Плане. Надеюсь, Паркинсон не придет в голову всерьез сделать тебе что-нибудь плохое».       Булстроуд и Дэвис не спали. Они уже переоделись в пижамы и шептались о чем-то, сидя на кровати Булстроуд. Как было принято на нашем факультете, они наложили противопрослушивающие чары, так что я даже не пыталась прислушиваться к тому, что они говорили.       Перед тем, как лечь спать, я достала писчие принадлежности и принялась за письмо папе. Мне нужно было попросить его выяснить сведения о Грюме, Люпине, мог ли Поттер или кто-нибудь другой их нанять для охраны; выяснить связь между заместителем министра Амбридж и профессором Амбридж, если это одно лицо, то спросить о том, что ему известно о ней; узнать все о Лавгудах, и у кого из них есть дочь Полумна, и все, что с ней связано. Также я планировала написать записку Боунс с указанием места и времени встречи.       Не успела я написать и половину письма, как в спальню ворвалась Паркинсон и принялась ругаться. Это не могло не привлечь внимание других девочек в спальне.       – Ты хочешь сказать, Паркинсон, что тебя обидела моя сестра, которая младше тебя на два года? Она хоть в чем-то обманула? – холодно перебила я ругающуюся девушку.       Паркинсон застыла. Три пары глаз, одна пристально, две внимательно, смотрели на неё.       – Нет? И ты не смогла ей достойно ответить, не прибегая к волшебной палочке? А после этого она спокойно ушла в свою спальню? Паркинсон, ты ведешь себя не как слизеринка, а как гриффиндорка или пуффендуйка. Тебе надо не ругаться, а взять уроки хороших манер и научиться смотреть правде в глаза, если не хватает остроумия, – так же холодно продолжила я.       К моменту завершения своего монолога я успела вытащить свою волшебную палочку и направить её на Паркинсон.       Она быстро оценила ситуацию и зло процедила:       – Я не стала ничего делать твоей сестре в присутствии Драко! Передай ей, чтобы она держалась от меня и Драко подальше.       – Мне жаль тебя, Паркинсон. Я, конечно, передам ей, что для неё безопасней будет держаться от тебя подальше.       Паркинсон еще раз зло посмотрела на меня и отправилась в ванную комнату.       Оглянувшись в сторону кровати Булстроуд, я улыбнулась двум девушкам. У них появился еще один повод для сплетен. После чего вернулась к написанию писем.