Ошибка по-французски

      — Беатрис, Беатрис, — Хизер влетела в кабинет впопыхах, пока Олдридж допивала из чашки гремучий коктейль: две порции эспрессо, аспирин и успокоительное. — Они подъезжают, пора идти.       — Хизер, я так устала, — на выдохе ответила Бет и приняла почти лежачее положение в кресле. Ассистентка подошла ближе, принюхалась к содержимому стакана и присела напротив Олдридж. Её взгляд не выражал никаких эмоций. — Хизер я всегда стремилась быть идеальной, для всех. Вам знакомо это чувство? Поступала правильно, не заботясь о том, каково это будет для меня и сейчас. Знаете, я ведь тащу на себе этот отель почти два года. Это колоссальный труд, который никто не замечает. А вчера от меня сбежал мой любимый человек. Стэн. Он ведь и правда очень дорог мне, а я даже не знаю, что делать.       — Мне так жаль.       — Но сейчас… Сейчас самое важное… Получить пять звёзд, иначе, кто, если не мы? — Беатрис выдавила подобие улыбки, от сочувствующего взгляда ассистентки Бет хотелось провалиться сквозь землю. Она сглотнула ком из отчаянных рыданий, рвущихся наружу.       — Может быть я приму комиссию вместе с мистером Эвансом? Он уже поднимается сюда.       — Бросьте, это ведь моя работа.       Лицо Хизер в миг переменилось. Она пыталась понять, как Бет может так быстро переключиться на работу и забыть о невзгодах в личной жизни.       — Конечно, но если вам нужна будет помощь…       — Я знаю, вы рядом. Пора идти.       В дверях Бет столкнулась в Эвансом, он только хотел спросить у неё что-то, но Бет опередила его и отрицательно качнула головой. Крис всё понял и не стал поднимать эту тему, чувствовал, что сейчас самым важным было просто его присутствие рядом.       Волнение всех троих: Беатрис, Хизер и Криса ощущалось на расстоянии. Бет намеренно молчала большую часть времени и дала Хизер преимущество в ведении беседы. Она ощущала, как волновалась девушка и подхватывала в тех моментах, которые Хизер ещё не знала так скрупулезно, как Бет. Внимание комиссии не обошел инцидент произошедший в прошлом году — убийство владельца отеля, эта тема как никогда остро обсуждалась в течение двух часов. Олдридж и Эванс всеми силами пытались убедить членов комиссии, что это ни коем образом не влияет на их «звёздность». Хизер приводила аргументы в виде того, что весь персонал говорит на нескольких языках, в номерах круглосуточное обслуживание, а бассейн чистят регулярно.       Под конец вечера Бет, Хизер и Крис сидели в полупустом ресторане, выжатые как лимон и вяло пережёвывали еду. Антуан подошёл к столику, но никто не обратил на него внимание.       — Так мы празднуем или кого-то хороним?       — Да, месье Дюбуа, репутацию нашего отеля, — тихо ответила Хизер, взбалтывая в бокале янтарную жидкость.       — О боже, что случилось? — встревожился француз.       — Хизер, не говорите ерунды, — встряла Бет, она лениво подняла голову, и жестом предложила Антуана присесть. — Оказывается, что убийство в отеле интересует комиссию больше, чем расстояние от двери до дивана в президентском.       — Вам не дали пять звёзд?       — Дали, — отозвался Эванс. — Пришлось долго их убеждать.       — Так вы просто устали?       Они застонали в унисон.       — Это было ужасно, — сокрушалась Хизер.       — О да, самый худший раз из всех, что были на моей памяти, — подперев рукой голову сказала Бет.       — Пожалуй, самый лучший способ — это напиться, — Антуан огляделся вокруг, в ресторане не было людей, только один официант в полуобморочном состоянии неподалёку.       — Чем мы и занимаемся, — Крис поставил на стол пустую бутылку бурбона.       Антуан вскинул брови.       — Неплохой выбор, но у меня есть кое-что получше, — он подозвал официанта и что-то шепнул ему на ухо, тот вернулся через пару минут и поставил на стол очередную бутылку, все нахмурились, разглядывая этикетку.       — Тут всё на французском, ничего не понимаю, — Эванс прищурился, как слепой крот.       — О, дорогой мой друг, это один из лучших напитков — кальвадос. Грушевый бренди из Нижней Нормандии. Как приедете погостить в Париж, в моё шато, обязательно познакомлю вас с закромами алкоголя. А сейчас просто попробуйте…       Действительно, лучшего напитка на этот вечер и придумать было нельзя. Все раскрепостились, отпустили неприятную ситуацию и расслабились после тяжелейшего рабочего дня. Остаток вечера и ночи Беатрис, Хизер, Крис и Антуан провели в тёплых беседах о вечном, смешных и нелепых ситуациях, связанных с отелем и не только, и ненавязчивых историях Антуана о культуре Франции. Никто не упустил возможности подшутить над французом, но самоирония не была чужда для него. Впрочем, и он не раз отпускал колкие комментарии об американских устоях.       Бет не помнила, что именно они обсуждали, о чём велись разговоры и разгорались споры, но уходила из ресторана, повиснув на плече Дюбуа и заливисто смеясь.       Утро нового дня даёт надежду, что день будет хорошим, продуктивным или по меньшей мере не ужасным и чуть лучше предыдущего. Но не у Беатрис Олдридж. Она с трудом разлепила глаза и в один момент головная боль дала о себе знать. Бет взвыла, потянулась за часами к прикроватной тумбочке, но случайно нажала на пульт, открывающий шторы. В лицо ударил яркий солнечный свет.       — О нет, — протянула девушка, щурясь и нажимая на все кнопки, чтобы остановить адскую машину, из-за которой сжигалась роговица. Попытки оказались тщетны. Увидев время на часах Бет ужаснулась, они показывали почти одиннадцать утра. Вскочив с кровати, девушка пошатнулась, новая волна боли накатила неожиданно. Бет, поняла, что она в отеле, в своём номере, значит вчера никуда не уезжала и это стало лучшим решением. Наощупь она стала продвигаться к ванной, но остановилась, пройдя дверной проём в кабинет, вернулась обратно. Трезвость настигла моментально.       — А ты что тут делаешь? — Бет сама не узнала свой хриплый голос.       Стэн чертыхнулся на диване, разбуженный громким визгом.       — О, проснулась.       — Что ты тут забыл? — Беатрис подошла ближе, стянула с Себастиана одеяло и пришла в шок, когда увидела его в одних трусах.       — Ты сама просила вчера приехать, не помнишь? — он смотрел на неё сонным взглядом, исподлобья. Немного осуждения, капелька насмешливости и как всегда бессменная уверенность.       — Проклятье, ну нет, — простонала Бет, закрывая лицо руками.       — Не переживай, я просто пару раз проконтролировал твои «извержения», помог умыться и уложил спать.       — Так у нас ничего не было? — Себастиан усмехнулся, встал с дивана и с той же самодовольной ухмылкой смотрел на Беатрис. Она с трудом выдерживала зрительный контакт, стараясь не разглядывать рельефное и загорелое тела детектива.       — А ты бы хотела?       — Нет, — резко ответила Беатрис и пошла в ванную, чтобы не растерять остатки гордости и самоуважения.       Контрастный душ исправил ситуацию, но на душе по-прежнему скребли кошки. Бет насиловала свою память и некоторые отрывки действительно стали смутно всплывать. Вот она кладёт телефон на стол и начинает плакать, через время в дверях появляется Себастиан и она нежно обвивает его шею, целует в губы, а он… Вроде как отвечает взаимностью. Секс… нет, секса точно не было. Только почему-то она помнит, как засыпает, а под ухом его сердце отбивает четкий ритм, но ведь проснулась она одна. Мозг выдаёт желаемое за действительное? Всё настолько плохо?       Бет закуталась в халат и вышла из ванной, в номере приятно пахло кофе и выпечкой, она пошла на аромат.       — Я заказал завтрак, тебе неплохо бы поесть, и вот ещё, — на небольшом блюдце лежала таблетка аспирина, рядом стакан минеральной воды. — Пригодится. — Недоверчиво глядя на детектива Бет присела рядом на диван, кинула таблетку в воду и в стакане зашипела мутноватая жидкость. Бет осушила его разом, а затем сделала глоток крепкого кофе.       — Спасибо.       — В принципе, я тут больше не нужен, поэтому соберусь и пойду, — Бет молча наблюдала, как Стэн одевается, приглаживает непослушные пряди, зачесывая их назад и не решалась задать вопрос.       — Я помню, что засыпала с тобой, — выпалила Олдридж.       — Тебе показалось, я спал на диване.       — Ты не хочешь поговорить?       — Нет, не хочу.       — Себ, почему? Почему ты постоянно бежишь? — девушка не выдержала и подошла к нему, Себастиан стоял спиной и не поворачивался. — Посмотри на меня, пожалуйста.       — Что ты хочешь услышать? — он резко развернулся. — Ты выбрала его и Париж.       — Я никого не выбирала!       — Не неси чушь, Бет, — поморщился Стэн. — Я всё прекрасно понимаю, у него и денег больше и требований поменьше. Я ведь знал, что ты принимаешь противозачаточные и всё равно был с тобой, не сказал ни слова, подумал, что раз так, значит так. И кто из нас врёт и убегает? Ничего у нас с тобой не получится, и ты это тоже знаешь.       — Прошу, не говори так… — Беатрис приложила руки к его груди и заглянула в глаза.       — Бет, умоляю, не надо, — Себастиан убрал руки и отошёл на безопасное расстояние. — Я пойду, правда, так будет лучше. Поговорим как-нибудь потом, может когда вернешься из Парижа и трезво оценишь всю ситуацию, — схватив со стола портмоне и телефон Стэн практически выбежал из номера.       Бет в очередной раз поняла, что она ничего не поняла. Точка в этих отношениях не поставлена, но разговаривать и обсуждать проблемы Себастиан не хочет. Ему трудно примириться со своими демонами, подавить собственное эго, оттого он так и поступает: ранит людей, которые его любят и искренне переживают. Головная боль отступила, и Бет неплохо было бы заняться работой, но общее состояние не позволяло этого сделать. Вместо этого она сообщила подчинённым, что сегодня у неё выходной и поехала домой.       Зайдя в квартиру Бет поначалу ничего не заметила, но рассеянный взгляд стал улавливать мелочи, которых недоставало. С журнального столика пропала латунная кошка, подаренная мамой Себастиана, потом пошла проверить шкафчик на кухне с посудой, и там не оказалось его любимой кружки. Бет насторожилась и отправилась в гардеробную. Она открыла дверь и сердце упало в пятки. Ни единой рубашки, пиджака, брюк или майки, порывшись на верхних полках Бет не нашла и коробки от запасной кобуры. На прикроватной тумбочке со стороны Себастиана, где стояла их фотография в рамке тоже было пусто, его любимый плед серого цвета, который лежал на кресле — исчез. Он забрал все свои вещи и обставил всё так, будто его и не было в этой квартире, а соответственно и в жизни Бет.       Впервые за всё время ей не захотелось впасть в глубокое отчаяние и начать жалеть себя. Теперь она разозлилась. Так сильно, что чувствовала, как кровь закипала в жилах, а в ушах отчётливо бился пульс. Она смахнула с небольшого комода вазу, статуэтки, купленные в Париже и всё разбилось вдребезги. Дышать стало тяжело. Бет оглядела беспорядок, шумно выдохнула, пошла в кладовку, чтобы взять совок и сгрести осколки в мусорное ведро. Пока она собирала остатки с пола, её взгляд зацепился за поломанную Эйфелеву башню — глупый сувенир, который многие привозят домой в напоминание о путешествии. Теперь Бет знала, что ей делать. Отправив в урну мусор она схватила ключи от машины, надела босоножки и вышла из квартиры.       Словно фурия она влетела в отель, подошла к портье, спросила, в номере ли сейчас Антуан, сотрудники сказали, что не видели, как он выходил. Через пару минут она стояла перед дверью президентского люкса и настойчиво стучала. Антуан открыл почти сразу. Он расплылся в улыбке и только хотел поздороваться и пригласить Бет войти, как она выпалила:       — Я согласна полететь с тобой в Париж! — Дюбуа застыл, но тут же предложил Олдридж войти.       — Здравствуй, Беатрис. Это чудесная новость, — Антуан присел напротив девушки. — С тобой всё в порядке? Ты как-то встревожена или мне кажется?       — Нет, у меня всё под контролем. Так что, когда вылетам? Мне нужно предупредить Хизер, передать ей дела, — тараторила Олдридж.       — Выпьем?       — Не сегодня.       — Тогда я один, после вчерашнего нет друга лучше, чем глоток игристого. — Антуан моментально достал из бара шампанское, с улыбкой открывая крышку.       — Ты так и не ответил, когда быть готовой? Нужно забронировать отель, купить билеты, собрать вещи, ещё предупредить совет директоров…       — Но как же ton petit ami? — Перебил её Антуан.       Олдридж замолкла, пожала плечами.       — Oh, je suis vraiment désolé que tu aies rompu. Vous étiez un super couple.       — Вовсе вы не désolé, — усмехнулась Бет.       Антуан мастерски открыл шампанское и разлив по бокалам подал один девушке.       — Признаюсь честно, самую малость. Выпьем, за наше маленькое путешествие?       Бет засомневалась на секунду, но взяла бокал.       — Выпьем.       Беатрис не ожидала, что всё произойдёт настолько быстро. Антуан купил билеты во Францию в тот же день, и у Бет осталось всего два дня, чтобы собрать вещи, привести дела в порядок и объясниться со всеми. На лице Хизер возникла немая паника, когда Беатрис сказала, что заботы отеля ложатся на её плечи минимум на две недели. Она попыталась успокоить ассистентку, но удавалось это с трудом. Только на следующий день Бет увидела, что Хизер во всю руководит отелем и справляется на ура.       Разговор с Эвансами Олдридж откладывала, как могла. Она позвонила им вечером перед отлётом по видеосвязи. Трейси ответила быстро.       — Привет, Бетти! — Воскликнула подруга.       — Привет, вы куда-то едете?       — Крис опять везёт меня на приём к врачу, — Трейси недовольно посмотрела на Эванса и показала его Бет.       — Привет, детка. Как дела? — Спросил он, не отвлекаясь от дороги.       — Ну, — Бет замялась. — Я лечу в Париж, завтра.       — Да ладно? — Одновременно воскликнули Трейси и Крис.       — Знаю, неожиданно. Вместе с Антуаном, но это по работе, — начала оправдываться Беатрис. — Конечно, посетим достопримечательности, погуляем по городу. Но в целом в рамках работы. Ничего большего.       — Милая, мы так рады, — Трейси расплылась в улыбке. — Тебе ведь нужен этот отпуск, ладно, может не отпуск, но хотя бы сменить обстановку после…       — Трейс, — осёк её Эванс.       — Всё нормально, ребят. У меня всё под контролем.       — Бет, мы правда очень рады, но мы уже приехали, а доктор Голдфайн не может ждать долго. Прости, пора бежать, — сказал Крис.       — Бетти, ты звони, пиши, как сможешь, любим тебя, — Трейси послала воздушный поцелуй, и широко улыбнулась. После того, как они зашли в больницу связь стала пропадать.       — И я вас! — Бет прервала видеозвонок и выдохнула с облегчением. Она боялась встретиться с непонимание и некоторым осуждением, но но этого не произошло. Ей было приятно, что даже в таких сумасбродных идеях друзья её поддерживают.       Всё складывалось как нельзя лучше. На следующее утро Бет запаковала чемоданы за несколько часов, проверила квартиру, убедилась, что положила паспорт и билет в сумочку и ожидала Антуана, который должен был заехать за ней.       Самолёт взмывает в небо. Беатрис ждут несколько часов полёта в первом классе, с шампанским, изысканными закусками и Антуаном Дюбуа. За пару дней, пока Бет бегала по всему городу, отелю, ещё и пыталась собраться в поездку у неё не было мыслей о Стэне. Она либо отодвигала их на задний план, либо просто не хватало сил размышлять об их отношениях. Кто из них виноват больше? Бет — из-за того, что превратилась в лгунью или же Себ из-за того, что хотел контролировать каждое её движение? Дело в том, что они так отчаянно боролись против друг друга, что забыли: в отношениях нужно бороться за любовь и друг за друга, но никак не против. В этом и была основная ошибка.       Олдридж очень сильно надеялась, что когда вернётся в Штаты они с Себом смогут поговорить, в очередной раз помирятся, и наконец-то скажут три слова, десять букв. Снова всё будет как прежде, только теперь Бет будет готова бороться за него, за их чувства. Но готов ли будет Себастиан? Этот упрямый мужчина не вселял уверенности. Иногда Бет казалось, что он сам не знает чего хочет.       «Париж прекрасен» — эта мысль никогда не покидала Бет. Они с Антуаном успешно приземлились и теперь чёрная иномарка везла их по улицам города, пока Бет восторженно смотрела по сторонам. Они проехали Триумфальную Арку, Площадь Согласия, вдалеке виднелась Базилика Сакре-Кер. Свобода — то, что почувствовала Бет, ступив на чужую землю и это ощущение разлилось приятным водоворотом где-то под желудком, наполнило лёгкие свежим воздухом и заставило улыбаться. Антуан заботливо помогал Бет с чемоданами, забронировал для неё люкс в «Four Seasons Hotel George V». Отель располагался в районе «Золотого треугольника» — эпицентр роскоши, гламурного блеска, брендовых магазинов. Восьмой округ Парижа это фешенебельный район, тут живут и отдыхают богатейшие люди мира, Бет мельком увидела несколько знаменитостей, которые выходили из машин и с охраной торопились к дверям отеля. Три грани золотого треугольника — Елисейские поля, улицы Авеню Монтень и Георга V. Широкая улица, покрытая мраморной плиткой и вычищенная так, что блестела под лучами солнца. По которой даже сейчас, в такую жаркую погоду прогуливались дамы в шляпах с широкими полями, с маленькими собачками, смачно курили сигареты и разговаривали на французском, будто пели.       Бет опешила от обилия роскоши, когда вошла в отель. Ей, как отельеру со стажем было приятно наблюдать и рассматривать каждую деталь. Антуан не скупился и выбрал для неё один из самых лучших номеров. Бет почти завизжала от восторга, когда узнала, что именно в этом отеле снимался знаменитый фильм «Французский поцелуй».       Двухуровневый люкс покорил сердце Бет. На этот раз она не скрыла радости и вбежала в номер, поднялась на второй этаж и с разбега плюхнулась в кровать. По ощущениям это была не кровать, а настоящее воздушное облако. Она громко засмеялась и поднялась, когда услышала шаги Антуана. Он с особой нежностью и теплотой умилялся реакции Бет.       — Тебе нравится? — спросил француз, стоя напротив девушки.       — Конечно, это сказка! — Бет поднялась с кровати и подошла к Антуану, поцеловала его в щёку, но заметила кое-что по интереснее за его спиной. Она охнула и приложила руки ко рту, когда открыла двери балкона и перед ней, как на ладони предстала Эйфелева башня.       — Очень хотелось тебе угодить, — прошептал Антуан, подходя к Бет сзади.       На шее она почувствовала его дыхание и момент взбудоражил не только сознание, воздух накалился до предела. Олдридж с трудом сглотнула, постаралась успокоиться и развернулась в Антуану.       — Ущипни меня, — прошептала она и обняла француза.       — Чем хочешь заняться сегодня? Внизу есть ресторан, а у них пять звёзд Мишлена.        Бет хитро прищурилась, повернулась посмотреть на Эйфелеву Башню, чтобы точно понять, что это не сон.       — Париж — это не только Мишленовские рестораны. Отведи меня в тот ресторанчик на окраине города, где мы были в прошлый раз. Их крем-брюле, — Бет прикрыла глаза и мечтательно промычала вспоминаю вкус десерта. — Что скажешь?       Антуан тихо засмеялся.       — Беатрис, ты особенно очаровательна, когда тебе что-то надо. Конечно, мы поедем туда. Для начала я съезжу домой, переоденусь, приму душ и вернусь за тобой. Ты пока располагайся.       Олдридж кивнула и проводила Антуана. Они условились встретиться через пару часов.       Бет никак не могла уйти с балкона, любуясь видом оживлённых кварталов, толпами туристов. Каждое здание словно произведение искусства, а знаменитый вид парижских крыш захватывал дух. Беатрис сфотографировала вид из номера и отправила сообщение: «Париж прекрасен» с приложенной фотографией Трейси. Она взвизгнула от счастья и принялась распаковывать чемоданы, а затем отправилась в душ.       Как и обещал Дюбуа он приехал через полтора часа, Бет уже была готова. В этом году, как в принципе и обычно лето в Париже жаркое. Бет надела только льняное платье белого цвета с крупными коричневыми пуговицами, сандалии такого же цвета и соломенную шляпу с длинной чёрной лентой.       — Вот и я, ты готова? — Антуан тоже предпочёл более расслабленный образ: свободная белая рубашка, бежевые брюки. Лоск ему придавали украшения: пару серебряных колец с крупными камнями и золотые часы известного бренда.       — Готова. А мы даже не договаривались, — Бет широко улыбнулась Дюбуа. Их образы сочетались друг с другом, будто они подбирали их вместе.       Дорога до ресторана заняла около часа времени и когда Беатрис с Антуаном садились за столик, девушка была готова заказать всё меню, что она и сделала. Перед ней стояли несколько тарелок: круассаны, как комплимент от заведения; конфи из утки, луковый суп, рататуй и лучшая бутылка вина из Нормандии. Сердце Бет растаяло, как и кусочек утки у неё во рту.       — Всё-таки французы умеют готовить, — не прожевав еду говорила Бет.       Антуан только улыбался и радовался её непосредственности. Олдридж в который раз замечала, что только с ним она может быть такой открытой, не бояться осуждения, говорить, что вздумается и все её желания исполняются по щелчку пальцев.       Весь оставшийся день они провели в пеших прогулках по округам Парижа. Бет влюблялась в город с каждой минутой всё больше. Они побывали в Версале, прогулялись мимо Лувра, но решили, что посещение музея отложат на другой день, пресекли Мост Александра III и под конец дня сидели у подножия Эйфелевой Башни с бутылкой вина и ужином из местного ресторанчика.       — Антуан, спасибо тебе.       — За что, мон ами?       — Эта поездка, этот город. Тут чувствуется такая свобода, я живу!       — Беатрис, ты достойна самого лучшего. Как тебе отель?       — О, я много чего видела, но такая концентрация роскоши.       — Да, не могу не согласиться, — Антуан сделал глоток вина и посмотрел на Бет. — Даже не знаю, кто прекраснее ты или Эйфелева башня.       — Эй, — Беатрис пихнула локтем Антуана, но промахнулась и оказалась в полу-лежачем положении, а голова на коленях француза.       Он смотрел на неё, в его карих глазах сверкали огни башни, над головой чистое звёздное небо.       — Как в романтических фильмах, — прошептала Бет.       Антуан убрал несколько прядей с её лба и любовался Олдридж, будто она самый ценный экспонат в галерее.       — Ты такой красивый, — Бет сама не заметила, как развязался язык, то ли это было на фоне изнурительной жары, перелёта и эмоций, то ли из-за выпитого вина, а может из-за всего сразу. Она приложила ладонь к щеке Антуана и нежно погладила. Антуан было улыбнулся, но убрал руку Бет. Она нахмурилась и привстала. — Ты чего?       — Беатрис, ты слишком близко, а я не хочу подрывать твоё доверие и пользоваться минутной слабостью.       — Это очень благородно с твоей стороны.       Антуан промолчал и отвёл взгляд, Бет не нашла слов для продолжения этой беседы.       — Я не просто так спросил про отель. Ты сегодня днём обмолвилась, что хочешь продать акции отеля и открыть свой. Может, подумаешь о том, чтобы сделать это в Париже? — от удивления Беатрис села ровно, алкоголь выветрился за секунду.       — Ты серьёзно?       — Да, конечно! В Париже много разных отелей, но на каждого найдётся свой клиент. Тем более учитывая твой опыт и подход к делу — за год, в худшем случае два ты уже выйдешь в значительный плюс.       — Нет, это всё очень сложно, всё-таки я не парижанка, а американка. И мне нужно переезжать сюда, чтобы вести дела. — Бет замялась, понимая к чему ведёт Антуан.       — Ладно, подумай об этом позже. У нас впереди две недели, а уже завтра покажу тебе производство.       — Да, ты прав. Отложим этот разговор.       В очередной раз в мыслях Бет прорастало зерно сомнений. Она рухнула в мягкую кровать и несколько раз покрутилась, завернувшись в кокон из одеяла. Олдридж раздумывала над предложением Антуана. Несомненно он был прав, что на каждого найдётся клиент, и Париж туристический город — тут всегда заранее бронируют жильё, люди привыкли к комфорту, и Бет знала, как управлять отелем. По сути, это было самым большим достижением в её жизни, она гордилась этим. Но оставлять Штаты, перебираться в Европу, оставлять родную квартиру, друзей, родителей и Стэна… «О чёрт, Себ. Что же мы наделали?» — подумала она. Если бы Беатрис предложили подобную авантюру пару лет назад она бы согласилась без зазрения совести и бросила бы всё не глядя. Но та Бет, которая есть сейчас решила просто подумать об этом завтра.       Лаборатория Антуана поражала своим масштабом. Бет всегда думала, что изготовление духов это скорее творческий процесс, но на деле — огромное стерильное производство, где трудилось более тысячи человек. Перед тем, как зайти в лабораторию их с Антуаном одели в специальный костюмы, они прошли через обеззараживающую завесу и оказались в том месте, где творится самое настоящее волшебство. Пробирки, интересные конструкции, переливающие жидкость по прозрачным стеклянным трубам, макеты флаконов и многое другое, что Беатрис видела впервые.       — Завораживающее зрелище, — призналась Олдридж, когда они покинули лабораторию и отправились в офис Антуана.       — Рад, что тебе понравилось. А как ты здорово придумала соединить аромат мяты и мускатного дерева. Самые простые компоненты, но какая симфония. Мы доработаем этот аромат и сможем поставлять его в отель. Очень интересный интерьерный аромат.       — И правда здорово. Чем займёмся дальше? Макеты, дизайн?       Антуан с недоумением посмотрел на Беатрис.       — Правда думаешь, что мы будем заниматься работой? Французы работаю максимум до обеда, в оставшееся время мы пьём вино и занимаемся любовью.       — Прямо на работе?       Антуан засмеялся.       — Ты очаровательна, Беатрис. Сегодня у нас по плану Лувр, Базилика и один из самых вкусных ресторанов в округе. Шеф-повар — мой приятель, он обещал гастрономический оргазм. О, и кстати, — Антуан открыл ящик стола и достал оттуда рекламный флаер, протянул Бет.       — Что это? Тут всё на французском.       — В эти выходные мы устраиваем мероприятие, что-то типа выездной лаборатории. Придут гости, они смогут смешать личный аромат и забрать его с собой. Часть рекламной кампании.       — Вот это уровень. Здорово придумано. И ты…?       — Приглашаю тебя, познакомишься с нашим бомондом. В общем, побудешь в привычной для себя обстановке. — Антуан сказал это так спокойно, беспечно, будто знал, что для Беатрис подобные выходы в свет очень важны и стали неотъемлемой частью жизни. Очередной жест, который польстит Олдридж. Она улыбнулась, щеки зарумянились, а в душе разлилось приятное тепло.       — Спасибо, обязательно приду.       — Вот и чудно. Ну что, — Антуан резко встал со стула, поправил рубашку. — Лувр и Базилика ждут нас, мон ами.