Ошибка по-французски

      Сон Беатрис в Париже был подобен сну младенца, чего нельзя было сказать, когда она находилась дома. Возможно, влияли несколько факторов: выматывающая жара или долгие пешие прогулки с Антуаном по округам, экскурсии или вино, которое они пили вместо воды. Или же причиной служило всё сразу. Но каждое утро Беатрис Олдридж просыпалась с прекрасным настроением, из окна её приветствовала главная достопримечательность города, а через полчаса после пробуждения в номер приносили завтрак — каждый день разный. Такие мелочи не могли не радовать. Беатрис всё чаще ловила себя на мысли, что в Париже невозможно быть несчастным человеком.       Незаметно для всех наступили выходные, Бет готовилась совершить очередной поход с Анутаном по окрестностям Парижа, а вечером посетить мероприятие по продвижению кампании Дюбуа. Беатрис успела посетить несколько бутиков, чтобы подобрать подходящий наряд для светской вылазки и это также не могло не доставить удовольствия.       Антуан предложил посетить несколько мест. Первым делом посмотреть на самое древнее дерево в Париже, в сквере Рене Вивиани напротив Нотр-Дам, противоположном берегу Сены, рядом с одной из старейших парижских церквей Сен-Жюльен-ле-Повр. Предположительно ему больше четырёх веков, а в самом сквере можно спрятаться от жары в тени кустистых растений. Эдакий райский уголок. И вторым вариантом стала Стена любви, где фраза «я люблю тебя» написана более чем, на двухстах языках мира. Бет мало представляла, как можно всё это успеть до вечернего мероприятия, но Антуан уверил, что прекрасно рассчитал время и маршрут.       Бет умылась, позавтракала, надела лёгкое платье цвета молочной карамели, взяла излюбленную шляпу, чтобы солнце не напекло в голову и ждала звонка Антуана в холле отеля, разглядывая каждую деталь. Ненароком она посмотрела на телефон и поняла, что всю неделю в Париже ждёт звонка, сообщения или уже хоть чего-нибудь от Себастиана. Но он молчал. Каждый раз при звуке входящего сообщения или звонка Бет замирала, надеялась увидеть заветный номер на экране, но изо дня в день этого не происходило.       — Беатрис, мон ами, — Антуан отвлёк Бет от мыслей.       Она быстро встала и ловко угодила в его объятия.       — Привет, поехали?       — Да, машина уже ждёт нас. С чего начнём?       — Сначала Монмартр, а потом можно и на дерево посмотреть. Оно хотя бы в пятом округе.       — Я погляжу ты становишься француженкой, различаешь округи, — подшутил Антуан, помогая Бет усесться в машину.       — Я живу в Нью-Йорке, ты меня просто так не напугаешь этим, — парировала Бет.       Прогулка вдоль стены любви произвела на Бет колоссальный восторг. Стена прикреплена к фасаду старого дома в сквере Жана Риктюса, здание украшали виноградники, да и в целом весь дом утопал в зелени. Бет кончиками пальцев прошлась по каждой надписи, которую когда-то нанесли на стену. Она видела, как влюбленные пары вокруг символично для места дают друг другу обещание вечной любви, как одинокие загадывают желание обрести вторую половинку, и конечно же, видела, тех, чьё сердце разбито. Это символизировали яркие красные вкрапления на стене.       Бет присела неподалёку от плиты и продолжала разглядывать каждую из трехсот одиннадцати надписей.       — Тебя настолько поразило? — вкрадчиво спросил Дюбуа.       — Да, потрясающее место.       — Всемирной любви мешают только языки, — продолжил он, проследив за взглядом девушки. — Это не я придумал. Идея этого места заключается в том, чтобы донести до каждого, что хотя любовь — это и одно чувство, но даже пишется и чувствуется по-разному. Любовь матери к своему ребёнку, любовь отца и сына, любовь двоих людей, только повстречавших друг друга. Посмотри на них, — Антуан кивнул в сторону хихикающей парочки. Они не выпускали друг друга из объятий. Бет заулыбалась. — Они подростки, но сколько непорочной и чистой любви в их глазах.       — Вы, французы, крайне любвеобильны.       — Что есть, то есть. А что ты чувствуешь, когда смотришь на них?       — Сложно сказать. Мне иногда кажется, что я никогда никого не любила.       Антуан взял Бет за руку и аккуратно развернул её за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.       — В твоём сердце куда больше любви, чем ты думаешь. Поверь мне, я вижу это.       Бет хотелось рыдать навзрыд, но она в очередной раз спрятала чувства куда поглубже. Сейчас ей просто были необходимы объятия, плечо, на которое можно опереться. Им стал Антуан. Прижимаясь к нему ближе и вдыхая головокружительный аромат парфюма, казалось, что он укрывает её не только от всего мира, но и от самой себя в первую очередь. От провалов, от негодования, от приступов паники, беспомощности и злости на саму себя.       Посещение многовекового дерева оставило не менее приятное впечатление, но не такое, как Стена любви. Поэтому быстро оглядев достопримечательность Бет и Антуан прятались в ресторане неподалёку от сквера Рене Вивиани с видом на Сену, лакомились сырной тарелкой, изысканным вином из погребов владельца, с которым Антуан познакомил Бет и наслаждались прохладой в тени деревьев.       — Ты знаешь всех в Париже?       — Только тех, кого непременно надо знать. Лука один из давних знакомых. Помню, как он мечтал о местном ресторане, говорил, что тут будут лучшие сыры и вино. — Антуан сделал глоток, кинул в рот кусочек сыра. — Не соврал.       Бет не смогла сдержать улыбки. То, как Антуан легко и непринуждённо относился ко всему поражало её до глубины души. Он всегда был такой разный. Во время работы сосредоточен на процессе, так, что взгляд становился хмурым, а меж бровей прорисовывалась морщинка. Когда чему-то радовался на лице играла до одури ослепительная улыбка, а когда рассказывал о Париже факты, известные только коренным жителям его речь лилась рекой и порой он сам того не замечая переходил на французский. Бет не хотела его перебивать, она лишь с упоением слушала его речь, считая, что французский один из самых красивых языков в мире. Пусть и не понимала половины слов.       Телефон зазвонил, Бет вздрогнула и посмотрела на экран.       — Прости, я должна ответить, это Трейси.       — Не страшно, я пока закажу нам десерт, — Антуан встал и пошёл в сторону официанта с которым разговаривал Лука и присоединился к беседе. Бет проводила его тёплым взглядом и сразу же ответила на звонок.       — Да, милая, привет.       — Бетти, привет. Прости, я знаю, что ты в отпуске, не хотела тревожить тебя лишний раз.       — Всё нормально, что-то случилось? Как твоё самочувствие? Как поживает Эванс-младший?       — Да, всё в порядке, — Трейси замялась, что не было на неё похоже.       — Трейс, ты чего?       — В общем, Бет. Я знаю, что вы со Стэном вроде как расстались, но я должна сказать тебе.       — Сказать что? — Бет напряглась.       — Мы вчера видели его в кафе около конторы… С девушкой. И встреча явно была не рабочей, — жалостливо закончила подруга. Бет молчала. — Крис попросил молчать, чтобы лишний раз не беспокоить, но я не могла не рассказать. Мне кажется, что ты должна знать…       Бет перебила новоиспечённую миссис Эванс.       — Высокая блондинка, в вызывающем наряде, широченная неестественная улыбка и голубые глаза?       — Д-да, — запинаясь ответила Трейси. — Вы уже раньше встречались?       Беатрис посмотрела в сторону Антуана, он махнул ей рукой и улыбнулся, она робко кивнула и кажется, именно в этот момент поняла, что у них с Себастианом всё кончено. Ничего нельзя вернуть, перекроить, переделать, оставалось лишь двигаться дальше.       — Ты права, Трейси. Мы расстались и мне это не интересно. Прости, Антуан идёт, я перезвоню. Рада была слышать, — с улыбкой на лице она завершила разговор, в этот момент как раз подошёл француз.       — Беатрис, твой десерт, — Антуан поставил на стол две порции крем-брюле, выглядели они более чем аппетитно, но кусок в горло не лез.       — Антуан, прошу извинить, я на минуту, — Олдридж выскочила из-за стола, едва не задев приборы. Она со всех ног летела в уборную, чтобы перевести дух.       Соврать Трейси — не сложная задача, а вот соврать себе — куда более проблематично. Бет стояла напротив зеркала, вцепившись руками в мраморную раковину и сжимала пальцы до побеления костяшек. В глазах злость, отчаяние, ревность. Она злилась в первую очередь на себя за чувства, которые испытывала. Расставание с Себастианом казалось лишь временным явлением, она думала, что когда прилетит обратно они смогут встретиться, поговорить, обсудить всё и снова прийти к мнимому консенсусу. Видимо Стэн решил поставить большую и жирную точку в отношениях и вернуться туда, где проще и легче.       Как бы Бет хотела сделать точно также, отпустить, забыть и не помнить. Чувства не поддаются объяснениям, и раз что-то внутри щёлкнуло и не давало дышать спокойно, значит это ещё не конец. Ровно на секунду появилось желание бросить Антуана, Париж и улететь обратно домой. Стереть с лица Кристен самодовольную ухмылку, чтобы она поняла — ничего ей не светит со Стэном, он принадлежит только Беатрис. Желание пропало ровно тогда, когда она вспомнила, как однажды уже так стояла около окна и видела своё отражение. Взыграла гордость, которой не хватало Олдридж, которую она закапывала на самое дно ради Себастиана. И теперь пришло время отплатить ему той же монетой.       — Вот и я, — Бет погладила плечи Антуана, и присела напротив с обворожительной улыбкой.       — Всё в порядке? Ты как-то встревожена.       — Неважно, рабочие моменты. Будем есть крем-брюле?       — Да, только придется поторопиться. Вечеринка через несколько часов. Тебе, наверняка, нужно время для сборов. Если вдруг опоздаем, то ничего страшного. Я буду ждать сколько нужно.       — Антуан, ты всегда такой чуткий?       — Я просто понимаю женщин. Всё эти «давай быстрее, сколько можно тебя ждать» только раздражают, согласись?       — С этим трудно поспорить.       Бет потребовалось не так много времени, чтобы собраться на вечеринку. Она приняла душ, нанесла лёгкий макияж, но добавила яркую красную помаду в качестве акцента. Для укладки она посчитала самым простым и стильным — эффект мокрых волос, поэтому обильно сдобрила их гелем и уложила назад. Она старалась гнать поганые мысли о Стэне и его подружке Кристен подальше, за самую границу Франции, но получалось с трудом. Олдридж так сильно злилась, что ей не один раз хотелось скинуть косметику с туалетного столика из-за того, что помада неровно ложилась на губы, а волосы не хотели принимать статичное положение.       Если бы что-то произошло с белым брючным костюмом Бет, то она бы точно не выдержала. Надев корсет из страз, поддерживающий грудь, а сверху пиджак на голое тело Бет поняла, что выглядит как никогда шикарно. Ей всегда нравились светские тусовки, разговоры богатых людей о бизнесе, в какой-то степени подобные мероприятия были ярмаркой тщеславия, но почему бы не покрасоваться перед всеми, еще и в Париже?       Олдридж удивилась размаху: место, выбранное Антуаном дышало роскошью. В Неф дю Гран-Пале обычно проводился гастрономический фестиваль, но сейчас всё переоборудовали. Множество людей, так и пестрящих дизайнерскими нарядами и блеском бриллиантов на пальцах, шампанское, лучшие вина, открытая кухня с национальными блюдами Франции, живой джаз. В центре, под стеклянным куполом галереи разместилась лаборатория, куда выстроилась толпа желающих создать личный аромат.       — Волшебно, — прошептала Бет.       — Рад, что тебе нравится, — ответил Антуан.       Когда они вошли в галерею множество взглядов устремились на них. Бет шла под руку с Антуаном, многие сразу подошли поздороваться с Дюбуа, он представлял им Бет. Что было удивительно для Бет — они ни слова не говорили о делах, работе. Только развлечения, светские беседы. Антуан вежливо извинился перед Беатрис, и отлучился к компании своих знакомых. Бет пока решила выбрать закуски и подошла к столу. Невольно она стала слушателем разговора между женщинами, стоявшими позади неё.       — Вы видели, кого приволок Антуан? Американку! — возмущалась одна из них.       — Слышала, что это давняя его знакомая. Её французский оставляет желать лучшего.       — Наверняка узнала про развод с Сильви, и хочет прибрать его и его деньги к рукам, — женщины глупо захихикали.       — Вряд ли ей это удастся, может она и хороша собой, но та ещё пустышка, — снова смех.       Беатрис не выдержала насмешек над собой и взяв бокал шампанского подошла к компании женщин.       — Дамы, здравствуйте, — она заговорила на французском, женщины опешили от внезапного появления. — Простите, что влезаю в ваш разговор. Меня зовут Беатрис, — лицемерные улыбки появились на их лицах.       — Беатрис, приятно познакомиться. Меня зовут Моник, а это Мари, Изабель, Франсуа.       — Взаимно, с Мари нас уже познакомил Антуан, — Бет также фальшиво улыбнулась француженке.       — Чем вы занимаетесь, Беатрис? Надолго к нам? — подала голос Франсуа.       — Ничего важного, я лишь управляю пятизвездочным отелем в центре Нью-Йорка, и по совместительству главный акционер, — они натянуто улыбнулись. — Вот сейчас работаем с Антуаном над созданием уникального аромата. Он гений, что касается парфюма. И нижнего белья, конечно же. Вам ли не знать?       — Уже успели что-то прикупить в его бутике? — поинтересовалась Изабель.       — Не было надобности, Антуан сам сделал мне подарок, но это между нами, девочками. — Женщины издали смешок, на лицах появилась плохо скрываемая зависть. — О, прошу прощения, мне пора, ещё увидимся, было приятно с вами поболтать.       — Да, Беатрис, взаимно.       С самодовольной ухмылкой Бет ретировалась от них и найдя взглядом Антуана подошла к нему, обвила за руку и нежно поцеловала в щёку. Она знала, что за ними продолжают наблюдать чуть ли не все присутствующие.       — Беатрис, — француз вздрогнул от близости Бет.       — Антуан, — сверкнув глазами ответила она.       — Даешь всем поводы для сплетен?       — Ты против?       — Если будут сплетничать о том, что у меня роман с такой красоткой как ты, то это будет лестью для меня, — Беатрис тихонько засмеялась, Антуан склонился и оставил невесомый поцелуй около мочки уха, и прошептал: — Не знаю, сколько можно говорить, насколько изумительно ты выглядишь, но твоё декольте сегодня. Сводишь меня с ума.       По спине Олдридж пробежали мурашки.       — Слишком сексуально? — спросила она. Антуан кинул взгляд на оголённую шею и тяжело вздохнул.       — В самый раз. Может сбежим отсюда? Ты только посмотри наверх.       Под стеклянным куполом виднелись яркие звёзды, которые подсвечивались сотнями огней.       — А ты можешь?       — Никто и не заметит, все увлечены только собой.       — Тогда не будем медлить.       Антуан и Бет аккуратно пробирались через толпы людей, которым было весело и без них. Беатрис чувствовала себя, как в сказке. Она сбегала с бала с прекрасным мужчиной, чтобы побыть с ним наедине. Поразительные моменты свободы, о которой она не знала раньше. Из галереи они выбегали, крепко держась за руки и смеясь, как маленькие дети, нарушившие правила родителей.       — Куда хочешь? — запыхавшись спросил Антуан. Они уже успели завернуть за угол, где почти не было прохожих. Беатрис хитро улыбнулась.       — Пойдём просто гулять и пить вино.       — Тогда по пути надо купить его.       — Не-а, — Бет достала из-за спины бутылку и показала её Антуану, он разразился громким смехом.       — Ты просто идеальна, умыкнула бутылку вина, — не сдержавшись Антуан обнял Бет и закружил её в объятиях, она тоже не сдержала смех.       Для ночной прогулки по Парижу наряд Беатрис оказался слишком вычурным, и они сначала поехали в отель, чтобы она переоделась. Олдридж быстро нашла подходящее платье, и надела ещё кое-что, для внутренней уверенности. Поменяла обувь с высоченных босоножек на каблуке на удобные сандалии и вышла к Антуану. Он уже попросил откупорить вино, и ждал её на улице.       Они долго гуляли, разговаривали обо всём на свете, много смеялись, любовались улочками Парижа, пока в один момент не оказались в незнакомом квартале в тусклом свете фонарей. Бет уже заметно захмелела и плохо контролировала себя.       — Стой, подожди, а мы вообще где?       — Почти пришли к отелю.       — Кажется, мы тут уже проходили. Мы что, заблудились?       — Я знаю Париж, как свои пять пальцев. Как говорил Ремарк: «Париж — единственный в мире город, где можно отлично проводить время, ничем, по существу, не занимаясь».       Бет громко засмеялась, цепляясь за руку Антуана.       — Ты специально учишь такие фразы и цитируешь их девушкам? — Антуан поймал Бет в объятия, прижал ближе и серьёзно смотрел в глаза.       — Только тебе, — он приблизился и поцеловал Бет. Она прикрыла глаза, ответила на поцелуй, но через несколько секунд отстранилась.       — Я так не могу, я пьяна, — ещё один поцелуй в губы. — Я в чужом городе, — очередной поцелуй. — Я только недавно рассталась с Себом и… — поцелуй. — И я исчерпала все отговорки, — на выдохе ответила Бет.       — Ну слава богу, — Антуан улыбнулся в губы и продолжил целовать не с той нежностью, которая была в первом прикосновении, а с невиданной страстью, доминируя над Бет, изучая своим языком её рот. Настоящий французский поцелуй.       В номер Бет они ввалились, не скрывая страсти, раскидывая вещи по пути в спальню. Олдридж оказалась на кровати, прижатая сильным телом Антуана, он приподнялся на локтях, чтобы оглядеть девушку. Обведя изгибы фигуры и получив ответную реакцию в виде мурашек Дюбуа приподнял бровь и ухмыльнулся.       — Ты надела бельё, которое я тебе подарил. Мне это льстит.       — Мы оба знали чем кончится этот вечер, — с придыханием ответила Бет. Не желая терпеть ещё дольше она притянула его ближе, неистово впиваясь в губы и обвивая ногами талию. Покрасневшие губы припухли от количества поцелуев и Антуан стал спускаться ниже, к шее, груди, оттянул тонкую ткань бюстгальтера и вобрал в рот сосок, играясь с ним языком. Первый удовлетворительный и в то же время тихий стон слетел с губ Беатрис, она выгнулась ему навстречу, закатывая глаза от блаженства, сильнее сжимая бёдра.       Поцелуи спускались ниже, к пупку, и вот уже горячие губы Антуана касались внутренней стороны бедра, опаляя дыханием, очередные мурашки и тяжесть внизу живота трудно было контролировать. Антуан хитро посмотрел на Беатрис, мучительно медленно отодвигая край трусиков. Бет часто дышала приоткрытым ртом, воздуха было мало. Затуманенным взглядом она видела лишь восхищение в глазах Дюбуа. Он медленно прошёлся языком, раздвигая половые губы и доходя до клитора.       — Беатрис, моя прекрасная Беатрис. Ты такая мокрая, и только для меня, — дразнящее движение языком заставило Бет выгнуться и застонать, она сгорала от желания.       — Да, Антуан, прошу…       Француз принялся доставлять удовольствие языком, то медленно обводя клитор, то немного всасывая, то проникая языком во влагалище. Бет стонала, извивалась, держала его голову руками, зарываясь в волосы и оттягивая свой сосок. Казалось, в неё вселился бес и она не могла контролировать себя. Последнее движение языком и Олдридж провалилась в пустоту, в голове произошёл взрыв, всё тело задрожало. Антуан лишь заботливо положил тёплую руку на низ живота и поглаживал Бет.       Не теряя времени он освободился от оков одежды, осоловевшая девушка смотрела пьяным взглядом и понимала, что нужно сделать. Беатрис силой толкнула Антуана на кровать, а сама устроилась на его бёдрах.       — Тебе нравится, как я выгляжу в этом белье? — она тёрлась промежностью о его член, чувствуя, какой он твёрдый.       — Ты всегда неотразима, но сейчас, хочу видеть тебя без всего. Одетой лишь в собственные желания и аромат, — Антуан потянулся к Беатрис и лёгким движением расстегнул бюстгальтер, лямки сами упали, Бет снова вздрогнула от его прикосновений. Он несильно сжал грудь, а затем обвёл соски, провёл линию до пупка и остановился. Бет пришлось привстать, чтобы снять трусики, они улетели в сторону. Она вновь опустилась на бёдра Дюбуа, смотрела ему в глаза. — Какая ты красивая. Хочу тебя, хочу каждый сантиметр твоего тела, хочу всю тебя себе.       — Сейчас я вся твоя.       Это слова стали спусковым крючком. Антуан резко подхватил Бет за талию и ловко подмял под себя. Она смотрела таким порочным и одновременно невинным взглядом, что член дёрнулся сам по себе. Бет вскрикнула, ощутив в себе головку. Антуан был нежен, в каждом движении, медленный и размеренный темп с ним доставлял куда больше удовольствия, чем жёсткий секс. Французы умеют заниматься любовью, подумала Бет. От нарастающего удовольствия стоны сдерживать совсем не хотелось, но и они были не выкриками, а скорее довольными вздохами. «Да, Антуан, боже, как хорошо» — стонала Олдридж, прижимаясь лбом к его плечу.       — Беатрис, хочу довести тебя до безумия. Не сдерживайся, — ещё несколько толчков, сменившихся на более резкие и оба кончили. Антуан рухнул на Бет, прижимая её своим весом. Оба тяжело дышали, тела покрылись испариной. Такого удовольствия от занятия сексом Бет давно не испытывала, это не животные инстинкты, это самое настоящее выражение любви и нежности.       Глаза закрывались от череды невероятных эмоций, Беатрис ни капли не жалела о содеянном и только сильнее прижималась к Антуану, утопая и растворяясь в его объятиях. Так они и уснули.       По другую сторону океана Себастиан глушил свою печаль с двумя верными друзьями. Чейсом и девятилетним бренди. Они сидели в его квартире, и за пару часов обмолвились лишь парой слов. Кроуфорд знал, что в подобном состоянии Стэну просто нужна компания, не обязательно говорить, когда и без слов всё понятно.       Очередная боль утраты, не такая горькая, как в прошлый раз, но по-новому нестерпимая. Эта боль выжигала всё живое внутри, оставались лишь пустоты бездонных оврагов, которые ничем нельзя было заполнить. Себастиан снова пришёл к тому, с чего начинал. Злость. На себя, за сказанные в порыве гнева слова Бет; на Бет, которая предпочла ему Антуана, Париж. Где-то в глубине души он понимал, что давил на неё, настолько сильно, что она просто не выдержала. Если долго сдавливать пружину, то в какой-то момент она распрямится и даст отпор. Мысли о Беатрис не давали покоя. Себастиан взболтал янтарную жидкость в стакане и заговорил:       — Тебе не кажется странным поведение Ходжа?       — Что ты имеешь в виду? — спросил Чейс, выпрямившись.       — В последнее время он какой-то тихий, постоянно ошибается, рассеянный.       — Особо не замечал, ты с ним больше работаешь. Тебе виднее, — пожал плечами прокурор.       — И то верно.       — Себ, у меня завтра слушание по делу, так что я пойду.       — Не задерживаю. У меня будет ещё один гость.       — Провожать не будешь?       — Сам знаешь, где выход, — усмехнулся Стэн, но в следующий момент последовал в прихожую за другом.       На прощание они крепко обнялись. Чейс долго буравил взглядом Стэна и тот не выдержал.       — Давай, говори уже, — он даже не пытался скрыть раздражение в голосе.       — Говорить надо не мне, а тебе. Позвони Бет, попроси прощения, попытайся хотя бы донести до неё свои мысли. Поверь мне, ты тот ещё говнюк, а она вон сколько терпела тебя, — грустно усмехнулся Чейс.       — Подумаю.       — Ладно, звони если что.       Дверь закрылась и на Себастиана накатила дикая паника, не поддающаяся объяснению. Спазм прошёлся от желудка и сдавил грудную клетку, воздуха не хватало. Похоже, что моральные потрясения сказались на здоровье. Себастиан схватился за сердце, присел на диван и попытался отдышаться. Стоило Чейсу лишь заикнуться про Бет, как Стэн сразу представил её в объятиях Антуана, как они сейчас держатся за руки, гуляют по Парижу и обмениваются поцелуями. Он залпом осушил стакан с виски, чтобы остановить подступающую тошноту от собственных мыслей.       Понимая, что алкоголь ничем не помогает Себастиан пошел в ванную, умылся ледяной водой и случайно забрызгал зеркало каплями. Бумажным полотенцем он вытер следы и посмотрел на своё отражение. Казалось, что за эту неделю он постарел разом на несколько лет. Потухший взгляд голубых глаз, которые некогда светились счастьем, стоило только посмотреть или подумать об Олдридж. Уголки губ опущены, синяки под глазами, недельная щетина, беспорядок на голове. На Стэна смотрел тот человек, которого он уже знал: обозлённый на весь мир, уставший, полный отчаяния. Со всей дури Себастиан стукнул кулаком по зеркалу несколько раз, снёс с полки пену для бритья, бритву, зубную щётку; разорвал несколько тонких полотенец и продолжал крушить всё, что видел на своём пути.       — Себ, Себ, — его отвлёк испуганный голос, он обернулся.       — А ты что тут делаешь?       — Дверь была открыта, — девушка подбежала к нему, и сразу взяла его руку в свои ладони. Себастиан тяжело дышал, но уже более ясным взглядом смотрел на беспорядок, который устроил. — У тебя кровь, надо обработать.       — Плевать, заживёт.       — Нет-нет, я сейчас.       Через несколько минут Себастиан внимательно следил за аккуратными движениями тонких пальцев. Кристен старалась не причинять ему боль, пока перевязывала руку бинтом. Он вспомнил, как совсем недавно Бет также ухаживала за ним.       — Ну всё, достаточно, — шипя от боли Стэн выдернул руку из рук Кристен и небрежно заправил края бинта самостоятельно.       — Я просто хотела поговорить с тобой о том вечере, — пролепетала девушка.       Себастиан отвернулся к окну, прикрыл глаза и воспоминания мигом нахлынули на него. Вот он сидит в кафе с Кристен, они мило беседуют, она гладит его руку, а он особо не сопротивляется. Стэн знал, что она готова пойти за ним хоть на край света. Вот он подвозит её домой, и она целует его, а дальше всё происходит слишком быстро и Себастиан оказывается с Кристен в одной постели. Он шикнул, то ли из-за жгучей боли в руке, то ли от того, что в сердце неприятно кольнуло.       — Хотела сказать, что это была ошибка? — иронично спросил он. Кристен встала и подошла к нему, обняла за талию.       — Надеялась, что ты не скажешь этого.       Когда кажется, что перестаёшь контролировать свою жизнь и она катится в тартарары — нужна опора, или же человек, уоторый поддаётся твоему давлению. Для Стэна этим человеком стала Кристен. Он контролировал, подчинял, и власть над ней не давала ему упасть в пропасть. В глубине души, он знал, что уже находится там, и случилось это в тот момент, когда он увидел, как самолёт Бет взлетает в небо.       Он резко развернулся, сверкнул глазами и сказал лишь одно:       — Раздевайся.       Разница между Парижем и Нью-Йорком шесть часов. Когда Бет открыла глаза на часах был полдень, в это время в Большом Яблоке солнце только всходило над горизонтом, озаряя лучами окрестности. Рядом с Бет мирно спал Антуан, рядом с Себастианом — Кристен. Оба смотрели в потолок, не понимая, что их толкнуло в объятия чужих людей, и каждый подумал о том, что сейчас не плохо было бы оказаться рядом друг с другом. Бет аккуратно встала с кровати, чтобы не будить Антуана и пошла в ванную. Себастиан отвернулся от девушки, взял в руки телефон, посмотрел на время, разблокировал экран и открыл список контактов. Ещё минут десять он гипнотизировал номер Беатрис Олдридж, но затем положил телефон на место и прикрыл глаза, в надежде уснуть.