Змий

— Грёбаный Салазар, грёбаная Ровена! — в ярости шипел двадцатиметровый василиск, тараня головой стенки. Причиной такого моего состояния является то, что меня, оказывается, включили в систему безопасности Хогвартса как его стража. Пока действует его источник магии и существует замок как артефакт — я не могу покинуть пределы его территории. Сучка Ровена провела Салазара. Рассчитывая по его просьбе ритуал для создания Василиска со способностью метаморфа, она внесла в него прекрасно скрытые дополнительные функции. Они и сделали меня одним из рубежей обороны этой гребаной школы. Сотня лет ушла на полное усвоение знаний Слизерина, прохождение длительного ритуала анимагии, у меня срывавшегося девятнадцать раз (то лист с мандрагорой проглочу, не имея способности колдовать в этом теле, а маги с подобной проблемой справляются чарами приклеивания листика к нëбу, то грозы не случалось, то ещё что), но мне в итоге удалось задуманное. Почти два года попыток — и я смог обрести человеческий облик! Ну как человеческий? Орочимару на минималках, правда, без подводок вокруг глаз. Атласно-белая кожа, красивое утончённое лицо, темно-зеленые волосы. А вот глаза выдавали меня с головой, ни в какую не желая превращаться в человеческие, с круглой радужкой. Само глазное яблоко было кислотно-желтое, и в нём чуть темнее, вытянутые, перпендикулярные зрачки. Слишком силён этот орган. Он чуть ли не сутью василиска является, и оттого не поддается метаморфозам и изменению на человеческий. Внешне я оказался очень сильно похож на Салазара в молодости, но более утонченным и идеальным. Да, так будет правильно, именно более идеальным! У меня ушёл год на то, чтобы восстановить/привить себе рефлексы управления новым телом. Учился ходить заново на двух ногах, пользоваться руками и говорить при помощи голосовых связок, а не как ранее — ментально и на парселтанге. И вот я весь такой, довольный жизнью, собрав всё ценное, что до этого натаскал в Тайную комнату Салазар, собрался покинуть Хогвартс. Мною были освоены все умения, которыми обладал Слизерин. А это, помимо магии, также умение обращаться с мечом, ездить верхом, хотя сейчас вряд ли хоть какое-то животное меня подпустит к себе. Я вышел из потайного хода и решил углубиться в лес, а уже из него выйти к деревушке, что должна была находиться в двадцати километрах от Хогвартса. Вот только далеко уйти у меня не вышло. Тело скрутило болью, как только я переступил невидимую черту, а стоило только отползти на метр обратно, как она отступила. Несколько повторных попыток привели к аналогичному результату. Когда на небе стало светать, я вернулся в своё подземелье и стал разбираться в том, что вообще за хрень происходит. Сам Слизерин не был гением в ритуалистике. Уверенным пользователем? Да! Но составить сложный ритуал он если и мог, то с приложением огромного умственного труда и не меньшего времени. Вот и сунулся этот дебил с просьбой о помощи к прирождённому ритуалисту и гению в конструировании чар, Ровене. А баба, не будь дурой, небось, решила, что опасная химера на территории школы — не есть хорошо, вот и решила подсобить своему хахалю, да так, что сделала его зверушку, то бишь меня, частью оборонительной системы замка-артефакта. А вот хрен тебе!!! Я найду способ, как скинуть с себя очередное ярмо! А в помощь мне — твоя Выручай-комната с твоей личной библиотекой, со всеми разработками и открытиями. Каждый из основателей в этой школе имел свой уютный уголок. Для этих целей они создали четыре небольших домена и привязали их к Хогвартсу. У Годрика это была оружейная и место, куда он сваливал от всех и мог беспробудно бухать неделями. У Хельги это была теплица. У Салазара — Тайная комната. А у Ровены это была Выручай-комната, вход в которую не был привязан к конкретному месту в замке и был плавающим. Вызвать его можно было в любом месте замка. Но для того, чтобы попасть непосредственно в обитель Ровены, нужно было знать ментальный ключ. И я его знал, благодаря памяти Салазара. Ровена была ещё той сукой и относилась ко всем потребительски, используя окружающих в достижении своих собственных амбиций. Единственной её слабостью был Годрик, в которого она была влюблена. Вот только Годрик не питал к ней никаких светлых чувств. Он был до мозга костей продуктом нынешней эпохи. Средневековый рыцарь, на уме у которого были лишь выпивка, хорошая драка и податливое женское тело на ночь, чтобы согрела ему постель. Попользовав как-то раз Ровену, что тогда была влюбленной в него дурочкой, он ушёл в отказ, когда та попыталась того женить на себе. Разругавшись с ним в итоге, она полностью ушла в исследования, но тело-то у неё всё ещё оставалось женским, и оно требовало внимания к себе. Вот и выбрала она для себя самый удобный на тот момент вариант сбрасывания напряжения. А именно — пустила к себе в постель влюбленного в неё Салазара, что ввязался в эту затею с созданием школы отчасти лишь только из-за того, что хотел быть поближе к своей возлюбленной. М-даа, прям какой-то мексиканский сериал. Темным магам, оказывается тоже не чужды искренняя и беззаветная любовь, что делает из них слепых идиотов, чем и пользовалась ушлая дамочка. Ещё двести лет, Карл!!! Двести лет я потратил на то, чтобы изучить всё наследие Ровены, которое она собрала в своей библиотеке. Утешает меня лишь одно: я бы ни за что бы по собственной воле так остервенело не вгрызался в магическое искусство, желая понять все его нюансы и механизмы взаимодействия. Зато теперь я не только дока в общей темной магии, химерологии, целительстве и менталистике, но ещё и заслуженный мастер в чарах, шаманизме, магии душ, демонологии, ритуалистике, рунах, нумерологии, малефицизме и артефакторике. Спустя пятьдесят лет с начала изучения библиотеки Ровены я добрался до её дневников. Оттуда узнал, какое имя она получила при рождении. «Ровена Ровенкело» было её псевдонимом, а звать её на самом деле — Моргана Ле Фей. Нет слов, одни междометия. Эта тварь, оказывается уже не один десяток раз вселялась в тела собственных дочерей, изгоняя их и занимая их место. Грёбаная Флемет из Драгон Эйдж. А в Годрика она влюбилась, так сказать, по старой памяти: он был вылитым Королём Артуром, первой её любовью. Зачем же я изучал столько всего, если мне было необходимо лишь получить знания в ритуалистике и найти непосредственно сам ритуал, с помощью которого я был привязан к замку в её исследовательских дневниках? Да потому, что у неё здесь всё было опутано защитными чарами, проклятьями, сторожевыми демонами с духами и прочими ловушками. Если бы не моё магическое зрение и нечеловеческие сила, скорость и магическое сопротивление, то я бы уже раз триста сдох. Чокнутая сука! Я уже четыре века в этом опостылевшем замке, в котором мне доступны лишь Тайная и Выручай-комната. Мрак! Зато я понял, как мне избавиться от «чести» быть стражем Хогвартса. Я не могу сбросить с себя привязку, а вот переместить её возможно. Но только на Василиска, ведь именно он указан в системе замка как Страж. Ещё сто лет я провёл в этом замке, но не потому, что не могу его до сих пор покинуть. Нет! Всё из-за того, что мне было совестно бросать здесь одного, по сути, ребенка и я решил — а пошло оно всё к черту, и в этой реальности у Хогвартса будет два стража. В итоге я тридцать лет потратил на выращивание и воспитание первого василиска, на которого с лёгкостью перекинул собственное ярмо, а затем ещё тридцать лет выращивал и воспитывал ему подружку. Ведь даже змеям нужно хоть и редкое, но общение. Ну и помимо этого занимался собственным развитием в метаморфизме и отработке до автоматизма умения магичить. Во времена жизни Основателей каждый уважающий себя маг мог применять невербально и без концентратора до десятка заклинаний. Салазар мог более ста, что и я смог, как только наработал достаточный для этого контроль над собственной маной. А это не было для меня такой уж сложной задачей, с моей-то ментальной мощью и количеством времени, провёденным за этим занятием. Но я на этом решил не останавливаться, и каждую неделю осваивал по одному или двум новым заклинаниям. В результате на данный момент могу использовать более трёхсот заклинаний без проводника и слов. А мощь моего источника магии уже достигла седьмого октана, и теперь его развитие значительно замедлилось. Став готовым отправляться в большой мир, я изъял всю библиотеку Ровены из её комнаты и переместил в Тайную, к библиотеке Салазара. Но перед, тем как покинуть своё логово, я зачаровал апартаменты Слизерина, где находились его спальня, гостиная, кухня, мастерские, ритуальный зал, кабинет и библиотека, скрыв вход в них всеми доступными мне способами. Теперь сюда уж точно никто, кроме меня, не сможет попасть. Ведь ключом к открытию входа являются эманации моей души. Пароли на вход в само подземелье я также сменил, с банального «Откройся» на нормальный пароль из цифрового кода на парселтанге, состоявшего из дня, месяца и года моего рождения в прошлом мире. Такое уж точно случайно никто не сможет произнести. Неделю я скрытно наблюдал за жителями уже существовавшего Хогсмида, запоминая современную английскую речь и кто во что одет. На дворе уже был 1532 год. Англией правил король Генрих Восьмой из Тюдоров, а в России, если мне не изменяет память, сейчас должен взойти на престол Иван Четвертый Грозный. Ну а в Европе чуть ли не каждый год какая-нибудь заварушка. Испания сейчас занята освоением Америк, а вот чем заняться мне — интересный вопрос. Я так стремился к свободе, что только сейчас, одетый по современной моде, с кошельком, в котором было около двадцати тысяч золотых монет, прогуливаясь в своей человеческой ипостаси по Косой Алее, думал — а что собственно теперь делать и куда податься? Здесь, в Англии, меня ничего не держит, и вернусь я сюда только ближе к канону, да и то не факт. В России тоже хрен редьки не слаще. Там постоянная грызня между боярскими и княжескими родами, привычного мне, по прошлой жизни уклада не существует, средневековье со всей его омерзительностью, когда ты либо благородный господин, либо смерд, жизнь которого ничего не стоит. Как там дела обстоят в магической части — я не знаю, но не думаю что сильно лучше. Как бы не хуже. Да, в принципе, а чего я парюсь, какое мне дело до нынешних устоев? Когда ещё мне предоставится шанс «насладиться» натуральной аутентичностью нынешней эпохи? Буду считать себя, как Маяковский, гражданином мира, и путешествовать по всей планете, куда смогу дотянуться, посмотрю на красоты местных великих держав и их столицы. Во времени я не ограничен, главное — в своих странствиях не попасть в смертельный переплёт. Но, вроде как, я и сам теперь достаточно крутой маг. Так что в путь. В Европе мне не понравилось! Мракобесие и ересь везде. Это не люди из моей эпохи, тут все с зашоренным сознанием, завязанным вокруг веры. Это я о простецах. Церковь лютует, князьки на местах тоже не отстают, в пределах своего извращения и сил. Кровавые мессы, оргии, куча всякой оккультной ерунды в виде шарлатанов, которые крутятся при дворах знати неодаренных и стригут с них деньги. Начать своё путешествие по Европе я решил с Испании. Там, насколько я знал, Церковь и инквизиция были сильны как нигде более — даже в Риме было попроще. Первым моим пунктом назначения в Испании был город Толедо. Пусть Салазар и не был именитым мастером меча, не чета Годрику, но это если сравнивать с Гриффиндором. А так, его школа фехтования была на уровне лучших герцогских и королевских родов. Всё-таки это был один из признаков благородного происхождения, и чем выше твоё мастерство — тем именитее твой род, твоя фамилия. Позволить себе тратить немало времени на оттачивание мастерства, оплату хорошего учителя (а их не так-то просто отыскать, все зарекомендовавшие себя педагоги в искусстве владения холодным оружием были наперечёт). А чтобы привлечь их к обучению своего отпрыска, нужны не столько деньги, сколько связи. Абы к кому ведь они преподавать не пойдут. Сам Салазар был невысокого мнения о своих достижениях на этом поприще, но, скажу я вам, он просто зажрался. Признать свои навыки достойными он смог бы только после победы над Годриком. М-даа. А ведь Гриффиндор был гением боя с мечом. И пусть считается, что он был первым мечом Англии, но я уверен, что он был первым мечом всей Европы. Он был богом войны, когда у него в руках оказывался его бастард. За пять веков моего, а если быть точнее, отсутствия Салазара в мире, чью память и силы я присвоил, фехтовальная школа претерпела большие изменения. Люди всегда были очень изобретательны в способах убиения себе подобных, и искусство боя с холодным оружием сделало огромный скачок в мастерстве. Но даже сейчас, без применения своих нечеловеческих сил и гибкости, я мог уделать большинство первейших фехтовальщиков нынешней эпохи. Но мне хотелось идти в ногу со временем, ведь от Салазара мне также достался его перфекционизм. Из-за этого я и приехал в Толедо для покупки лучших клинков, которые конечно же после приобретения сразу же зачарую, спасибо библиотеке Ровены. Еще я хотел нанять себе здесь учителя современной школы фехтования. Вот только с последним у меня ничего не вышло. Клинки-то мною уже были куплены и зачарованы, правда, пока лишь только на неразрушимость. Всё же с ними я собирался обучаться фехтованию, а если они будут резать как горячий нож масло мечи оппонентов, то ко мне возникнет множество вопросов. И всё было, вроде как, хорошо. С помощью ментальной магии я смог договориться через местного графа о встрече с первым мечом Толедо, которого собирался нанять себе в качестве учителя. А в день встречи с моим предполагаемым наставником в имении графа я ощутил, как над усадьбой был установлен антиаппарационный щит. Правда, он не предполагал возможности удержать кого-то сильнее пятого октана. Поэтому покинуть столь негостеприимное место мне не составило труда. Я не стал разбираться, кто и зачем пожаловал, да с какими намерениями, а устраивать бойню в первой же стране своего турне мне не хотелось. Оказавшись в Испании, я ни разу не применял магию, если рядом со мной находились люди, которые могли бы это заметить. Исключение составляла ментальная, но она не несёт визуальных проявлений, а обнаружить её применение мог бы только сильный менталист в непосредственной близости от меня. Так как же они меня обнаружили? Собственную магию я скрывал превосходно, никаких фонящих магией артефактов не имею. Оглядывал я себя в зеркало, пытаясь понять, чем себя выдал, и тут на меня снизошло озарение. Одежда!!! Вся моя одежда выполнена из магических материалов: шелк из магического шелкопряда, шерсть оборотня, единорогов, кожа из моих собственных выползков. И сделана моя одежда мною же при помощи чар. Все швы ровненькие, а где возможно и вовсе без оных. М-даа, вот это я лопухнулся. Пусть одежда и не была зачарованной, но я не смог променять комфортный магический аналог тканей и материалов на их немагический. Видимо, где-то я попался на глаза знатоку, что смог опознать в моём наряде магическое происхождение оного. В Испании вообще интересная ситуация сложилась с противопоставлением магов и светской власти, поддерживаемой инквизицией. До недавнего времени, ещё каких-то пятьдесят лет назад, любого пойманного мага немедленно заковывали в хладное железо и вели на костёр. Но когда Колумбом были открыты обе Америки, а испанские конкистадоры начали свою экспансию на южном материке, им пришлось столкнуться с древней цивилизацией индейцев поклоняющихся своим демонам и темным божествам. Когда до короля дошло осознание, что честная сталь и порох не тянут против колдовства и апостольской магии, он пошёл на контакт с последними магическими династиями, что находились практически в резервации, без связи с миром простецов, куда загнали их паладины Церкви и маги на её службе. И только когда был подписан пакт о ненападении между магами и представителями власти мира простецов Испании, маги стали включать своих людей в новые экспедиции за океан, и только тогда появились первые успехи в противостоянии двух разных цивилизаций. По сути, именно этот пакт о разграничении мира магии и мира простецов, заключенный между испанскими магическими династиями и королём Испании, стал прообразом будущего Статута Секретности. Лучше же всего в Европе жилось, как ни странно, магам Рима. Половина высших иерархов католичества были магами. Те же рода Медичи и Борджиа уходят корнями в историю, в эпоху рассвета Римской Империи, где были патрициями. Когда Константин Первый сделал христианство государственной религией, то высшая аристократия империи, среди которой большинство были магическими родами, быстренько устроила своих протеже и членов семьи в новый социальный институт — Церковь. Многие годы кипения в котле постоянных интриг и политической жизни Рима научило их очень быстро ориентироваться в новых обстоятельствах. Ведь от этого порой может зависеть судьба всего рода. Шли годы, века, христианство набрало паству и смогло распространиться по всей Европе, буквально поработив разум черни. Так извратить истинное писание и сделать из человечества не продолжение Творца, его детей, а внушить им мысль о том, что они рабы божьи, было результатом желания власть имущих церковных иерархов подчинить народ душой и телом себе во благо. И всё ради презренного металла. Светская власть тоже была довольна: на их грехи церковь закрывала глаза, а если вскрывались что-то совсем уж жуткое и идущее в противоречие с исковерканным писанием, то знать просто откупалась от обвинений. Стоило магическим династиям, сидящим в Риме, ощутить власть над чернью в своих руках, что та готова была бросаться с вилами и факелами на всё, на что укажет перст Папы Римского и объявит скверной, как они решили стать магическими гегемонами. Начались Крестовые походы, была создана инквизиция. Право на чудеса должно было принадлежать только Церкви! А всё остальное от лукавого. В итоге вся западная Европа была под пятой у церковников, несогласные же с таким положением дел маги либо бежали в другие страны, на восток, либо, если имели закрытые домены в сопредельном мире магии, закрывались там от внешнего мира. Вот только Церковь очень уж сильно увлеклась истреблением инакомыслящих, «если ты не с нами, то против нас». В результате она очень сильно проредила магов Европы, истребив древние магические рода с их наследием и самобытной магией. Так вывелись сильные школы демонологии, ритуалистики, шаманизма, со своим особенным колоритом и многотысячелетней историей. Были уничтожены последние обладатели этих знаний. И теперь в Европе преобладает школа палочковой магии, которая разрабатывалась магами Древнего Рима лишь с одной целью: для быстрого пополнения собственных легионов штатом боевых магов. То, что сейчас преподают в магических школах и училищах Европы, ранее считалось уделом черни и мяса на убой. Да, палочковая магия универсальна, ей можно быстро обучить. Но великим магом с ней никогда не стать. Ведь с палочкой в руке ты не научишься ощущать свою магию в достаточной мере для того, чтобы творить её без концентратора. Только уникумы, у кого от рождения предрасположенность к повышенной чувствительности магии, смогут отринуть проводник и концентратор для оперирования магическими потоками. Хотя сам Салазар, в силу своей ограниченной мощи, не дотягивающей до звания Великого Мага, уделял особенное внимание именно палочковой школе, где достиг потрясающих высот. Но и про работу голой силой и при помощи посоха он не забывал, оттачивая эти умения, хоть и осознавал, что впечатляющих результатов ему в этом направлении не достичь. Многие заклинания для посохов и из школ, где проводник вообще не предусматривается, были Салазару просто не под силу. Хотя это не препятствовало ему скрупулёзно собирать знания по этой магии, ведь у него был план, как сделать себя сильнее. И я очень рад, что его планы пошли псу под хвост. Зато теперь я обладаю всеми его знаниями, собраными им и доставшимися ему от наследия собственной семьи. Салазар Слизерин оказался родом из Персии, и на протяжении тысячи лет его род занимал там высокое положение. Нередко маги из его семьи были придворными магами при дворе Сатрапа, Царя Персии. И в одной очередной интриге против Царя, в которой участвовал его род в числе заговорщиков, их разоблачили. Переворота не состоялось, а из всей семьи уцелел лишь Салазар, которому тогда было семнадцать лет. В сопровождении преданных семье воинов ему удалось бежать из Персии, причем со всей казной и библиотекой рода. Специализациями его рода были целительство и химерология. Ну а где целительство, там и проклятья с чарами, магией крови и трансмутацией. Без знаний по этим направлениям магии целителем не стать. Далее нелёгкая занесла тогда ещё тридцатилетнего мага во Францию, где он познакомился с Годриком, тогда еще бывшим главой наемников, и после недолгого знакомства, тот принял его к себе в отряд штатным целителем. Слизерину тогда было не из чего выбирать. В своих странствиях, исследованиях и приобретении новых знаний он изрядно поиздержался, и в тот момент встречи с Годриком в его кошеле звенели лишь несколько золотых монет и немного серебра. После завершения контракта с Людовиком Четвёртым, королём Франции, Годрик вместе с Салазаром, которого смог увлечь своей идеей создать школу для юных магов, отправились на Оловянные острова. А уже там, они познакомились с Ровеной и Хельгой. М-даа. Поглотив духовные оболочки Слизерина и усвоив его память, я отчасти стал воспринимать его прошлое как своё. В первую сотню лет меня это сильно напрягало, так что, едва обретя антропоморфное, гуманоидное тело, я провёл над собой ритуал опознания. Он позволяет узнать имя и род личности, его расу, магические способности. А расширенный, которой провёл и я над собой, выявляет и обеты с клятвами. Так вот, в строке, где должно было быть моё имя, был длинный пробел, а рядом, там где у магических рас высвечивается титул — имя данное за достижения и заслуги, оставившее в инфосфере заметный след, у меня тусклыми, серыми чернилами проступило имя — Салазар Слизерин, которое я по праву мог использовать как своё собственное, но оно не было моим настоящим именем. По сути, мне это ничем серьезным не грозило, зато давало возможность представляться этим именем, и магия подтвердит законность этого. Вот только я не хотел иметь имя своего бывшего хозяина, ведь оно постоянно мне напоминало о том, что я когда-то был рабом. Поэтому я провёл имярек. Я не сам себе выбирал имя, а положился на магию, а в итоге стал Святозаром Змиевым. И знаете — мне оно очень даже понравилось. Но самым любопытным было определение моей расы: Наг. Вот только и здесь была странность. Наги являются демонической расой с темного плана, и их название должно было отображаться на пергаменте красным цветом, а моя раса была выведена золотистыми чернилами, что свойственно Фейри. Я наг, но не демон. Любопытно. Следующей моей остановкой в моём турне по Европе был Рим. Прибыв в этот древний город, я первым делом отправился в пункт регистрации. Любой маг, не имеющий гражданства в Риме, при посещении этого города обязан пройти проверку, на которой, в зале правды, где невозможно солгать. Там мне задали вопросы: — Имя? — Святозар Змиев. — Имеете ли вы злой умысел против Католической Церкви и священных сорока семей патрициев? — Не имею! — Цель прибытия? — Посмотреть достопримечательности, познакомиться с интересными разумными. На этом мой опрос был окончен, а я получил на руку зачарованную цепочку — следящий маяк и одновременно свидетельство разрешения на моё пребывание в этом городе. В Риме я прожил пять лет и свёл знакомства со многими семьями Патрициев. Сам же прослыл среди местной знати как очень разносторонняя личность и образованный маг, даже получил в местной гильдии целителей звание мастера. Хотя я был самым сильным и знающим магом в этой гильдии, но звание магистра в ней давалось лишь его главе. У меня же не было никакого желания лезть в местные интриги и дрязги за власть. Да даже становление меня мастером-целителем уже наделало много шума в Риме. Из-за этого появилось немало недоброжелателей. Во мне разглядели угрозу собственным планам и, видимо, решили, что я нацелен на главенство в гильдии, за которое уже сейчас шли дрязги между родами Борджиа и Медичи. С Борджиа мы разрешили возможный конфликт полюбовно: я без утайки и поведал о том, что мне это всё нафиг не нужно, в скором времени собираюсь покинуть Рим, а звание мастера понадобилось потому, что оно открывает множества дверей, и с ним я являюсь желанным гостем в большинстве благородных домов Европы. Мне поверили. Ну или сделали вид, что поверили, но на обострение конфликта не пошли. А вот Медичи не вняли, и на последнем устроенном ими приёме, куда я был приглашён, меня попытались отравить. М-дааа. Отравить Нага с истинной формой Василиска, чей яд является самым опасным среди биологических — это, конечно же, непросто. В тот день у Медичей был объявлен траур: после окончания приема умерли глава рода и двое его сыновей, один из которых был наследником. А после того, как мой ответный презент в их бокалы сделал своё дело, на следующий день я уже покидал Рим. Правда, беспрепятственно мне покинуть его не удалось. Когда на выходе из города меня окружила группа не самых слабых магов, я подумал, что мне придётся прорываться с боем. Но нет, не пришлось. — Святозар Змиев, здравствуйте! — поздоровался со мной маг, в котором я узнал главу рода Борджиа, когда он скинул капюшон своего плаща. — И вам не хворать, Антонио. Тоже решили выбраться из душного Рима в пригород? — кивнул я на виднеющиеся впереди одним из городских ворот выходящих к Аппиевой дороге. — О нет, всего лишь хотел попрощаться с Вами мой друг. Надеюсь Вы уделите мне немного своего времени. Уверяю, я Вас не задержу надолго, — улыбался мне этот пройдоха и ещё тот скользкий гад. Но в харизме, обаянии и изощрённом уме ему не откажешь. — Увы, я очень спешу. И так уже задержался в Вашем замечательном городе, — сожалеюще развёл я руками. А при моих движениях руками маги, охраняющие Антонио, напряглись, но не предприняли каких-либо действий. — Что Вы, Святозар, это не займет много времени. И я Вас приглашаю в эту харчевню, — указал он на ближайший трактир на противоположной стороне площади, где мы сейчас находились. — Она, конечно, не соответствует нашему Высокому статусу. Но, раз уж Вы так спешите, можно этим пренебречь, — настаивал он на своём. Эх, ладно, не покидать же мне Рим с боем и фейерверками. — Ну если только ненадолго, а всё из-за моего уважения к Вам, почтеннейший. Вроде как, ему не за что быть ко мне в претензии. Вчера я убил главу враждебного Антонио рода, его наследника и человека, который был оппонентом в противостоянии за место главы гильдии целителей Рима с представителем от рода Борджиа. И вот сидим мы за столом напротив друг друга, его клевреты сели за соседний стол. Сам же Антонио очень пристально рассматривал моё лицо, будто до этого никогда меня не видел, а сейчас искал в нём что-то знакомое. — Знаете, когда я Вас увидел впервые на очередном приёме устроенном нашей семьёй, мне Ваше лицо показалось знакомым. А у меня очень хорошая память, и я никогда не забываю лиц тех, с кем был знаком или даже мельком где-то пересекался. Тогда это, конечно, вызвало во мне любопытство, но не более. Тогда были дела и поважнее, чем разбираться в том, где я мог видеть Вас, — сделав паузу и отпив вина из кубка, он продолжил: — А затем Вы неожиданно оказались очень неоднозначной новой фигурой в нашем магическом анклаве Рима. Показали очень разносторонние знания и владение различных магических школ. Причем тех, которые в Европе или уже забыты, или до сих пор остаются недоступными, принадлежа иным народам и цивилизациям. Причем эти цивилизации тогда должны очень трепетно беречь свои знания от чужаков. А вот теперь с него слетела маска добродушия, и в меня впился взгляд матёрого душегуба. Мне же его грозный взгляд был нипочём. Уж если я на него гляну своими истинными глазами — он тут же своему богу душу отдаст. — Что Вам говорит имя Салазар Слизерин? Опачки, как интересно. А ведь своих портретов Салазар никому не оставлял, и единственным воспоминанием о его внешности является статуя в Тайной комнате. У персов было немало способов как наслать проклятья или отыскать человека по его образу, отчего Слизерин не разрешал никому делать своих изображений. — Один из четверки Основателей Хогвартса. Тот кто по праву носил Титул Темного Лорда, был силён в алхимии, зельеварении, темной магии, менталистике, — спокойно ответил я, никак не выдавая своего лёгкого удивления. — В десятом веке мой далёкий предок обретался при дворе Людовика IV, и ему довелось повидать там двоих будущих основателей Хогвартса. А именно — Годрика Гриффиндора и Салазара Слизерина. Когда имена этих магов в будущем прогремели и обрели славу, мой предок слил свои воспоминания о них в фиал, который находится на почетном месте в нашей библиотеке воспоминаний. Ещё будучи совсем юным магом, я часто любил наведываться в нашу сокровищницу, где хранятся омут памяти и значимые воспоминания моих предков. А когда до меня дошла весть о смерти главы Медичей от яда, очень схожего по признакам с Благославлением Сета, рецепт которого до сих пор остаётся неизвестным для Европейских зельеваров и охраняется как зеница Ока персидскими магами, я понял кто Вы такой. Салазар Слизерин! — проскользнула у него самодовольная ухмылка. Ну ей-богу, словно дитя малое. — И чему же Вы так рады Антонио? — мне правда было любопытно, ну вот узнал он, что я «Салазар Слизерин», Темный Лорд, Чёрное поветрие и Жнец Католиков, как его ещё прозвали в Европе. — Так, значит, это правда Вы! — откинулся он на спинку лавки. Ладно, пора заканчивать этот разговор и отправляться домой. — Было интересно Вас послушать. А теперь, перед тем, как продолжу своё путешествие, послушайте и Вы меня, — скинул я иллюзию, прикрывавшую мои глаза, и теперь на главу Рода Борджиа смотрели глаза Королевского Василиска. При этом всю таверну накрыл защитный купол, который скроет всё здесь творящееся и отвлечет внимание, отваживая возможных посетителей, а телохранители Антонио и все кто находился в таверне, кроме нас двоих, потеряли сознание. Выпустив свою силу, отчего Борджиа покрылся холодным потом и побледнел, я продолжил: — Вы и все Ваши люди живы лишь из-за моего миролюбия, какая бы молва ни гуляла. Да, я имею право на имя Салазар Слизерин, но я оставил его в прошлом. Так что для рода Борджиа будет лучше, если Салазар Слизерин останется мертвым персонажем исторических хроник. Мы же не хотим, чтобы на одну из священных сорока семей патрициев Рима стало меньше? Не хотим ведь, мальчик мой? — решил похулиганить я и, вспомнив Крестного отца, по-отечески похлопал по щеке пришибленного моей силой Антонио. — Не-е-е-ет, — с трудом сглатывая ком в горле, смог мне всё-таки ответить Борджиа. — Ну вот и прекрасно! Ладно, пора мне Святозару Змиеву, скромному мастеру-целителю, отправляться дальше. И на будущее, Антонио, я не шутил и не дай тебе твой христианский бог, чтобы у меня нашелся повод сюда вернуться. Прощай, — встал я из-за стола и покинул эту таверну, а вместе с ним и этот славный город. Пора отправляться дальше. В мире ещё столько интересного!