Змий

— Значит, Вы говорите, что меня уже нечему больше учить? Но… но ведь я ещё столько не знаю, учитель! — тревожно теребя в руках платочек, взволнованно молвила моя уже бывшая ученица. — Пойми Мария, любой настоящий маг и ученый учится всю жизнь. Я же уже сделал из тебя магессу, могущую спокойно зваться мастером магии в таких разделах, как целительство и малефицизм, тёмная магия, магия крови, плоти, сноходчество, астральная и ментальная магия. А также подмастерьем ещё более чем в десятке магических искусств. За тридцать лет твоего обучения я дал тебе крепкий базис и понимание магии в целом, а не в отдельных её областях. Теперь ты сама вольна выбирать путь своего развития. На дворе уже был 1570 год, и за прошедшее время я успел получить звание мастера во всех существующих ныне гильдиях магии в Европе. Главной целью этого было запустить свои руки в их библиотеки. Мария же за эти годы из милой девочки превратилась в роскошную и очаровательную девушку с утонченным станом и изящными линиями контура тела. Она лицом напоминала сошедшего с небес ангела, и обладала очень сильным магическим даром. Сейчас, в свои сорок, Мария выглядит максимум лет на двадцать. Причем она будет так же выглядеть еще лет сто. Но она до сих пор не оставила своих чувств ко мне. Не знаю, из-за связи ли со своим фамильяром или же это её врождённые черты — но она характером вылитая кошка. Ранее я думал, что её робкие платонические чувства без моей ответной реакции сами собой поутихнут. Вот только этого не случилось. Она влюблена в меня по уши. При этом я ни разу не допустил по отношению к ней ничего больше поцелуя в лоб или щеку. Да и то это было по её просьбе в качестве подарка на именины. Правда, прося поцелуй, она надеялась, что он будет в губы. Но я не желал ещё больше накалять её страсть ко мне. Хотя чего это я? В кого ей еще было влюбляться и на кого переключить своё внимание? Ведь поблизости не было никого подходящего, кто мог бы хоть в чём-то сравниться со мною. Я не нарцисс, увольте. Однако если взглянуть со стороны и непредвзято, то я очень красивый мужчина, образованный, учёный муж, сильнейший из известнейших ныне магов в Европе. Плюс ко всему ещё и исторический персонаж практически легендарного уровня. Всё же моя ученица знает о моём втором имени. Я затмевал собой всех возможных кандидатур, подбираемых на роль жениха Марии ее отцом. Когда ей уже стукнуло двадцать восемь, он просто махнул на всё рукой, сказав, что умывает руки. «Сама решай свою судьбу, дочь!» — таковы были его слова в последний раз, когда они говорили о её замужестве и случился очередной скандал. Я уже подготовил для неё подарок на окончание ученичества. Он хранился у меня в пространственном кармане. Тот, кстати, уже разросся аж до двадцати кубометров. — Но как же… как же Вы будете теперь… а что же я… и… и… я не хочу уходить от Вас, мастер. Последние ее слова прозвучали уже тише, на грани шёпота. Ну, я же видел сейчас лишь один-единственный возможный способ дать ей свободу от меня или же наоборот — дать нам шанс на крепкую семью. — Мария, я ведь не прощаюсь с тобой навсегда. Мне известны твои чувства, которые ты давно уже даже не пытаешься скрывать. Да что уж там, вся Венеция знает о том, что ты влюблена в меня. Так что слушай меня внимательно, мелкая. Я бессмертный и могу жить вечно, если, конечно, никто не прервёт мой путь. Так как я хочу счастливую и крепкую семью, то и моя будущая жена должна быть бессмертной. Сейчас у тебя прекрасные, просто отличные условия для пути к истинному бессмертию. Если ты продолжишь своё развитие — лет через триста сможешь достичь его. Я развивал тебя всесторонне. У тебя примерно в равной мере развиты астральное начало, чувственный дух, ментальная сфера разума и магический ноус. Четыре из шести оболочек у тебя сейчас на уровне выше мастерского. Как только хотя бы три из них у тебя перешагнут уровень Архимага либо в одном из них ты достигнешь уровня Высшего мага — тебе будет больше не страшна смерть от старости. Если к тому времени твои чувства не иссякнут — я приму их. Блин, сейчас глядя в её горящие фанатизмом глаза, где плещется непоколебимая вера и воля, я понял: она станет бессмертной и найдет меня даже в другом мире. Причем хрен я теперь от неё куда-нибудь денусь. От сноходца её уровня даже мне не скрыться. Хе-хех, да кого я обманываю? Я с первых лет нашего знакомства с ней воспитывал из неё идеальную пару для себя. Осталось только дождаться, а после пожинать плоды своих трудов. — Ты обещаешь мне это, Святозар? — Я когда-нибудь тебе лгал или недоговаривал, Мария Француаза Бадоэр? — ответил я ей вопросом на вопрос. — Тогда ты от нас уже никуда не денешься! — хищно она оскалилась, отчего даже клычки у неё, из-за связи с Конеко, немного увеличились. Думаю, лет через сто она станет оборотнем. А почему она сказала «нас»? Так её фамильяр уже пятнадцать лет умеет оборачиваться в человека. Точнее, в неко, ведь кошачьи ушки и хвостик у неё пока никуда не пропадают. И эта мелкая кошка испытывает ко мне те же чувства, что и её хозяйка. Мария очень часто, усиливая свою связь с фамильяром, отправляла ту нежиться в мои руки, дабы хоть таким способом получить от меня долю ласки. В результате она зациклила чувства Конеки на мне. Связь-то обоюдная. Когда Мария по ней млела от моих прикосновений и поглаживаний, её собственные чувства сильно давили на эмоции Конеко. Это и вызвало своеобразный импринтинг. Теперь Конеко испытывает ко мне то же, что и её хозяйка. Сейчас некомота выглядит девочкой тринадцати лет, и внешность у неё истинно ведьмовская. Огненно-рыжие волосы, сапфирового, ультрамаринового цвета глаза и очень смуглая кожа. Последняя, видимо, от отца-Ифрита. — Вот, возьми, — протянул я ей призванную из пространственного кармана шкатулку с подарками. — Здесь подарки для тебя и Конеко. А мне пора повидаться с кардиналом Амати. Он просил встретиться с ним перед отбытием. В шкатулке лежали три порции эликсира «Рассвет Темного Солнца». Они помогут моей ученице не возиться со здоровьем и собственной внешностью, а посвятить предстоящие три века собственному развитию, идя к бессмертию. Также там были два кольца-артефакта, привязанных к моему артефакту-библиотеке. В него уже перекочевали архивы с информацией всех существующих гильдий, моей собственной библиотекой и личными знаниями Салазара и Морганы. Еще он периодически пополняется информацией из Ватикана, только пять лет назад начавшего наполнять переданные им мною артефакты знаниями. Сами кольца были сделаны из освящённого серебра — ответного дара Ватикана за артефакты-библиотеки. А еще в кольца было встроено заклинание защитника в виде Василиска. Тот мог быть размером с меня в форме змея или уменьшаться до нескольких метров. К слову, в форме змея я достигаю сорока пяти метров. Создаваемый артефактом змей выполнял роль защитника. В физических возможностях он мне уступал лишь процентов на десять-пятнадцать. Змей был результатом синергии иллюзией моего дара, доставшегося от Кицунэ, и магии Света — материального патронуса. Его яд был практически таким же смертоносным, как и мой собственный, и действовал он всё то время, на которое был призван защитник. Ведь причиной его воздействия являлась не материальная основа. Нет, это была энергетическая иллюзия, накладываемая на саму реальность, заставляя ту поверить в его существование и смертоносность. При этом практически полностью повторялись эффекты отравления оригинальным ядом шестисотлетнего Королевского Василиска. Адское пламя могло лишь слегка подпалить их шкуры. Призванные василиски-защитники спокойно могли миновать стену из пламени Инферно в несколько метров толщиной, и оно не пристанет к их телам. А призывались они либо по желанию владельца, либо за счёт вызова духом разума, заключённого в кольца и сканирующего угрозы для своего владельца. Ну и последними подарками для моих девочек в шкатулке были два клинка. Я смог сделать их из хвостов убитой мной семихвостой Кицунэ. Эти изделия были похожи на небольшие танто длиной в шестьдесят сантиметров. В обычном виде эти клинки выглядели двумя стальными огненно-рыжими мечами. На стали был своеобразный рисунок, будто состоящий из очень плотно спрессованных тончайших игл, уложенных ёлочкой, вершиной к рукояти меча. Но это были не просто невероятно прочные и острые мечи. Нет, это были артефакты. Если подать в такое изделие энергию — оно могло становиться как бы живым и удлиняться до тридцати метров. При этом управление было мысленным, и изгибались они под самыми невероятными углами. При желании хоть в спираль их можно было закрутить. Ну а в зависимости от подаваемой энергии они могли наделяться самыми различными свойствами. К примеру, если Конеко подаст в него огненную ману — он будет пылать, и с помощью такого меча можно резать, словно масло горячим ножом, зачарованные на крепость доспехи. Если же его напитает силой грёз Мария — тут уж я не берусь гадать, что он сможет творить. Здесь всё на волю фантазии хозяйки. Мне не дали так просто уйти. Стоило только встать с кресла, как Мария набросилась на меня. Повиснув на шее, она впилась в мои губы. — До встречи, любимый! — донеслось мне уже в спину, когда наш поцелуй прекратился, а я развернулся на выход из комнаты своей ученицы. Весь скарб, скопившийся у меня за годы жизни под крышкой замка семьи Бадоэр, уже был в пространственном кармане. Со всеми я попрощался ещё вчера вечером. В том числе с Франческо, отцом Марии. Ну а теперь ноги вели меня в церковь Сан-Джакоменто, где ожидал Венченцо Амати. — Здравствуй, Венченцо. Рад тебя видеть в добром здравии, — улыбнулся я человеку, которого так и не смог понять за все наши годы знакомства. Он словно два разных человека: то вполне разумный, то фанатик. Ей-богу, будто одержимый, в котором борется две сущности за обладание бренным телом. И как к нему относиться, я так и не определился. При этом за время нашего знакомства ни разу не видел от него подлости в свою сторону. — И ты здравствуй, Святозар. А ты всё так же молод и юн, как в день нашей встречи. Ну да, за минувшие тридцать лет я нисколько не изменился. Причем даже не пытался состарить себя иллюзиями. Не видел смысла, так как сильные маги очень долго не стареют, а я не собирался надолго задерживаться в Венеции. Хотя в итоге и провёл здесь уже тридцать лет. А вот Венченцо вновь постарел. Конечно, он выглядит сейчас моложе того возраста, когда мы с ним впервые встретились в доме семьи Акуисти. Но ведь с момента его омоложения, совершившегося в день Чуда, прошло уже тридцать лет, и сейчас он выглядит всего лишь как мужчина лет от пятидесяти пяти до шестидесяти. Хотя ему уже сто семь. На его слова о моей внешности я просто промолчал, не видя смысла их как-то комментировать. — Значит, ты покидаешь наш город, так и не изменив своего решения, — Кардинал очень хотел, чтобы я так и остался в их городе, но, блин, вонь Венеции с каждым годом становится только хуже. А я ведь не собирался здесь надолго задерживаться первоначально, и именно из-за амбре — вечного спутника этого города. — У меня к тебе есть последняя просьба перед тем, как ты покинешь нас. Чувствует моё сердце, что с тобой мы больше уже не увидимся. Взгляни на эту цепь, пожалуйста, и скажи, что ты о ней думаешь. И что это он мне такое подсовывает? Ну-ка, ну-ка. Я подошел поближе к древнему сундучку, где лежала на вид то ли стальная, то ли серебреная боевая шипастая цепь. Внешне она была очень похожа на противодемоническую цепь Альфонсо. Только у того она была выкована из кровавого железа по технологии демонологов из древнего Шумера. Что же за цепь передо мной — пока не могу понять. Я уже применил к ней порядка десяти чар и заклинаний, но те не дали никакого ответа. Моя магия стекала с неё, что было очень странно. Я бы понял, если бы применял эти чары к хладному железу или чароиту, редчайшему минералу на основе кремния. Те два материала — природные антимаги, рассеивающие любой структурированный поток маны. Но эта цепь сама излучает ману Света. А если так? И я кинул в неё диагностирующее заклинание на основе той же маны. Вот тут случилось очередная хрень. Блять, блять, блять!!! Вот какого хрена?! Ну на кой черт я опять лезу в пасть к мантикоре?! Ведь уже вляпался раз, но жизнь меня вообще ничему не учит! Эта долбаная цепь, едва мои чары Света коснулись её, выстрелила в меня собой, словно заправская гюрза из засады. Потом, обвиваясь вокруг моей руки, перебралась ко мне на шею. После несколько раз обернувшись вокруг неё, приняла вид серебряной ювелирной цепи, которая отлично бы смотрелось на магистре какого-нибудь ордена или короле. — Ну я что-то подобное предполагал, — удовлетворённо заявил этот… этот… Да я даже не знаю, как его назвать! — А не могли бы Вы и мне объяснить, что Вы там себе такого предполагали, и что эта за цепь такая? То, что это какой-то артефакт, причем явно христианский, было понятно по святости. Её я от неё чувствую теперь отчётливо, а не как ранее, просто излучением маны Света. Те же выводы напрашиваются и при взгляде на кресты, теперь имевшиеся на боевой цепи, принявшей вид украшения и символа какого-то статуса. Знать бы ещё, какого именно. — Эта боевая цепь когда-то принадлежала Георгию Победоносцу. Именно ей он сковал пасть дракона, которого после убил, проткнув копьём. В 1405 году Сигизмунд Первый, король Венгрии, был с визитом к Папе Римскому в Ватикане. Ему было позволено спуститься в усыпальницу, где хранятся мощи Георгия, и вознести молитву Господу и просьбой о заступничестве к святому, боровшегося с чудовищами. В те годы на территории Румынии, Венгрии, Сербии и Болгарии люто бесчинствовала нечисть. И случилось чудо: во время молитвы Сигизмунда боевая цепь самого Георгия Победоносного явилась к нему, минуя стенки каменного саркофага. Тогда она обвилась вокруг его шеи, приняв тот вид, который имеет сейчас у Вас, Святозар. Сигизмунд был обычным человеком, но артефакт даровал ему силу и возможности бороться со скверной, терзающей его земли. Чуть позже Сигизмундом был создан рыцарский орден Дракона, целью которого была борьба с чудовищами. Он просуществовал сто шестьдесят лет, пока его главой не стал Влад III Цепеш, господарь Валахии. Никто точно, кроме самого Влада не знает, что же такое случилось, но он сам стал чудовищем, именовавшим себя вампиром. Уже сто лет он терроризирует собственные земли. Несколько крупных походов, организованных инквизицией в его земли для уничтожения этого чудовища, терпели неудачи. Никто из отправившихся туда, так и не вернулся. Цепь же Георгия в тот же день, как глава ордена Дракона стал чудовищем, вернулась на гроб святого. Ну зашибись! Это я теперь что — глава католического ордена рыцарей? — И какие обязанности на меня налагает этот… сан, титул? — Кроме уничтожения скверны и врагов человечества в виде чудовищ — никаких. Ну зашибись. Я за время, прошедшее с броска цепи, успел понять, что от неё не избавиться. Крестик, мой бездонным колодцем в эгрегор единого бога, бесконечный источник святой силы, сразу принял цепь за своего, едва она меня коснулась. Мол, они из одной банды. Дав той доступ к энергии веры через свой доступ к эгрегору, крестик помог ей встроиться в мои духовные тела, сделав её вторым духовным артефактом. И теперь цепь стала неотъемлемой частью моей же души. Ну просто охренительно. Нет, это, конечно, неимоверно круто иметь такой источник силы, дающий неиссякаемую энергию. Но только не тогда, когда он обладает своей собственной волей и куцым разумом, сам решая, что для меня хорошо, а что плохо. По его мнению, эта цепь сделала меня сильнее, поскольку даёт охрененный буст к урону против чудовищ. Вот только я теперь не могу пройти мимо твари, могущей угрожать пастве, верующей в Творца. Без меня, сука, меня женили! — Вижу, ты вновь не особо рад свалившемуся на тебя божьему благословению и заступничеству святого. Только с разрешения Георгия на небесах ты стал новым владельцем его боевой цепи. Орден рыцарей Творца, возглавляемый мной, и Орден рыцарей Дракона, возглавляемый теперь тобой, хотя ты пока единственный его член — единственные католические рыцарские ордены, не подчиненные Ватикану. Ну хоть на этом спасибо. Хрена с два я бы плясал под их дудку. Устроил бы им второй Содом и Гоморру, стерев Ватикан вместе со всей Церковью, чтобы не подчиняться этим маразматикам и пидарасам. Да-да, эта дрянь уже крепко проникла в их ряды. Насмотрелся на их прокажённые ауры, когда дважды посещал понтифика. Эххх. Видимо, мне теперь придётся избегать мест, где я могу повстречать тварь, могущую представлять мне смертельную опасность. Сбежать-то не получится: цепь будет требовать вступить с ней в бой. Мне пока неизвестно, каково будет её давление на меня, какими могут быть последствия невыполнения обязательств, наложенных этим чертовым артефактом. А проверять на собственной шкуре, что он может учинить на пару со своим братаном в виде креста на моей шее, как-то не хочется. И нахрена я припёрся к Венченцо сегодня? Надо было валить из Венеции, не прощаясь. Вот же моя интуиция! Когда так нужно — она, тварь, помалкивает. А ведь должна была хоть как-то намекнуть на последствия визита в Сан-Джакоменто к кардиналу. У меня уже достаточно сильно развита связь с инфосферой. А еще развиты астральное тело души, чувственный дух и ментальная сфера. Все вместе они должны усиливать природную интуицию, делая чуть ли не пророком. Эххх, вот вроде бы всё было у меня зашибись, планы выполнены и даже сверх того, получил силу иллюзий Кицунэ, научился сноходчеству, стал признанным мастером всех возможных магических дисциплин, получил титул графа, скопил сто тонн золота, воспитал ученицу, уверенно двигающуюся в сторону бракосочетания со мной, замотивированную по самое не балуй, а теперь видящую перед собой только цель и ничего более. Кстати, за золото спасибо испанским конкистадорам и их гружёным золотом кораблям, так и не доплывшим до родных берегов. А то, что заплатил за все тридцать лет обучения своей дочери Франческо, по сравнению с добытым мною самостоятельно, просто гроши. И вот я только решил, что можно отправляться дальше — нате вам пожалуйста. Так, а ну хватит!!! Ну подумаешь, стал паладином. Зато с неплохими шансами быть победителем в столкновении с тварями. Ведь и сам не пальцем деланный, а тут ещё и буст от двух артефактов божественного уровня. А победа над тварями — не только возможность тренировки в боевой магии, но ещё и куча очень ценных ингредиентов, а значит, и множество экспериментов! Да, надо видеть во всём хорошее!!! Говном в своей жизни пусть другие любуются. А у меня всё зашибись! И в таком вот неоднозначном настроении я отбыл из Венеции в Англию. Я хотел открыть счёт в уже лет сто работавшем банке Гринготтс. Вот только как отреагирует на них мой новый сожитель в виде боевой цепи Георгия — пока оставалось загадкой. Но это уже было проблемой маленьких злобных людоедов. ****** Ну, здравствуй, Англия и неизменная Косая Аллея. Дойдя до ступеней банка и поднявшись в холл, пройдя двери возле которых стоял караул, что злобно зыркал в мою сторону (ути-пути, какие мы грозные!), я окинул зал. Народа там было довольно мало. Только дайте мне повод — и сегодняшний день станет последним в истории вашей расы на Земле, выкидыши бездны. На мои мысли и чувства к этим тварям одобрительно отреагировала цепь. У Салазара с этой расой коротышек были особые отношения. Подойдя к клерку, всячески делавшему вид, что не замечает моего присутствия, я молвил: — Эй, уродец. Хочу купить сейф в вашем подземелье и положить в него золото. Позови старшего! Ух, как его перекосило. Ничего, скоро я вас здесь быстренько осажу на задницы. Мне вместе с памятью Салазара передалось его отношение к этой расе. Я не стал искоренять его из себя, поскольку полностью поддерживал. Ну а он их люто ненавидел и при любой встрече уничтожал. Гоблин мне ничего не ответил. Но он подал через руны на столе перед собой сигнал, и я уже ощутил внимание к себе стражи банка. А вот, наконец-то, нарисовался старший смотритель зала. — Чего тебе, человек? Ну, сервис у них просто на высшем уровне. Прям ползвёзды хостела в Сочи или совкового магазина в глубинке Союза. — Пройдем туда, где не будет лишних ушей, там и поговорим, низший. О, сколько радости в его глазах промелькнуло! Насколько знаю условия нынешнего договора их капитуляции после последнего восстания, они не могут причинить вред магу. Но только если тот не оскорбит их, при этом не угрожает их жизни. А я уже дважды оскорбил их расу, назвав клерка за стойкой уродцем, а старшего смотрителя зала — низшим. И вот меня повели в коридор. При этом он явно вёл не в кабинет для привилегированных клиентов, а куда-то значительно ниже этажей, принадлежащих банку. Как бы меня прямо на кухню к котлу сейчас не сопровождали. Ну а чего, сам дойду до котла, а там уже можно будет отчекрыжить бестолковку тому, кто посмел их оскорбить. Ну ладно, пора прекращать это путешествие, а то мы уже спустились куда-то очень глубоко. Сейчас мы были в пещере с высокими сводами и сталактитами. — Стоять! — вложил я ментальный приказ в свои слова. При этом приголубил и тех уродцев, что сейчас шли позади нас в качестве сопровождения под иллюзорным пологом. — Веди меня к главе вашего клана. — Слушаюсь. — ответил мне безэмоциональный механический голос гоблина. Мы последовали в иной коридор, а не в тот, куда меня ранее вёл смотритель зала. Пока мы шли, нам по дороге стали всё чаще попадаться гоблины. Они были очень удивлены нахождением в этих коридорах человеческого мага. Но лёгкий посыл им в разум — и они уже не считают этот эпизод чем-то значительным. Минут через пару — так и вовсе о нём забудут. Ещё полчаса ходьбы — и мы оказались в зале размером в сотню футбольных полей. Там было много домов странной конструкции, чем-то напоминающей стиль южноамериканских индейцев. Они напоминали небольшие усечённые к вершине пирамиды. На каждой крыше была, как я понял, кухня. Ведь практически на каждой третьей из них горели костры, над которыми висели котлы. Что-то мне вот ни разу не хотелось знать, что у них там варилось. Мы шли чуть ли не по центральной улице этого подземного города. Дабы не напрягаться лишний раз и не привлекать к себе внимание, я накинул на себя иллюзию гоблина, а сопровождающих взял под полное ментальное подчинение. Оказавшись в центре этого города, мы вошли в самую большую пирамиду. Там мои сопровождающие уже не знали, куда нам идти дальше. Пришлось брать под ментальный контроль местных обитателей. Один из них был главой гвардии Гринготта II — их нынешнего королька. — Что это значит, Граббс?! — оскалилась самая крупная жаба в местном болоте. Пора показаться ей и объяснить, что к ним забралась очень опасная змея. Гринготт обратился к своему подчинённому на гоблендуке. Поскольку разум Граббса был под моим полным контролем, я, воспользовавшись его знанием языка, перевел для себя сказанное. Мы с моим сопровождающим сейчас находились в опочивальне главы клана. Эта тварь жрала явно какого-то гуманоида. Она была зла на подчинённого, отвлёкшего от трапезы. Скинув с себя иллюзию, ему уже ответил я: — Поздравляю, сегодня в Вашем банке откроет счёт Салазар Слизерин. Скажи мне, тварь, ты рада этому событию? А во время речи я трансформировался из человека в Нага. Тем самым заставил мелкого засранца испортить воздух своими кишечными газами. — Заткни свою жопу чем-нибудь, или уже сегодня появится Гринготт III! Его серая кожа после моей угрозы стала пепельной, чуть ли не белоснежной. — З-з-здрав-в-в-вст-т-твуйте, н-н-нес-с-с… р-р-равнен-н-ный!!! Он ещё и заикаться начал. Ну, отчасти понять его можно. Когда Основатели только возвели свой замок, но ещё не успели набрать первых учеников в школу, замок взял в осаду крупнейший на тот момент гоблинский клан. Вообще начало десятого века было насыщенно столкновением с этой саранчой магического мира. Их мир в момент сопряжения, случившегося сто тысяч лет назад, имел связь не с Землёй, а с тем самым миром, который ныне сопредельный и называется магическим. Гоблины сразу же обосновались в крупной горной гряде, и изначально их было мало. Со своими темпами прироста численности населения, они должны были бы давно выбраться из пещер и подземелий, чтобы расширять ареал своего обитания. Но этого не происходило очень долго. Лишь три тысячи лет назад об их существовании вообще узнали люди. Эти альтернативно-одаренные решили напасть на ирландские кельтские племена. Те очень долго были под гнётом сидов, отчего терпимостью к ксеносам не страдали. Эти люди вообще отличаясь большой воинственностью и кровожадностью. Ну а уж за столько-то лет фактического рабства у расы фейри, они кое-чего набрались. Так что гоблинам так вломили, что те улепетывали обратно к себе в горы в сопредельный мир магии, не оглядываясь. А после вовсе принесли немало жертв собственного народа, лишь бы не иметь связи с островом будущих ирландцев. А то вдруг те решат нанести им ответный визит? Только спустя полторы тысячи лет гоблины повторили попытку наведаться на Землю. Они использовали уже другой выход в наш мир. Вылезли прямо посредине города Лондиниума, будущего Лондона. Тогда город населяли, в основном бритты, но и римский легион ещё не покинул окончательно свою самую северную провинцию. И опять гоблины попали в жернова, где римляне совместно с бриттами покрошили их в капусту. Но после второй неудачной попытки гоблины у себя долго в пещерах не просидели. Что-то у них там серьёзное и неприятное произошло, заставившее их буром полезть через все проходы на Землю. На дворе тогда был девятый век. К тому времени человеческая цивилизация уже сделала значительный шаг в своём развитии, и было четкое разделения труда. Если ты крестьянин, то умел только вести домашнее хозяйство и пахать поле. Если сапожник — то только шить сапоги. Ну и так далее. Это в более древние и дикие времена было так, что если ты мужчина, то охотник и воин. В этот раз ксеносам-людоедам повезло. В первые же недели своего появления в Англии они нарвались лишь на небольшие деревни без каких-либо серьезных оборонительных сооружений. Просто они были глубоко на острове, далеко от побережья, а главной угрозой в то время для англичан были викинги. Знатно тогда попировали гоблины, за несколько дней сожрав более десяти тысяч человек. Ну а когда на горизонте появился местный владетель, уже собравший кулак из нескольких тысяч рыцарей и более сотни магов, эти крысы утекли обратно к себе в норы в магический мир. При этом они с собой увели много пленников. Вот так гоблины и стали периодически появляться то тут, то там. Где-то им везло, а где-то лишь единицам удавалось убежать и вернуться домой. Как раз в это время гоблинских набегов был взят в осаду замок Хогвартс. Тогда там были только четыре Основателя, но не дети. Хватило бы и одного Годрика, чтобы спалить их всех дотла, но Салазар не дал этого сделать. Он смог отловить парочку уродцев. Для этого сделал незаметную вылазку, что для него было плевой задачкой. Изучив гоблинов, физиологию, состав крови и выявив уязвимые места, этот маг за три дня смог создать вирус, передаваемый воздушно-капельным путём. Вот только жизнь вне организма гоблина у него была короткой — не больше пары часов на открытом воздухе. Но этого показалось мало уже Ровене. Женщина привязала к этому вирусу проклятье. Оно вытягивало ману из организма гоблина, тем самым ослабляя иммунитет и усиляя действие самого вируса. В результате тот быстрее размножался в телах гоблинов. На пятый день осады Слизерин выпустил своё совместное с Ровеной детище в лагере ксеносов. Уже через шесть часов появились первые летальные случаи в стане врага. Эпидемия быстро охватила всё стойбище уродцев. На шестой день половина гоблинов под стенами замка умерла страшной смертью, истекая кровью из всех отверстий. Именно в этот день к ним подошло подкрепление. Увидев ужасы, творящееся в лагере ранее прибывших для осады сородичей, новоприбывшие сломя головы побежали обратно в свои пещеры. Но этим сделали для своей расы только хуже. Большинство уже были заражены, и вместе с собой они принесли мор своему народу. Спустя неделю из всей расы гоблинов в живых осталось меньше трёх процентов от первоначального количества населения. Практически полностью выжил только клан Гринготт и немногие прибившиеся к ним выжившие, избежавшие эпидемии. Их спасло нахождение в дальних разбойничьих походах. А сам клан Гринготт был изгоем, потому и уцелел. Уже намного позже слава Основателей разлетелась по всему Альбиону и далеко за его пределы. Вот тогда гоблины сумели понять, кто был отцом мора, поставившего их расу на грань вымирания. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, ведь Салазар уже был прославленным зельеваром, алхимиком и химерологом, а также признанным миром Темным Лордом. И с того дня, как этим ксеносам стало известно имя палача их расы, его имя стало нарицательным. Ведь он был повинен в смерти больше, чем четырёхсот тысяч гоблинов. Матери им стали пугать своих детей, а более взрослые сородичи — юношей, рвавшихся на землю людей, чтобы полакомиться парной человечинкой. Пока в Англии были живы Основатели, гоблины больше не покидали своих нор. И, как я вижу по реакции короля этих маленьких уродцев, его мама рассказывала ему в детстве страшные сказки обо мне. — Не трясись! — мои слова сопровождались ментальной пощёчиной. Она должна была привести в порядок его разум и помочь немного абстрагироваться от чувства страха передо мной. — Я пришёл к Вам, чтобы положить свои деньги в ваш банк. Естественно, в рост. У вас будет доступ к моим активом для ваших проектов, но под десять процентов годовых. Ты меня понял? Отвечай! — Д-д-да-а-а Л-ло-ор-рд! — всё еще трясясь от страха, но уже вполне осмысленно ответил он мне. Ну, когда понял, что я пришёл не по их души, а всего лишь в качестве клиента. Да, я озвучил немыслимые условия. Но он уже был готов мне сам приплачивать, безо вложенных денег, чтобы я оставил им никчёмные жизни. Сейчас самые лучшие условия имеют вкладчики из древних родов магов, принудившие их к капитуляции в последней войне. Так вот, получают они всего лишь пять процентов годовых. Число таких вкладчиков довольно мало. Из памяти короля я узнал, что это всего лишь пятьдесят семей. Все остальные имеют три процента, и то только если сумма вклада превышает десять тысяч золотых. Если сумма меньше — ни о каких депозитных вкладах и речи не идёт. Маг может только снять ячейку в их банке и хранить там свои сбережения. Сама ячейка стоит пятьдесят золотых монет, и каждый год требуется абонентская плата в десять золотых. Я вложил девяносто тонн золота. Десять оставил в кубышке на своём острове, куда никто, кроме меня и Марии с Конеко, доступа не имеет. Да, я, наконец-то, дождался изобретения чар аппарации. Уже имея полную информацию по этим пространственным чарам, смог разработать и порт-ключи, до которых современная магическая наука пока ещё не дошла. Оба лично созданных порт-ключа я привязал кровью к Марии с Конеко. Просто хотел, чтобы они могли перемещаться на остров в бунгало и отдыхать на море. Правда, мой личный домик в центре острова для них закрыт, и именно там лежат оставшиеся десять тонн моего золотого запаса. Ну вот и всё! Деньги в банк я положил, и никаких тревог я по этому поводу не испытывал. Гоблины моё золото будут оберегать пуще собственных жизней. Дело не только в кабальном магическом договоре, заключенном с главой клана Гринготт, представлявшим всю свою расу. Они до испражнения кишечников боялись меня прогневать! Вот что делает многовековой и правильный пиар. Одно моё имя стало лучшим гарантом честных сделок, нежели правильно составленный магический контракт. И теперь золотой ключик от сейфа, инкрустированный рубинами и гордой циферкой 1, лежал у меня в пространственном кармане. Можно отправляться обратно на континент, где я так и не побывал ещё на своей исторической родине из моей жизни в прошлом мире…