Змий

После решения вопроса с гоблинами, в Англии меня больше ничто не держало. Теперь я возвращался на континент. Я и посетил-то Гринготтс, в первую очередь, не ради открытия счёта. Нет, главной целью было узнать, как поведёт себя мой новый духовный артефакт, окажись со мной рядом ксеносы-людоеды. И, как оказалось, цепь, хотя и реагировала на ксеносов, на меня не давила. Дело было, скорее всего, в договоре о ненападении на людей, подписанном между гоблинами и человеческими магами. Он сдерживал внутренние побуждение гоблинов кидаться на всех, кроме их же сородичей. Не будь этого договора — цепь бы давила на меня, принуждая к их истреблению. Но, учитывая, что я сам был не против подобного действия, я и решился проверить свою цепь на них. В общем, сидя в своих подземельях и соблюдая договор, они будут жить. Мой же дальнейший путь лежал в Молдавское княжество. Конкретнее — в Приднестровье. Пять лет назад Ватикан, наконец, начал пользоваться моими артефактами-библиотеками. Тогда церковники первым делом стали загружать в первый из используемых ими артефактов свои исторические хроники и архивы. И я их периодически почитывал. В прошлой жизни я был заядлым читателем развлекательной и художественной литературы, но мог с удовольствием почитать и исторические, документальные труды. Так что архивы Церкви заменяли мне всё то, чего я пока лишён в этом времени. Ну а три года назад я натолкнулся в архивах Ватикана на дневник монаха-францисканца, которого нелёгкая занесла в Молдавию. Однажды он остановился в одной непримечательной деревеньке, где за день до этого пропал пацанёнок. Тот вернулся домой как раз к моменту размещения монаха на постой в семье старосты деревни. Оказалось, малой наслушался от старших товарищей страшилок о чёрном кургане, где ничего не росло. Вот ему и стало любопытно глянуть на него. Дети в любую эпоху одинаковы. Вечером, когда родители хватились мальчика, тот уже был далеко от деревни. На следующий день, когда собирались организовывать поиски, он сам вернулся домой. Встав рано утром, он, взяв с собой ломоть хлеба и пару яблок, отправился в сторону кургана. Тот был в четырех часах ходьбы от деревни, но мальчику потребовалось вдвое больше времени, нежели взрослому человеку, чтобы добрался до места. Как потом рассказывал мальчик, он не мог толком объяснить, что его к этому подтолкнуло, но пацан забрался на самую вершину кургана, откуда провалился внутрь него. И тут опять без подробностей. Помнит, как стоял на вершине, а затем хоп — и следующее его воспоминание уже начинается внутри склепа. С его слов, он оказался в темном помещении, стены которого были выложены камнем. По периметру всей стены сидели мумифицированные воины в неведомых доспехах, которых он тогда до жути испугался. А в самом центре был высокий алтарь, где лежало тело, прибитое к нему множеством мечей. Причём тело на алтаре выглядело не древним, а словно его только сегодня упокоили. А дальше малец ничего не помнил: ни как выбрался из Кургана, ни того, как добрался до деревни. Монах же, услышав эту историю из первых уст, вознамерился побывать там и сам всё осмотреть. Скорее всего, его помыслы не были чисты. Но францисканец, в любом случае, был очень осторожен. Он даже своему дневнику не открывал своих корыстных мыслей. Написал лишь, что хотел на следующей день отправиться к этому кургану, дабы удостовериться в его безопасности для Церкви. Думается мне, что он хотел поживиться ценностями, просто обязанными были там быть. Вот только утром францисканец уже и думать забыл о своей идее туда сунуться. С первыми петухами на всю деревню раздался истошный крик из дома, где жил тот самый ребёнок. Это кричала его мать, найдя утром в кроватке сына мумифицированный трупик. События, описанные в дневнике монаха, происходили в 1310 году. Дневник этот попал в руки отдела инквизиции, занимающегося нахождением скверны и уничтожения всего, что связанно с язычеством. Но, судя по служебной записке, приложенной к дневнику уже в Ватикане, руки того отдела так и не дошли до этого дела. Следовательно, курган всё ещё может быть нетронутым. По моим прикидкам, это может быть захоронение либо скифов, либо киммерийцев. Причем ему не менее трёх тысяч лет. И интуиция шептала мне, что там определённо есть что-то интересное. Мои иллюзорные птички уже бывали в тех краях. Они даже нашли тот самый курган. Ну как тот самый — из десятка тамошних курганов он больше всех подходил под описание. На его вершине была черная проплешина. На нём ничего не росло. Неподалеку был небольшой городок, скорее всего, разросшийся из той самой деревеньки за двести шестьдесят лет. Именно столько минуло с событий, свидетелем которым был монах-францисканец. Дождавшись позднего вечера в тех краях, я аппарировал туда прямо из Англии. Прежде, чем взобраться на холм, я навесил на себя несколько Личных защит, активировал защитные артефакты и подвесил на свою ауру несколько специальных заклинаний. Все это могло бы пригодиться в случае встрече с нежитью, нечистью или демоном. Но я не ограничился только этим. Призвав из пространственного кармана три эликсира, выпил их один за другим. Один из этих эликсиров увеличивал восстановление маны. Второй повышал и без того немалые физические показатели тела. Третий — универсальное сильнодействующее противоядие. Это при том, что мой собственный иммунитет нага-василиска тоже был неслабым. В руке у меня сейчас была боевая шпага лучшего толедского мастера-кузнеца. Ранее я ее лично зачаровал, при этом нанес на нее освящённое серебро — подарок Папы Римского. Оказавшись на вершине, я обнаружил в самом её центре странное пространственное искажение. Изучив его, понял, что оно ведёт внутрь кургана, сквозь защиту, непрошибаемую даже для меня, если действовать без подготовки. Что-то меня стали грызть сомнения — а надо ли туда лезть? Ведь больно крутой охранный контур здесь установлен. То, что он там должен скрывать, явно было чем-то угрожающим. Но времени подумать у меня не оказалась. Эта чертова аномалия резко увеличилась в размере, а затем, зацепив мою ауру, утянула в курган. Дезориентации у меня не было. Спасибо тренировкам в аппарации, более-менее приучившим меня к воздействию смещения и перехода по измерению гиперпространства обратно в трехмерное. Блять, и куда я опять влип?! Я оказался в небольшом купольном зале. Вдоль стен, прислонившись спиной к ним, сидели одиннадцать мертвых тел воинов-чародеев. Откуда я понял, что не просто воинов, но еще и магов? Так они были увешаны артефактами и амулетами, а у каждого в груди, напротив сердца, торчал кинжал. Обойдя по кругу зал, я, не приближаясь близко к мумифицированным трупам, стал изучать их одеяния и артефакты, рабочие даже через тысячелетия и все еще выполнявших какие-то функции. Увы, без диагностирующего ритуального круга я не мог разобраться в их назначении. Ведь я впервые столкнулся с подобной школой артефакторики. Сами воины были одеты в задубевшие кожаные доспехи с небольшими бронзовыми защитными включениями. На всём этом когда-то лежало качественное зачарование. Правда, это зачарование не пожалело время, и о его былом существовании говорили лишь едва различимые следы в астральном теле доспехов. Было сложно определить расовую принадлежность трупов по их высохшим и скукоженным головам. Одежда говорила об их кочевой жизни, но намекала на то, что они были скорее европейцами. Ещё одной бросающейся в глаза деталью было то, что у каждого трупа были по локоть отрублены руки. Интересно, к какому народу принадлежали эти воины-чародеи? Стоп!!! Какая-то ускользающая от меня деталь царапала мой разум. Я сконцентрировался на ней. И интуиция сразу включилась. Она по нарастающей, от легкого шёпота и уже до крика благим матом, верещала, что творится хрень, а я в жуткой опасности! Её вопль был уже паническим. И тут меня осенило: какого хрена я ещё не воспользовался своим духовным зрением? И это всё то время, которое нахожусь в гробнице, избегая смотреть на алтарь с пригвоздённым к нему мечами трупу! В самом начале скользнул по нему взглядом — и все! Когда это дошло, я тут же уставился духовным взглядом на алтарь. От увиденного по спине побежали мурашки. Ведь я осознал, в какую жопу угодил. На алтаре лежала гуманоидная хтоническая тварь, один глаз которой смотрел прямо на меня. Выглядела она отвратительно мерзко. Тварь высотой около двух с половиной метров имела белоснежную кожу, из-за которой напоминала гипсовую статую, а не живую тварь. Вместо кистей рук — клешни. Рожа же была похожа на инопланетянина из фильма Хищник: такая же жуткая пасть, и во лбу торчит полуметровый винтовой рог. На её теле было множество усеянных игольчатыми зубами пастей. Рты эти располагались: по два на плечах; по два внутренних сгибах рук в районе локтей; по два между сочленениями клешней; один на месте, где должны быть гениталии; один на солнечном сплетении; самая большая пасть — на положенном ей месте на голове. И каждый из ртов был пробит мечом, который держал души воинов-чародеев прошлого. Каждая из душ была измождёна и полностью сконцентрированна на удержании твари. Только меч, пронзавший пасть на лице, никто не держал. Отрубленная мумифицированная кисть на месте была, а вот души этого воина не было. Весь анализ ситуации и всего замеченного не занял даже доли секунды. Время застыло, словно патока, от той скорости обработки информации и работы моего разума, до которого я его сейчас разогнал. Интуиция мне кричала, что всё, пиздец котёнку, допутешествовался! И буквально сразу я понял, о чём она так верещит. Тварь, едва поняв, что уловка не сработала, а я смог обратить своё внимание на неё, раскинула свою ауру на весь зал. Невозможность понимания её спектра и принадлежности намекала, что передо мной самый неудобный и опасный противник из возможных. Этот демон, а никем еще тварь быть не может — явно отрыжка Хаоса. Оказавшись поглощённым аурой существа на порядок меня сильнее, я почувствовал себя леденцом во рту у проститутки с огромным стажем. Мою душу облизывали и обсасывали, словно самое изысканное угощение. От подобных прелюдий душа стала получать раны. По ней словно наждачкой прошлись и сняли стружку. Это было охренительно больно. Разве что болело не тело, а сама душа. Разум был готов сорваться в панику и поддаться чувствам интуиции. Она кричала, что этот противник явно не моего уровня. Мы с ним в разных весовых категориях. У меня против него нет никаких шансов. Даже то что он прибит к камню не остановит его от того, чтобы сожрать букашку, залетевшую в его норку! Я не позволил разуму паниковать, а стал действовать. Цепь Георгия сама скользнула в мою руку. Хлестнув в сторону тела монстра, она удлинилась. Обвив его, цепь впилась в демона своими серебряными шипами, увеличившимися и напоминающими терновые. От этих действий в ментале прозвучал жуткий вой. К счастью, мои щиты ныне напоминали неприступный бастион. Сквозь защиту разума, вместо оглушительного рёва, донёсся лишь тихий шелест. Но не только святая цепь терзала сейчас демона: из моей ауры уже сорвались подготовленные еще до входа в пещеру противодемонические заклинания: «Слово Соломона» и «Печать Мардука». Эти заклинания были самыми убойными из моего арсенала против тварей из демонических Темных планов. Вот только я и не думал останавливаться на этом, уже наговаривая следующие два таких же заклинания. Кроме того, я призывал из своего пространственного кармана артефакт, сделанный под руководством Альфонсо во время обучения демонологии. Выглядел он маленьким серебряным кувшином. Это был Поглотитель, сделанный по технологии древней персидской школы. В такие заключали джинов, и она могла сдерживать в себе даже архидемона. Только… только… Да чтоб тебя!!! Я очень сомневаюсь в том, что он сможет долго сдерживать там душу этого Божества! Твою же ж мать!!! Я только сейчас сообразил, с чем пришлось столкнуться. Ну, держись, сука!!! Теперь я понял, что передо мной не демон, а самый настоящий бог. Да, слабый. Да, без паствы. Но это не отменяло того, что у него есть девятая оболочка, и его ба-хионь бьёт влёт мою ману. Я могу тут до скончания времён с ним бодаться. Один из пяти моих потоков сознания уже подготавливал ритуал изгнания и запечатывания, а я открывал во всю ширь свою душу навстречу крестику — прямому пропуску в эгрегор Единого на Земле. Получай, тварь!!! Все мои духовные оболочки и даже цепь заработали проводниками для святой энергии. Она устремилась в демоническое божество сгинувшей цивилизации. Вот теперь даже меня пробрало от вопля Тёмного Бога, который мои щиты не удержали полностью. Души воинов-чародеев во время моей атаки тоже не просто сдерживали демонического бога. При виде моих действий и происходящего сейчас с их пленником, которого они уже хрен знает сколько веков здесь стерегут, у них будто второе дыхание открылось. Через пронзавшие тварь мечи в их руках тоже устремились заклинания. Они присоединились к терзанию души Темной твари. Вот и всё!!! Мой ритуал начал своё действие, а я всё пытался не заорать от боли души. Ощущения были такими, будто меня бросили в кипящее масло, при этом заставили его пить, обжигая собственные внутренности. Но я терпел, стиснув зубы!!! Ещё чуть-чуть, ну же, ну?! Ну давай уже, тварь, покидай своё материальное тело и полезай в кувшин! Мне казалось, что я уже сам нахожусь здесь в бесконечном противостоянии с демоном на протяжении тысячелетий. Да! Да! ДА!!! Всё же смог!!! Я продержался и додавил тварь в союзе с одиннадцатью героями былой эпохи. Вот только на этом мои силы подошли к концу. Невероятное ментальное напряжение, усталость собственной души, через которую прошёл океан святой энергии, и травмы полученные от демона, когда он слизывал своей аурой мои духовные оболочки, дали о себе знать. Я просто провалился в забытье, отметив перед этим, что в меня всё ещё вливается святая энергия. Правда, уже не в том количестве, да направлена она на излечение полученных мною духовных травм. Пробуждение было не из приятных. Ещё не открыв глаза, я взглянул на собственную душу. Она оказалась испещренной сотнями мелких царапин, уже покрытых корочкой. Если можно употребить такое слово к тому, что я вижу и ощущаю, то они уже стали рубцеваться. М-дааа. Полноценное восстановление души от всех этих микротравм займёт не меньше десяти лет. Ну, конечно, если я не буду предпринимать никаких шагов для своего скорого выздоровления. В нынешнем состоянии мне крайне рекомендуется воздерживаться от магии высшего порядка не менее года. Ладно, пора вставать и открывать глаза. Блять! Ну и напугали же меня эти ископаемые!!! Я лежал возле алтаря, а моя цепь сейчас очерчивала широкий круг вокруг моего распластавшегося на полу тела. Так она не подпускала призрачных воинов-чародеев. Те всё ещё были в усыпальнице и буравили меня своими мертвыми, нематериальными взглядами. Увидев, что я пришел в себя, самый представительный из мертвой братии дождался, когда отойду от пережитого и встану. После этого ко мне в ментале постучались с его стороны, приглашая поговорить. Мало кто из нынешних магов хорошо представляет себе, что такое ментальная магия. Сейчас волшебники, как стали себя именовать маги, думают что ментальная магия позволяет напрямую взаимодействовать с мозгом — своим или оппонента. Но это не так. Магические манипуляции памятью и мыслями происходят непосредственно в шестой оболочке души — ментальной сфере. Большинство магов считают иначе, не представляя себе возможным глубокого сканирования чужого разума без прямого зрительного контакта. Но они заблуждаются. Им просто не хватает мастерства и навыков проникать в чужой разум без посредника в виде глаз. Почему же через зрительный контакт, глаза в глаза, проще всего установить ментальный контакт? А потому, что глаза не просто так называют зеркалом души. Они являются вторым после мозга органом человеческого тела, теснее всего связанным с шестой оболочкой души. Но взглянуть на мозг без трепанации не выйдет. Поэтому маги пользуются глазами как медиатором, чтобы установить связь между собственной шестой оболочкой и своего оппонента. Ну и ещё им проще так взаимодействовать. Поэтому сложился такой стереотип, и они тупо в это верят, думая что иначе просто невозможно. И сейчас, встав во весь свой рост и получив ментальное приглашение на диалог от предводителя мертвых воинов, я соприкоснулся своей ментальной сферой с его. В области контакта я сформировал своего рода предбанник, где наших ментальных энергий присутствовало примерно в равном количестве. Если он пожелает на меня напасть, то сперва должен будет меня нейтрализовать в этой пограничной зоне. Только если ему это удастся, он сможет проникнуть в мой разум. Когда я принял его приглашение, мы оказались в нашем общем ментальном пространстве на границе соприкосновения наших шестых оболочек. Сейчас она была похожа на кабинет Салазара в его апартаментах в Тайной комнате. До этого я видел души воинов-магов как полупрозрачных голубовато-зеленых призраков. Но сейчас воин-чародей предстал передо мною в том виде, в каком он привык себя видеть. Кожаные доспехи с бронзовыми наклёпками и металлическими вставками сияли, будто новые. Сам же он выглядел очень внушающе: косая сажень в плечах, мощные руки и кисти, голубые глаза, тёмно-рыжая борода по грудь. — Здравствуй, Воин! Я и мои братья благодарны тебе за твою помощь, которая помогла нам одолеть древнее зло, — общаясь мысленно, мы проблем с переводом не имели. По сути, смысл передаваемого им мне сообщения форматируется моим разумом при помощи собственного образно-смыслового словаря. — Двадцать тысяч лет мы могли лишь сдерживать его, понимая, что наших сил недостаточно для его запечатывания или развоплощения. Охренеть не встать! А я-то думал, что кургану будет поменьше лет. И он рассказал, кто они такие, и что это был за Тёмный бог. Призрачные воины относились к народу, называвшему себя КхаАммаррия. Как гласят их легенды, они являются потомками племён первых людей, встретивших у Уральского камня небожителей, звавшихся Аммарри. И я почему-то уверен, что речь идёт о фейри — Ария. Далёкие предки этого народа поклонялись доброй расе. Та научила их ткать ткань, обрабатывать шкуры, добывать огонь, а после металлы, и ковать из них различные изделия. Не знаю, правда, был ли то эксперимент фейри, или они реально были такими отзывчивыми и миролюбивыми. Помимо своей помощи в становлении их цивилизации, некоторым кроманьонкам (ведь кем ещё могут быть первые люди?) удалось возлечь с Высшими существами и понести от них. Хотя я слабо себе представляю, как такое возможно. У меня, например, точно ничего бы не шевельнулось на первобытных дикарок. Понемногу, от поколения к поколению, таких беременностей случалось всё больше. Ну а потом дошло до того, что практически каждый из их племени имел в себе частичку крови фейри. На языке первых людей «Кха» означало «дитя». Так и появилось название их народа, в котором, помимо крови первых людей, кроманьонцев, текла кровь Высших, фейри — Аммаррия или же арийцев, Ария. Долго Фейри прожили бок о бок с уже далеко не дикими племенами, которые, благодаря переданным им знаниям, смогли построить свою самобытную цивилизацию. Однако однажды, по одним лишь фейри ведомым причинам, они решили покинуть Землю. Но перед своим отбытием они обучили народ КхаАммаррия магии. Шли годы, столетия, тысячелетия. Народ КхаАммаррия разрастался. Но потом среди них случился раскол. Небольшая часть их народа стала поклоняться выдуманным богам, стихиям, духам и тому подобному. До этого КхаАммаррия не поклонялись никому: Ария воспитывали в них гордость, что им отчасти удалось. Когда фейри отбыли, КхаАммаррия чтили лишь память о своих предках — Высших, частичка чьей крови текла теперь в их народе. Раскольниками же стали представители их народа, жившие на самой восточной границе их ареала обитания. Там им частенько приходилось сталкиваться с кочевыми народами — предками, скорее всего, протоманжуров или протокитайцев. Те уже имели своих богов, и за счёт их поддержки были очень опасны для соседей. Граница всегда является зоной взаимного проникновения культур. Потому и КхаАммаррия, жившие вдоль неё, прониклись идеей поклонения. Ведь за счёт этого можно было получить поддержку того бога/демона/духа, кого избрали себе своим защитником и кому посвящали свои молитвы. КхаАммаррия же отрицали любое поклонение кому-либо. Разве что Творца всего сущего признавали, но, опять же, не видели смысла в поклонении ему. Зачем существу высшего порядка их молитвы? В итоге их общество раскололось. Тех, кто избрал себе богов, они прозвали СкхиФрах, что с их языка означало «обманутое/заблуждающееся дитя». Когда-то единый народ разделился на два. Те, кто остались верны своим традициям, уже через несколько поколений оказались в меньшинстве. Проходили столетия, и мало чего общего, кроме предков, осталось между КхаАммаррия и СкиФрахами. А когда критическая масса различий сделала их, по сути, двумя чуждыми культурами — между ними случилась война. Кхохнану в момент первых военных конфликтов было уже четыреста лет. Он в первых рядах встречал культистов на своей земле, куда те вторглись. Ещё не было как таковых религий, а были лишь небольшие секты с паствой от десятка тысяч до пары миллионов, так что боги были ещё слабы. Больше двухсот лет длилась их война, унесшая очень много жизней с каждой из двух сторон. До начала войны КхаАммаррийцев было около десяти миллионов человек, а через сто лет войн их стало меньше миллиона. СкиФрахов же было втрое больше к началу противостояния. Но спустя двести лет бесконечных битв их численность сравнялась с КхаАммаррийцами, и она тоже уже не превышала миллиона человек. Поклонение божеству лишь на первых порах могло дать преимущество. А именно — когда ты сам слаб, а оно подкидывает чуть сил. Правда, это «чуть», в сравнении с твоей собственной ничтожностью, кажется просто невероятным усилением и прибавкой. Вот только если ты хочешь планомерно развиваться и становится сильнее, то бог больше напоминает пиявку, тянущую из тебя кровь. Из-за этого твой собственный прогресс заметно снижается, и развитие происходит в десятки, а то и сотни раз медленнее. Пока отколовшиеся от КхаАммаррия кормили энергией своих душ богов и демонов, которым поклонялись, истинные Дети Ариев не развивали нахлебников, а тратили энергию только на собственное развитие. Вот и вышло, что к началу войны у народа КхаАммаррия с меньшим населением было около сотни архимагов, а у СкиФрахов — меньше двадцати. При этом у них было много жрецов, могущих на некоторое время становиться практически одного уровня силы с Архимагами. Вот только в этот раз количество не смогло победить качество. КхаАммаррийцы громили СкиФрахов. Это продолжалось, пока до божков и демонов, не дошло, что такими темпами они скоро лишатся всей своей паствы. А может, даже и собственных жизней: Архимаги КхаАммаррия уже отправили в небытие немало из них, пусть и самых слабых. Демонический бог, которого я недавно запечатал, а провёл я на полу склепа, в беспамятстве, больше месяца, был последним божеством, ещё не убитым архимагами. В последней битве столкнулись оставшиеся в живых двенадцать архимагов КхаАммаррия и Тёмное божество со своими жрецами в количестве семерых. Это произошло на месте его храма, здесь, на территории Молдавии. Само сражение между Архимагами и Темным богом и его прислужниками затянулось на несколько недель. Жрецы в нём не продержались даже несколько часов, и их быстро смели. Основная доля их силы, была заёмной, а в разгар битвы их божеству не было особого дела до своих рабов. Бой дался Архимагам очень тяжело, ведь эта Тварь была самой отожранной из всего пантеона СкиФрахских богов. Но они сдюжили и смогли на некоторое время его сковать. Магами КхаАммаррия ещё в самом начале войны с богами были разработаны несколько ритуалов, позволивших уничтожать существ с девятью оболочками души. Но нынешний противник был очень силён и всё ещё имел небольшую паству. Та вполне могла послужить источником для его возрождения. Поэтому им пришлось использовать самый энергоёмкий и трудный в своём исполнении, до этого ими ещё никогда не применявшийся. Он должен был не просто выбросить душу за грань, в хаос, а вообще развоплотить, содрав все оболочки. Но всё пошло не по плану. Когда уже всё было подготовлено, ритуальный круг расчерчен, а алтарь со скованным телом бога на нём ожидал своей кульминации, демон сделал свой ход. Архимагам было необходимо пробить точки силы на материальном теле бога и пустить через них свою силу в алтарь, где лежало тело обездвиженного Бога и тем самым запустить ритуал срыва с него оболочек души. В самую сильную точку на груди вонзил меч Кхохнан, самый сильный из архимагов. Десять его побратимов пронзили остальные девять. Ту, что находилась в пасти на лице, пронзил его старший сын. Вот только демон не желал так просто сдаваться. Когда рука, держащая меч, пронзила его пасть, Темный бог бросил все свои оставшиеся силы на то, чтобы на долю секунды скинуть оковы с головы и удлинив свой рог, проткнуть им руку сына Кхохнана. Из раны хлынула кровь, попав в открытую пасть демона. Воспользовавшись кровавой связью, он смог вырвать и поглотить ослабленную долгим сражением душу двенадцатого архимага. Воспользовавшись тем, что ритуал Архимагов ещё не вступил в свою силу, и немного освободив голову, Демонический Бог выпустил разряд энергии из своего рога, пронзив им защитный барьер, укрывавший курган, возведенный Архимагами для его развоплощения. Ритуал уже был запущен, но оказался в подвешенном состоянии. Сковать демона он смог основательно, вот только энергии для запуска развеивания души бога было недостаточно. Оставшиеся же в живых одиннадцать архимагов оказались в безвыходном положении. Темный Бог, поглотив душу сына Кхохнана, уже практически восстановился, а они устали после затяжного боя. Они оказались в безвыходной ситуации. Стоит им отпустить свои мечи, через которые они поддерживают печать для удержания Темного бога, как тот освободится. Ну а у них тогда не останется шанса на спасение себя и своего народа. Их-то стало меньше, и они ослаблены, в отличие от уже восстановившегося Темного бога. Это кровожадное чудовище обязательно явится на их земли, когда расправится с последними защитниками в их лице. И они решили. Каждый архимаг провёл ритуал создания филактерии. Мое сознание именно так перевело название этого ритуала. При этом была уверенность, что это не совсем верное определение сделанного ими с собой. У меня просто нет в словарном запасе подходящих знаний, которые могли бы помочь в интерпретации мыслеобраза, переданного Кхохнаном. Отрубив себе руки, архимаги заключили в них собственные души. Они собирались остаться в этом кургане вечными стражами Темного Бога, чтобы не давать ему вырваться на волю и уничтожить их нацию. Филактериями стали их отрубленные руки, держащие мечи, поэтому проблем с подпиткой ритуала у них не было. Проблема была в том, что Тёмный Бог смог проломить в защитном барьере лазейку, через которую собственным рогом притягивал к себе молнии, бившие в курган. Они позволяли ему поддерживать созданный им проклятый портал, приманивавший случайных путников, которых отправлял к Темному богу на поживу. За всё время своего заточения он смог таким способом сожрать более двухсот душ неудачников, попавших к нему в усыпальницу. Но этого количества душ ему было недостаточно для набора достаточной мощи, чтобы вырваться из оков и перебороть усилия сдерживающих его одиннадцати древних архимагов. Поэтому свою последнюю жертву, мальчика, он отпустил восвояси, но не из-за доброты душевной. Он специально сперва показал ему своё узилище, где лежали мёртвые тела его пленителей, а затем вышвырнул обратно. Таким образом он хотел сыграть на человеческой корысти и жадности. Но как бы демон ни старался уберечь пацана от пагубного влияния своей ауры, этого не удалось. Когда утром деревня проснулась от крика матери умершего страшной смертью сына, у всех возможных расхитителей гробниц отпало всякое желание испытывать собственную удачу. После своего рассказа Кхохнан и его товарищи захотели отблагодарить меня за избавление от участи вечных тюремщиков демонического божества. Самое ценное, что они могли предложить мне в дар — их собственные знания и артефакт, где был заключён Великий дух коня. Точнее, даже не заключён, а по собственной воли был спутником Кхохнана. Блин, язык сломаешь, пока это имя произнесёшь. — Примешь ли ты нашу благодарность, демоноборец и собрат по пути жизни? С чего это я вдруг стал демоноборцем? Из-за цепи Георгия, что ли? — С радостью приму. От знаний я никогда не отказывался. Но почему ты решил, что я демоноборец? — Твоё оружие сказало мне об этом, змей познаний. Ну, вполне логично. Было бы странным, если бы Высший маг не смог понять сути духовных артефактов, использованных при нём. А то, что он Высший, я заметил лишь в момент пробуждения после битвы. Ведь они двадцать тысяч лет удерживали приколотым к алтарю Темного бога. Естественно, их энергетические резервы были практически на грани истощения — вся генерируемая энергия шла на борьбу с силой демонического бога. Зато сейчас он в духовном зрении полыхает, словно солнце. Впрочем, как и все его товарищи, тоже практически подошедшие к потолку силы Архимага и той черте, где им для становления Высшими магами требовался всего один небольшой шаг. Высшие маги — это боги магии без всякой иносказательности. Когда разумный становится Архимагом, достигая верхней ступени силы между седьмым и восьмым октаном — у него начинает формироваться восьмая, бессмертная оболочка души. Конечно, если ранее он её не имел. А вот когда он прорывается на девятый октан — его ядро перерождается в источник магии, и начинает формироваться девятая оболочка души. У меня же источник магии был изначально, но так я и не принадлежал к гуманоидам, и переродился в этом мире магической тварью максимального класса опасности ХХХХХ. Мы поэтому и имеем подобный статус, поскольку с самого рождения наделены магическим источником, не имеющим границ развития, в отличие от магического ядра. Только мой нынешний уровень сил моего источника магии соответствует седьмому октану. В чём же разница между ядром и источником? Магическое ядро — энергетический духовный орган в седьмой оболочке души. Орган этот работает на энергии, генерируемой атманом — ядром души. Он перерабатывает магическую энергию мира, трансформируя её в личную. А магический источник — духовный орган, сам генерирующий ману. Ему не нужна сторонняя энергия извне. С ним можно применять магию даже в полностью обезмаженном пространстве. Мне были очень интересны, в первую очередь, его знания. Но мы не будем против и иных ништяков! Да-а, он прям не в бровь, а в глаз подметил, назвав меня змеем познания. Внутри уже всё зудит от предвкушения прикоснуться к знаниям растворившейся в песках времени цивилизации народа КхаАммаррия. КхаАммаррия — определённо, либо предки киммерийцев, либо они сами. СкхиФрахи — скифы или их предки. Так, минутку! Кхохнан — выходит, Конан?! «Да нет» или «да, совпадение»? Неужто передо мной легенда из саг — Конан-Варвар? Ахуеть!!! А ведь очень может быть так, что я прав. Он сильно соответствует тому образу, который сыграл Арни. Только австриец был пожиже и менее волосат. А у меня ведь в прошлой жизни над кроватью висел постер с Конан-Варваром. Мог ли я мечтать, что когда-нибудь повстречаюсь с легендой?