Змий

— Ушёл!!! Уххх, змей ползучий! — недовольно прошипела Мария в адрес своего сбежавшего с пляжа учителя. — А я и не сомневалась, что наша уловка не поможет, и он не покажется нам на глаза, — спокойно ответила своей подруге Конеко и, как ни в чём не бывало, стала вытираться полотенцем. Пусть каждая из присутствующих на берегу девушек могла избавиться от морской влаги лёгким пожеланием, а магия бы дезинтегрировала соль и воду, но им нравились ощущения, даруемые прикосновением к коже хлопковых и махровых мягких полотенец. Вот они и не отказывали себе в таких маленьких радостях. — Ну ничего, совсем скоро я стану бессмертной, и никуда он от меня не денется, — по-детски топнула ножкой по песку Мария, уперев свои руки в бедра. — Я тебе напомню, что ты пока достигла ранга Архимага не во всей магии, которой он тебя обучил. В ментальной, астральной и магии чувств ты сейчас находишься на уровне магистра. Но не расстраивайся, у тебя есть перспективы в ближайшие век-полтора достичь звания Архимага в астральной магии и магии чувств. И тогда ты обретёшь истинное бессмертие, — ответила подруге Конеко, приземлив ту на бренную землю. — И почему мне не повезло как тебе, уже рождённой с зачатками восьмой оболочки, — понурив голову, в расстроенных чувствах, бросила Мария в адрес компаньонки. — А ещё у меня мягкая шёрстка, красивые ушки и хвостик, которые так нравятся Святозару. И я очень соскучилась по его ласкам, — поддела Конеко Марию с интересом ожидая её ответной реакции на свою провокацию. Кошка, что ещё с неё взять. — Зато у меня грудь больше! — и, ухватив её снизу в ладони, она приподняла груди чуть выше и взвесила в своих руках, тем самым показывая насколько это её преимущество весомей такового у Конеко. — Наш любимый является обладателем широких взглядов и вкуса, а также ценителем прекрасного во всех его проявлениях, — и, положив ладони себе на плечи, Конеко повела ими вниз, очерчивая контуры своего стройного и подтянутого тела и в оконцовке выпятила свою пятую точку, выгнувшись словно кошка. Хотя почему «словно»? Отчасти ей она и была! Этому свидетельствовали её треугольные ушки торчком на макушке и длинный, виляющий, рыжий хвост. — Ах ты!!! — не дав возможности и времени увернуться, Мария стремительным прыжком набросилась на свою подругу и повалив ту на песок, стала с ней шутливо бороться. Постепенно же их игры переросли в лесбийские ласки. И ни одна, ни другая не была против такого окончания их игривой потасовки. Ещё находясь на попечении Святозара, они познали вкус подобных отношений. Уяснив для себя, что Святозар нисколечко не против таких их забав, считая те блажью, они частенько таким вот образом сбрасывали своё сексуальное напряжение. Всё же на тот момент, когда между ними случилось это впервые, Марии было уже двадцать семь и ей было всё сложнее сдерживаться, не поддаваясь эмоциям, давящих своей неудовлетворённостью. Про Конеко и вовсе говорить не стоит, она ведь по своей природе ближе к кошке, а всем известно, что с ними происходит в марте месяце. ******* На одной неприметной полянке был большой искусственный пруд в форме круглой чаши, созданный мной специально для своих змеек. Его глубина достигала десяти метров, а диаметр — сотни. Переместившись на полянку с тем прудом, я отозвал свою одежду в пространственный карман, а потом высоким и длинным прыжком влетел в его центр. Уже из воды выбрался в виде василиска. Слегка остудившись, помчался на встречу к своим змейкам, что уже должны были почувствовать более древнего собрата и своего создателя-хозяина. Со своими младшими соплеменниками я пробыл вместе аж до полудня. Да-да, именно соплеменниками, так как я свою жизнь в этом мире начинал именно с бытия василиском. Они всё не могли нарадоваться нашей встрече. А после того, как они мне поведали о своём знакомстве с моими самками, которыми воспринимают Марию и Конеко, они начали хвастаться своими успехами. Я ведь выращивал их не по стандартному ритуалу, а практически по тому же, которым и сам был рождён. Исключил только из него ту часть, которая вселяла в яйцо душу самостоятельно, не призывая её из колеса Сансары. Поэтому мои красавцы тоже имели геном метаморфизма и принятое магическое наследие от жаб, высиживавших яйца, из которых они потом вылупились. Благодаря всему этому, они смогли научиться трансформировать свой язык в схожий с жабьим. В такой форме он больше не был раздвоенным, а имел на своём окончание ядовитый полуметровый клык. Выстреливали они таким языком на десять метров, причем со скоростью, лишь немногим уступающей скорости пули. Силы такому выстрелу было достаточно для пробития насквозь полутораметрового ствола дерева. Теперь их любимым развлечением было затаиться у пресноводного пруда и отстреливать чаек на лету. Но на этом их успехи в метаморфизме не заканчиваются. Они теперь могут в доли секунд создавать у себя мощные лапы, помогающие прыгать на высоту в шестьдесят метров. Правда, признались, что потом им больно приземляться. Зато если прыгать с одной из скал в море, то это очень даже весело. А я себе представил картину, как случайный свидетель увидел моих веселящихся змеек, сигающих со скалы в море стремительным и высоким прыжком. Думаю, после увиденного у бедолаги изрядно прибавилось бы седых волос, а улепетывал он оттуда как можно дальше и не оглядываясь. И если бы только этим ограничивались их достижения! Вот следующим своим откровением они меня удивили очень сильно. Эти двое представителей самого рационального и ленивого вида смогли подбить Конеко на их обучение оборотничеству. И, естественно, у них возникла закономерная проблема! У Конеко ведь имеется к этому дар с уже заложенными в него формами трёх ипостасей, который, соответственно отсутствует у них. Но их энтузиазм и невероятное упрямство сдвинули с места их, как всем изначально думалось, бесплодные попытки обрести человеческую ипостась. Ведь они имели гены метаморфизма! Они просто порвали мне шаблон в мелкие клочки, обратившись в драконоидов. Крыльев у них, естественно, не имелось. Зато были огромные лапы и морда более антропоморфного вида с костяной короной. Вот только с габаритами ничего у них поделать не получилось, и они были ростом в шестнадцать метров, когда вставали на задние лапы. Ходить на двух конечностях им было тяжело, получалось это очень неуклюже. Зато на четырех конечностях они были лишь немногим медленнее себя в форме василиска. Плюс ко всему, они могли высоко прыгать и пользоваться пятипалыми лапами на уверенном уровне приматов вроде шимпанзе. Это побудило уже Марию учить их писать и читать. Наверное, это должно было выглядеть очень забавно, когда над хрупкой девушкой склоняются монстры размером с пятиэтажное здание, внимая её словам и пытаясь повторить правильное написание букв алфавита палочкой из цельного ствола дерева на песке. М-дааа! Когда они продемонстрировали свои успехи моим девочкам, те сами воспылали нешуточным энтузиазмом и стали пробовать научить их не только письму и чтению, но и магии. Научили на свою голову! Теперь эти двое очаровашек нагоняли жуть на всю округу вокруг моего острова и тиранили местный подводным мир. Они смогли освоить чары подводного дыхания, и сейчас им ничего не мешало бороздить морские глубины, хотя проделывали они это уже в трансформации водного хищника. Отращивали вместо задних лап ласты, а передние лапы обзавелись широкими перепонками. Ну и хвост у них в этой форме становился плоским, с небольшим гребнем. А я всё больше охреневал от их откровения, когда они рассказали мне о том, что неподалёку от нашего острова они нашли древние руины, от которых веет сильной магией. Ага, совсем неподалёку, ведь получив от них ментальный пакет с точным маршрутом и временем пути с их скоростью, я прикинул, что это должно было быть в удалении от моего острова на расстоянии не меньше тысячи шестисот километров. Они не стали туда соваться, но решили рассказать об этом месте мне. Просмотрев в их памяти воспоминания об этом месте, я не смог установить ранее проживавшую там расу. Близко к постройкам василиски не приближались, так как ощущали барьер. Осторожные змеи не стали рисковать и выяснять на собственной шкуре, чем он может им грозить. Запомнив координаты этого места, находившегося прямиком в центре бермудского треугольника, я сделал себе пометку позже изучить эти развалины. Сложно оперировать информацией, полученной от органов чувств василисков. Мой-то спектр и диапазон восприятия намного шире, а окунаясь в их воспоминания, я был ограничен лишь их возможностями. Но даже так было ясно, что ни с чем подобным я ранее не встречался. Этот город явно принадлежал расе фейри — слишком чуждыми были магические массивы, оплетающие сооружения и пространство вокруг. Хоть змейки и не заглянули в город, зато они исследовали пространство вокруг него. Складывалось впечатление, что он возник на теле земли из ниоткуда, и плато, на котором располагались постройки, было вырвано из другой реальности и перемещено к нам в своём первозданном виде. Но так как сейчас у меня были совсем другие планы, в которые не вписывалось изучение неизведанного города, мне пришлось задвинуть поглубже собственное любопытство. Ведь завтра меня уже ждут в цитадели. А оттуда я уже собирался отправиться, наконец-то, на Восток, начав своё путешествие с земли русской. Вот дальше уже будет видно. Рассказали они мне и о том, чем занимались девочки в последнюю сотню лет моего отсутствия на острове. Мария, имея мастерство в химерологии и флористике, решила облагородить мой островок. Так что теперь в южной его части имеется большая роща Змеиных Древ, как она назвала результат своего сумрачного гения. Эта фитохимера выглядела как голова медузы-горгоны, усеянная множеством змей. Ветви этого дерева издалека были неотличимы от настоящих змей. Только вблизи можно было понять, что это просто необычные ветви, которые очень похожи на змей, кора которых похожа на змеиную шкуру. Вот только конкретно к этому дереву хрен приблизишься без последствий для себя. Ведь в своём проекте Мария за основу взяла дракучую иву, к которой были привиты гены василиска. Кончики каждой ветви у этого дерева были увенчаны пастью с ядовитыми шипами, которые у уже взрослых особей могли прокусить рыцарский доспех. И таких ветвей у дерева были сотни, а самих деревьев уже было выращено больше шестисот. Сейчас эти деревья растут все вместе, там, куда ежедневно ползают василиски справлять нужду. Фекалии моих змеек очень полезны для роста и развития новой флоры. Причем они регулярно сцеживают кровь и яд в специальные артефакты-поилки, созданных Марией для деревьев. И эти биологические жидкости тоже участвуют в процессе формирования новой флоры. По подсчëтам Марии такое дерево только на пятидесятом году жизни прекратит свой рост. Но уже на данном этапе развития дерева его сок — противоядие от любого змеиного яда. Исключение составляет яд короля змей. При этом яд деревьев лишь немногим уступал самому яду василиска. По планам моей благоверной, вскоре весь остров будет опоясывать сторожевая сеть из этих милых представителей растительного мира. Деревья были очень устойчивы к магическому воздействию, не горели и были очень агрессивны. Приблизиться к дереву можно было только парселмуту. Причем не обязательно было что-либо говорить дереву, оно само чувствовало разумных с этим даром, который являлся ключом к отключению его агрессии. Его ветви могли удлиняться на треть, были очень быстры, проворны и изгибались под самыми неожиданными углами. Если их высадить на расстояние двадцати метров друг от друга, то проскользнуть между ними не удастся ни одному нарушителю. В высоту они уже достигали десяти метров, хотя им было только по тринадцать лет. Гнуться они могли чуть ли не от самого своего основания у земли. Зрелище беснующегося дерева выглядело очень сюрреалистично и опасно! Так как против подобной растительности я ничего не имел, то дал своё согласие на их нахождение здесь. Но кого я обманываю? Меня вообще никто не спрашивал и не интересовался моим мнением. Девочки уже давно свыклись с мыслью, что они принадлежат мне или же что я им, не суть важно, а потому воспринимают себя на этом острове полноправными хозяйками. Ещё по прошлой жизни я для себя уяснил: когда женщина начинает считать мужчину своим — то в скором времени ты начнёшь плутать по собственной квартире в поисках собственных вещей, которые были убраны «на место» или загромождены вещами и предметами твоей избранницы. Поэтому я не стал забивать себе голову подобной ерундой, это нужно просто принять и не заморачиваться. Главное, что в мой домик в центре острова, где находятся мои мастерская и зельеварня, им хода нет. После всего продемонстрированного мне моими чешуйчатыми любимцами, наглядно своими достижениями в постижении магии, я благословил их на дальнейшее развитие, а после, обещав заглядывать, переместился в Цитадель. ******* — Здравствуй, Адер. Как и обещал, принёс тебе технологию производства гоблинской стали и обширные знания по ковке, прямиком из разума Гринготта lll. Думаю, они не будут лишними для тебя, всё же он мастер-кузнец своей нации. Едва оказавшись в Цитадели, я увиделся сперва с Витольдом и сообщил ему о том, что Иоланта с Маркусом проведут в Англии ещё неделю, и только потом спустился во внутренний двор, где находилась одна из кузниц, где Адер сейчас дрючил своих учеников непомерным объемом работы. И как только живы бедолаги? Вид у пацанов был — краше в гроб кладут. — Здравствуйте, милорд. Знания гоблинских мастеров-кузнецов будут нам очень к месту. Я-то обучался непосредственно ковке у человеческого мастера. Когда же я был рабом у гоблинов, меня научили лишь некоторым этапам создания стали и не показывали секретных техник закалки, проковки и работы с артефакторным молотом. Боялись, что их тайна может уйти на сторону. Если бы не их капитуляция в войне и кабальный договор, по которому они были обязаны отпустить всех рабов и не имели права им вредить, я так бы и остался в подземелье. Скорее всего моя судьба закончилась бы в котле, на каком-нибудь очередном пиру. Что-то подобное я и предполагал. Ведь ранее я никогда не слышал о случаях побега пленников из подземелий этих людоедов. — Вижу, тебе неприятна эта тема, поэтому не нужно её продолжать. Ты мне лучше ответь, как собираешься принимать от меня знания? Могу тебе передать их непосредственно в разум, а могу слить их в артефакт. Во втором случае тогда усвоение новых знаний займет более долгий срок и тебе будет сложнее их сразу же применять. Для меня конечно же был предпочтительнее первый вариант — меньше мороки и выше результат. — Давайте сразу первый вариант, — ничтоже сумняшеся, он расслабился и открыл мне свой разум. Я не стал изучать его память. Сейчас я на таком уровне силы и умений в ментальной магии, что стоит только установить контакт с посторонним разумом, как мне сразу же становится известно истинное отношение разумного и его суть — гнилой он или же с этим индивидуумом можно работать. А если возникнут вопросы и сомнения, то можно уже и память прошерстить, и разобраться досконально в личности оппонента. Установив контакт с его разумом, я максимально мягко встроил в ментальное тело Адера все те знания по кузнечному делу, полученные мною от Гринготта. Еще помог им встроиться у него, как его собственным, закрепив навыки и притянув их к его рефлексам. В первое время, конечно, будет небольшая задержка обращения к памяти и исполнению знаний на практике, но после нескольких повторений, он избавится от этого недостатка и переведет всё на уровень рефлексов. — Как себя чувствуешь? Уже ощутил наличие у себя новых знаний? — спросил я Адера спустя полчаса, как только он пришёл в себя и открыл глаза. За эти полчаса укреплялись связи между его памятью и моторикой физического тела, под параметры которого подстраивались навыки навыки. — Да, милорд! Некоторые моменты размыты, я не могу связать полученный опыт с собственной жизнью. Он будто бы находится вне моей временной линии существования, что вызывает диссонанс, но при этом знания эти отчётливо понятны. Руки уже просятся к наковальне и домне, чтобы приступить к работе. Мессир, прошу Вас задержаться в Цитадели ещё на месяц!!! Я скую Вам меч, который будет Вам под стать. Вы не пожалеете! Только мне будет необходимо несколько литров Вашей крови и литр яда!!! — а в глазах кузнеца уже горело пламя творческого безумия. Месяц? Ну, в принципе, у меня есть сколько угодно времени, можно и подождать. Мне самому любопытно, что сможет выйти из-под руки этого одарённого. Обладая возможностью видеть души и даже без специализированных ритуалов умея различить тени даров в душе, я сейчас мог наблюдать, как его дар кузнеца стал пылать, как солнце, и из неясной тени превратился с Сверхновую, затмевавшую другие его оболочки своей яркостью, и теперь ничего кроме него было не различить. А это означает то, что сейчас его дар раскрыт полностью и все ресурсы души направлены на него. В таком состоянии он может сковать поистине легендарный меч. Ведь он, окрылённый своим даром, смог понять суть моей природы, сам не заметив, как раскрыл мой секрет. А он ведь не знал о моей природе нага и третей ипостаси василиска. — Твори, Адер! Я дождусь результатов твоей работы. После моих слов и того, как я передал ему из пространственного кармана фиалы со своей кровью и ядом, его и след простыл. Он сломя голову сорвался в плавильный цех, где находились домны, и, похоже, сейчас начнется закладка в них материалов, необходимых для гоблинской стали. О наличии у него моей крови и яда я не переживал. Клятвы моего вассала и рыцаря ордена не позволят ему причинить мне вред. Даже если вдруг моя кровь попадёт к кому-то другому, я быстро смогу понять, что мне пытаются причинить с еë помощью вред, и оборвать с ней связь. Я не стал долго размышлять, чем заняться в этот месяц. Переместившись к себе в убежище в Альпах, я принялся создавать себе защиту. Раз я собрался на земли Востока — было бы неплохо быть во всеоружии и озаботиться хорошей броней. Ведь по умолчанию я принял как факт то, что там существуют маги, как минимум, не уступающие мне. А так как я живу в реальном мире — запасных жизней и автосохранения не имею. Следовательно, было бы неплохо обзавестись не только собственной шкурой, устойчивой к магии и физическим повреждениям, а ещё и артефакторной защитой. Ведь явно предпочтительнее получать урон не по собственному телу, а по съёмным доспехам, которые, если что потом можно заменить. С собственной шкурой так не получится! Оксюморон: моя броня в итоге была изготовлена из моего же выползка с последней линьки и усилена на спине и груди крупной чешуей дракона — малоросского железнобрюха, а в качестве ребер жёсткости использовал свои клыки. Кстати, очень удобно иметь несколько ипостасей. Пока я нахожусь в образе человека, моё змеиное тело вполне себе благоприятно существует в подпространстве, где происходит процесс линьки. А я, будучи в это время человеком, чувствую лишь небольшой зуд в течении нескольких дней. Когда оборачиваюсь вновь василиском, мой выползок выпадает рядом с моим змеиным телом. Ну не прелесть ли? А ведь в теле Василиска испытывать все эти чувства, даруемые процессом линьки — то ещё удовольствие. Всё чешется, а ты, словно кошак в марте, трёшься обо все выступающие грани и углы. Вот только если кот от этого балдеет, то я, василиск, бешусь и нахожусь в очень скверном настроении. Так как основная часть брони состояла из частей моего собственного тела, то она никак не мешала мне использовать магию. Все хорошие маги, от сильного магистра и выше, очень не любят использовать артефакты и оружие не собственного производства. Тут дело даже не в отсутствие полного доверия к ним, а в том, что они несут в себе след магии своих создателей, которые создают помехи в виде флуктуаций энергии мастера, их сотворившего. Это может затруднять тонкие манипуляции с энергиями, от чего часть концентрации тратится на нивелирование их воздействия. Это не касается только артефактов божественного происхождения, зато к ним ещё меньше доверия: при желании бог, их создавший, может просто отключить свои артефакты в самый ответственный момент или вовсе их отозвать к себе. Мой доспех напоминал водолазный костюм, покрывавший меня с ног до головы, не оставляя ни одного открытого участка. На месте глаз была область, зачарованная на прозрачность с внутренней стороны, и мне ничего не мешало видеть мир снаружи. Учитывая, что материалом зачарования была моя собственная сброшенная шкура, моё зачарование ложилось на него идеально. Я использовал руны тауматургии вампиров и язык нагов. Эта связка двух различных магических языков очень хорошо показала себя вместе, дополняя и усиливая эффекты друг друга. На доспехе были чары автоподгонки размера, климатические, для обеспечения меня кислородом, комфортной температурой и чистотой внутри, защиты от магии, повышая на порядок естественное сопротивление шкуры и усиливающими прочность, чары морока (на мне было трудно сосредоточить своё внимание), невидимости (не чета конечно Вуали Морены, но тоже хорошо себя показавшие) и левитации. Я мог недолго парить в доспехе, и в нем мне было невозможно разбиться, ведь при падении и приближении к поверхности они срабатывали автоматически, замедляя приземление до безопасной скорости. Я уложился со своей работой как раз к сроку, к которому Адер обещал сделать мне меч. Еще два дня помаялся бездельем в Альпах. Все это время валялся на одной из вершин, принимая солнечные ванны на шезлонге и попивая различные коктейли, которые я сам же себе и делал из экзотических фруктов, элитного алкоголя и льда альпийских ледников. Ну а потом вернулся в Цитадель. Прибыв в орден, я первым делом повидался со своей правой рукой в Ордене, его руководителем в моё отсутствие — Витольдом, который в тот момент был с Олафом и обсуждал программу тренировок совсем юных ведьмаков. За месяц моего отсутствия ничего экстренного не произошло, орден нёс свою службу штатно. Всё так же изредка совместно с инквизицией и орденом Творца участвовал в операциях по зачистке опасных тварей и принимал заказы от различных магических гильдий и частных лиц, в основном из древнейших и благороднейших родов, по добыче редких ингредиентов животного и растительного происхождения. В общем жизнь в Ордене шла своим чередом, а в плане быта била ключом. Рождались новые ведьмаки. Ясли были полны младенцев. Детвора постарше постигала науки у учителей и наставников старшего поколения. Кузня ковала оружие и иной инвентарь. В кожевнической сшивались доспехи, сбруи и другие элементы одежды из кожи. Работала собственная ткацкая мануфактура. Варились зелья и эликсиры. Создавались артефакты. Работало немало сопутствующих мастерских. Одним словом — идиллия. Недаром мой ритуал прошли все ведьмаки первого поколения и теперь проходят новые аколиты, а также уже рождённые ведьмаками разумные, которым он не требовался. Они на генетическом уровне были благожелательно настроены по отношению к любому сородичу. Они не могли сознательно действовать во вред своим собратьям, что исключало любую возможность возникновения конфликтов внутри их, по сути, большой семьи. Чувство кровного родства и ритуалы вступления в Орден с наложением на них духовных обязательств братства сделали их крепкой спайкой. Такая была готова встретить плечом к плечу любую напасть и невзгоды. Одним словом, утопия, избавившая меня от головной боли по управлению тысячами прирожденных машин для убийств, заточенных на бой и уничтожение. Немного поговорив с Вольдом, я пошёл на встречу к Адеру. Тот уже трое суток находился в своих апартаментах и, вроде как, дрых. Едва приступив к ковке моего меча, он выпал из реальности и не отрывался от работы, пока не завершил её позавчера. А после свалился без задних ног и уснул прямо в кузне, сразу же после последней заточки клинка и его полировки. В его жилище меня встретила миловидная девушка-ведьмачка невысокого роста, хотя она всё же была выше Адера. Это была его жена, как я смог понять по видимой в магическом зрении связи между ними, когда она вернулась вместе со своим благоверным из спальни, сумев его разбудить. — Милорд! Прошу, примите венец моего мастерства!!! — протянул он мне на вытянутых руках клинок завёрнутый в шкуру, и пока что была видна только его рукоять. Вид у Адера был ещё тот — помятая рожа и осунувшаяся внешность. Изрядно же он потратил собственных сил на мой меч. Взяв из его рук свёрток, я развернул его, и моему взору предстал клинок красновато-стального цвета, чернеющий от кромки лезвия к центру. Меч был длиной восемьдесят пять сантиметров, каролингский, с двусторонней заточкой. Внешне он был типичным оружием, которое так любили викинги. А едва я взялся за его рукоять — между нами установилась связь. Нечто похожее я испытывал по отношению к противодемонической цепи до того, как она слилась с цепью Георгия. Теперь-то я её вообще ощущаю своей частью. Ну что ж, поздравляю себя, у меня появился ещё один личный, духовный артефакт. Учитывая, что при его создании использовалась моя кровь и яд, словом, моя магическая суть, он полностью и без остатка принадлежит мне и на нём нет даже малейшего следа магии Адера. Зачарован же он был при помощи магии кровавых гоблинских рун, с использованием наработок школы артефакторики шумеров. Симбиоз двух совершенно разных школ зачарования дали интересный и впечатляющий результат. Как только между нами установилась связь, мне стали известны все его возможности. Он мог скрываться в моей ауре и быть призванным по желанию сразу же в руку. При нанесении ран противнику происходило отравление моим ядом и устанавливался вампирский канал, через который я мог тянуть силу из врага, и чем больше ран нанесено — тем больше число каналов, соответственно, и сил я могу вытягивать из своего противника. Повредить клинок могли только эпические артефакты из божественных металлов. В общем клинок был великолепный!!! — Порадовал ты меня Адер, порадовал!!! У меня будет для тебя ещё заказ на подобный меч, но уже для моего побратима. Вот его кровь и мой яд. Наслаждаясь последние три дня бездельем, я решил сделать подарок Альфонсо, все же он не раз меня выручал. Выпросил у него три литра крови, сказав, что они необходимы для подарка. А какого — он узнает только через несколько месяцев. Яд же мой был полностью мною лишён моей менто-информационной подписи, сделав тот обезличенным, но при этом он ни на гран не потерял в своей смертоносности. — Хорошо милорд, сделаю. Приступлю к работе сразу же после того как отдохну. Работа выпила из меня слишком много сил. А я чуть подумав, решил ещё вот что: — Знаешь, я тут подумал, что нужно сделать каждому ведьмаку, что достиг ранга магистра, такое же индивидуальное оружие, которое они предпочитают использовать в бою. Вот тебе ещё яд. И я вынул из пространственного кармана ещё один фиал с расширенным внутренним пространством, где было около сорока литров моего яда. Всё-таки не зря я еженедельно на протяжении сотен лет сцеживал свой яд. Вот и пригодилась небольшая часть моего стратегического запаса смертоносной отравы. Того яда, что уже имеется у меня, хватит для уничтожения экосистемы любого внутреннего моря. Если я весь его вылью в море — хватит месяца, чтоб оно стало мёртвым. — Тогда я не смогу заниматься ничем более ещё около года. Именно столько времени мне потребуется, чтобы снабдить всех магистров таким оружием. Хоть он и говорил так, но сам был рад подобной возможности. Всё же настоящие мастера хотят творить шедевры, а не заниматься однообразной и унылой работой для нужд масс. — Ничего. Зато ты своим оружием повысишь боевой потенциал всего ордена и дашь больше шансов выйти магистрам из передряг живыми. Хотя мне сложно представить, кто бы сейчас мог представлять опасность для моих вассалов — тех, кто уже достиг ранга магистра. — Хорошо, мессир. А теперь давайте отобедаем. Моя жена Сальма потрясающе готовит гуляш! Будет преступлением, если вы его не попробуете. Услышав слова Адера, его жена покраснела и уже упорхнула на кухню за приборами и своими гуляшом, что так нахваливает её муж. — Ну раз ты так говоришь, то с радостью разделю с тобой хлеб и пищу за одним столом. Это малое, что я могу сделать для тебя за такой прекрасный меч!!! И я был искренен в своих словах по отношению к нему и его шедевру. А в нынешнее время принять в своём доме и разделить стол со своим сюзереном, что также является Магистром ордена в котором состоишь — весомое подтверждение расположения по отношению к вассалу. После вкусного обеда я распрощался с Адером и его женой, а едва выйдя из покоев его семьи, переместился в Карелию. Мои материальные иллюзии уже давно бороздят небо над территорией Руси, и на их пути им попадалось множество аномалий магического происхождения. Большинство из них были поместьями множества князей и благородных магических родов, проживающих на русских землях и укрытых легко узнаваемыми магическими щитами и скрытом от обнаружения. Но были и уникальные места, природу которых мне понять через восприятие своих иллюзий не удалось. И первым таким местом в Восточной Европе было Ладожское озеро. Оно вообще оказалось богато на магические проявления. К примеру, остров Валаам был по святости столь же ярок, что и Собор Святого Петра в Риме. От него прямо-таки веяло благодатью на километры вокруг. Но самым любопытным местом оказался небольшой островок, невидимый для всех местных обитателей и находящийся в самом центре озера. Он был идеально круглым, диаметром пятьсот метров и слегка поросшим поверх травой, без наличия на нём кустарников или деревьев. Вот только трава не смогла скрыть, что вся площадь этого острова является большим ритуальным кругом, испещрённым сотнями тысяч ведических рун. Причем из них мне была известны от силы одна сотая часть. Я не стал перемещаться на сам остров, а встал прямо на воду в сотне метров от него. Сейчас на этом острове находились десятки моих клонов, тщательно изучавших все символы и фигуры, которые составляли ритуальный круг. Я же, стоя на воде неподалеку, аки Иисус, и подключившись по ментальной связи к сознанию своих иллюзий, обрабатывал весь поток информации от них. Они ведь не только визуально изучали ритуальный круг, но и при помощи магии обследовали каждый сантиметр это острова. По предварительной информации из понятых рун, ощущениям магии ритуала, а также благодаря собственной интуиции, я понял, что ритуал предназначен для сокрытия. Вот только что же хотели скрыть? Но долго мучиться над этим вопросом у меня не получилось. За моим правым плечом раздался голос обратившийся ко мне с вопросом: — Кто ты, воин? — я же настолько охренел, что чуть не ответил ему: «Ахиллес, сын Пелея!». Голос говорившего был очень похож на актера дубляжа, что озвучивал персонажа обратившегося в фильме «Троя» к Ахиллесу, роль которого играл Бред Пит. Но у меня получилось быстро справиться с разыгравшимися чувствами. Развернувшись к вопрошающему, я ответил: — Святозар Змиев. Поздравляю себя! Я оказался прав, и, блядство, кто же мог подумать, что мои предположения окажутся верными и подтвердятся буквально сразу же, стоит мне ступить на землю русскую и сунуть свой любопытный нос к заинтересовавшей меня первой же магической аномалии. Передо мной стоял огромный воин трёх метров ростом. Внешне он выглядел так, каким я себе представлял Дядьку Черномора, когда читал в детстве «Руслана и Людмилу». «Ай да, Пушкин! Ай да, сукин сын!» Дядька Черномор, как я его мысленно окрестил, был облачён в сияющую броню, держал копьё в одной руке, в другой у него был огромный византийский щит и меч на поясе, а за его спиной стояли такие же рослые воины в схожей броне и было их тридцать три. Вот только напрягало меня не их количество и внушительные стати, нет! Их воевода Черномор был Высшим магом, а все его воины были Архимагами!!! Пиздец котёнку!!! Если они пожелают, я хрен отсюда смогу сбежать и хоть что-то им противопоставить. И сейчас вся надежда была на то, что меня не больно убьют. А если отбросить панику, то, раз со мной начали разговор — значит не всё так плохо! Так ведь?