***
Войдя в помещение, мужчине бросилось первым в глаза чуть развязная поза Леона. Он облокотился на спинку столового стула, закинув ногу на ногу, а сам же держал в руках уже далеко не горячую кружку кофе. На его лице играло размеренное безликое безмолвие, но сердце словно его неспокойно, что-то в глубоких серых глазах укрывалось тревожное. Оттого глаза, доселе отражающие смутно облачную погоду, пуще затягивались грозовыми облаками, перекатами, расстилавшиеся по всему необъятному горизонту. Вдумчиво вглядываясь в утренний, постепенно просыпающийся, город за окном, он быстро отпивал из чашки содержимое. Его губы только коснулись ободка белой ёмкости, собираясь вновь сделать глоток. Занятно вообще наблюдать за что-то скрывающим Кеннеди. Возможно, будучи обычным, не внемлющим к мелочам человеком, Крису и повода для сомнений не было, но он обученный боец. Для такого как он мелочи – ничто иное, как важная цепочка причины и следствия. Упуская одно, упускаешь в целом всю картину. Не хотелось играть в кошки-мышки уже с утра, выжидать удара, чтобы обернуть его в свою пользу. Поэтому усевшись перед парнем, высококлассный боец ещё некоторое время наслаждался изредка бегающими глазами, просто как-то огульно осматривая человека напротив. Не боясь сталкиваться взглядами вовсе, боясь быть пойманным за свои плохие актёрские мастерства, вообще, что скорее пугало оппонента. Не став долго томить всё же, вытянув ноги, они коснулись соседних, приковывая внимание ещё больше. – Хватит показывать свои актёрские фокусы, говори в чём дело? – чуть толкая светловолосого ступнёй, Крис взял в руки кружку со стола и чуть взболтнул напиток. – Не отравлено, продукты я портить не буду, – чуть с ухмылкой проговорил дезертир, обращая свой взор светлых глаз на массивную фигуру бойца. – Что ты скрываешь? У тебя же глаза честные так и лотошат, мол "что же сделать такого, чтобы ничего никто не заметил", – отхлебнув кофе, мужчина приятно удивился превосходному вкусу, не безупречно, но очень сносно. – Да вот думаю над предложением твоего укуса. Согласиться и сжалиться над тобой или же ещё помучить? – осклабившись в улыбке, он показывал свои белоснежные зубы, чуть отрываясь от спинки к командиру "Альфа" Хмуро глянув на визави, его зеркала души отчётливо говорили, что такая мысль вертелась в голове диверсанта. Поэтому лишь неловко размяв плечи, Редфилд отворачивает голову в сторону окна, сам же наблюдая за утром в городишке. Его несколько сконфузили слова Скотта, и, найдя им подтверждение, вояка чуть осёкся. Он прокомментировал всё своим, вновь вернувшимся к блондину, взглядом, который выражал примесь нелепой неожиданности и доли смущения. И этого было достаточно Леону, чтобы вполне быть довольным. – Спасибо за кофе, – пробурчав куда-то в сторону сиплым голосом, высококлассный солдат наслаждался напитком. – Ха-ха, на здоровье, – невольно посмеялся, Скотта забавляла такая искренность мужчины, он так нелепо заглаживал вину за свои подозрения. Теперь кто над кем смеётся ещё надо подумать.***
На улице преобладал влажный воздух, приятно застревающий в глотке и наполнявший грудь кислородом. Солнце же припекало, но уже далеко не так как в знойные деньки лета. Листва постепенно желтела, а кое-где опадала. Осень пришла в этот городок в пышном наряде, украшая всё ближайшее окружение в пёстрые оттенки: песочно-жёлтые, фалунски-красные, переходящие в бордовый, и тыквенно-оранжевый. Кроны деревьев были увенчаны такой цветовой гаммой, как природной данью временного года. Их разнообразные цветные листы были усеяны по всей местности, хоть и заметно поредевшие древесные сторожа имели чуть захудалый вид, но картины в целом это не портило. Чуть поёжившись от утреннего холодка, Крис натянул ворот свитера повыше, прикрывая оголённые участки шеи. Он поправил также свою любимую кожаную куртку, принт которой неумолимо соответствовал его обладателю. Это была девушка в образе ангела на фоне патрон и в весьма открытом одеянии. Её подарила Клэр, ещё когда он только заступил на службу в S.T.A.R.S. Сказала, что ангел на спине будет оберегать его и приносить удачу, пока её самой не будет рядом. До сегодняшнего момента он держал вещь в самом строжайшем содержании, повесил в своей квартире как самый дорожайший экспонат и постоянно вспоминал сестру. Он не хотел портить подарок, поэтому решил сохранить его подольше. Сейчас она как-никак нужна, ведь будет символизировать воссоединение и примирение. На последнее сам Редфилд очень даже надеется и всячески желает этому поспособствовать, он не хочет вновь всё упустить, грызя себя думами об упущенных возможностях и новых сожалениях. – Хорошая погодка, даже сама судьба нам сопутствует, – мягким и размеренным тоном проговорил вояка, несмотря на утренний "конфликт ", он действительно наслаждался городским пейзажем. Скорее из-за того, что это некий мемориальный обитель самого мужчины, нежели из-за внезапной одухотворенности. – Не думал, что ты веришь в судьбу, или это такой предлог к диалогу? – обернувшись через плечо к собеседнику, светловолосый с полу-улыбкой на губах рассматривал мужчину. – Ты весьма проницателен. Так, собственно куда мы направляемся? – остановился в паре метрах от путеводителя на сегодняшний день высококлассный солдат. – Советую не запоминать, чтобы если пытали, сказать было действительно нечего, – чуть иронично проговорил Леон, тоже остановившись перед стоящим возле железным конём, – Но если опустить шутки, то сегодня у нас целый день незабываемого путешествия, – с долей сарказма в голосе произнёс диверсант, его лицо исказило толику некоторой огорчённости. – По твоему спектру выразительных эмоций на лице, я вижу, моё общество тебе не прельщает удовольствия, – заметив смену выражений, Редфилд беззлобно наблюдал за мужчиной. – Меня не раздражает твоё присутствие, просто скорее, – оппозиционер стал заводить мотоцикл, выдерживая некоторую театральную паузу, – Досадно проводить с тобой время при именно таких условиях, – подняв взор своих серых глаз из-под чёлки, это добавляло своей кинематографичности и нереальности фразы. Казалось, он на грани какой-то очень жирной иронии насмехается над не верящим в происходящее бойцом. Ведь трудно поверить в искренность этих слов за счёт саркастичной натуры Кеннеди, всегда ждёшь, что сказанное окажется очередной шуткой, поэтому и в данный момент командующий "Альфа" ожидал смешка. – У нас не так много времени на твои размышления в ответе, поэтому подумай в процессе, – потянув за руку остолбеневшего в раздумьях Криса, Леон заставлял того усесться позади. Пропустивший пару мгновений вояка, не уследил как двойной агент достал два шлема из-под сидения прежде чем сесть, поэтому протягиваемый предмет озадачил его ещё больше. Неудивительно, что это выбивало из колеи мужчину, ведь светловолосый как минимум должен быть ему врагом и соответственно делать всё на провал миссии бойца. Но отправляться с ним в очаг своего сопротивления, оказывать помощь в вчерашнем нюансе. Да, возможно он аргументировал подобное как изначальную цель, что именно в партнёрстве они извлекут взаимовыгоду даже куда больше, чем просто профит. А спасут множество как человеческих, так и не очень жизней. Благая цель и не менее благие намерения. Но то, что Кеннеди ему сказал, навлекает на своеобразные мысли. То, что его воспринимают как минимум уже за товарища, с которым не прочь был познакомиться повстанец лучше в совершенно других условиях. Он замечает смену локации не сразу, лишь постепенно, будто просыпаясь ото сна. Он держится сзади за поручни, оглядывая сменяющиеся виды вокруг и слегка ощущая страх. Редфилд больше предпочитает машины, нежели мотоциклы, но всё же примиряется с неохотой. Но на резких поворотах быстро группируется и напрягается всем телом. Вообще, диверсанта приводила в крайнее негодование помеха сзади своими порой резкими движениями отчаянного спасения в удержании, он мешал самому водителю. Это хорошо так капало на нервы, но парень всё же решил проигнорировать такое поведение, держа курс в известное только ему направление. Он лишь иногда прыскал смешком, замечая вновь копошение при поворотах, что возмущало пассажира позади. Поездка была значительна, путь лежал не близкий, и, по примерным расчётам светловолосого, ехать им как минимум добрых полутора часа. Стоило бы заправиться и немного передохнуть, тело уже хорошо так затекло. А ещё вечная возня в поездке сделала из вполне настроенного на лад Кеннеди озлобленного пса, которому лучше даже в глаза не смотреть, чтобы лишний раз не провоцировать на откусывание чего-то очень важного. Обгоняя пару иномарок, Леон заруливал к придорожной заправке-закусочной, коротко оглядывая уже скоро окончательно окаменевшего Редфилда. Улавливая его несколько хмурый взгляд и устанавливая зрительный контакт, саботёр немым жестом показал на практически опустошённый бак. Понятливо кивнув, Крис стал понемногу ожидать остановки, чтобы отдохнуть от непрекращающегося напряжения. Как только инертное движение от торможения окончилось, а из замочной скважины был вынут ключ, элитный солдат устало размялся, вставая с осточертелого местечка и снимая шлем, положил его под сидение. Скотт, в свою очередь, тоже снял с головы защитный атрибут, давая волю своим светлым шикарным космам. Его чёлка в этот раз легла неровно, поэтому на лицо уже не падала эта "шторка", скрывающая обзор. Очертания были располосованы ещё утренним светом, хотя на часах уже натикало часов как минимум девять. Несмотря на скоротечность, Редфилд лишь мгновение уделил этим тучечным глазам, выражавшим раздражение, оттого, становившиеся доселе светлые омуты, затягивались самым настоящим штормовым циклоном. Этот, казалось бы, не столь долгий, уличённый мимолётом, момент был ярко запечатлён солдатом. Даже в самом неистовом раздражении Скотт выглядел всё также безукоризненно привлекательным, его честная реакция подкупала командира, делала его полноценным. Но больше всего мужчине нравилась улыбка его, на сегодняшний день, спутника, его короткие смешки, а порой и заливистый хохот. Ему нравится, когда Леон радостен, когда он счастлив. Но всё это в порядке вещей, каждому человеку приятно, когда твой оппонент счастлив. Это ничто более как рядовая реакция, просто доброжелательность. – Мы можем перекусить в закусочной, если хочешь, – чуть немного потупив взор, устремлённый на мотоцикл, двойной агент всё же повернулся к собеседнику, – Ты можешь пока заказать, а я заполню бак и отгоню этого быка, – несколько утомлённо предложил путеводитель, разминая шею. – Не обещаю тебе твой вкуснейший кофе, но что-то стоящее раздобуду, – чуть приподняв уголки губ, Редфилд ретировался в направлении придорожного кафе. – Хах, хорошо, как скажешь, – хихикнув на чуть взбодрившегося командующего, Кеннеди стал было открывать заправной бак и заливать бензин, как внезапно осознал. Он сказал, что у меня вкуснейший кофе ? В заведении играло тихое и непримечательное ретро, создавая свою утреннюю атмосферу в этом городке. Дальнобойщики, опрокидывающие за стойкой уже не первую кружку крепкого американо, устало потирали слипающиеся веки, по всей видимости, с ночной поездочки. Некоторые местные лениво дожёвывали завтрак, сонливо глядя в окно и слабо покачивая головой в сторону проезжающих машин. В воздухе витали различные приятные запахи, вызывая голодное урчание в животе. Жаренный бекон, пару горяченьких тостов, немного жжёный кофе и горсткой усыпанное яйцо. Хотелось поскорее заказать две тарелки такого вот плотного завтрака, чему и последовал мужчина. – Доброе утро, мадам, можно два завтрака? – улыбался своей ослепляющей лыбой, женщина в фартуке невольно сама приподняла губы. – Не видала я тебя здесь раньше, поэтому новым лицам всегда всё можно, в рамках разумного. Вдруг кому-то расскажешь, как тут вкусно кормят, – облокотившись на стойку, официантка подмигнула высококлассному солдату и стала быстро чёркать в блокноте заказ повару. Её приветливый и весьма миролюбивый лик очень пришёлся по нраву Крису, поэтому, сев на барный стул, он ожидал Леона, методично выстукивая ритм тихого ретро. – Странник-верзила, всё будет готово через минут двадцать, а пока могу предложить кофе, – она по-доброму обозвала нового посетителя, на что окружающие чуть хохотнули. – Думаю, моего сердца твоему кофе уже не отбить, но не откажусь, – не видя в этом и толики обидного, Редфилд сам бесстыдно пустил смешок над прозвищем. – О, так ты влюблён, поведай нам, кто же смог завоевать твоё неприступное грозное сердце? – она стала лить свежесваренный напиток прямо в кружку, настораживая свои уши к интересующей её истории. Хотя лишние пару ушей тоже мельком прислушивались к этому моменту диалога. – Ты вовсе не так истолковала мои слова, моё сердце так и осталось неприступным для любви, но вовсе не к напитку, что мне предоставили на дегустацию, – немного неловко замявшись, произнёс вояка, отпивая содержимое кружки. – Если ты признал её таланты, то ты уже признал первое поражение, – хитро смотрела она на новое лицо в закусочной, – Ребята, я же права, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок? – повернувшись к чуть оживившимся посетителям, обращалась она. – Ха, ещё бы, моя Мэри так меня и заарканила, мерзавка моя! – где-то у окна пожилой мужчина низко смеялся хриплым голосом, отзываясь на вопрос официантки. – Когда мы с Шарлин были студентами, она пригласила меня на ужин, и её стряпня покорила меня. Я сидел и ел её, казалось бы, самую обычную пасту, но в голове у меня вертелась мысль "Я обязан жениться на этой женщине, её готовка не должна достаться кому-то другому", – сидевший рядом дальнобойщик отозвался чуть зевающим, но наполненным ностальгическими нотками голосом, тепло вспоминающим свою жену. Сонливая часть тоже не отмалчивалась, говоря о самых дорогих им женщин. – Вот видишь, глупый! Мы, женщины, очень коварны, ты и сам не понял, как попался в её сети, ха-ха, – лучезарно заулыбавшись, она гордо вскинула нос с притворством, что якобы это самая настоящая магия женской натуры. Это наводило на очень многие мысли мужчину, заставляя переосмыслять события минувших дней. То, что он чувствует к Леону, нельзя назвать любовью. Ни коем образом, ведь они просто в рыночных отношениях. На взаимовыгодных условиях. Поэтому Редфилд всячески отбрасывал какую-либо связь симпатии на уровень выше, чем у простых знакомых или хороших товарищей, новоприобретённых друзей в сложившейся ситуации. Вошедшая спустя пару продолжительных минут обсуждаемая личность быстро заприметила объект поиска и присела также за барную стойку. Он мило приветственно улыбнулся работнице закусочной, здороваясь как по обычаю очень сносно, чтобы внушать доверие. У него талант проявлять первое впечатление. Это искреннее качество, что вообще никак не порицает борец с терроризмом, скорее даже наоборот, в некотором роде восхищается. – Верзила и красавчик, выходит что-то из разряда типичной комедии про двух напарников, – чуть посмеиваясь, говорила официантка, глядя на светловолосого, хорошо сложенного, Леона. – Тебе уже тут дали прозвище, пока я отсутствовал? У меня есть повод ревновать? – с явной насмешкой ставит Кеннеди их в неловкое положение, даже скорее самого Редфилда, нежели самого себя – Может и есть, – отвечая взаимной подколкой, высококлассный солдат выставлял в заведомо проигрышном свете как своего оппонента, так и себя. Все эти некие "брачные" перебранки наблюдал обслуживающий персонал, тихо посмеиваясь. Одновременно с тем, подливая в пустые кружки клиентов за барной стойкой кофе. Женщина нещадно гоготала над клиентами, благословляя судьбу за послание этих двоих самородков. – Я видела многое за всю свою долгую работу тут, но вы по истине сделали мои дни на оставшиеся немногие года. Извольте парни, ваш завтрак, – поставила тарелки прямо перед носом обоих мужчин, те покорно умолкли, с явным нескрываемым желанием принимаясь за хрустящие тосты. Размеренный гул сонливой толпы заведения чуть постепенно становился оживлённым. Но так вязко и туго, что лишь заметны разговорчики, превышающие низкое значение децибел. В этой кофейной гуще мягкого и ненавязчивого момента хотелось по большей мере раствориться, как соль в закипающем кипятке. Это неторопливое своей сонливостью и несколько заторможенное, по тому же поводу, событие имело какое-то более важное назначение в жизни каждого из мужчин. Некий пит-стоп, в котором они остановились, чтобы передохнуть от всех, слишком удушающих за горло, происшествий. Такими нечастыми мгновениями требовалось только успеть насладиться и надышаться, прежде чем опять задушено упасть ничком. Посему именно этим занятием увлеклись временные путники. – Мы часто с родителями путешествовали в связи с переездами. Мой отец был недоволен своими начальниками газетных редакций, он старался найти своё место, включая семью. Но долго мы не задерживались на одном месте, – парень держал в руке кружку, невзначай проводя своими субтильными пальцами по ободку. Выражение его лица сменилось на более задумчивое, у глабели чуть собралась мелкая хмурость, губы же трогала некая серая эмоция. Крис заметил такую резкую смену настроения, его лицо невольно само исказилось в обыденной мрачности, отторгая людей. – Когда моей же матери предложили работу тут, мы переехали. Я любил дорогу, если честно. Но и она утомляла, этого не отнять, – парень схватился за ободок и стал подносить кофе ко рту, быстро отпивая и продолжая свой рассказ, – И вот, останавливаясь у заправки, я вышел размяться, но заметил, стоя у багажника машины, рассвет. Такой яркий, чуть ли не ослепляющий. Он тепло пригревал моё лицо, постепенно ускользая за горизонт, – на этом моменте светловолосый обернулся к Редфилду, подпирая рукой голову, которая до сего момента держала чашку. Он недолго задержался на чертах оппонента, тщательно наблюдая за малейшими изменениями в грубых линиях, определённо имеющих свою притягательность, которую отчаянно утаивал от себя же сам Скотт. Убедившись в глубоком внимании на истории, Кеннеди легко тронула улыбка, а глаза потеплели. – Я так рьяно протягивал руку вверх вслед за солнечными лучами, надеясь оторвать кусок солнца, что чуть не упал на асфальт. Это покажется глупым, ведь я был ребёнком и всё такое. Но тогда мне действительно хотелось немного уцепиться за солнце, чтобы смотреть на него ночью и вспоминать о чём-то постоянно тёплом, даже горячем и приятном, – закончив свой монолог, парень тихо засмеялся, вспоминая это с толикой тоски. Неожиданно мужской анфас напротив источил некую экспрессию на лице, от чего-то хмуря и так насупленные брови. Он крепко раздумывал, а позже поднял взгляд и радушно улыбнулся, низко смеясь. Это озадачило диверсанта. – Просто мне так нравится, когда ты улыбаешься и говоришь больше о себе сам, всё же узнавать о ком-то приятнее не из пресных бумажек, – мужчина поддержал зрительный контакт, закрепляя свои слова убедительным взглядом, откровенно говорящим об искренности слов, – Это не глупо мечтать о стабильности, даже сейчас об этом мечтают многие. Нет ничего постыдного желать того, что так отчаянно просишь, даже если кто-то не разделяет твою мечту, – закончил окончательно свою мысль командир "Альфа". Оторопевший и одновременно смущённый этим признанием, двойной агент не мог подобрать и нужной фразы, чтобы точно описать своё облегчение и конфуз. Ему тяжко давались в этот момент выражения, посему он предпочёл лёгкое смущение и незаметную усмешку в попытках скрыть свои двойственные чувства. – Нам стоит скорее отправляться, если не желаешь разделить со мной печальный момент расставания с солнцем, – светлые глаза, выражающие долю самоиронии, ярко светились задорностью, пока губы трогала старательно подавляемая улыбка. Отворачивая голову, диверсант всё бился в попытках скрыть свои истинные эмоции, ему тяжко было уложить в голове, что он не стал причиной насмешки в таком глупом и детском признании. Возможно, его собеседник и желал бы ответить, но лишь фыркнув, он усмехнулся сарказму Леона. Похоже он стал привыкать к его самоиронии.