Вместе до конца – Книга первая

Во вторник Ремус узнал результаты экзаменов по трансфигурации и истории: за первый он получил сто девять процентов, за второй — сто один. "Вот так-то", — думал Ремус, с гордостью прикалывая работу по трансфигурации на пробковую доску и пропуская мимо ушей возмущения Сириуса о том, что это нечестно, и как кто-то вообще может получить больше ста процентов? Благодаря приподнятому настроению, тем вечером на окклюменции Фаули одно за другим вытаскивала лишь хорошие воспоминания. Она видела, как днём ранее мальчики строили снеговика, как друзья Ремуса волновались за него, как он открывал рождественские подарки. И хотя все воспоминания были лёгкими и простыми, у Ремуса всё равно не получалось противостоять Фаули. Впрочем, одно воспоминание не было ни лёгким, ни простым, ни уж тем более счастливым. Поскольку у Ремуса на уме было Рождество... конечно, всплыла и Макгонагалл, а вместе с ней отец. Фаули увидела, как он влепил Ремусу затрещину, и впервые сама разорвала контакт. — Что случилось? — спросил Ремус, гадая, удалось ли ему наконец вытолкнуть её из своей головы. Фаули сидела, нахмурившись. Она разом напряглась, и Ремус чувствовал, как от неё исходят волны гнева. — Ремус... — медленно начала она, словно сдерживая желание повысить голос. — Такое уже бывало раньше? — Что— что именно? — не понял Ремус. Фаули открыла рот, и несколько мгновений её губы двигались беззвучно. — Твой отец, — наконец сказала она. — Он бил тебя прежде? — А, ну да, — ответил он. Исходивший от Фаули запах гнева усилился, озадачив Ремуса. Неужели он сделал что-то не так? — Ремус... — повторила она, явно чем-то обеспокоенная. — Я— дело в том, что... "О-о-о", — подумал он. Ему стало ясно, к чему ведёт учительница. — Я понимаю, мисс Фаули. — Я боялась, что у тебя могло сложиться ошибочное представление о ситуации, — мягко сказала она. — Всё потому, что я так, эм, непринуждённо повёл себя с профессором Макгонагалл. — Что? — Фаули отшатнулась, широко распахнув глаза. — Вы ведь по-поэтому расстроились? — сбитый с толку Ремус поднял на неё взгляд. — Потому что это опасно? Папа— папа так сказал. Я вёл себя слишком непринуждённо. Я знаю, как вы переживаете за мою безопасность... — Ремус... — не договорив, Фаули положила ладонь ему на голову, но в этот раз не стала проникать в воспоминания. — Ох, милый мой. — Теперь она погрустнела, и это совсем запутало Ремуса. — Я— давай закончим на сегодня. — Но— — Мы занимаемся уже больше получаса. И что-то мне нехорошо. — Она врала. Она была расстроена, что-то её очень сильно расстроило и разозлило, и виноват в этом был Ремус. Теперь уже он почувствовал, как внутри что-то неприятно заворочалось. — Мисс Фаули, пожалуйста, простите меня— — Тебе не за что извиняться. У Ремуса засвербило в носу. — Нет, есть! Я не— я не знаю, ч-что я сделал не так, но я— простите, я— Фаули прервала Ремуса, обхватив его лицо обеими руками. — Ты не сделал ничего плохого, — ревностно сказала она, и Ремус не нашёлся, что ответить. — Всегда помни об этом. А теперь иди веселись с друзьями, ладно? Мы... мы увидимся через неделю. — Ч...честно? — прошептал он. — Честно.

***

Неприятный осадок после встречи с Фаули вскоре забылся. В среду Ремус узнал остальные оценки: по травологии и астрономии у него было сто процентов, а по заклинаниям — сто восемь. Его так и распирало от радости, пока он писал родителям, как хорошо справился со всеми экзаменами (не считая защиты, о результатах которой он умолчал). Ремус понимал, что по зельеварению оценка у него будет не очень, но чтобы её узнать, ему предстояло сначала высидеть весь урок в четверг. И на проверку это оказалось куда сложнее, чем он себе представлял. Слагхорн объяснил, что сегодня они будут работать над очень непростым зельем, а потому он сам разделит учеников на пары. Ремус сглотнул. Вот бы его поставили с Лили — в прошлом триместре они хорошо сработались. Но чем больше пар озвучивал Слагхорн, тем яснее становилось, что он объединял отстающих с теми, кому зельеварение давалось хорошо. В паре с Лили оказался Питер. По такой логике худшего ученика в классе должны были поставить с лучшим, а это значило... Мерлин, только не это! — Мистер Люпин с мистером Снейпом. Ремус судорожно вздохнул и встал, чтобы пересесть. Снейп дружил с Лили, и Ремус был намерен вести себя прилично. Вот только сам Снейп этого намерения не разделял: он поднял руку и держал её в воздухе всё то время, пока Слагхорн зачитывал оставшиеся пары, не обращая никакого внимания на подошедшего Ремуса. — Сэр, — сказал Снейп, когда Слагхорн закончил со списком. — Сэр, я возражаю против такого распределения. — Все уставились на Ремуса, который смущённо стоял в проходе. Снейп подчёркнуто его игнорировал, положив вторую руку на лавку рядом с собой, чтобы Ремус не мог сесть за парту. Слагхорн вздохнул так тяжело, что его усы всколыхнулись. — Мистер Снейп, я объединил вас не без причины— — Да, я знаю, — Снейп склонился вперёд. — И всё-таки я прошу вас поменять меня с кем-нибудь. — Вынужден вам отказать, — сказал Слагхорн, хмуро глядя на своего любимого студента. — Профессор, прошу меня простить, но— после того, как Люпин не смог сесть вместе со всеми на поезд, стало очевидно, что он чем-то болен. Я не хочу рисковать своим здоровьем. У Ремуса вспыхнуло лицо. — Что ты сказал?! — Сириус подорвался на ноги, а его рука дёрнулась к карману мантии, в котором он держал палочку. — Мистер Блэк, — Слагхорн поднял ладонь в предупреждающем жесте. — Все мы временами болеем, мистер Снейп, и это— — Но он ведь и раньше пропускал уроки, разве нет? — спросил Снейп, вздёрнув подбородок. — Значит, это что-то хроническое, и я не хочу подцепить— — Мы постоянно вместе, и с нами всё в порядке! — возмутился Джеймс, когда некоторые ученики начали перешёптываться. С разных сторон то и дело доносилось приглушённое "болен". Лили в ужасе уставилась на своих друзей, прикрыв рот ладонью. — Северус, прошу тебя, — прошептала она. Но Снейп смотрел на Джеймса. — Не отменяет того факта, что он просто-напросто заразный— Сириус взорвался. Он выхватил палочку и попытался попасть в Снейпа заклинанием, но Слагхорн оказался проворнее и тут же его разоружил. Заклинание Сириуса улетело в потолок. — МИСТЕР БЛЭК! — проревел Слагхорн. — И к тому же чокнутый, — всё не унимался Снейп. — Все это знают. Он должен быть в Святом Мунго, а не в школе— Договорить Снейпу так и не удалось; Сириус, лишённый палочки, бросился на него и повалил на пол. Все тут же подскочили на ноги и сгрудились вокруг мальчишек, которые сцепились в драке совсем как магглы. Только Ремус отступил назад. Ему вдруг стало тяжело дышать, а от небывалого приступа ненависти и отвращения к себе ещё и замутило. Он покосился на Лили, на лице которой застыл ужас. — Северус! Сейчас же прекрати! — воскликнула она. Слагхорн протолкался сквозь толпу, сбив по дороге с ног пару студентов, и наставил палочку на драчунов. Сириуса и Снейпа подбросило вверх, и они зависли в горизонтальном положении под потолком. Сириус с синяком под глазом продолжал размахивать кулаками в попытке дотянуться до Снейпа, который просто повис в воздухе. Из носа у него капала кровь. — Никогда— за всю мою— и как вам только в голову пришло—, — пыхтел Слагхорн, жестом отгоняя учеников подальше, чтобы он мог опустить мальчиков на пол. — Блэк, двадцать баллов с Гриффиндора, Снейп, десять со Слизерина, и отработка для обоих! Мне за вас стыдно! — Он напал на меня! Я просто защищался! — возмутился Снейп. Слагхорн прищурился. — Вы наказаны за оскорбительные высказывания в адрес однокурсника. — Снейп взглянул на Ремуса и тут же отвёл глаза. — А теперь оба — вон из класса. Прочь с глаз моих. И если вы продолжите драку в коридоре, я добьюсь вашего отстранения от занятий, помяните моё слово! Идите-ка лучше в больничное крыло. Мальчики собрали вещи и гневно вышли из класса — Сириус умудрился опередить при этом Снейпа. — Колгейт, вы были в паре с Блэком; объединитесь с Люпином. Ладно, ребятки, давайте приступать к зельям... Ремус был так потрясён случившимся, что у него всё валилось из рук. Наконец Колгейт попросила его просто читать инструкции из учебника и время от времени подготавливать ингредиенты, если Ремус мог справиться с ними дрожащими руками. После урока Слагхорн выдал им результаты экзамена. Ремус забрал не только свои, но и Сириуса, чтобы передать ему. — Ремус!.. — ждавшая в коридоре Лили моментально подлетела к нему и взяла за руку. — Мне так жаль! Поверить не могу, что он и правда всё это наговорил! — Ничего, — ответил Ремус. Нахлынувшие воспоминания вновь заставили его покраснеть. Ему хотелось залезть в голову и выкинуть прочь слова, которые заставляли его чувствовать себя полным ничтожеством. Всем сказанным Снейп так его унизил... — Я бы никогда не подумала, что он способен на такое!.. — говорила Лили, пристроившись рядом с Ремусом, когда он двинулся дальше по коридору. — Я поговорю с ним. В этот момент их нагнали Джеймс и Питер, которые услышали последнюю фразу. — Почему ты вообще дружишь с этим придурком? — требовательно спросил Джеймс, а затем наставил на Лили палец. — Ещё раз он скажет что-то подобное о Ремусе, и, клянусь, я разобью его дурацкую башку! — Я... я поговорю с ним, — прикусила губу Лили. — Но он не придурок— — Ты слышала, что он сказал про Ремуса? — Джеймс упёр руки в бока и высоким голоском слово в слово повторил то, что Лили говорила им в понедельник. — Ах простите, и как только я мог подумать, что тебя заботит благополучие твоего друга? Лили, казалось, вот-вот расплачется. — Заботит! И я не оправдываю того, что сказал Северус— — Но оправдываешь его, да? — Ты не понимаешь— — Ещё как не понимаю. Потому что я защищаю своих друзей, когда их обижают! — Джеймс! — не выдержал Ремус. — Прекрати! Джеймс не сводил с Лили тяжёлого взгляда, в котором полыхал гнев. — К чёрту, — пробормотал он наконец. — Идём, поищем Сириуса. — Джеймс с Питером сделали несколько шагов, а затем обернулись и выжидательно уставились на Ремуса, который поправил сумку на плече и повернулся к Лили. — Я на тебя не злюсь, — сказал он, и девочка всхлипнула. — Правда. — И тут Ремус сделал то, о чём ещё совсем недавно и подумать бы не мог: он обнял её. Ремус впервые обнимал кого-то, кроме родителей (кого-то одного с ним роста), и чувствовал себя очень странно. Но Лили была расстроена, надо было её как-то утешить, и Ремус решил, что раз она всегда обнимала его, когда пыталась поддержать или успокоить, то и ему стоило сделать так же. Хотя кто в этой ситуации больше нуждался в утешении, оставалось под вопросом. Ремус не любил объятия — они его больше пугали, чем утешали. Лили обняла его в ответ, а когда отстранилась, на губах у неё была подрагивающая улыбка. — Я с ним поговорю. Ремус кивнул. — Не... не дави на него... из-за меня, ладно? — ему вдруг стало ужасно неловко после объятий. И, прежде чем Лили успела что-то ответить, Ремус ретировался к друзьям. В любой другой ситуации Джеймс бы тут же начал его подкалывать, но сейчас он был слишком зол на Лили и всю дорогу до больничного крыла ворчал, что она предательница и позорит имя Гриффиндора. Сириуса в крыле не оказалось, и у мальчиков ушло немало времени на то, чтобы его найти. Наконец им это удалось: Сириус был на берегу, где бросал камни об ледяную корку замёрзшего озера. Джеймс тут же начал жаловаться ему на предательницу Лили, а Ремус протянул папку с экзаменационным тестом, после чего проверил и свою. Семьдесят процентов, намного лучше, чем он ожидал. "Похоже, письменный экзамен всё-таки окупил чудовищный практический", — подумал Ремус. Если ему удастся поддерживать знание теории на хорошем уровне, то в будущем с экзаменами по зельеварению не должно было возникнуть проблем. Друзья Ремуса обсуждали что-то между собой, и внезапно одно слово привлекло его внимание, заставив вынырнуть из потока мыслей. — Нет! Мы не будем ему мстить! — быстро сказал он, вскидывая голову. Все трое уставились на Ремуса. Его слова их определённо не впечатлили. — Мы должны, — просто ответил Джеймс. — Сириус уже разбил ему нос, — заметил Ремус. — Разве этого недостаточно? — По такой цели сложно было промахнуться, — сказал Питер, и Сириус с Джеймсом рассмеялись. Джеймс дал Питеру пять. Ремус потёр затылок. — Послушай, мне— мне правда приятно, что ты за меня заступился— — Ты ведь мой друг, я не мог поступить иначе, — ответил Сириус, словно это само собой разумелось. Ремус почувствовал, как внутри у него растекается тепло, хоть к счастью и примешивалось тошнотворное ощущение от всей ситуации. — Эванс, похоже, так не считает, — пробормотал Джеймс, швыряя камень об озеро и глядя, как он скользит по льду. — Но бить его было совсем не обязательно, — вздохнул Ремус. — Он это заслужил, — дёрнул плечом Сириус. Ремус не знал, стоит ли об этом говорить, но чувствовал, что должен — как бы сильно ему ни хотелось никогда не произносить ненавистных слов. Так что он набрался смелости и заговорил. — Но... я... я ведь и правда... болен... — Джеймс застыл с камнем в руке, который собирался бросить, Питер вздрогнул, а Сириус нахмурил брови. — Вы это знаете, я вам уже говорил. У нас с мамой болезнь крови... — Это не даёт никому права говорить то, что сказал он, — прорычал Сириус. Джеймс опустил руку и разжал пальцы, выронив камень на землю. — Одно дело — иметь заболевание, и другое — слышать в своей адрес "заразный", — последнее слово он произнёс с таким отвращением, словно хотел вернуться в замок и ещё раз как следует задать Снейпу. — К тому же, он назвал тебя чокнутым, а это неправда, — вставил Питер. А затем добавил шёпотом так тихо, что его мог услышать только Ремус, — Так ведь? — Вот именно! — Сириус прищёлкнул пальцами, указывая на Питера. — Джеймс верно сказал, даже если у тебя есть заболевание, говорить такое — это просто— просто за гранью добра и зла. Это грубо и неправильно, и он получил по заслугам. — Слагхорн бы в любом случае— — Не думаю, что он наказал бы Снейпа, если бы я не полез в драку, — перебил его Сириус. — Ладно, забыли. С этим покончено, так? Ремус расплылся в торжествующей улыбке. — Покончено? — переспросил он. Сириус кивнул. — Отлично. Значит, никакой мести? Сириус открыл было рот, но тут же захлопнул его, заливаясь краской от осознания, что сам загнал себя в угол. Джеймс рухнул в снег и расхохотался, тыча пальцем в Сириуса. — Это— я же— совсем про другое, — попытался оправдаться Сириус, но Ремус скрестил руки на груди и принялся сверлить его напряжённым взглядом, пока Сириус не заворчал, сдаваясь. — Ну и ладно! Я не буду мстить за то, как он с тобой поступил, зато отомщу ему за подбитый глаз. — Он раздулся от гордости, найдя лазейку в словах Ремуса. — Кровоподтёк был такой сильный, что аж посинел. Теперь пришёл черёд Ремуса хмуриться. — Как знаешь, — он отвернулся, глядя на озеро. — Но что такого в синяке? У тебя кровь разве не всегда голубая? — Ты о чём—, — начал было Сириус, но тут же замолк, когда Ремуса стал разбирать смех. Джеймс тоже рассмеялся, а вслед за ним и Питер. — Ха-ха. Очень смешно. Сразил всех наповал. — Ремус затих. Он знал, что Сириус не имел в виду ничего такого, но его слова были слишком близки к истине. Особенно учитывая, как мерзко Ремус себя чувствовал после всего, что наговорил Снейп. — Ладно, ближе к делу. Я тут подумал — нам надо больше пользоваться зельями. Мы уже бросались шариками, а теперь можно попробовать подливать что-то в напитки... — А мы разве не собирались заняться летучемышиной порчей? — спросил Питер, и все синхронно обернулись на Ремуса. — Да, ты говорил, что придумал, как сделать её ещё круче? — сказал Джеймс. — А, ну да, — за всеми событиями каникул и результатами экзаменов Ремус совсем об этом позабыл. — Я подумал, что если и устраивать розыгрыш, то с размахом, — он медленно раскинул руки в стороны, показывая масштаб задумки. — Можно расщеплять заклинания, чтобы они попадали сразу в несколько целей, только это очень-очень сложно. Но есть и другие варианты. — Ремус определённо завладел безраздельным вниманием — его друзья смотрели на него с одинаковыми проказливыми ухмылками. — Двое могли бы накладывать летучемышиную порчу, а ещё двое... что-то вроде отражающих заклинаний, которые в теории могут расщепить порчу, но это не точно. Или... — Или? — выдохнул Джеймс. Ремус начал покусывать ноготь на большом пальце. — Мы м-могли бы зачаровать дверной проём. Тогда заклинание будет бить по всем, кто входит и выходит. — Ты и такое можешь? — поражённо спросил Сириус. — Я — нет, да и у вас вряд ли получится, но... мы можем научиться, если как следует над ним поработаем. — Мальчики дружно скривились. — Но чтобы освоить такой продвинутый уровень, уйдёт много времени, хотя сложность и будет зависеть от сложности исходного заклинания. Сама по себе летучемышиная порча... довольно простая, но если мы добавим в неё мех... — А мы добавим? — с энтузиазмом спросил Питер. — Думаю, должно получиться... Я— я вроде придумал, как изменить заклинание, но у меня не было возможности его опробовать — нам ведь нельзя пользоваться магией вне школы, да и подопытного тоже было... Сириус с Джеймсом переглянулись. Мгновением позже до Питера дошло, что происходит, но было слишком поздно — мальчишки схватили его за руки и вытолкнули вперёд. — Предлагаю кандидатуру Питера Петтигрю! — воскликнул Джеймс. — Чт— что?! Не-е-ет! — заныл Питер. — Присоединяюсь! — сказал Сириус. — Вы— вы что, правда хотите, чтобы он испытывал на мне непроверенное заклинание?! — пискнул Питер. — Да, — хором ответили Джеймс и Сириус. Питер попытался вывернуться из захвата, но споткнулся, и мальчики подтолкнули его поближе к Ремусу, который уже вытаскивал палочку. Впрочем, пробовать заклинание на несогласном подопытном ему не хотелось. — Если ты не хочешь, я не буду, — сказал Ремус. Питер оглянулся на Джеймса и Сириуса, которые наградили его угрожающими взглядами. Он сглотнул и несчастно потёр нос. — Д-давай. — Ладно. — Ремус знал, что Питер делал это не потому, что хотел сам, но раз уж он согласился... — Ладно, — повторил он и незаметно для себя заговорил тоном учителя, который читал лекцию. — Поскольку формула летучемышиной порчи имеет исключительно латинскую этимологию, я решил, что для преобразования лучше использовать именно латынь. Само заклинание звучит так: Насусмуска! — Ремус взмахнул палочкой, и у Питера из носа вырвалось несколько мерзких сгустков. Его чуть не вырвало, когда комок соплей разделился на три части, каждая из которых отрастила крылья и ринулась на него. — Фините инкантатум! — воскликнул Ремус, и летучие мыши из соплей опали на землю. — У меня есть несколько вариантов, как сделать их мохнатыми. Готов, Питер? Питер отступил на шаг от сопливых клякс. — Н-ну да... Ремус снова взмахнул палочкой. — Капелли насусмуска! — Питер отшатнулся, но ничего не произошло. — Хм-м-м... — Ремус пробовал разные варианты с латинскими словами, обозначающими "шерсть" или "мех", пока наконец не наткнулся на комбинацию, которая сработала. Она была довольно замысловатой и звучала ужасно, зато имела желанный эффект. — Насусмускапелли! — в этот раз вырвавшийся у Питера из носа комок соплей был неровно покрыт шерстью, некоторые ворсинки тут и там стояли торчком. Это было в тысячу раз отвратительнее, чем обычные мохнатые летучие мыши, которых Ремус себе представлял, а значит, в тысячу раз лучше. Избавившись от мышей (которые плюхнулись в снег омерзительными комьями), Ремус осмотрел нос Питера. — Больно было? — Да нет, просто мерзко, — простонал Питер, держась за лицо. Он отвёл одну ладонь, осмотрел перчатку, а затем снова зажал ею нос. — Не думаю, что они что-то порвали, если ты об этом переживаешь. — Да, — признался Ремус. Он знал, что Питер был более ли менее в порядке, поскольку не чуял запаха крови. — Я не хочу никому навредить. — Это будет блестяще! — объявил Сириус. — И ты думаешь, мы сможем наложить порчу на дверь, чтобы зачаровывать других? — А-а-ага, — протянул Ремус. — Но поскольку мохнатая версия сложнее, возможно, нам лучше будет использовать исходную, это повысит шансы на— — Насусмускапелли! — внезапно выкрикнул Джеймс, наставив палочку на Сириуса. Мгновение ничего не происходило, а затем у Сириуса из носа полезли волосатые комья соплей, которые превратились в летучих мышей и попытались впиться ему в лицо. Сириус начал бегать кругами, отмахиваясь от мышей, пока Джеймс хохотал в стороне. Трое мальчишек начали носиться вокруг и палить друг в друга заклинанием, а Ремус в попытке укрыться нырнул за валун. Эта порча была опасна для животных, и хотя Ремус к ним не относился, человеком он тоже не был и совершенно не горел желанием узнать, какой эффект порча окажет на него. Понимая, что рано или поздно кто-то попытается его достать, Ремус решился на отвлекающий манёвр — он собрал горсть снега и, слепив снежок, швырнул его. Снежок угодил Джеймсу в плечо, и между друзьями завязалась ожесточённая битва, в которой Джеймс победил благодаря прирождённому таланту попадать в цель. В конце концов все рухнули в снег, не в силах побороть смех, и Ремус почувствовал себя немного лучше.