Раненный

2003 год       Сев в кресло, и полностью вдохнув в лёгкие никотин, Филипп взял трубку телефона, и начал обсуждать с директором гастроли, которые вот-вот наступят. — Слушай, Олег, давай побыстрее начнём? Не могу сидеть в этой душной Москве. Все давят, эти журналисты никак не отстанут от темы «Алла и Филипп»... Заколебали уже с этим. — Филипп, ты побереги свое здоровье. — Только ты не начинай, хорошо?       Голова гудела из-за прошлой ночи с бутылкой коньяка, и мужчина вздрогнул, когда в телефонной трубке раздался неприятный звук разбитого стекла. — Олег, ёлки палки! — К слову, завтра тебе перезвоню с ответом на гастроли, так что, до завтра!       Филипп  даже не успел попрощаться, как в трубке раздался звук отбоя, оповещая, что абонент отключился. Вздохнув, он направился в  кровать, сразу уснув.        Ему снился пустой берег, и лёгкие волны моря. Он был счастлив, шагая по холодному песку вместе со своей женой. Он глядел на её пышную гриву, касаясь её руки. Она выглядела такой счастливой, что, казалось, глаза начали сверкать. Она любит. Он любим ею, и они счастливы. — Филипп, пошли, искупаемся?       Мужчина улыбнулся, а руки начали расстёгивать рубашку, оголяя своё тело. Её длинная футболка слетела, и она оказалась плотностью обнаженной. — Пошли, Афродита, со мной. Я тебе покажу, что такое любовь.       Она вложила свою ручку в его, и он подхватил её на руки, вызвав у неё тихий смех. Его тело погружалось в море, а после, будучи по грудь в воде, он отпустил её. Губы соприкоснулись, руки не стесняясь гуляли по её телу, исследуя желанное. — Идём глубже...       Она потянула его за собой, по шею встав в воду.  Филипп приподнял и посадил себе на бедра, целуя нежную шею. Пальцы шаловливо пробрались между её ног, чем заставив её тихо застонать, почувствовав, как та в ответ массирует его член. — Я хочу тебя, Киркоров. Я люблю тебя. — Я больше люблю, Аллусь.       Зацепив головкой её вход, он несколько раз провёл вдоль, делая усилия на клиторе, от чего та дёргалась. — Ну же, Филиппчик...       Её губы коснулись его, глубоко поцеловав, а он тем временем неспешно начал входить...       Проснувшись весь возбуждённым от назойливого телефона, он грустно вздохнул. — На самом интересном месте, чёрт!!! — думал он, взяв трубку. — Слушаю, — Здравствуйте, Филипп. Мне сегодня приезжать? Или перенести встречу? — проговорила Стоцкая. — Все в силе. Ничего откладывать не надо. Приходи к 8 вечера. Я ещё занят. — Хорошо, до встречи, — отключив сотовый телефон, Филипп бросил его на стол.       В его голову стали лезть неприличные мысли по поводу Анастасии. Её фигура, пышные формы, которые были изящны в этой девушки. Он улыбнулся, представляя, как бы гладил её тело, но тут же огорчился, вспомнив, что ещё находится в браке. Хотя, если его жена имеет право сходить, как она говорит — "прямо", то почему бы и нет? Представляя каждый раз, как Максим трогает Аллу, становилось не по себе, предательски наступала ревность, от которой становилось ещё хуже. И он тоже хорош собой — думает о другой женщине, представляя, как бы он её....       Он всё ещё помнит тот последний  разговор, после которого, супруги перестали общаться.       Я больше не та Алла, которая ждала тебя месяцами, Филипп. Твои бесконечные гастроли мне надоели. Я одна, понимаешь? Ты приезжаешь только на пару дней, или даст Бог, на неделю, но как только приезжаешь, сразу вникаешь в дела! И потом уезжаешь опять, на долгие месяца. Я устала быть одной!       А ведь, когда-то, она его ждала. Его любовь, присутствия. А он этого не ценил. Азарт на славу, и незаметно прошло 7 лет брака. На часах показывало пол седьмого вечера. Скоро встреча с Анастасией. — Пойду, приведу себя в порядок, что-ли. — подумал Киркоров, и отправился в душ.       В душе он вновь задумался про Стоцкую. У него так давно не было женщины, что от одной мысли про горячих женщин, его плоть возбуждалась.       Но тут же всплыл образ  обнаженной Аллы, которая шептала ему непристойности в ухо, своим хриплым голосом, массировав его достоинство. От этих мыслей его член вовсе встал от напряжения, и Филипп, провёл по нему рукой.       Алла стояла на коленях перед ним, тяжело дыша, локоны рыжих волос щекотали его торс, когда та запускала его плоть в рот. Руки мужчины были в её волосах, направляя движения этой рыжей бестии. Он чувствовал, что вот-вот кончит, но всё ещё держался, получая неимоверное удовольствие от перевозбуждения. — Ну же, Филипп… Не терпи… — Алла провела языком по его вздувшееся венам на члене, ногтями царапая его торс.       Он лишь хрипло засмеялся, откинув голову назад от удовольствия. Напряжения в паху росло, и уже было болезненно сдерживать себя. Алла улыбнулась, когда почувствовала пульсацию во рту и направила его плоть на свою пышную грудь, делая при этом поступательные движения.... — Ах, чёрт! — Киркоров кончил в ванну, снимая напряжения за все месяцы, которые он обходился без занятий любовью.       Вскоре, закончив водные процедуры, он направился одеваться. Вечером пришла Анастасия, с восхищением рассказывая о сегодняшнем дне. — Представляете, Филипп, он мне дал автограф! — радовалась девушка, показывая своему собеседнику лист бумаги с автографом своего кумира.       Пока она рассказывала об ещё очень важных новостях, Филипп задумался. Они с Аллой не разговаривали около месяца, никак не контактируя и даже не спрашивая о друг друге, у друзей. Он заметно расстроился, когда вновь вспомнил, что она уже давно не одна, и может, сейчас она целует Галкина в то время, когда он тут думает о ней. — Филипп, вы… ты меня извини, но может я могу чем-то помочь? — обеспокоившись его сменной выражение лица, спросила девушка. — Нет, спасибо, Настюш. Ты иди домой. Уже поздно, а мне скоро уезжать на гастроли. Мой водитель тебя отвезёт, — он встал с дивана. — Уже о песне поговорим в другой раз. Я провожу.       Анастасия с сожалением наблюдала, как Филипп посмотрел на портрет своей жены, а потом, натянув улыбку, пошёл за ней в коридор. Обнявшись и попрощавшись, девушка скрылась в тёмном подъезде. Отправившись на кухню, он достал с кармана пачку сигарет, быстро закурив, будто пытаясь найти спасение в этом. — Филипп, может, тебе что-то приготовить? Одни кости торчат, а ты ещё и куришь! — возмущалась Людмила, убирая пачку сигарет. — Не надо, Люсь. Положи на место пачку, и не трогай меня. Ты знаешь, сейчас не лучшее время выяснять отношения. Я с одними разобраться не могу.       Домработница устало вздохнула.