Твоя судьба не написана, пока ты не возьмёшь в руки перо
***
Сегодня прекрасная погода. Облака такие высокие и лёгкие, а небо яркое, будто пропитанное солнцем. Если завтра с утра будет также, надо сделать дополнительный круг на пробежке. Даа, и воздух кажется особенно чистым… — Я бы хотел быть твоим другом. Кагеяма обернулся. Он и не заметил его сразу. Они не разговаривали уже… давно, с возвращения из Токио кажется, а уже завтра они возвращаются туда вновь, на неделю. Они давно не тренировались и не шли домой вместе. Сейчас Шоё догнал его, катя рядом велосипед и мечтательно глядя в небо. Он тоже был, будто пропитан солнцем и летом. Хотя нет, Хинате не нужно было солнце, чтобы сиять и согревать всех вокруг. Но, когда одно солнце светит на другое, выглядит красиво. Зайчики света скачут у него в волосах, глаза отливают золотом и улыбка такая лучезарная. А, нет, улыбка сменилась упрямо выдвинутым подбородком. — Но не думай, что я из-за этого тебе в чем либо уступлю! Я все ещё намерен победить тебя, Кагеяма. Волейбол. Иногда, изредка, когда они в ударе, ему кажется, что это магия — то, как они синхронизируются на площадке. Он все еще хочет соревноваться с Хинатой, но сейчас странно думать, как они когда-то станут по разные стороны. Он фыркнул. — Ты уступаешь мне в приемах, подачах, блоках, и тебе даже нечего мечтать о пасах, близких к моим. — Кагеяма, придурок, — Шоё втянул голову в плечи и зыркнул зло. Кагеяма почувствовал иррациональное желание улыбнуться, и даже не слишком ехидно, — я не об этом, — он отвернулся и продолжил обиженно, — Блин, обязательно было это говорить? Дальше они шли молча. Кагеяма наблюдал, как его… друг пинает мелкие камушки на дороге и думал. — Я тоже буду тебе другом. Он обернулся так резко, что чуть не опрокинул велосипед. Опять уставился своими глазами солнечными, так удивленно. Не такую странную вещь Кагеяма и сказал. — Крх, — Кагеяма мотнул головой то ли сердито, то ли смущённо, — что-то не нравится? Че пялишься, идиот? Хината смутился и также резко отвернулся. Теперь, пока они шли тишина стала теплее. Кагеяма вновь посмотрел на облака. Красиво. Аюми промелькнула в поле зрения и приземлилась ему на плечо. Он перевёл взгляд на деймона Хинаты. Небольшой черный хорёк вился у ног парня, и, будто почувствовав чужой взгляд, на мгновение взглянул в сторону Тобио. Увидеть было трудно, но он готов поспорить, что у этого хорька были странного цвета глаза. Синие. Он согласился дружить со своим соумейтом. Неплохо. Учитывая их отношения и предстоящий турнир, это выглядело наилучшим раскладом. Когда они расстались с Хинатой у его поворота, он напряженно пытался вспомнить все, что съел за день. Самым подозрительным был йогурт из автомата, хотя он мог поклясться, что тот был не просрочен. Тогда откуда это странное щекочущее чувство в животе? «Я хочу побеждать вместе. Но ещё… хочу быть не только связующим для тебя!» Кагеяма вздрогнул от этой мысли. Конечно, стоит попробовать пока дружить нормально. Пожалуй, после весеннего турнира надо сказать ему. О, у него, должно быть, будет просто неописуемое лицо. Надо не забыть камеру.***
Сегодня настроение у Хинаты было отвратительным. Он даже педали с утра крутил медленнее обычного, и успел аккурат к началу тренировки. Из-за этого они не успели увидеться с Кагеямой до нее и устроить ритуальный забег до спортзала. Пора было восстанавливать традиции, они давно этого не делали. Кажется, тот это тоже заметил и обиделся. Во всяком случае, Хината не мог придумать другой причины, почему он не дал ему пять после крутой атаки. Хотя, возможно, он придумывает это сам. Кагеяма всегда дурачина, и стесняется подбадривать людей. Но серьезно, эта атака была крутой, он целился в место, аккурат около линии аута, и попал! За нее он точно заслужил больше, чем угрюмый хмык. Кагеяма… Вот во всем опять он виноват, но на удивление почти не хочется его побить. После того разговора внутри что-то неприятно тянуло, будто больной зуб. Вообще-то у Хинаты никогда не было проблем с зубами (Нишиноя-сан чуть не выдернул себе челку, когда узнал это), но он думал, что так это и ощущается. Ноюще, иногда дергающе, особенно в перерывах на тренировке, когда можно было думать. И смотреть. Хината не был совсем дураком. И понял, что все это время было не так. Он не знал, когда это случилось — они тренировались раздельно и почти не общались сейчас. Но он все равно заметил, что деймон Кагеямы больше не меняется. Он встретил соулмейта. Юкико и Аюми больше никогда не устроят соревнования, кто быстрее взберется на дерево или кто издаст более грозное рычание. Вторая по отвратительности вещь — то, что Аюми была — о Боже — просто невероятной в этой форме. Сначала Шоё подумал было, что это очень большой воробей, но теперь он не знал, как назвать эту птицу. У неё было тёмное тело, со светлым животом, раздвоенный хвост и большие золотисто-карие глаза (Хината думал, что окосеет, пока пытался на тренировках незаметно рассмотреть птичку поближе). А ещё она красиво летала, так высоко и быстро, с пронзительным кличем. И было действительно невозможно жалеть, что она останется навсегда такой красивой. Но это было не самое удручающее. Первым по отвратительности было то, что пара Кагеямы, кто бы это ни был, игнорировала его! Он уходил вечером одним из последних, и никто его не ждал! Хината не следил за ним, конечно, но и то заметил. Можно допустить, что сам Кагеяма слишком занят подготовкой к турниру, чтобы строить отношения. Но не было решительно ни одной причины, чтобы обрести кого-то вроде Кагеямы и не бороться за него! Он такой высокий и классный, а если кто-то его соулмейт, должен был понять, что ещё и не такой страшный, как кажется на первый взгляд! Он представил какую-нибудь очень милую девушку, с косичкой и веснушками, яркую и добрую. Или, как он там говорил, добрую и энергичную. Наверняка не робкая. Тогда кто в здравом уме не стал бы просто… ходить с Кагеямой за ручку везде или типа того? В высшей степени несправедливо. С другой стороны, Хината представил, как эта девчонка шутит смешную шутку, а Кагеяма улыбается и целует её в нос. Прямо в веснушки. Хината искренне верил, что Кагеяма умеет улыбаться нормально, а не только зло или ехидно, или с тем страшным оскалом… Он почесал нос. От солнца там наверняка тоже выступили веснушки. Прям как у этой неизвестной энергичной девушки. Хината нахмурился и сильнее поскреб нос ногтем. Эти мысли он думал уже по третьему кругу, и они почти не задевали его — ну или он делал вид, что не задевали. Но, когда Кагеяма согласился с ним дружить, почему-то стало горько. Казалось бы, радуйся, что не послали, но нет. Хината представил, как Кагеяма отказывается попасовать ему после тренировки, чтобы пойти гулять со своей парой. Ну уж нет! Это было так возмутительно, что он подскочил и нашёл предателя взглядом. Кагеяма стоял и разговаривал о чём-то с Даичи-саном, и понадобилось полминуты злобного взгляда, чтобы он обратил своё внимание на него. Хината конечно не ожидал увидеть раскаяние во грехах, но когда непонимание во взгляде сменилось вызовом, он дергано отвернулся. Этот придурок ничего не понимает!***
От: Кагеяма — Что планируешь делать до отъезда? (17:47) Кому: Кагеяма — Я хотел потренироваться, но Суга-сан закрыл зал: ((17:47) — А ты? (17:48) От: Кагеяма — Мне Дайчи-сан велел отдыхать (17:48) Кому: Кагеяма — Хочешь встретимся пораньше? (17:50) — Можно купить булочек и посидеть (17:50) От: Кагеяма — Давай (17:50) — В 7 у спортзала? (17:50) Кому: Кагеяма — Ага (17:50)***
Они закупились едой, будто шли в поход на месяц и ушли на детскую площадку недалеко от школы. Хината был в предвкушении поездки — и знал, что Кагеяма тоже — и радовался тихому вечеру. Почему-то сегодня не хотелось обсуждать волейбол, и Шоё просто рассказывал про свою сестру, и то как она заняла первое место на школьном конкурсе рисунков, а Кагеяма удивил его, сказав, что у него тоже есть старшая сестра. Но, конечно, если все шло хорошо, кому-то надо было все испортить. Хината искренне забыл, какой у него идиот в друзьях. А главное — непредсказуемый идиот. И теперь он отчаянно злился на глупого Кагеяму, который испортил такой чудесный вечер. «Какого черта, придурок? Что с тобой не так?» Хинате очень хотелось подойти к надутому сеттеру, встряхнуть его и спросить. Они так классно сидели на площадке, когда он вдруг резко сбежал. Просто встал, кинул в него пакет с едой — да еще и криво — и убежал, ничего не объяснив! Ну подумаешь, приспичило, но можно было едой не кидаться? Дурояма. Он, видимо, просидел в туалете все время до автобуса, так, что чуть не опоздал на него, и выглядел хреново. Хината, как заботливый друг спросил у него, как он, но в ответ получил только угрюмый взгляд и тихое «Отвали». Ну что с ним такое? Когда Кагеяма отсел от него, было неприятно — Шоё планировал еще поболтать по пути. Но он его игнорировал! На все вопросы прожигал злым взглядом и все. И Хината бы правда пошел и заставил бы его сказать, если бы не Дайчи-сан. Он перед отъездом предупредил всех сидеть тихо и не мешать команде спать. На его гнев нарываться было смертельно опасно, а если бы Шоё подошел разбираться к Кагеяме — они бы точно подрались. Без вариантов. Единственное, что утешало — мега-красивый деймон этого тупицы не улетела от Юки, когда та подлетела. Значит, и они помирятся, когда Кагеяма вытащит свою голову из зада.***
Первый день тренировочного лагеря прошёл классно! Они играли так… отвратительно. Просто ужасно. Не провели с Кагеямой ни одной быстрой, да и на дополнительной тренировке все шло из рук вон. Кагеяма все еще выглядел невесело, но они неплохо общались на площадке, и у Шоё были хорошие предчувствия. Вот бы они ещё забивали… Но играть вновь с сильными школами было так волнительно. У них есть целая неделя. Хината знал, что они могут достичь невероятных успехов за неё, и это заставляло сердце биться чаще!***
— Кагеяяма, вставай, там такая классная погода! — Отб-в-ааали, — зевнул тот из-под одеяла. Хината тут же сдернул его, являя миру заспанное недовольное лицо. — Ооо, ты такой очаровательный, когда спишь, Засоня-кун! В следующий миг в Хинату полетела подушка, от которой от без труда увернулся. Внутри пузырилось странное счастье, и ничто не могло испортить этого. — Если ты считаешь это милым, коротышка, у тебя еще бОльшие проблемы со вкусом, чем я думал, — Кагеяма приподнял голову и попытался разлепить глаза. — Зато тебя-то милым точно не назовешь, Дурошима — Вот именно, — кивнул Кагеяма. Он все еще смог открыть только один глаз, но все равно пытался выглядеть сердито. Его волосы разметались во все стороны, пару влажных прядей прилипли к виску, а на правой щеке остались розовые следы от подушки. Хината смотрел во все глаза и удивлялся, что можно считать не-милым кого-то такого мягкого и беззащитного. Кагеяма снова широко зевнул и завалился на подушку, причмокнув губами, и у Хинаты резко появились силы на, кажется, две дополнительные пробежки перед тренировкой. Проблемы со вкусом тут явно у Цукишимы. Хотя это не новость. Хинате сегодня снилось что-то смутно-радостное. Кажется, во сне Юки обрела свою форму, а Шоё тискал ее чудесный мех и был очень счастлив. Потом он помнил смазанное ощущение уютных объятий, и огромный, всеобъемлющий восторг, азарт перед чем-то хорошим и как родной голос звал его по имени и улыбался. Стандартный хаотичный хороший сон. Но сегодня он был таким ярким и сочным, что ощущение тепла и предвкушения не покидали даже после пробуждения. Этим чувством хотелось наслаждаться и делиться, а хмурая мина Кагеямы будто напрашивалась, чтоб ее подбодрили! — Кагеяма, ты забыл свое полотенце, держи. …Эй, не шарахайся от меня так!!! — Не-спящим ты тоже классно выглядишь. В самый раз, чтобы пойти и победить! — взгляд Кагеямы мог убивать. — Знаешь, Кагеяма… классная футболка, — угрюмый сеттер только плечом дернул. — Что? Она точно такая же, как у тебя, болван. Кагеяма отчего-то не подбадривался нормально. Если он не настроится хорошо, а так и будет бурчать, они опять будут проигрывать сегодня. Но сегодня слишком классная погода, и после таких классных снов, как у Хинаты с утра, нельзя проигрывать. — Кагеяма, тебе надо больше есть. Вот, возьми еще риса, — столовая была последним шансом, что расположение духа связующего хоть немного улучшится. Но он, разумеется, все испортил. — Вот, вот, кушай, кушай! — Ты… — Кагеяма вдруг повернулся к нему с выражением ужаса. Заторможено моргнул и слегка склонил голову, — флиртуешь со мной? Чего?.. — Нет!!! Скулы предательски потеплели, Хината дернулся и уткнулся в свою тарелку. Ничего он не делал! Пузырьки счастья медленно лопались. А днем наверняка будет невыносимая жара. Глупый, глупый Кагеяма. — О-о-о, очкарик, может мне тоже взять риса, что думаешь? — Меня зовут Цукишима. И Куроо-сан, шли бы вы к своей команде. —Ты так жесток, Цукишима-кун, просто разбиваешь мне… Он же не флиртовал, правда?***
Хината размышлял об этом, да так, что мозги заболели. Значит, Кагеяма не прав, и они у него есть! Кенма со Львом сидели на траве и ели азбуз. Хината еще раз на них посмотрел — вот кого надо спросить. Кенма умный, и ему, наверняка, со стороны лучше видно. — Кенма, скажи… Они внимательно слушали его (хотя Лев и пытался постоянно потешаться, ужасный и вредный какой), но Кенма только пожал плечами: — Куроо сказал, что, когда вы шли на завтрак, ты пытался потрогать его. — Я хотел проверить температуру! — Хината возмущенно взмахнул руками. Кусок арбуза вылетел из его руки и, совершив красивую дугу едва не шлепнулся на землю. Лев поймал его в последний момент, — Он с утра выглядел слишком угрюмо, я подумал, он заболел! — Он выглядит так всегда, — без промедления возразил Кенма. — Сколько бы я его не видел, всегда это выражение, — закивал Лев. Хината залился краской и почти пожалел, что подошел. Надо было все-таки у Ячи спрашивать. — Оно пугает, — вздохнул сеттер. — Когда смотрю на него через сетку, иногда мурашки пробирают — У него ужасная аура — И отвратительные подачи. — Тебе надо больше тренировать приемы, Лев. Хината потерял терпение. Они все сговорились! Конечно, Кагеяма придурок, но не настолько же. Он замотал головой. — Ну хватит, я понял все, хватит! — Не хочешь дальше обсуждать? — расстроился Лев, — А то Кагеяма еще невыносим, когда… — Не хочу! Я лучше принесу еще арбуза, — Шоё с готовностью подорвался с места — а то вдруг все разберут, — Вам захватить? — Агась. — Да, спасибо.***
— Хината-кун… с тобой все хорошо? Можно я присяду пожалуйста? Ячи неуверенно подсела за стол к Хинате. Тот, вопреки обыкновению не сидел с Кагеямой, даже не с остальной командой. Маленький ворон неловко приткнулся за стол к котам, и даже не ответил ей. Только подвинулся, освобождая место. — Можешь не пытаться, Шое, кажется сломался. — Сломался?! Связующий чужой команды нечитаемо посмотрел на нее из-под челки, когда она села рядом с Хинатой. Хитока сразу смутилась собственного громкого возгласа. — Это… мм из-за того, что случилось с Кагеямой-куном? Парень, имени которого она, к своему ужасу, не могла вспомнить, сочувственно покачал головой. — Это из-за того, что в его голову пришли мысли, которых раньше там никогда не было. — Вы думаете он… — Кенма. Просто Кенма, на ты, — он тихо перебил ее и подернул плечами, скучающе уставясь в тарелку с рисом. — П-прошу прощения, — Хитока слегка покраснела и сжала свою вилку, — А я Ячи Хитока, можно просто Хитока, нас кажется не представляли, — она слегка поклонолась, чуть не задевая волосами свои овощи. Не успела начать беседу, уже испортила все! Теперь он подумает, что она невоспитанная и никчемная. Но когда Ячи подняла взгляд, Кенма только кивнул, спокойно смотря на нее золотыми глазами. Она перевела взгляд на Хинату. Тот все так же гипнотизировал обед, кажется, так и не притронувшись к нему. Хитока очень хотела помочь ему и понять, что же случилось. Хината с Кагеямой сами не свои, кажется, вся команда заметила. Они всегда такие дружные, а тут, словно кошка пробежала. — Кенма-сан… Кенма — она исправилась под его взглядом и понизила голос, — ты думаешь, Хината-кун влюбился? Ну, в Кагеяму-куна. Их отношения в последнее время т-такие непостоянные, и сегодня утром они… Хитока не знала, как закончить предложение. Она надеялась, что не звучала грубо или, будто лезет не в свое дело. Но она правда переживала за всех в Карасуно, а за Хинату и Кагеяму особенно. Она почувствовала, как под столом Изами котом потерся о ее ноги, и стало немного легче. Хитока - друг Хинаты, как и Кенма, они должны помочь ему. Когда она подняла голову, Кенма спокойно изучал статую имени рыжика, не донеся вилку до рта. Вдруг, на спину маленькому связующему приземлилась чья-то тяжелая рука, чуть не заставив того выронить вилку в направлении сидящей напротив Хитоки. — Кенма, черт, ты почему опять овощи не взял?! Если… Это большой и страшный парень, еще и капитан враждующей команды! Ох, не стоило садиться за чужой стол. Ее просто прогонят? А вдруг она заняла его место, и он убъет ее за это?! Когда Хитока уверилась, что Куро-сан либо не заметил ее, либо счел недостойной мести, капитан уже успел сесть почти напротив нее, рядом со своим связующим. Он докладывал что-то в тарелку брезгливо наморщившемуся Кенме, продолжая болтать, что было почти мило и уже не так страшо. Хитока выдохнула и с удивлением обнаружила, что Изаму в виде ящерки уже устроился у нее на плече, угрожающе глядя на угрозу. — … тогда у Цукишимы конечно было лицо, будто он лимон проглотил, но я могу поклясться, что он почти засмеялся! Это абсолютный успех, друг мой, я не зря прожил этот день! — он патетично раскинул руки, задев кого-то из игроков, сидящих рядом и принялся извиняться. — В этом лагере всем обязательно быть озабоченными, или я вас просто притягиваю?.. — закатив глаза протянул Кенма. Куроо-сан, даже не обидясь, смерил взглядом Хитоку — она быстро втянула голову в плечи — и Хинату. Он слегка усмехнулся. — Я помешал обсуждению личной жизни коротышки? Ничего не хочу сказать, но ему стоит поучиться искусству любви, — он вздохнул, и перегнулся через стол слегка потрясти Хинату за плечо, — Если сначала ему удастся пообедать. — А я бы сказал, что до «искусства любви» ему далеко, — вздохнул связующий, — боже, Тетсуро, никогда больше не произноси это словосочетание, ты умрешь один. И от моей руки… Так вот — Кенма вздохнул, — он пытается примерить на себя новую концепцию, что-то, о чем он раньше не думал, просто потому, что Кагеяма перестал вписываться в существующие концепции. — Звучишь отвратительно логично и неромантично, — осуждающе протянул Куроо-сан, — Хотя да, чего еще от тебя ожидать… — Зато это правда. Не уверен, что это можно назвать любовью. Хитоке не нравилась идея говорить в присутствии Куроо-сана — она вообще избегала смотреть в его сторону, почему-то с Кенмой было проще, — но чувствовала, что стоит что-нибудь сказать. — Но если Хината создает новую концепцию, — она посмотрела на парня, который продолжал быть безмолвным, но в какой-то момент начал есть, — Почему это не может быть концепция любви? Кенма только пожал плечами, а Куроо-сан глубокомысленно похмыкал. — Как думаешь, Яччан, что нужно, чтобы заинтересовать такими концепциями долговязого Цукишиму? — Вы знаете мое имя?!***
Почему они придают этому такое значение?.. Разве они не понимают?.. Тадаши был там, он видел, что сделала одержимость волейболом с Акитеру. Ямагучи сам даже не в основном составе, зачем вынимать из себя душу?.. Цукишима смотрел в искаженное гневом лицо друга и … внезапно мог понять. Его аргументы самому себе все еще были идеальными. Логика говорила, что смысла прыгать выше головы нет, что клубная деятельность — не то, ради чего стоит поставить все на карту. Но все те мысли, что бродили в его голове в последние дни с приездом в этот тренировочный лагерь, они тоже были нелогичными. Тренироваться с капитанами Некомы и Фукуродани вчера было… не ужасно, хотя он мог провести это время в постели. И то как Асахи решительно настроен не дать коротышке уйти вперед. То, как отчаянно его команда рвется вверх — он почему-то не хочет отставать. Это иррационально, но Тадаши все равно прав. — Схожу, кое-что спрошу. Вот он, третий зал. И кучка ненормальных, которая тоже продолжает тренироваться до ночи. Ладно, он действительно хочет понять. Цукишима быстро заходит, не давая себе больше времени на раздумья, делает глубокий вдох: — Я хочу кое-что спросить, можно? Они определенно два идиота, даром что капитаны. Куроо с этим отвратительным насмешливым взглядом. Бокуто со стремными шутками и пугающей манерой мыслить. Спасибо Акааши-сану, он хоть их немного сдерживает. И уравнивает средний уровень адекватности в зале — Кей бы один не справился. Но то, что Бокуто-сан говорит — в конце концов имеет смысл. — Тогда ты, — ас Фукуродани поднял руку вверх и, сверкнув глазами, указал прямо ему в лицо, — подсядешь на волейбол! Возможно, Цукишима понял, что тот имел в виду. Что он упускал в своих логических цепочках. «… подсядешь на волейбол!» Он размышлял об этом, пока двое все-таки затянули его на свою тренировку. И в конечном счете это было еще более не-ужасно, чем обычно. Возможно, потому что он решил для себя что-то важное и смог успокоиться. Возможно, потому что с ними было интересно. Как с интересными соперниками. И с кем-то, чей интеллектуальный уровень хоть немного превосходит креветку.***
— Я ФЛИРТОВАЛ! — Чего? — спина Кагеямы напряглась, но он не повернулся. — Сегодня с утра, я флиртовал с тобой! — Хината сжал кулаки. Не хочет слушать — не надо. Но он думает об этом весь день и не может не поделиться. Это же может быть важно! Иначе, почему у Кагеямы было такое ошарашенное выражение с утра, когда он об этом спрашивал? Он не был до конца уверен в своем нынешнем отношении к Кагеяме. У них точно все было не гладко, и Шоё не понимал, почему конкретно. Но они решат это. Как преодолели уже многое, вместе. И как будут преодолевать все дальше. На Кагеяму хотелось оборачиваться. Смотреть, как он сосредоточен на площадке, или, какой он с утра сонный и лохматый. Его хотелось касаться, неважно, чтобы дать пять, или, чтобы пнуть, когда нарывается. Когда они сидели, тогда, перед отъездом в Токио — Хината знал, что у них это взаимно. Они не должны потерять эту близость, не должны! По крайней мере, хоть один из них так точно думает… Сзади послышались смешки и подбадривающий вскрик Нишинои, которого, правда, кто-то быстро успокоил. А Кагеяма все стоял у выхода из спортзала, не оборачиваясь. Темная птица спикировала ему на плечо, заставив вздрогнуть. Он сделал шаг вперед. Ещё шаг. — Тупица, — тихо выплюнул. Хината не смог сделать следующего вдоха. Почему он… так… Хотелось побежать и закричать, но ноги не слушались, а горло сдавило тисками. Вспомнилась та их ссора, после прошлого тренировочного лагеря, когда они даже подрались. Чувство беспомощности, когда ты говоришь в лицо человеку важные вещи, а он отмахивается, будто не слышит. Как колотиться в стену. Будто сон, в котором ты падаешь, и неожиданно осознаешь, что дна нет. И летишь, летишь… Сегодняшнее утро, его хороший сон и чудесное настроение казались такими далекими. Это правда случилось не в прошлой жизни? Кагеяма уже обулся и стоял на ступенях спортзала, когда, все же, повернул голову назад. И… На его лице не было презрения. Не было злости или досады, но оно казалось каким-то… больным? Хината разжал кулаки. Опустил закаменевшие плечи. …что это значит?***
В конечном счёте, Цукишима был рад этому тренировочному лагерю. Он чувствовал, что поднялся на качественно новый уровень, и это льстило. Не только в технике или блоках, нет. Наверное, ему были необходимы все сомнения, даже выговор от Ямагучи. Кей фыркнул, вспоминая отчаянную решимость друга. Возможно, раньше он бы посмеялся над таким накалом эмоций. Теперь он думал, что стал чуть лучше понимать одержимых. Кей не стал вдруг считать волейбол весёлым, и не поставил нереалистичных целей, вроде остановить Ушиваку. Но его тренировки не бессмысленные. А от некоторых можно получать удовлетворение. «Эй ты, из Карасуно. В очках. Не поможешь нам с блоками?» Тогда он почувствовал только раздражение, что его отвлекают. Сейчас он сам идет в этот зал после основных тренировок. Обычно на него плохо действовали вдохновляющие речи. «Не дадим им ни очка!», «Заблокируй все атаки, Цукки!», «Забей 10 очков подряд!». Это звучало нереалистично и глупо, почти как издевка. Но странным образом, когда Бокуто говорил о волейболе, у него выходило хорошо. Несмотря на всю свою раздражающую натуру. А может, как раз благодаря этой простоте — он говорил искренне и иногда глупо настолько, что это уже не воспринималось глупостью. Может, потому, что он был старше и опытнее как игрок. Хотя Цукишима все равно старался быть на расстоянии от него. Того же Хинату можно просто ударить по голове, чтоб отстал, а тут не выйдет. Он старался больше держаться капитана Некомо. Куроо хоть и вёл себя раздражающе, но хотя бы имел больше мозгов и знал, когда остановиться. Хоть останавливался не всегда. Куроо тоже был старше и опытнее. А ещё он, по странным причинам, действительно помогал и делился опытом. Иногда чересчур прямолинейно и язвительно, но Кею это все равно казалось… не милым, но чем-то близким к тому. Цукишиме была понятна забота о своей команде (хотя некоторым членам своей, он бы не пожалел пару тарантулов), но капитан Некомо и ему хорошо помогал. А ещё, несмотря на разницу в возрасте или опыте, он не давал Цукишиме понять, какое между ними расстояние. Бросал вызов в игре всерьез. Помогал без снисхождения. Шутил пусть раздражающе, но не стараясь действительно задеть. Иногда он брал отвратительный покровительственный тон, и тогда Цукишиме хотелось кинуть мячом прямо в ухмыляющееся лицо, но в конечном счёте, все сводилось к шутке. Даже третьегодки Карасуно, казались не такими приятными в общении — а Кей обычно паршиво ладил с людьми. Цукишима нащупал на полу очки и, тяжело выдохнув, поднялся с футона. Он всерьез назвал напыщенного засранца приятным? Съел что-то не то, видимо. Кажется, вся Карасуно уже сладко спала. Дайчи похрапывал где-то в углу, а Ямагучи перекатился на бок, угрожая занять футон Кея. Вот тебе и дополнительные тренировки. Он явно переусердствовал перед сном, и теперь тело было одновременно уставшим, и слишком возбужденным, чтобы провалиться в сон. Он схватил одежду и аккуратно вышел из комнаты. Может, если прогуляться, станет проще уснуть?***
Хината и Кенма сидели на мягкой траве и ели арбуз, которым их снова угостили тренера. Рыжика что-то грызло. Кенма даже знал, что именно, но терпеливо ждал, пока тот заговорит. Он доел свой кусок и методично облизывал пальцы от липкого сока, не торопясь вставать. Хинатин кусок был едва ли дважды надкусан. — Шоё, вы же так и не взяли ни одного сета у Фукуродани, так? — А? Ну да… — …понятно, он витает очень далеко. Кенма сощурился, следя за медленным-медленным движением облаков. Жарко… — Теперь у него есть пара и ему не нужен буду я, — начал Шоё, трагично сводя брови и жалобно глядя на друга. Кенма перевел на него взгляд. — То есть он… я… желаю ему счастья, но он даже не выглядит счастливым! А если он впадет в депрессию и не сможет тренироваться и играть?! — Хината экспрессивно взмахнул руками, и сок арбуза начал капать прямо ему в кроссовок. Он коротко вскрикнул и начал стягивать обувь, ещё больше пачкаясь. — Ты не выглядишь, будто тебя волнует только волейбол. Хината посмотрел на него растерянно. Перевёл взгляд на кроссовок в одной руке и арбуз в другой, будто что-то решая. Наконец, он опустил руки, откладывая кроссовок и поворачивая руку, чтобы на него не капало. Он посмотрел в небо. — Я не знаю, что меня волнует. Просто, пока у нас есть волейбол, я знаю, что мы вместе, понимаешь? Что бы там ни было и какие бы веснушчатые девчонки нас не пытались разлучать, — Хината вновь перевёл надутое лицо к Кенме. — Не очень понимаю, но… Думаю, Кагеяма бы понял. Он явно относится к тебе не как к другим, и ваши деймоны, — сеттер сморщил нос, — ведут себя, будто вы женатая парочка — буквально постоянно. — А? — Хината смотрел с таким искренним недоумением, — В каком смысле? Кенма открыл было рот, чтобы объяснить, но со вздохом закрыл и покачал головой. Если вы друзья, ваши деймоны не облизывают друг друга, не отдыхают, свернувшись в клубок один вокруг другого. Некоторые вещи все же лучше оставлять за закрытыми дверями. Но разве Шоё объяснишь. Он наверняка этого не замечает даже. Кенма помолчал, разглядывая травинки между своих кроссовок, — К тому же, я уже говорил, что соулмейты не значит, что они станут встречаться. Если ты поставишь себе цель, у тебя есть шанс. — Как у тебя со Львом? Козуме поднял голову и нашёл глазами своего первогодку, увлечённо лопающего угощение в компании команды. Тот, будто почувствовал взгляд и тоже поднял голову. Лучезарно улыбнулся. Кенма едва заметно кивнул ему. — Как у нас. Лев хороший парень и я бы хотел с ним общаться, но все же, — он проследил, как его соулмейт сказал что-то Яку и заработал тычок под рёбра, — я буду рад, если он станет с кем-нибудь встречаться. — И не ревнуешь? — Хината насупился и зло надкусил арбуз. — Нет. Не думаю, что смог бы выдерживать его энергию слишком долго. Шоё молчал. Шоё пыхтел и кусал губы. Его деймон стала ежом и колола ему ногу, прижимаясь колючим боком, но он не замечал этого. Он опустил плечи и выдохнул себе под нос, так, что Козуме едва услышал, — Никто не дурак настолько, чтобы отказаться от Кагеямы и оставить его мне… Кегма выразительно фыркнул. — Нет одного правильного способа строить отношения, — он стал говорить чуть громче, — Ты правда думаешь, что я отказываюсь от него, если не хочу встречаться? — Хината замотал головой и слегка покраснел, — Люди проваливаются с любовью не потому, что были или не были предназначены друг другу, а потому, что ведут себя как идиоты. По склону к ним поднимался Куроо, нагруженный арбузом. Козуме благодарно кивнул на протянутый кусочек. Рыжик отказался. — Ничего, если я с вами посижу? — Куроо обезоруживающе улыбнулся Хинате, — Бокуто опять куда-то сбежал с Акааши. Отвратительно. Кенма закатил глаза, — Хватит завидовать так открыто, — нашел глазами взгляд Шоё и вопросительно поднял брови. Тот неловко кивнул, — Садись, раз пришел, — он кивнул капитану на место рядом с собой и снова повернулся к Хинате. — А если ты отступишь так просто, — если есть метод заставить Льва тренировать приемы, есть метод и заставить Шоё взбодриться, — Разве это не будет трусостью? Сдашься, даже не попробовав? Хината вмиг выпрямил спину и посмотрел на него. Упрямо выдвинул подбородок. Ему пришлось отвлечься, чтобы остановить чайку на своих коленях от громких воплей, которые начали привлекать внимание, но все равно он выглядел грозно. Как же легко устроены некоторые… Кенма им даже немного завидовал. — Так что, — вздохнул Кенма. Он внимательно посмотрел на Шое, дождавшись, пока тот станет внимательно слушать, — тебе действительно надо с ним поговорить. Пока нет информации, все переживания — пустая трата сил. Хината грустно кивнул и отвёл взгляд. Он точно хотел поспорить с тем, что разговор это хорошая идея. Кенма правда хотел помочь, но все, что он мог, это давать советы и надеяться на Шое. Хотя, вряд ли он и впрямь в ближайшее время решится на что-то в отношении своего связующего. Кагеяма выглядит более обнадеживающие в этом плане. Если Козуме прав, может, хоть он проявит заинтересованность. Кенма оглядел перемазанного в арбузе Шое, пострадавший ботинок и со вздохом встал. — Сиди, я сейчас принесу салфетки. Не успел он отойти на пару шагов, как его догнал наигранно-приглушенный возглас Куроо: — Хей, коротышка, нам надо чаще пересекаться. Это была самая длинная речь от Кенмы, которую я когда-либо слышал. Ты хорошо на него влияешь! Кенма обернулся и прожег его презрительным взглядом. Засранец растянул свою ужасную улыбку во все тридцать два и потрепал по голове Шоё, заставляя и того немного улыбнуться. И зачем он вообще с кем-то общается?..