Иногда важно заметить, что все изменилось, не пропустить тот самый момент. Не спрятаться от ветра перемен. Не спутать его со вчерашним ураганом.
***
Беспомощность… Аоне из Датеко. Инуока и Лев из Некомы. Сейджо. Цукишима на тренировках стал все чаще блокировать его. Его рост слишком мал. Его прием нестабилен, а подачи слабые. Его блоки пробивают. Эта быстрая была его единственным оружием, но ее мало. Недостаточно. Он не хочет сдаваться! ОН НЕ СДАСТСЯ! И даже если Кагеяма думает, что он не способен на большее, он заставит его поверить! — Я хочу стать сильнее, чтобы сражаться самому! — Почему, почему он не понимает?! Даже не хочет попробовать. Его связующий, его партнер смотрит так зло. Хватает за ворот и отталкивает от себя, изо всех сил. Больно. Не от падения, от его бараньего упрямства! Юкико злобно рычит и почти кидается на Кагеяму, но его деймон бросается наперерез. Кажется, деймон Ячи бросается их поймать, пока она сама отходит все дальше. Ну и хорошо, никто не помешает надрать зад этому самодовольному тупице! Пусть он поверит, поверит, поверит в него! — К-кагеяяямаа!!!***
Они подрались. Хорошо, что Танака-сан подоспел вовремя, пока они не покалечили друг друга. Иначе из-за травм они могли пропустить тренировки, что недопустимо. Теперь ещё Аюми обиделась на него, видимо. Не пришла в постель, а всю ночь так и просидела птицей на спинке кровати. И сейчас, вместо того чтобы, как обычно, сидеть у него в кармане или кошкой тереться о ноги, летит рядом, изредка усаживаясь на плечо. Тобио внимательно посмотрел на изящную птицу. Айю не выглядит обиженной или расстроенной, почему же ведёт себя так? Вот попробуй тут угадать по выражению клюва! Кагеяма дёрнул головой раздраженно. Вот ведь чертов Хината, он будто не слышал его слов совсем. Пялился своими огромными глазами, а в них ни капли ума, одно упрямство. Как он может ставить под удар игру всей команды своими невозможными идеями. Крх. Как он может? «В атаке лидером являешься не ты. А как раз коротышка». Вот что сказал Ойкава-сан. Он ужасный, отвратительный и невыносимый. Пугающий. Но сейчас он может быть прав. Сейчас, на этих двух днях игр со школами Канто, он понял, что надо куда-то расти. Только вопрос — куда? Хината тоже это понял, но то, что он хотел сделать — нереально. Если он не будет закрывать глаза во время быстрой, будет отвлекаться и никогда не забьет. Все происходит слишком быстро, в этой атаке нельзя терять ни секунды. Но… «Если ты этого не поймешь, то ты снова превратишься в короля-тирана». Он не может отступать из-за того, что возникли трудности. Хината тоже отвратительный и невыносимый, но он по одну сторону сетки с ним! Ему надо решить, как быть дальше. Черт, аж пальцы зудят, как хочется прикоснуться к мячу. Надо пойти проверить, не открыли ли уже зал. Вдруг раздался звонок телефона. Кагеяма слегка поднял брови. Что ему может быть нужно в это время? — Кагеяма! — раздался запыхавшийся голос в трубке, — Ты сейчас где? — Укай-сан? Направляюсь в школу. — Чего? — Хотел посмотреть, закончили ли они там с проверкой спортзала. За его спиной раздались тяжелые шаги, заставив обернуться. Тренер летел прямо на него, сверкая безумными глазами. — Хватит слоняться. Дуй со мной!***
Кагеяма волновался. После возвращения из Токио прошло уже два дня, и Аюми его точно избегала. Не давалась в руки, только летала вокруг чёрной молнией и иногда кричала о чём-то недовольно. Настроение и так было паршивым. После ссоры с Хинатой они не разговаривали, и почему-то это ощущалось сильнее, чем хотелось, а новый пас, которому учил его тренер Укай не выходил. Понятно, что непривычные и сложные техники не могут получаться с первого раза, но это было неприятно и слегка царапало самолюбие. Едва придя домой, Кагеяма кинул свою сумку под стол, развернул стул и оседлал его. Айю не торопилась лететь на его мысленный призыв, и сидела к нему хвостом на подоконнике. Он не был умельцем в разгадывании чувств, хоть со своим деймоном обычно получалось лучше, чем с людьми. Сейчас он понимал, что она обижена, но решительно не представлял, что сделал не так, и как это выяснить. Зато он точно знал, что у этой птички терпения меньше, чем даже у него и скоро она прилетит сама. Он уселся удобнее, делая вид, что обои на противоположной стене очень занимательные. Сначала Айю начала оборачиваться на него понемногу. Когда это ничего не дало, она развернулась на подоконнике, наклонив голову, и тихо пискнула. На самом деле она была не чёрной, а темно-коричневой, со светлыми перьями на животе. Кагеяма посмотрел на неё в ответ и поднял брови. Небольшая птичка, чуть мельче вороны, выругалась на своём, но стала переступать лапками в его сторону. Она спрыгнула с подоконника и в один миг немного неловко приземлилась на спинку стула. Кагеяма сглотнул. Кажется, он видел похожих птиц где-то по телевизору или ещё где-то, но не помнил, чтобы Аюми раньше такой была. В её перьях тут и там мелькали белые вкрапления, создавая красивый узор, а на макушке и верхней части крыльев коричневый переходил в темно-рыжий цвет. У неё был маленький чёрный клюв и золотисто-карие глаза, и это была самая изящная и красивая форма, которую он у неё когда-либо видел. — Айю… Она спокойно сидела, смотря на него, будто в ожидании, иногда быстрыми движениями склоняя голову на другой бок. Кагеяма медленно поднял руку, будто спрашивая разрешения, и она сама ткнулась головой ему в ладонь. — Что случилось? — он прочистил горло и постарался сделать голос более мягким, — Что с тобой в последние дни? Аюми переступила лапками, расправила и свернула крылья. Продолжала смотреть на него. Хотела что-то сказать, но он не имел понятия, что. — Ты обиделась? — птичка отвернулась. Что ж, это будет непросто. — Я забыл про камень, который ты нашла? Во сне отдавил тебе хвост? — ноль реакции. Кагеяма поднял голову к потолку и сжал челюсти, зажмуриваясь. — Да что вы всегда, сговорились? Я не понимаю, не понимаю, что значит этот взгляд! Ты обиделась, прости! Но я не знаю, за что… Ауч. Ах ты!.. Айю сильно клюнула его в руку. Пока он потирал пострадавшую конечность, она ещё раз со значением подвигала крыльями. Вдруг он замер. Догадка была такой простой и страшной, что заставила похолодеть. — Ты не меняешься, — он сглотнул и в ужасе распахнул глаза, — потому… п-потому что больше не можешь?! В этот момент Айю издала победный вопль и вспорхнула к потолку. Кагеяма отпрянул так, что стул накренился, замахал руками, и не удержав равновесия с оглушительным грохотом опрокинулся на пол. Через какое-то время он вздрогнул, когда в комнату постучали и в дверь заглянула мать. — У тебя все хорошо, Тобио? Он лежал, придавленный стулом, едва ощущая ушибленный локоть. Наверняка раскрасневшийся и с гримасой ужаса на лице. А его деймон, который больше не сменит форму, все ещё выписывает пируэты у потолка, крича пронзительно, но радостно. Интересная, должно быть, картина. Мама выглядела обеспокоенной, но Кагеяма пробубнил что-то вроде: «Все в норме». Дверь закрылась. Аюми приземлилась возле него на пол, перья торчком, глаза горят. Кагеяма не разделял её энтузиазм. Он помолчал. Набрал воздуха в грудь. — Маам, подожди…***
— Вот смотри, очень похожа, — Тобио сидел с матерью у компьютера и смотрел фотки стрижей, — хотя раскраска у неё чуть более интересная. Может, другой вид стрижей, а может, это только её особенность, — мама тепло улыбнулась и ещё раз (примерно двадцатый за последние полчаса) поцеловала его в макушку и растрепала волосы. У Тобио уже не было сил сопротивляться, он стойко сносил все нежности, гипнотизируя взглядом компьютер. Вот тебе спокойный вечер. Он стащил начатую бутылку молока из холодильника, и пошёл к себе, крепко прижимая Аюми к груди. Происходящее все ещё казалось сюрреалистичным. Он встретил соулмейта. Он встретил свою чёртову пару, и умудрился это проморгать. Высший уровень неудачника, молодец, Тобио. Мать его успела и поздравить, и расспросить (мало чего добившись), и отругать — как он мог не заметить, что собственный деймон обрёл форму! Еще она посоветовала тщательно вспоминать две вещи. Когда он впервые помнит Айю такой. И, когда его соулмейт мог прикоснуться к ней. В тот момент он должен был это почувствовать — радость или что-то похожее. Она точно была такой в токийском лагере. В день отъезда он точно помнил, как она выкапывала камень будучи кротом, что её потом пришлось мыть. Вдруг некстати вспомнился деймон-панда Хинаты, красивый и пушистый, и он сам, сосредоточенный перед экзаменом… Так, ладно, значит в лагере. Под подозрение попадали пять волейбольных команд, включая менеджеров, и исключая тренеров (немного подумав, Кагеяма решил все же включить Карасуно на всякий случай, но установить возрастной ценз). Он застонал сквозь зубы — и как теперь гадать? Под ладонью пискнула Айю, которую он сжал слишком сильно. Черт. Теперь радостные моменты. Он чувствовал радость каждый раз, когда проводил хорошую атаку, но это было не то. Когда им изредка удавалось взять сет. Хотя больше всего, когда Саэко их довезла, и они не опоздали. Но тогда Айю никто не трогал. Ха, и тогда она уже сидела у него на плече стрижом. Он задумчиво посмотрел на неё в своих ладонях и хмыкнул. Она преданно смотрела в ответ, чем не помогла. Кагеяма чувствовал странный азарт, будто пытался пройти сложный уровень в видеоигре. Правда, что за награды будут в конце, неясно. Ничего хорошего он там не предвкушал. Если отмотать назад, Аюми была слишком возбуждённой в начале поездки. Кагеяма хотел завалиться спать, а она, на удивление скакала по нему, горланя так, что заглушала даже Хинату. Внезапно у него участился пульс. Он, кажется, понял, когда… — Оооо боже, Айю!.. Когда они отъезжали, они сначала оба сели на заднее сиденье, но Саэко сказала пересесть кому-то вперёд. А поскольку входить и обходить машину было бы непозволительно долго, придурок Хината полез на переднее сиденье через салон, а Саэко ржала над ним, но помогала перекинуть ногу. Айма была в тесном салоне, когда они махали руками. Кагеяма медленно встал, сжимая кулаки. Вдох-выдох. «Боже, пусть это будет не Хината!» Хотя следующая мысль заставила сомневаться. «Если это сестрица Рю, он убьёт меня. Он просто разорвёт меня голыми руками…» Тобио представил себе эту сцену и мысленно передернулся. Да и Саэко… Она классная, но точно не его соул. С другой стороны Хината. Вдох-выдох. Он помнит то странное неуместное чувство в животе. Возбуждение, радость и азарт. Оно возникло будто без причины, и быстро утихло, так что он не обратил внимание и списал на стечение обстоятельств. Конечно, он чувствовал азарт и возбуждение, когда ехал на выездные игры. К сильным соперникам. Конечно, он был счастлив, что сдал экзамен. Да ещё Саэко перешучивалась с Хинатой, создавая радостный гвалт. Ну и задница Хинаты прямо перед его лицом, когда он перелезал вперёд. Кагеяма сглотнул. Прям в десяти сантиметрах от его лица. Он не планировал это больше вспоминать. Не то, что бы это была какая-то особенная задница. Вполне обычная. Он видел её уже пятьсот раз. Но все же так близко видел впервые. Кхм. Внутренний голос подсказывал, что его соулмейт не Саэко. «Мне придётся провести всю жизнь с рыжеволосым придурком». Он искренне хотел, чтобы это прозвучало в его голове зло, но вышло не так. То ли обречённо, то ли вообще с надеждой, черт разберешь эти эмоции. Надо же было ему так вляпаться. Перед глазами встал Хината. Такой раздражающий, шумный, непрошибаемый идиот. Что ж, злобный коротышка, ты уже никуда не денешься, хоть не подозреваешь об этом.***
— Отличный прием! — Асахи-сан! Иии… — Есть! — кричит Танака — Черт! — с другой стороны площадки. Сегодня он был не сосредоточен. Его пасы, конечно, были хороши, но не так точны, как обычно. Это бесило, и он еще больше терял концентрацию. Кагеяма зыркнул на рыжего блокирующего по ту сторону сетки, будто он был во всем виноват. Хотя, в конечном счете, он и был, кто еще? Хината заметил его взгляд и отшатнулся, чуть не врезавшись в Энношиту. Настроение Кагеямы поднялось на пару пунктов. Вчера вечером он вроде смог успокоиться. Соулмейт это здорово, и Хината в этой роли не так страшен — ему же мог достаться, например, Цукишима, брр. Но все равно сегодня он всю тренировку пялился на Хинату, так что у того, кажется, начал дергаться глаз. А потом косился на Айю, что вместе с остальными деймонами сидела за пределами площадки или летала между перилами балкона. Он искал признаки того, что не ошибся. И даже находил их. Хината совершал сотню лишних движений в секунду. Стриж, мелькающий в воздухе, казалось, не может остановиться ни на секунду — столько в нем было энергии. Хината был простодушным дураком — но в этом было свое очарование. Айю громко пронзительно кричала и делала кувырки в воздухе каждый раз, когда команда Кагеямы брала очко. Хината был невысоким, но резким и стремительным. Айю была красивой… И ее глаза — как расплавленное золото, в них тепло и свет, который всегда горел для Кагеямы. Она всегда была рядом, поддерживала его и они всю жизнь преодолевали трудности вместе. Хината верит ему и в него — глупо, отчаянно, эгоистично, но… разве можно сравнивать всего лишь человека с деймоном? С тем, кто буквально часть тебя, кто действительно никогда не пропадет. Разве кто-то может сравниться с его Аюми? Как коротышка вообще смеет… На перерыве к нему подошёл Сугавара-сан. — Все в порядке, Кагеяма? Ты слишком напряжен сегодня. Возможно, Сугавара был единственным, у кого Кагеяма мог попросить совета. Если бы он хотел и играть с Хинатой, как раньше, и что-то делать с тем, что они пара. Но чтобы они с рыжим были в отношениях? Как Сугавара с Дайчи? Вряд ли такое правда возможно. Семпай все еще смотрел сочувственно и ждал ответа. Возможно, кое с чем ему все же нужна помощь. — Я слишком много думаю сегодня, не могу сосредоточиться, — «Действительно, тяжко думать, когда это нечем делать», послышался мерзкий голос Цукишимы, но связующий проигнорировал его на этот раз. К тому же, если Хината во время игры будет еще отвлекаться на всякие глупости… Да и Кагеяма довольно плох в общении и не представляет, как можно сближаться с кем-то. А когда они рассорятся это будет плохо для команды. Значит просто придерживаться плана? Они поговорят после национальных, и тогда будет время разобраться с этим. — Суга-сан, можете меня ударить? — Кагеяма вытянул руки по швам и слегка склонился, — Пожалуйста! — Э-э-э, а точно все хорошо? — с сомнением уточнил капитан. Сугавара рассмеялся. Кагеяма распрямился, глядя прямо и упрямо сведя брови. Семпай медленно развернулся, поднимая руку, и все еще мило улыбаясь. Сделал короткий шаг, накреняясь… И тяжелая ладонь с оглушающим «баммм» опустилась Кагеяме пониже лопатки, заставляя сделать несколько шагов вперед и замахать руками в поисках равновесия. Он со свистом втянул сквозь зубы воздух. — С-с-спасибо большое, — просвистел он на грани слышимости. Сугавара слегка похлопал его по плечу. — Ничего-ничего, можешь просить в любое время, — он слабо подтолкнул Кагеяму в спину, — а раз теперь все хорошо, иди и играй, нечего отлынивать. Теперь все правда хорошо. Его не должно волновать ничего постороннее во время игры. И не будет. — Слушай, король, в следующий раз и меня проси, я не откажу в помощи, — растягивая слова с улыбкой говорит Цукишима. — В следующий раз, — Кагеяма оскалился, — я попробую просто ударить тебя. Должно быть так успокаивающе! — Начинаем! — Хината, отличной подачи! Чтож, теперь он спокоен. Подавайте!***
— Я дома! Хината умылся и взглянул на себя в зеркало. Уже послезавтра. Он снова поедет в Токио. И он обязательно покажет всем, чего он достиг за это время и заставит Кагеяму передумать насчет него. И достигнет еще большего! Юкико-воробей возбужденно прочирикала и села ему на макушку. Шое радостно рассмеялся и кивнул отражению в зеркале. Все так и будет. У него синяки под глазами. Было бы здорово заснуть сегодня нормально, а не ворочаться полночи. Все же… его что-то волнует. Кто-то. Кагеяма. Почему-то не говорить с ним неожиданно неуютно. Они не соревновались, кто быстрее добежит до клубной комнаты уже почти две недели. Уже две недели Хината не пробивал волшебных быстрых и очень скучал по ощущению тяжести того мяча в руке. Того, как идеально он ложится в руку. Он очень гордился тем, чему научился тренера Укая-старшего. Он стал на ступеньку ближе к тому, чтобы сражаться — с любым пасом, сражаться самому. Но то чувство, когда мяч оказывается в идеальной позиции ещё до того, как ты подумаешь об этом… На это оказалось так легко подсеть! А ещё на лучащиеся удовлетворением и гордостью темно-синие глаза его связующего. Он уже две недели не смотрел в них так близко… Но было ещё что-то, странное. «Ты тоже это заметила, правда?» Юки сочувственно чирикнула и села на подставленную ладонь. Деймон Кагеямы. Раньше, даже когда они с ним ссорились Юки с Аюми… взаимодействовали. Тоже пытались цапнуть друг друга, или наоборот, начинали играть, вынуждая и своих непутевых людей не идти на конфликт. А теперь ничего. Деймон Кагеямы летает под потолком зала и игнорирует Юки. Как Кагеяма игнорит Хинату. А в последние пару дней Кагеяма стал ещё страннее. Смотрит на него волком, и огрызается, если подойти. Почему-то это задевает сильнее, чем должно бы. «Ты бесишь, когда рядом, но когда тебя нет — ещё хуже». Воробей издал долгую трель, вынуждая его улыбнуться. Вдруг скрипнула дверь. — Братик, пойдём ужинать. Юкико подпрыгнула, радостно сверкнув глазками, слетела с его рук и вмиг вылетела в коридор. — Иду! — Шое с улыбкой посмотрел на сестру и внезапно бросился вперёд, хватая её поперёк живота и поднимая вверх. Нацу счастливо рассмеялась и заколотила кулаками по его плечу. Её деймон, белый хорёк, покачал головой, медленно отвернулся и пошёл в сторону кухни. Парень показал язык ему в спину. Скуучный какой. — Слушай, Нацу, а ты не хочешь вступить в волейбольный клуб, когда пойдёшь в среднюю школу? — Шое забросил девочку себе на плечо и направился вперёд, на запах жареной свинины, — Я бы приходил смотреть на твои игры. А ты бы ходила на мои, когда я стану играть в высшей лиге, а? — Тогда поиграешь со мной в мяч после еды? — Х-ха, ладно. Старший брат покажет тебе класс! Они добежали до кухни и Шое резко распахнул дверь. Запах мяса творит чудеса, но его вид и вовсе лишает мыслей. Слюни текут, и весь мир приветлив. — Урра, — закричали они с Нацу на два голоса, — Едаа!!!