Всё, что ты заслужил

По субботам после обеда к Кор приходили ребята из местного приюта. Они помогали ей с уборкой, тщательно намывали посуду, полы, протирали пыль с мебели и даже стен. За такую помощь Эмис давала им на карманные расходы, а если не было посетителей, то показывала опыты или учила чему-то. Не допускала она их только в операционную и кабинет — там девушка убиралась сама. Сегодня Аккерман помогал протирать пыль в приёмной и в зале. Дети поглядывали на него с опаской, но интерес пересиливал, и многие сами подошли познакомиться. Узнав, что это тот самый герой войны, о котором судачит весь город, ребята пооткрывали рты. Они тут же завалили Леви вопросами, поначалу он старался отвечать односложно, но уборка встала, и ему пришлось строго прикрикнуть на них. «Что за напасть. Повсюду меня преследуют эти отродья, хоть детсад открывай!» — думал Аккерман с недовольством. Обычно после работы детишки любили закрываться в тихой комнате и проверять, действительно ли за её пределами ничего не слышно — им никогда не надоедало. В комнате отдыха вместе с Эмис они слушали пластинки, если же хирург была занята — устраивали бои подушками, коих в комнате было полно. При этом из уважения всегда действовали осторожно, чтобы ничего не разбить и не испортить. Кор ценила ребят, но понимала, что не может ни для кого из них стать мамой, она должна была думать о большем, сосредоточиваясь на высшем благе — сохранять жизнь. А не давать её. Опасаясь, что стоит только полюбить сирот — и переживаниям не будет конца, девушка порой вела себя с детьми строго и отстраненно. Несмотря на это, Грета Ван Флит привязалась к Эмис и больше других, она рассказывала девушке все свои девичьи секретики, тащила поделки и надеялась однажды стать такой же, как Кор. По обыкновению они вместе стирали грязную одежду в ванной первого этажа, и малышка болтала без умолку: — Так вот, Эмис, я спрятала кота в шкаф, надеюсь, смотрительница разрешит его оставить. А если нет, то может котик пожить у тебя, пока я не вырасту и не перееду в свой собственный дом? — Нет, Грета. Это очень плохая идея. Во-первых, нельзя запирать животное, ему, как и тебе нужна свобода, а не клетка. Во-вторых, я врач, и в моём доме не место шерсти и когтям. У некоторых людей на котов аллергия. К тому же тогда придётся каждый день намывать полы. — А я бы приходила хоть каждый день! И полы мыла бы по три раза! Только забери меня, Эмис. Я хочу всему-всему у тебя научиться. Девушка тяжело вздохнула, выжимая стиранное бельё. — Ты же знаешь, я не могу забрать тебя, милая. Одиноким помешанным врачам не доверяют сирот, чтобы мы не ставили на детишках опыты, — и Кор состряпала страшную гримасу. — Ты всё это выдумала! — захохотала Грета. — Давай лучше поскорее закончим стирку и приготовим для всех перекус? — Эмис поспешила сменить тему. Она напоила детей горячим шоколадом и выпроводила их, расстроенных, раньше обычного. За остаток дня к ней пришёл только один посетитель и тот с простым вывихом, так что быстро доделав дела, девушка повела Аккермана на прогулку, пока затихший дождь не начался вновь. Уже закрыв дверь, Кор заметила, что в почтовом ящике и рядом с ним лежат ещё коробки, свертки и конверты — подарки. — Заберем всё на обратном пути, — пожала она плечами. — Да уж, ну и рекламу я вам сделала. — Люди бы всё равно узнали обо мне рано или поздно, слишком приметная внешность. — Те, кто читают газеты — да. Если честно, то внешность ваша самая обычная. Точнее… Учитывая всё, что вы пережили, вы выглядите прекрасно. А вот у многих, кто живет в Западном районе, тела — одни сплошные рубцы и ожоги. Ну да не будем об этом, мы же договорились. Кхм. Смотрите, Леви, тут у нас дорога на рыночную площадь, если свернуть налево, то попадём на вокзал, куда мы приехали. Слева начинается самая длинная и оживлённая улица Блю Лайон, там нужно быть осторожным, повозки ездят очень быстро, того и гляди из лужи окатят. А дальше Голд Лайон, где живут все богачи Норфолка. Пожалуй, наведаемся туда по хорошей дороге. Было не так пасмурно, как утром. Лужи подсохли, Эмис покатила коляску по ровной брусчатой дорожке. Хотя идти было легко, смотреть в затылок Леви и говорить с ним ей было некомфортно, как впрочем и ему. Аккерман с радостью прошелся бы с костылями, но Кор убедила его, что коляска для долгой прогулки подойдет лучше. Долгое время они молчали. Девушка лишь изредка рассказывала о местах, по которым они брели, и снова замолкала, не желая навязываться. Наконец Леви решил задать вопрос, который давно зудел в его голове: — Эмис, расскажите, как вышло, что вы не знали о моём ранении так долго. И почему вдруг вы отыскали меня сейчас. — Хм-м. Первые полгода после Гула я плохо помню. Я лечила сутки напролёт, а как только появлялось свободное время, я старалась отоспаться и набраться хоть каких-то сил. Мы узнали имена героев, остановивших Гул, почти сразу, однако прошло ещё много времени, прежде чем возобновили обычную печать газет — в первое время там писали лишь хронику пропавших-найденых-раненых-живых-мертвых. Когда хаос немного поутих, а газеты начали покупать, чтобы почитать новости, а не чтобы найти потерянных родственников, статьи начали пестрить вестями со всего света. Однако я никогда не доверяла им и практически не читала газет. В нашем вестнике до сих пор пишут в основном либо сплетни, либо пропаганду, а у меня и без этой ерунды было множество дел. Так что, вероятно, я никогда бы и не узнала о вас, если бы не оказалась в библиотеке в поисках редкого издания анатомического справочника. В то же время за соседним столом стажёр-библиотекарь сшивал номера старых выпусков для архива. Там я случайно увидела общее фото, где вы были на коляске. А дальше, только не смейтесь, словно искра вспыхнула в моей голове. Я отыскала все газеты, где были хоть какие-то упоминания о вас. Ещё не найдя информацию о травме, я будто уже тогда твёрдо знала, что смогу излечить её, а дальше — помочь всем, кто окажется в подобной ситуации. Сразу представила и подготовку, и саму операцию, поняла, что вы были бы идеальным кандидатом, загорелась этой идеей настолько, что начала действовать и в тот же день купила билеты до Ребелио. Такое вот странное стечение обстоятельств. — Вы до сих пор уверены в успехе? — спросил Леви, переваривая информацию. Эмис медлила с ответом так долго, что решила просто промолчать. Она очень странно себя чувствовала последние несколько дней и никак не могла понять причину. Уверенность девушки немного поколебали все произошедшие сложности, но она, как и прежде, верила в успех своей затеи. Даже не видя ее лица, Аккерман счел её молчание согласием. Сделав большой крюк, они вернулись в дом, захватив новую порцию подарков. Отужинали красной рыбой с овощами и разошлись по комнатам. Леви стал перебирать принесенное ему добро, а Кор засела за записи в кабинете. Прошло всего два дня, как они приехали в Норфолк, но Эмис казалось, что минуло несколько недель. Девушка прочувствовала всю тяжесть боли и возложенной на неё ответственности, получше узнав историю Леви и его самого. К тому же её не отпускало необъяснимое, нерациональное чувство, что впереди грядёт буря, к которой она, Эмис, не готова. Кор всеми силами старалась сосредоточиться на своих заметках, но мысли её то и дело разбегались. Было заполночь, когда девушка, перечитав свои записи, сшила листы кольцами и отодвинула шкаф кабинета. В скрытой нише располагалась небольшая потайная комната, где она хранила свой архив. Идеи и наброски изобретений, заметки о людях и явлениях и массивные записи о самых грязных тайнах тех, с кем ей доводилось иметь дело. Эмис не собиралась использовать эти заметки, однако хранила их на всякий случай, иногда перечитывала и продумывала, что может произойти дальше. Часто прогнозы её сбывались: у Кор в принципе всегда была хорошо развита интуиция, это помогало ей в исследованиях, про некоторые вещи она могла с уверенностью сказать, что они произойдут. Как и почему, она не знала, но предположения воплощались практически всегда. Сейчас же в голове Эмис бушевала безмолвная буря, и она не знала, что её ждёт, хотя заранее продумала ступенчатый план работы с Аккерманом прежде, чем приступить к его исполнению. Помимо переживаний об успехе затеи, хирурга посетило чувство неудовлетворенности — теперь её работа и жизнь казались такой жалкой и никчёмной по сравнению с тем, что совершил Леви. В раздумьях и переживаниях Кор спустилась вниз заварить ромашковый чай и увидела, что свет в комнате пациента ещё горит. Тихонько постучав в дверь, она вошла после его ответа. — Кажется, вы нарушаете мои предписания в первый же день, — корила она, глядя на Леви, сидящего в груде вещей на кровати. — Вам давно пора спать. — Не спится. Я разбирал подаренные вещи. Даже не знаю, куда теперь всё это деть. Здесь чего только нет, и книги, и одежда, и даже деньги в нескольких конвертах. Мне как-то неудобно. А вы почему не спите? — Делала наброски наколенника и много думала. Решила перед сном выпить чаю. Составите компанию? — Не откажусь. Кор принесла с кухни заварник, пару чашек и плошку печенья, и они ещё немного посидели с чаем в спальне Аккермана. Эмис отметила, что Леви уже не первый раз держит кружку за ободок, не притрагиваясь к ручке, но спрашивать не стала — было в этом жесте что-то особенное. — Скажите, Эмис, что это может быть? — Аккерман поставил пустую чашку на поднос, выудил что-то из кучи свертков и передал девушке небольшой золотистый цилиндр с узорами. — Предполагаю, это головоломка Бруствера. Эти колечки крутятся, а вот эти поршни можно передвигать. Нужно особым образом собрать узор, тогда цилиндр откроется, и можно посмотреть, что внутри. Джон Бруствер искусный кузнец-литейщик, он и сделает ваш наколенник. Предполагаю, внутри может быть нож или что-то вроде того. В моей головоломке был этот. Эмис закатала левый рукав своей белой блузы, кожаным ремешком ко внутренней стороне плеча крепился тонкий скальпель с узорами на ручке. — Судя по количеству оружия, которое вы носите с собой, вам бы понравилось в разведке, — удивился мужчина. — Зачем вы носите его дома? У вас ведь целый арсенал в операционной. — Каюсь, я просто обожаю лезвия. Этот скальпель всегда со мной, на всякий случай. Я просто знаю, что однажды он пригодится. У вас ведь тоже с собой нож? «Да откуда она всё знает?» — промелькнуло в голове Леви, но он не ответил. — Конечно, я только предполагаю, но мне кажется, как опытный воин, вы не стали бы пускаться в путешествие без средств защиты. А холодное оружие вам наверняка ближе пистолета, — добавила Эмис. — Как часто ваши предположения оказываются верны? — Часто. Почти всегда. И это предвидение — сущее проклятие. Знать что-то наверняка я не могу, но когда предположения вновь и вновь подтверждаются, это играет злую шутку и даёт уверенность, что и все последующие предположения сбудутся. Поэтому я стараюсь, насколько это возможно, продумывать наперед только то, что действительно важно. Иначе с ума сойти можно, — Эмис встала с кресла, потерла глаза и потянулась к подносу. — Ох, опять я разболталась, а ведь давно пора спать. Ложитесь в кровать, а вещи разберёте завтра. Доброй ночи, Леви. Аккерман согласно кивнул и проводил девушку взглядом, однако всё равно уснул только спустя несколько часов и в кресле.