Папочкин принц

Близился Данькин день рождения, 20 лет, на который Вадим Сергеевич уже задумал для своего юного любовника кое-что особенное… Настолько особенное, что он и сам с трепетом ждал этого дня. Однако в вопросе подарка они никак не могли прийти к компромиссу: Данька просил себе машину, но Вадим категорически не разрешал ему самому садиться за руль. «У нас есть машина с водителем! Один звонок, и через 5 минут тебя везут с комфортом, куда пожелаешь. Чего тебе не достает?» — в очередной раз пытался переубедить его Папочка. «Но я хочу порулить сам! У меня никогда не было своей собственной машинки!» — обиженно надувал губы мальчик. Такие диалоги происходили уже давно, а перед днем рождения эта тема поднималась все чаще. Данька с утра стоял у окна в спальне и поглядывал на слуг, которые сновали внизу, сервируя для них с папочкой завтрак. Вадим сидел тут же в кресле, в черном шелковом халате, читая газету. Вдруг в кудрявую головку юноши пришла гениальная идея и он с восторгом воскликнул, оглянувшись на Вадима: — Я придумал!!! Я знаю, чего хочу на день рождения! Их! — указал Данька пальчиком в сторону работающей на улице четверки его любимых слуг. Вадим даже не понял сначала: — В каком смысле, милый? Они же и так в полном распоряжении вашего высочества. — Я хочу их насовсем! Себе! Чтобы они поехали со мной домой, — Данька сказал это так просто, будто речь шла о ракушках и камешках с пляжа. Вадим оторопел. Он, конечно, осознавал, что сам приучил Даньку к тому, что любая его прихоть должна быть исполнена. Но ведь у всего есть границы! Отложив в сторону газету, он мягко начал отговоривать Даню от этой немыслимой затеи: — Солнышко, но ведь они не наши рабы. Не твои игрушки. Это живые, свободные люди… у них тут… Не успел он договорить, как увидел, что уголки губ юноши поползли вниз, подбородок задрожал, а глаза наполнились слезами. — …Семьи и своя жизнь…— глухо закончил папа, — Даня! Не надо плакать, пожалуйста, — он хотел погладить его по голове, но Данька оттолкнул его руку и кинувшись на кровать, горько зарыдал. — Даня, Даня… — гладил его по спине Вадим, — ну, котеночек, я всегда делаю все что ты захочешь, но ведь и папочка не все может! Заплаканный Данька поднял голову и, захлебываясь слезами, обиженно бросил ему в лицо: — Ты не не можешь! Ты просто не хочешь! Ааааа! Тебе просто жалко для меняя-а-а! Ты меня не любишь!!!! — Ну уймись же, мой хороший… — он попытался поцеловать принца, но тот резко отвернулся, — радость моя, ну помнишь, ты просил машинку? А я не хотел чтобы ты водил, помнишь? Хорошо! Хорошо, я согласен! Папа купит ее тебе, как вернемся, только не расстраивайся так и не плачь! Слезы Даньки действовали на Вадима удручающе, видеть плачущим своего золотого мальчика он просто не мог, каждая секунда была пыткой, и Вадим безбожно потакал ему, лишь бы «ребенок» успокоился. — Не хочу я никакую машинууу!!! — Данька уже натурально истерил, лупя со всей силы ногами по роскошной кровати и пуская ртом и носом пузыри, — Я хочу забрать свою свитуууу!!!! Хочу!!! Хочу!! Хочууууу!!!! Ааааа!!!!! Данечка хочеееет!!! — визжал он до хрипоты. Тут в комнату заглянула встревоженная Марья Васильевна, которая с самого начала стояла под дверью и все слышала. Они озабоченно переглянулись с Вадимом Сергеевичем и он легко кивнул ей, разрешая войти. — Данюшка, ну не надо так кричать, горлышко заболит, — попыталась успокоить его няня, — попей водички, мой хороший… — протянула она ему стакан воды. Но Данька уже разошелся не на шутку: со злостью выхватив стакан у нее из рук, он выплеснул всю воду няне в лицо, а сам стакан швырнул на пол: — Не хочу я пить! Вон отсюда! Никто меня не любит… а-а-а-а…. — продолжал надрываться Данька. Марья Васильевна, покачав головой, со вздохом ретировалась, вытирая мокрое лицо платком. Не получая желаемого, избалованный юноша легко скатывался в истерику и тогда унять его было ну очень сложно. Поэтому обычно все заканчивалось тем, что принц просто получал все, что ни захочет. Вадим сам понимал, что взрастил маленького домашнего тирана, но и поделать уже ничего не мог. — Я люблю тебя, сынок, больше жизни, ты сам прекрасно знаешь. — Не любишь! Не любишь!!! Тут мне с ними весело! А там мне будет скучно одному!!! Я хочу их себе! Насовсем!!!!! Хочу!! — Ладно-ладно, зайчик, — наконец сдался Вадим, не в силах больше видеть данькино расстройство и чувствуя, что от криков у него начинается мигрень, — я подумаю, что можно сделать. Я постараюсь все устроить! Но мы же не можем увезти людей против их воли! — Папуля, — Данька чуть успокоился, уже чувствуя, что его взяла, — когда тебе что-то нужно, ты очень убедителен. И потом, ты сам прекрасно знаешь, что заставит их поехать. Просто хорошо им заплатишь и все! Они в такой бедности тут живут! — Я попробую, Данечка, но не могу ничего обещать… Но Данька уже сиял, как начищенный самовар, и о недавней истерике напоминали только красные пятна по всему лицу, мокрые слипшиеся ресницы и взлохмаченные кудри. Он тут же забрался к папочке на колени. Вадим вытащил из кармана носовой платок, вытер Даньке лицо и высморкал нос. — Папочка, ты самый лучший! — юноша обнял Вадима за шею и улыбнулся, показывая очаровательные ямочки на щеках, — и я так рад, что ты согласился, наконец, купить мне машинку, чтобы я рулил, как взрослый! Вадим опешил от такого поворота. Он чувствовал, что этот голубоглазый чертенок с ангельской внешностью ловко обвел его вокруг пальца. — Данечка, машинку я обещал тебе взамен… — Все! Все! Все! Ты сказал что можно — значит можно! — хитро улыбался Данька,— а я хочу кабриолет! Вадим вздохнул, понимая, что обратной дороги нет: — Только не воображай, что будешь кататься один. Или с телохранителем, или со мной! Получив все, что хотел, Данька развеселился и начал как котенок ластиться к папочке. Мало того, что Вадиму было почти физически больно смотреть на данькины слезы — ему действительно хотелось дать мальчику все, что не пожелается, чтобы видеть его сияющие глаза и счастливую улыбку. Но помимо этого было еще кое-что. Капризное поведение принца, которое окружающих лишь раздражало и вызывало желание как следует отшлепать этого наглого мальчишку, папочку только распаляло и желания вызывало совсем другого толка. Поэтому часто такие концерты принца заканчивались бурным сексом. Так было и на этот раз. Когда после всего они уже лежали рядом, счастливые и расслабленные, Даня спросил: — Папа, а почему ты так не хочешь, чтоб я сам ездил за рулем? — Ох, Данечка… — честно Вадим ему все равно не мог бы ответить, поэтому отделался общей фразой, — это небезопасно, малыш. А я слишком сильно тобой дорожу.