«Margaret Allen создал(-а) группу «Экскурсия»»
«Margaret Allen добавил(-а) вас»
Ополоснув рот я начала читать сообщение, которое только что пришло: Прошу прощение, что так поздно! Мы приняли решение устроить вам небольшую автобусную экскурсию, чтобы вы, во-первых, имели хоть какое-то представление о городе. Ну, а во-вторых, чтобы смогли с кем-нибудь познакомиться и не сидеть в комнате, смотря турецкие сериалы или что вы там смотрите. Завтра встречаемся в 9:00 около входа в гостиницу, вместе сядем на автобус и посетим такие замечательные места: 1)Восточная государственная тюрьма 2) Художественный музей Филадельфии 3) Колокол Свободы 4) Аллея Элфрета 5) Филадельфийская ратуша Посещать сами заведения мы не будем, но вместо них будут «пятиминутки», чтобы вы смогли полюбоваться архитектурой. После, мы отправимся куда-нибудь перекусить. Всем до завтра и спокойной ночи. Прочитав сообщение, поставила телефон на зарядку, переоделась и завалилась на кровать. Я сильно устала и очень соскучилась по сну без тошноты и раскачивания корабля, а ещё завтра рано вставать. Вообще, я не очень хотела идти на экскурсию, но поняла, что мне нечем больше заняться и нужно хоть как-то социализироваться. Я же приехала сюда отдыхать и наслаждаться природой прекрасной Филадельфии, а тут так удачно подворачивается автобусная экскурсия. Я раскинула ноги и руки и уставилась в потолок. Наверное, самое время задаваться важными вопросами, например, если ничто не вечно, то и вечность не вечна? Когда у бессмертных начинается кризис среднего возраста? Или если родить ребёнка между пограничными постами двух государств, у него будет двойное гражданство или не будет вообще? Вообще, почему люди думают о таких не важных мелочах перед сном? Я склоняюсь, что это действует как легкий наркотик. Сначала ты сидишь в легкой задумчивости, потом тебя накрывает эйфория и ты смеешься со своих же ответов, а в конце, если повезет, засыпаешь. Я улыбаюсь от своих философских мыслей и залезаю под одеяло. Может зря я выбрала юриспруденцию? В будущем буду сидеть и копаться в грехах других людей, пытаться отсудить им свободу. Надо было подавать документы на факультет философии, намного легче, не смогла бы вершить ничьи судьбы. Уже утыкаюсь носом в подушку и кутаюсь в одеяло, но до моих ушей доносится звук гремящих колонок. Мелодия знакомая какая-то. Но слышно ее было достаточно хорошо. Звук стал громче, и мне это до безумия начало мешать. Я пролежала так ещё какое-то время, но вечеринка, проходившая снизу, мешала мне все больше и больше. Интересно, почему никто из проживающих здесь ещё не пожаловался на шум. Неужели у меня глюки? Я еще не до конца отошла от круиза что ли? Отодвинув одеяло в сторону, приняв сидящее положение, я засунула ноги в тапочки в виде черепашек и направилась к выходу. Мириться с происходящим? Ну уж нет, только через мой труп. Если всех всё устраивает, то либо они глухие, либо идиоты, которые не имеют личных границ. Выйдя в коридор, я поняла, что мне не кажется. Этот звук, действительно, идёт снизу. Решила постучать в соседнюю дверь, чтобы узнать, не мешает ли им звук, но мне никто не открыл. Постучала в следующую. Такая же история. Видимо все покинули номера и отправились на тусовку. Я спустилась на этаж ниже и уже отчетливо слышала откуда идёт звук. Господи, эта комната прямо под моей. Я подошла к номеру, откуда доносился раздражающий звук, мешавший, наверное, всем, кто был в радиусе километра. Пытаясь сдерживать агрессию, подняла руку, чтобы постучать в номер, но не успела, дверь распахнулась, а в проеме оказался виновник этого хаоса. — О, скитлз, приветик, — проговорил тот самый синеволосый парнишка. Музыка с такой силой била из динамиков, что ее пришлось перекрикивать. — Опять ты? — с удивлением и злостью спросила я. — Хватит меня так называть. — Не опять, а снова. Зачем пришла? Мне вроде на балкон больше ничего не падало, — с издёвкой протараторил он. — Точно не чтобы присоединиться, — сказала я, махая рукой около носа, дабы отогнать запах алкоголя и табака от себя. — Выключи музыку, пожалуйста. — С хрена ли? — с таким выражением лица спросил парень, как будто я ему утверждала, что земля-плоская. — Потому что уже поздно, одиннадцать вечера, — наехала я, приподнимая бровь. — Тебе вроде на балкон упал мой лифчик, а не на голову, а если даже на голову, то он не такой тяжелый, чтобы отбить мозг. Он хотел что-то сказать, но я его перебила: — Значит так, ты выключаешь музыку, я ложусь спать в тишине, — не понимаешь по-хорошему? Будет по-плохому. — Нет, ты просто ложишься спать и закрываешь уши, а я продолжаю слушать музыку. — Не наглей. — Это называется-компромисс. — Это было бы компромиссом, если бы вариант нравился нам обоим, а выходит, что ты продолжаешь слушать музыку в то время, как я должна пытаться уснуть, прикрывая уши. То, что ты называешь компромиссом больше похоже на эгоизм. Давай я тебе словарь подарю? — Скитлз, ты пытаешь казаться злой? У тебя не получается, — он оперся о дверной косяк и сложил руки на груди. Видимо, то, что музыка теперь была слышна и в коридоре его не смущала. — Перестань называть меня так! — Почему? — серьезно? Он еще спрашивает? — Потому что мне не нравится, — он медленно растянул губы в улыбке. — Именно поэтому я и зову тебя так. Кроме того, тебе подходит, — вот ему самому не смешно это произносить в слух? Из глубины комнаты послышался долгий и протяжный голос какой-то девушки: — Соариииин, возвращайся к нам! Зеленоглазый парень, видимо, чьё имя было «Соарин» быстро захлопнул дверь передо мной, да так, что ветерком обдало. Даже не попрощался, идиот! Как я поняла, выключать он ничего не собирается, и я поспешила на первый этаж. Не получается казаться злой? Да что, ты, мальчик, знаешь о злости? Лучше было просто выключить эту чертову колонку, чем нарываться на мой гнев. Подойдя к ресепшену, я проговорила: — Извините, но на пятом этаже пахнет гарью. Может, загорелось что-то, — девушка в бежевом костюме и бейджиком на груди быстро взяла в руку рацию и что-то, проговорив туда, побежала по лестнице наверх. Я осталась одна в холле. И решила осмотреться. Много зеркал, очень много пространства. Какое финансирование у университета, если они могут позволить такие поездки для больших групп студентов? Раньше не задавалась этим вопросом. Я перевела взгляд на диванчики и увидела одиноко сидящего юношу. По-моему, я видела его в порту. Рука у него была забинтована. Я сделала пару шагов в его сторону. — Парень, сражался с драконом? Он непонимающе посмотрел на меня. Я указала взглядом на его ладонь. Он хрипло рассмеялся и покачал головой. — Скорее с острой частью входной двери, — он поправил бантик на бинте и посмотрел на меня. — Меня зовут Питер. Ты едешь завтра на экскурсию? — Да, еду, — он уставился на меня как будто ждал, что я скажу еще что-нибудь. — Рейнбоу. Рейнбоу Дэш, — надеюсь он ждал имени и судя по его взгляду именно его и ждал. — Руку жать не буду, а то бантик развалиться, — он улыбнулся и я улыбнулась ему в ответ. Я услышала громкий стук каблуков по кафелю, а это означало, что администратор уже решила вопрос и идет отчитываться мне. Когда она зашла за стойку, то спокойным голосом сказала: — Все в порядке, просто там толпа нетрезвых студентов, видимо, что-то жгли, я их уже разогнала, можете не переживать, — пришлось отвлечься от нового знакомого. — Спасибо Вам, а то я переживала, что это мог быть пожар. Спокойной ночи, — сказала я и посмешила к себе, скрывая свою победную ухмылку. Завтра ему влетит от сопровождающего. Уже почти дойдя до лифта, обернулась на парня с бинтом на руке. — До завтра, Питер, — он улыбнулся и помахал мне здоровой рукой. Знаете, когда идете по коридору и подставляете, что играет музыка, а позади вас взрывы. Именно так я себя ощущала. Как это скажется на мне? Не знаю, возможно Соарин придумает ответную месть. В любом случае сейчас я могу спать спокойно и слушать звуки ночной Филадельфии. Интересно, что он обо мне подумал? Сначала упавший лифчик, потом сорванная тусовка. Что же будет дальше? С улыбкой на лице я открыла дверь в номер и прошла в спальню.***
Звук будильника нарушает созданный мной идеальный мир и мне приходиться проснуться. Я с тяжестью открываю глаза и выключаю эту чёртову машину смерти. Вместо того чтобы начать собираться, проверяю телефон. Отвечаю всем на сообщения, рассказываю Тому про вчерашнее, он успевает пошутить и подколоть меня дважды за это время. Посмотрев на часы, все таки решаю встать и начать собираться. Накидываю на себя шорты, футболку с кроссовками и направляюсь на улицу. Ветерок ударяет мне в лицо. Достаточно жарко, но благодаря ветру не душно. Почти вся группа собралась у входа в отель, многие лица узнаю, но здороваться не спешу. Я подхожу к толпе и осматриваюсь по сторонам. На парковке стоит большой красный автобус, но без окон. Водитель стоит на улице, никого запускать внутрь не спешит. Когда на часах пробивает ровно девять утра, то Маргарет (наша сопровождающая), начинает рассказывать о правилах безопасности. А так же о хорошем поведении, при этом ее взгляд задерживается на Соарине, стоявшем недалеко от меня. Да! Так и думала, что ему зададут трепку. — Прошу не распивать алкогольные напитки. Не забывайте, что мы гости города и должны соблюдать приличия, — она прошлась по всем нам взглядом, выдохнула, как будто объясняла детям элементарные вещи и продолжила говорить о технике безопасности. На этом моменте я перестала ее слушать и углубилась в свои мысли. Справляется ли Том один или мне стоило остаться с ним? Думала о том, что он готовит сам себе и как питается, как ложиться спать в пустой квартире. Конечно я не исключаю, что он познакомился с какой-то девушкой, с которой проводит все свободное время. Я бы даже была счастлива, если бы это было так, но он ничего мне не говорит и это наталкивает на мысли, что ему одиноко без меня. Мои размышления прервал голос водителя, разрешившего заходить в салон. Стоя в толпе заметила перед собой причину моего вчерашней агрессии. Вернее его спину. Он был намного выше меня, да и если уж так говорить, выше практически всех здесь присутствующих. Он все ближе подходил к двери, но почему-то наклоняться даже не думал. — Здесь низкий дверной проём. Будь... Пластиковый верх двери, о котором я говорила, со звонким стуком врезался ему в лоб. Он склоняется и растирает место ушиба. Краем уха я слышу ругательства и нецензурную брань. Ну точно подарю ему словарь. — Ой, — выкрикивает Соарин, стоя впереди меня. — Я предупреждала, — тихо смеюсь и обхожу эту ошибку вселенной. Прямо за мной в салоне показался Соарин, он тёр свой глаз, которым ударился об дверь автобуса. Ну что же, понадеюсь, что на его лице не образуется фингал. Через несколько рядов от меня сидел Питер, он помахал рукой, предлагая сесть рядом. А почему бы и нет? Когда-то же надо заводить друзей. Я прошла и села рядом с ним, тем самым открыв вид на Соарина, державшегося за глаз. — А я смотрю, ты выбрал вилкой в глаз? — Питер посмотрел на Соарина, который прошёл дальше и сел на место рядом с рыжеволосой девушкой небольшого роста. Соарин недовольно посмотрел на Питера, сидящего в радужной футболке: — А я так смотрю, что ты всё же выбрал в жопу раз? — девушка с рыжими волосами пыталась не засмеяться и прикрыла рот рукой, тогда я заметила милые веснушки на ее щеках. — Подкол засчитан, — Питер развернулся к окну, прерывая перепалку, видимо не сильно конфликтный человек, нам только предстоит узнать друг друга. Ну ничего, впереди еще много времени. Когда, наконец, все расселись, автобус тронулся и мы начали нашу поездку. И вот опять, когда у меня появляется свободная минута, хочется вспоминать прошлое и анализировать настоящее. Ну что за напасть такая? Нет, я всё-таки запишусь к психологу прямо вечером, чтобы после приезда с Филадельфии сразу отправиться к нему в кабинет. Что может разрушить жизнь человека? Да если так подумать, то абсолютно всё, что не вписывается в рамки "нормальной" жизни. Любая мелочь может подпортить восприятие реальности и будущего. Сломать все цели, разбить многолетние шаблоны существования. Так что нужно сделать, чтобы твоя жизнь была относительно "хорошей"? И только сейчас я понимаю, что эти глупые рамки придумали сами люди. Не бывает всецело "плохой" и "хорошей" жизни. Бывают глупые люди, которые пытаются загонять людей в несуществующие рамки. А если так подумать, то только я могу дать оценку своей жизни. Да, порой она не проста и хочется кинуть всё, но если посмотреть под другим углом, она наполнена яркими эмоциями и моментами, которые я не хочу забывать. В периоды жизни, когда мне хорошо, я не занимаюсь самоанализом, мне попросту это не нужно. Но когда наступают серые дни, полчища мыслей обрушиваются на меня и я забываю те прекрасные моменты, оставаясь на едине с мрачными сторонами жизни. Вот сейчас я смотрю, как прохожие ходят вдоль улиц, заходят в магазины, разговаривают, стоя у фонтанов, целуются у входов в дома. Их жизнь кипит, но никто не задумывается, что у каждого прохожего человека своя жизнь. И он тоже в период "темноты" ставит оценку своей жизни. Может, у той девушки, которая ждет автобус сегодня день рождение и она спешит домой к родственникам, а может, ей пришлось отдать последние деньги за лечение своей собаки и теперь она ждет автобус, который отвезет ее в пустую квартиру. Никто не знает, да и не задумывается, что в мыслях и жизни этой девушки. Все воспринимают прохожих как ненужную массовку. Мои мысли прерывает приближающаяся Восточная Государственная тюрьма. Пугающее здание возвышается над городом, чем то напоминая крепость. Зеленый плющ местами обрастает на стенах здания, создавая ощущение, что мы находимся на съемочной площадке ужастика. Мы выходим из автобуса и Маргарет сразу же начинает рассказывать нам историю этого места, я честно пытаюсь вслушиваться, но теперь мой разум поглощает размышление о Томасе. Меня, действительно, пугал тот факт, что я оставила Томми одного. Я мысленно ругала себя за это. И дело было даже не в том, что он может переспать на моей кровати, столе или подоконнике: он там один, а я тут, в тысячах километров от него. Если ему понадобится помощь, то меня даже рядом не будет. — Дэш, ты слышишь меня, — окликнул меня Питер, щёлкая у меня перед носом. — А? Что? — Ничего, ты просто в трансе была. Бурное обсуждение здания тюрьмы не давало нормально поговорить, но я все таки решила спросить: — Боже, от кого так табаком несёт? — именно в этот момент все замолчали и обернулись на меня. Ну да, с кем еще такое могло произойти? Только со мной! Я обернулась назад и увидела Соарина, прислонившегося к автобусу и держащего в руке сигарету. Он повернул голову вправо и выдохнул облако дыма, а потом повернулся ко мне, подняв сигарету в воздух, будто чокаясь со мной ей. Я отвернулась и решила сделать вид, что ничего не произошло. Да и вообще, курить в общественных местах неприлично. Сзади я услышала его смешок и приближающиеся шаги. Он остановился прямо за мной, я могла почувствовать тепло его тела своей спиной. Наклонившись к моему уху, провел носом по волосам и выдохнул сигаретный дым мне в волосы. Козел. Теперь запах табака будет в моих волосах пока я их не помою.***
Поездка подошла к концу, я даже не заметила как быстро пролетело время. На каждой остановке Маргарет рассказывала об истории достопримечательностей, а также делилась интересными фактами. Я вот раньше не знала, что колокол свободы не звонил после празднования дня рождения Джорджа Вашингтона в феврале 1846 года, а его роковая трещина появилась в том же году. Сейчас мы все шли кушать. Зайдя в фаст-фуд заведение, все разбежались по своим компаниям. Я была с Питером. Мы сделали заказ и сев за столик, приступили к трапезе, как в поле зрения появляется ещё один поднос. Я поднимаю взгляд. Конечно же в наше личное пространство вторгся Соарин. Кто же еще? — Надеюсь, ты сегодня в том лифчике, а то не зря же я напрягался и тащил его целый один этаж. — Что? Какой лифчик? — удивлённо спросил Пит. Я почувствовала, как мои щеки запылали — Хватит упоминать этот случай. Я не виновата, что так вышло, — сказала я, уткнувшись в тарелку. — О чем вы? — все еще недоумевал Питер. Соарин вкратце рассказал ему эту историю и было видно то, как Питер пытается сдержать смешок. Видимо, не хотел обидеть. Мы еще какое-то время посидели в заведении, обсудили поездку, но подошло время и нас позвали в автобус. Почему-то в автобусе стало посвободнее, возможно из-за того, что компания ребят решили еще погулять и пообещали вернуться в отель самим. Ну, флаг им в руки. Пройдя вглубь автобуса, поняла, что очень хочу спать. Предупредив Питера, что пойду на задние ряды, ушла подальше от всех. Лежать на этих сиденьях оказалось достаточно удобно. Тем более за окном начало темнеть, так что атмосфера для сна была подходящая. Я уже начала проваливаться в сон, как меня отвлек голос какой-то девушки: — Ну пожалуйста, давай здесь? - она чуть ли не хныкала, повиснув на руке какого-то парня. — Долорес, убери руки, я сказал нет, — дальше я услышала какую-то возню и от интереса решила приподняться на локтях. Прямо через сиденье от меня сидел Соарин с той рыжеволосой девушкой. Ее рука лежала у него на ноге и она пристально смотрела ему в глаза. Господи, приставать к кому-то в автобусе? Это реально может возбуждать? — Рин, да все спят, всё будет хорошо, — она с уверенностью осмотрелась и видимо не увидев моего взгляда кивнула своим словам. — Долорес, я сказал нет - значит нет! — Долорес, а ты скинь ему на балкон свое белье, он любитель такого, — они резко обернулись и я подмигнув ей, легла спать обратно. Нет, ну если у них проблемы в интимной сфере жизни, то почему бы не дать маленький советик?***
Нас довезли сразу до отеля и перед тем как зайти в туда, я попрощалась с Питером, который хотел посетить магазин, и отправилась ко входу, но чья-то рука остановила меня: — Так как тебя зовут? — спросил Соарин. — Если не «Скитлз», то я разочаруюсь в жизни. — Можешь начинать разочаровываться. — Меня зовут Рейнбоу Дэш. — Соа... — Соарин, я знаю, — бросила я и скрылась за стеклянными дверьми, но остановилась и вернулась. — Она серьезно хотела этого в автобусе? — это же не гигиенично! — Я неотразим, все девушки кидаются на меня! — он расплылся в дьявольской улыбке. — Ну да, конечно, — проговорив это, зашла в гостиницу не став оборачиваться. Самонадеянный кретин.