Хор. В двух семьях, равных знатностью и славой,
В Вероне пышной разгорелся вновь
Вражды минувших дней раздор кровавый,
Заставив литься мирных граждан кровь.
Рин на секунду прервал меня: — Почему ты пропустила перечисление действующих лиц? — он приподнялся на локте и заглянул мне в глаза. Надеюсь, что не заметил чуть покрасневших щек. — Книга очень старая, я подумала, что тебе знакомы герои, — он кивнул, но продолжил смотреть на меня. — Что-то еще? — Нет, просто продолжай читать, — я отвернулась к книге, но буквально всем телом чувствовала его прожигающий взгляд.Из чресл враждебных, под звездой злосчастной,
Любовников чета произошла.
По совершенье их судьбы ужасной
Вражда отцов с их смертью умерла.
Соарин все таки лег на спину, но взгляд от меня не отвел. Я лежала, и каждой клеточкой тела ощущала его. Он не трогал меня, но моя кожа пылала от того, что он смотрел на меня. Или это все таки из-за жары? Постепенно я привыкла к нему и читать стало не так сложно, голос вновь стал похож на обычный. Я вчитывалась в историю как будто не читала ее, хотя любила ее, прочитала еще в старшей школе. Спустя три прочитанных мной сцены, почувствовала ровное дыхание у своего локтя. Сначала я не поняла что происходит и решила, что он намеренно щекочет меня, но он просто уснул. Просто взял и заснул. Я понимаю, что он болеет, но не мог бы хоть предупредить, что засыпает? Ладно, будем считать, что его убаюкал мой голос, и он провалился в сон, сам того не заметив. Я максимально аккуратно, чтобы не разбудить его, вылезла из кровати и налила стакан воды, который поставила на прикроватной тумбочке. Я хотела было уйти, но посмотрела на книгу в своих руках. Она была чуть плотнее в одном уголке, и я пролистала страницы до этого места. Листы хрустели под моими пальцами, и создавалось ощущение, что тронув их чуть сильнее, они рассыпаться прямо в руках. Это оказались скрепленные между собой двадцать страниц для заметок. Я знала, что в старых книгах были пустые листы для своих мыслей, но ни разу не видела их в живую. Я поддела пальцем скрепку, державшую эти страницы, но Соарин повернулся на другой бок и я захлопнула книгу. Было бы классно покопаться в его мыслишках, но не сегодня. Может быть в следующий раз. В мое поле зрение попал карандаш и, взяв его, я написала на форзаце:«Пей больше жидкости»
И оставила в открытом виде около стакана с водой. На последок укрыла его и открыла окно на форточку, чтобы поступал свежий воздух. Я на цыпочках вышла из комнаты и направилась к себе. Холодный чай так и остался стоять на тумбочке, заполняя комнату запахом малины и черного чая. Сочетание настолько теплое и домашнее, что покидать комнату казалось по меньшей мере смертным грехом. Как только закрыла за собой дверь, услышала стук в нее. Сначала, я подумала, что это Соарин, которого я случайно разбудила, но открыв дверь, на пороге увидела Питера. —Привет, — улыбаясь сказал он. — Привет, что ты здесь делаешь? Он вытянул руку с пакетом, покачивая его передо мной: — Впустишь? — я немного отодвинулись, давай ему пройти. Не успела я ничего сказать, как он сразу объяснился: — У меня тут нет друзей и кроме тебя я никого не знаю, а тупо лежать и смотреть в потолок мне не особо хочется, поэтому я тут купил кое-что, давай приготовим пиццу? — он так быстро тараторил это, что мне понадобилось какое-то время, чтобы переварить его речь, когда я наконец выдавила из себя: — Пиццу? — Да, пиццу, — он протиснулся в мой номер уже начал хозяйничать на кухне. Я услышала шуршание пакета, что означало, что Питер в серьез настроен на приготовление еды. Сегодня прямо день покупок для друзей. А я могу назвать Соарина другом? Надо будет подумать над этим вопросом... — Ты ее хоть готовить умеешь? — поинтересовалась я, заходя в кухню. — Не хочу чтобы кухня сгорела. — Обижаешь! — сказал он, поджимая нижнюю губу. — Я отлично готовлю, все детство помогал маме с готовкой. Он выложил все продукты на стол и постепенно начал раскатывать тесто скалкой, купленной им в магазине. Пицца была нашей с Томасом любимым блюдом. Мало времени - закажи пиццу. Лень готовить - закажи пиццу. Хочется чего-нибудь вкусного - закажи пиццу! А еще каждый год просили приготовить ее на наши дни рождения, и мама никогда нам не отказывала. Помню, что стояла и смотрела на то как она нарезает ингредиенты, а потом, когда мама отворачивалась, воровала их и убегала со скоростью света в другую комнату. А она с чересчур громкими вздохами и возгласами искала воришку, тогда я и правда думала, что мой план был максимально скрытным. Питер покрыл раскатанное тесто тонким слоем ветчины и украсил сочными дольками лимона. Мне нравилось, как это сочетание кислоты контрастировало с пышным тестом, пропитанным соусом из тертых томатов и специй. Не уверена, что когда-нибудь вновь смогу есть пиццу без привкуса ностальгии, но нельзя же расстраивать Питера, так что я искренне улыбнулась. — Выглядит аппетитно. Мой новый друг направился к шкафу с посудой и нашел там разделочную доску, на которой начал разрезать маслины пополам, он не заботился об аккуратности, поэтому вскоре все поверхности за пределами доски были в жидкости, в которой хранились маслины. Сегодня у меня определенно хороший день. Я засмеялась, когда Питер попытался удержать текущую воду рукой, но поняв, что мы сейчас испачкаем всю кухню, стала искать полотенца. Рецепт моей мамы предусматривал добавление в начинку маленького кусочка перца чили. И если вы думаете, что этот кусочек ничего не сделает, то глубоко ошибаетесь. В красной начинке его было не обнаружить, поэтому приходилось полагаться на удачу. Порой я смеялась с резко изменившегося лица Томаса, а порой сама кашляла и бегала по кухне в поисках молока. Еще мама любила добавлять тимьян, в результате получалась неповторимая симфония вкусов: тающее во рту тесто, пряный тимьян и обжигающий острый перец. Но сегодня не вечер воспоминаний, поэтому всего этого не будет. Буду думать, что я создаю новые ощущения. Не успела я выложить тертый сыр на блюдо, как его маленькая часть чуть не упал на стол. Питер умело подхватил кусочек начинки, выпавшей из блюда, и улыбнулся. — Это проверка на качество, вдруг этот сыр отравили в магазине, — он с серьезным лицом продегустировал его и покачал головой, давая понять, что все нормально. Пока мы ждали приготовления пиццы, Питер не переставал расспрашивать меня: — У тебя есть братья или сестры? — Да, брат, он моего возраста. А что? — я на секунду перестала смотреть на духовку и посмотрела на него. — Пытаюсь узнать тебя получше, — он поудобней уселся на стул и отпил предварительную налитую воду из стакана. — Расскажи что-нибудь провокационное о себе! — почему-то именно сейчас я нуждалась не в обыденных фактах, а компрометирующей информации. — Когда мне было шестнадцать лет я впервые вживую увидел женскую грудь. — Ну и что? Это не настолько провокационно. — Ты не дослушала, — он набрал в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выдал: — Эта грудь принадлежала 70-ти летней женщине, я случайно перепутал раздевалки в бассейне. — Ты...как... — я честно пыталась не засмеяться, но у меня не вышло. Надеюсь, что мой смех не услышали все соседи с моего этажа. — Достаточно компрометирующая информация? — он поерзал на месте, но засмеялся вместе со мной. Пока мы ждали приготовления пиццы, я узнала немного лучше Питера. Он рассказал про то как порезался об дверь, вернее об дверной косяк. Рассказал о своем детстве и семье. О всем понемногу, но для начала хватит. Он рассказал, что родился в Лондоне, закончил старшую школу и долго не мог определиться с университетом. В последний момент подал документы и поступил. Он сказал, что не строил воздушные замки и не рассчитывал на место в нашем университете, он даже не расстроился, если бы не поступил. Питер полагался только на удачу. Это очень отличалось от моего мышления и честно сказать, я бы так не смогла. Чувство тревожности поглотило бы меня от неизвестного будущего, без плана и четко просчитанных вариантов исхода ситуаций. В это время таймер запищал, а это означало, что все готово. Я смотрела, как Питер вытаскивал из духовки пиццу, и вдыхал чудесный аромат запеченной начинки. Мы сидели до вечера на кухне, кушали приготовленное нами блюдо, оно ничуть не уступало маминому рецепту и разговаривали о всем на свете. Питер оказался достаточно интересным собеседником. Мы оба выяснили, что ненавидим насекомых и любим есть манго. И наши мнения сошлись в одном - клуб фанаток Соарина не оправдан. Когда время стукнуло ближе к десяти вечера, Питер начал собираться к себе в номер. Я пыталась посидеть с ним подольше, но он сказал, что не хочет отвлекать меня от сна. Я пыталась уговорить его посидеть еще чуть-чуть, но он остался непреклонен и мы попрощались. На прощание я завернула несколько кусочков пиццы в пленку и отдала ему. Он пообещал сидеть со мной на всех экскурсиях, а я пообещала прийти к нему и приготовить что-нибудь вкусненькое. Око за око. Я проводила его до двери и закрыла ее на ключ, но в нее тут же постучались. "Забыл что-то?" С полной уверенностью, что это Питер открыла дверь. Мое лицо исказилось в гримасе недовольства. Долорес. — Я сразу приставлю к делу и спрошу! Что ты делала сегодня у Соарина? Я видела, как ты выходила из его комнаты, — ее рыжие волосы, идеально уложенные, рассыпались каскадом по плечам. Всегда носит стильные вещи, никогда не приходит без безупречного макияжа и таскает очередную брендовую сумочку - все это про Долорес. Вот и сейчас, стоит передо мной в безупречном виде и буквально брызжет ядом. Как мило. Захотелось вырвать клок волос этой суке. Ненавижу, когда лезут не в свои дела. — Он заболел и я просто решила спросить, как его самочувствие. — Ты вышла и улыбалась! — Да, а еще я дышу, моргаю и много чего дел… — не успела я договорить, она меня перебила. — Стоп…как это «заболел»? — ее лицо из злого в ту же секунду изменилось на удивленное. — Ну знаешь, обычно вирусные инфекции способствуют заболеваниям. Может быть снизился иммунитет, а потом пришл... — Значит так, ты отстаёшь от Соарина, он не твой парень и... — ее голос становился все громче и скорее всего весь этаж уже слышал ее недовольные возгласы. — Да хватит меня перебивать! — где она обронила мозги? — Хочу и перебиваю, перестань ходить за ним. Я никогда не попадала в такие абсурдные ситуации. Странные девушки красавчиков-парней. Обычно в школе они занимаются черлидингом, в свободное время ходят на шоппинг и грубят всем, кто только посмотрит на их вторых половинок. Но надо признать, Долорес эффектная девушка. Возможно, была бы она менее агрессивной и помешанной на парнях, ее любило бы больше людей. Но увы, из себя она представляет очередную идиотку, стремящуюся убить всех, кто только помешает ее планам. А еще у таких, как Долорес, обязательно есть две подружки, которые ходят рядом и обеспечивают ей более стервозный вид. Слушать ее дальше я не могла, поэтому перебила зарождающуюся тираду: — Послушай, я не собираюсь уводить у тебя парня или кто он там тебе, я просто зашла… — по-моему я услышала как клацнули ее зубы. Или мне показалось? — Да это ничего не меняет! Ты просто хочешь отбить его от меня, — эта Долорес сама не понимает, что несет бред? — Разбирайся с ним сама, я не буду перед тобой отчитываться. Тебе самой не кажется, что ты ведешь себя как ребенок? — Я надеюсь, ты меня поняла, — поговорила она, чуть ли не притопнув ногой. Замечательный театр устроила. Зачем она вообще сунулась в университет, шла бы сразу в цирк. Долорес была одной из таких людей, которые скрывают свои чувства. Она могла быть шумной в компании, сохранять безразличие в критических ситуациях, быть бессердечной. Она ненавидела каждого, кто ей не нравился с первого взгляда и унижала при любом возможном случае. Но я знаю, что когда она остается наедине с собой, без посторонних глаз, то превращается в обычного человека. Человека, который воспринимает вещи близко к сердцу, слишком тихую и чувствительную девушку. Долорес ни за что бы не показала своих настоящих эмоций на людях, он бы скрывала их до последнего, а потом придя домой, долго и муторно анализировала свою жизнь и задавалась вопросом: что я делаю не так? Она хотела быть ледяной, но при этом в глубине души ненавидела это чувство. Ее маска всегда была при ней - бессердечная стерва, так ее называли за спиной даже ее подружки. Откуда я это знаю? Все очень просто, я была такой. Мне просто пришлось скрывать саму себя, чтобы в конечном итоге не расстраивать близких и друзей. Если они видели меня улыбающуюся, то думали, что со мной все прекрасно. Сижу в кинотеатре и смеюсь с дурацкой шутки? Ем вкусную еду и не плачу? Гуляю в парке и не отвлекаюсь от беседы? Все это давало понять людям, что со мной все нормально. Да, возможно они видели - я изменилась, может даже думали, что все вернется на свои места, но нет, ничего не вернулось. Я поменялась навсегда. В Долорес я вижу себя, только немного другую. Может быть из-за этого ее не люблю. Я закатила глаза и захлопнула перед ней дверь. С меня хватит, такого отношения к себе я не потерплю. А орать на весь коридор крайне глупо. Я выдохнула и направилась в спальню. Перед приходом Питера я приоткрыла окно, поэтому надеялась на то, что ступив в комнату, буду ощущать прохладу. Занавески раскачивались от коротких дуновений ветерка, сквозь них проходил лунный свет и отбрасывал блики на стены. Казалось, что если я пройду в комнату, то нарушу волшебство, окутавшее помещение с пола до потолка. Зайдя в комнату, морозец пробежался по рукам, оставив после себя мурашки, которые заставляли поежиться. Это как сидеть вечером на пляже - тебе холодно, но не можешь уйти, продолжаешь мерзнуть и ничего не делаешь с этим. Приятное покалывание прошлось по открытым ногам, но всю эту утонченную картину разрушило одно - табачный запах. Неприятный дым как будто навис под потолком и омрачил спальню. Я посмотрела сначала на открытую балконную дверь, а потом на входную дверь, на пороге которой недавно стояла Долорес. Соарин. Вот неблагодарный! Я к нему со всей душой и распростертыми объятиями, а он опять делает какую-то херь. Ну ладно, может не совсем я и добродушна с ним, но хоть какое-то чувство благодарности он должен иметь? Он меня выкурить, как таракашку пытается? Гневно выдохнув, пошла на балкон. Он стоял, прислонившись к перилам своего балкона без футболки и курил сигарету, даже не замечая моего присутствия. Клубы дыма поднимались прямо вверх к распахнутой балконной двери, и по ощущениям скользили по моим ногам. Звезды освещали наши силуэты и мне казалось, если присмотреться поближе, смеялись над нами. Как будто земные проблемы это ничего не стоящие соринки среди целой вселенной. — Я тебе не для того покупала таблетки, чтобы ты потом стоял голый на балконе! — он поднял голову и посмотрел на меня, прямо в глаза. — А я смотрю ты заботишься обо мне? — он затушил сигарету о пепельницу, не прерывая игру в гляделки. — Что на этот раз привело ко мне? Я облизнула пересохшие губы и не прекращая смотреть ему в глаза, ответила: — Едкий дым, заполнивший мой номер, — я наклонила голову и продолжила игру. — Долорес заходила недавно, — подул сильный ветер и мои волосы разметались по плечам. Я склонна думать, что природа всё слышит и реагирует сиюминутно. Предательница. — Да? И чего же она хотела? — он ухмыльнулся и сложил руки на груди. Сказал это спокойным тоном, а глаза его откровенно смялись надо мной, изо всех сил пыталась сохранить серьезное выражение лица. — Принцесса прибегала и хотела забрать своего принца на белом коне, — он хохотнул и продолжил слушать, — но я бы сказала, что прибегала она не за принцем, а за котом облезлым, — он улыбнулся, но ничего на это не ответил. Втягиваю носом воздух, убеждая себя, что это лишь для того, чтобы успокоиться. Но сквозь запах табачного дыма ощущаю тонкий, еле уловимый аромат ночи, тянущейся из темных улиц города. Интересно, я привыкну к запаху сигарет спустя время общения с Соарином? — Знаешь что, Рейнбоу? — он потянулся за очередной сигаретой в карман. Я проследила за движением его руки. Он медленно достал сигарету, но остановился и засунул обратно. — В глаза. — Что? — он назвал меня по имени? Ад замерз или мне показалось? — Смотри мне в глаза, — он произнес каждое слово отдельно, делая короткие паузы. Черт, черт, черт, черт. Мой взгляд вернулся обратно к нему. Его зеленые глаза как будто горели в ночи. Я почувствовала, что щеки запылали. Хорошо, что полумрак скрывает это. — Смотрю, — практически прошептала я. Секунду подумав, добавила: — Больше не кури на балконе. — Так это забота, скитлз? — он все так же продолжал смотреть на меня. Я пожала плечами, что-то невнятно промямлила про ужасный запах в номере и быстренько ушла с балкона, напоследок запнувшись об штору, спиной ощущая его взгляд. Надеюсь, что он не заметил. Я убежала в ванну под холодный душ. Буду стоять под ним пока щеки перестанут быть цвета спелых томатов. Разотру их мочалкой, только бы никто не заметил смущения. Мне не хотелось знать, почему я так реагирую на его присутствие. Мне не хотелось думать, почему сердце предательски отзывается, стучит гулко где-то в животе, стоит лишь увидеть знакомый силуэт. Я не хотела поворачиваться к балкону и видеть его, потому что знала, что во мне подымит один его взгляд. Я схватилась пальцами за край раковины и посмотрела на себя в зеркало. Что я видела? Растерянная, слишком смущенная, почти сорвавшаяся с места, чтобы поскорее убежать от его присутствия в свою комнату, залезть на кровать и повторять у себя в голове: "Он не читает мысли, не читает!" Я знаю, что мой мозг меня обманывает и то, что спустя несколько лет от этих переживаний не останется и следа. Но я чувствую что-то, что раньше никого не затрагивало меня, пряталось под кроватью, делавшее вид, что не выйдет от туда, и теперь, скалясь и смеясь, вылезает на глаза. Что со мной, черт возьми, происходит?