Солнце, которое не может растопить лёд

      – Я похож на петуха, – жалуется Свет, разглядывая себя в зеркале.       В качестве одежды на нём парадный костюм Предвестников – отделанная массивным мехом на воротнике длинная чёрная шуба, под которой скрыт китель. Свет поправляет на груди Глаз Бога, чтобы он висел ровно и смотрит на лицо. На щеках и лбу горят огнём тонкие рыжие полосы, на голове пылают длинные перья, которые своей формой напоминают уши и сливаются с волосами, которые стали настоящим пламенем, и Свет заглядывает под шубу, проверяя длинный хвост.       Как мило, что для него одежду пошили из специальной огнеупорной ткани.       – Ну, должен сказать, что весьма симпатичного петуха, – посмеивается Хар за спиной и резко гладит от лопаток до самых ягодиц. – К тому же у тебя нет выбора.       – К сожалению, – хмыкает Свет, несильно пиная Хара по ноге. – Кому только пришла в голову идея, что на официальных мероприятиях жар-птицы должны быть в переходной форме?       – А вот это уже должен знать ты, – разводит руками Хар и обходит Света по кругу, придирчиво осматривая со всех сторон. – Не переживай, там будут только Предвестники, их помощники и Царица.       – Я не переживаю, – отмахивается Свет, а перьевые уши вспыхивают немного ярче, сдавая его нестабильное состояние с потрохами.       – Как же, – фыркает Хар, поправляя мех.       Большим минусом переходной формы является то, что пламя становится в разы сложнее контролировать. Несмотря на большой опыт Свет так и не научился полностью подчинять себе собственную силу в переходной форме. С огнём он мастерски управляется как человек и как жар-птица, проблем ещё ни разу не наблюдалось после становления совершеннолетним. Так что несостыковки в магии – одна из основных причин нелюбви к переходной форме.       – Ещё не забывай вести себя нормально при Царице, а то подумают, что ты голову в последней миссии повредил, – цыкат Хар, разглаживай свой парадный китель. – И не пялься на Царицу во время церемонии, это глупо.       – Ты мне мать, чтобы давать наставления или отчитывать? – закипает Свет, нависая над Харом грозным зверем. – Мне напомнить, кто из нас двоих является подчинённым?       Свету не нравится ставить людей на место при помощи своего положения. Тем более ставить на места Хара, самого близкого и единственного друга, на данный момент. Вот только иногда он забывается и начинает раздавать указания, когда его не просят.       И ещё внутри Света клубится тщательно сдерживаемое перед встречей с Царицей волнение, которое он никак не может задушить. Он не хочет ударить в грязь лицом, не хочет показывать свои истинные чувства, не хочет, в конце концов, вновь сталкиваться лицом к лицу со своими Архонтом, в которого имел наглость влюбиться. Богохульство, не иначе.       – Ты мой начальник, – без колебаний чеканит Хар, резко опуская руки по вдоль туловища. – А ещё друг, которому я хочу помочь. Тебе может быть сколько угодно лет, ты можешь быть не человеком, но я понимаю, как ты мыслишь, понимаю твои эмоции, и лучше я лишний раз напомню тебе об очевидных и простых вещах, чем кто-то разглядит в тебе уязвимого влюблённого человека и растопчет ещё до того, как ты успеешь сделать вздох в роли Предвестника. Усёк?       К сожалению или счастью, но Хар умеет давить на людей, в том числе и на Света. Против него не могут помочь ни долгие годы жизни, ни привычная сдержанность, ни более высокое положение в рядах Фатуи. Хар мастерски управляется со словами и информацией, которой владеет. Он умеет драться при помощи оружия, но ещё лучше он показывает себя в совестных битвах.       И с одной стороны Свет гордится тем, что сумел разглядеть в несуразном мальчишке хорошего помощника, а с другой – ему совестно, что его отчитывает человек, который не прожил о полувека. Хар удивительно часто имел возможность видеть не лучшие стороны Света.       – Прости, я и правда волнуюсь, – сдаётся Свет, в знак поражения опуская голову, и нервно массирует шею.       – Ты противнее гидро слайма, – без обиды фыркает Хар. – Вдох, выдох и пошёл, я знаю, что ты умеешь держать лицо даже в самых паршивых ситуациях. Вспомни только случай в Шаль-Аде, когда тебе пришлось оправдывать Скарамуша перед местными. Я же знаю, что ты хотел пробить себе лицо ладонью из-за тупости ситуации.       – Это и правда было сложно, мне пришлось нести полнейший бред, чтобы нам не перекрыли торговый путь, – улыбается Свет, вспоминая свою третью миссию в роли помощника Скарамуша.       Он тогда уже несколько сотен лет служил в Фатуи, был прекрасно знаком с их методами и принципами работы, но только знакомился со Скарамушем и изучал его неприятный характер. И кто бы мог подумать, что тот из чистого эгоизма и вредности упрётся рогом и будет давить на местные власти. Причём довёл до такого, что вместо небольшого повышения налогов они перешли к полному перекрытию торгового пути Фатуи в Фонтейне.       И Свету пришлось всё разгребать! Сначала он навешал главе города горы лапши на уши, а потом ещё и надавал из своих карманов взяток другим служащим. А Скарамуш вышел из этой миссии сухим из воды и успешно сработавшим Предвестником, которого похвалил даже Пьеро.       – Боюсь, время ностальгии подошло к концу, нам через несколько минут нужно быть у входа в Главный зал, – окликает Хар, показывая на часы на стене.       – Вперёд, – командует Свет и первый покидает комнату, чеканя каждый шаг.       Стража у дверей отдаёт честь и вытягивается по струнке, хотя раньше рядом со Светом они вели себя в разы спокойнее. Ну конечно, по Заполярному Дворцу уже расползлись слухи о том, что назначат нового Предвестника, и кто им станет. Можно было бы даже подумать, что это потехи ради учинил Хар, но он всё время крутился рядом со Светом и из виду практически не пропадал, так что у него просто не было бы времени разнести информацию.       Хар пользуется удивительно хорошей репутацией в Заполярном, несмотря на то, что последнее время не часто в нём задерживается. Но Свету только на руку, что в его окружении есть хороший информатор, который в курсе любых слухов Снежной.       – Царица не даст мне поручения сразу после назначения, таковы правила. И все Предвестники ещё должны будут пробыть в Главном зале какое-то время, поэтому ты сразу после окончания всего этого должен будешь написать письмо Пьеро и передать как можно раньше, – даёт напоследок указание Свет, в среднем темпе двигаясь по одинаковым коридорам. – Пока что я не горю желанием оставаться в Снежной или же в запасе, мне нужно разобрать дела прошлого Предвестника и понять, что он делал.       – Понял, как пожелаешь, – шелестит за спиной Хар, держась на почтительном расстоянии, как и полагает хорошему помощнику. – Ещё что-то?       Свет останавливается перед входом в зал, беспокойно метёт хвостом по полу, оставляя след из немного подпаленного ворса и выше вздёргивает перья на голове. Полосы на лице наверняка вспыхивают ярче вместе с золотой радужкой глаз и волосами, и Свет приосанивается. Отдавшие до этого честь стражники тактично молчат и не открывают двери.       – Не поцапайся с Николаем, – просит Свет, оборачиваясь через плечо. – Тем более перед Царицей.       – Я постараюсь, но ты сам понимаешь, это не совсем от меня зависит, – непринуждённо пожимает плечами Хар и невинно улыбается.       Конечно, теперь, когда в его руки попала власть и звание помощника Предвестника, Хар может беспрепятственно вызывать Николая на дуэль. Споры в Фатуи нередко решаются хорошей дракой. Раньше правила были бы на стороне Николая, даже если бы он стал причиной спора, а всё потому что звание в Фатуи имеет значение во многих случаях. Но теперь они абсолютно равны, и Хар не любит упускать возможности для мести за насмешки и издёвки над ним или Светом.       Вообще-то Свету не нужны защитники его чести и достоинства, он и сам способен за себя постоять, но для Хара принципиально важно отвоевать своего Предвестника перед другими такими же помощниками. К тому же так он сможет утвердить своё положение в чужих глазах.       Свет не понаслышке знает, какие конфликты могут происходить за спинами Предвестников между их помощниками. И порой такие стычки ничуть не уступают жестокостью битве между Предвестниками.       – Царица готова к проведению церемонии, – чётко сообщает один из стражников, и Свет бросает на него взгляд. Что стоит Архонту залезть человеку в голову и отдать приказ.       – Откройте, – выдыхает Свет и сводит руки за спиной, набирая полную грудь воздуха.       Вот он и пришёл к тому, от чего долгие годы бегал.       Двери медленно распахиваются, открывая взгляду сначала восседающую на троне Царицу, по бокам от которой стоит пара личных помощников, а потом и Предвестников с помощниками. Свет для вида осматривает их, а потом вновь возвращает всё внимание Царице. Он удивительно давно её не видел, и, кажется, даже позабыл, насколько она красива в парадном длинном платье, которое словно соткано из струящихся ледяных нитей.       Свет низко кланяется, прикладывая руку к сердце, а потом выпрямляется и делает немного несмелый шаг. Хар за спиной по-дружески и словно шутя подталкивает ветром вперёд, побуждая двигаться, и Свет правда начинает идти увереннее. Как глупо было бы замереть подобно статуе от одного взгляда на Царицу. Такое было бы простительно обычному рядовому, но только не будущему Предвестнику.       Потому что Предвестники не должны бояться богов и теряться перед ними.       – Приветствую, Ваше Величество Царица, – с почтением обращается Свет, вставая на колено в нескольких метрах от трона и опуская взгляд в пол.       Он прикусывает щёку и тщательно контролирует потоки огненной магии по телу, чтобы она не решила взбунтоваться и устроить всплеск. Вреда такой эксцесс, конечно же, никому не принесёт, но ненужное внимание привлечёт. Особенно Пьеро, который имел честь видеть Света в детстве, когда он был глуповатым и непоседливым ребёнком, неумеющим контролировать собственную силу.       Вот только Свет уже давно вышел из того возраста, когда у него могли случайно посыпаться искры с кончиков пальцев, или же кончики волос вспыхивали огоньками и не желали тушиться. Прошли долгие годы тренировок, контроль над пламенем был испытан боями и лечением сложных травм, при которых нельзя терять даже секунду, и Свет уже двести лет не сомневался в своих способностях, но в Заполярном дворце, стоя на коленях перед могущественной и прекрасной Царицей, он ощущает себя юнцом. Глупым, наивным и неумелым юнцом, которому просто повезло оказаться среди кого-то насколько же умного и могущественного, как и его мама.       Какая нелепость.       – Встань, – властно произносит Царица.       Свет тут же следует приказу и поднимает голову, смело смотря в лицо Царице. Ему известно, что она предпочитает разговаривать с подчинёнными, глядя им в глаза, и не считает такое дерзостью.       На секунду отвлёкшись на помощников, Свет замечает у одного из них в руках резную шкатулку с украшениями в виде снежинок, и понимает, что там лежит подготовленная для него маска. Давным-давно мать приводила его на назначение Предвестников, и каждый раз маски лежали в этой шкатулке.       – Для начала мне хотелось бы сказать, что я сожалею о том, что среди Предвестников оказался бесчестный человек, – размеренно говорит Царица, обращая внимание на людей за спиной Света. – Подобное предательство неприемлемо в рядах Фатуи, и отступник понёс справедливое наказание.       На мгновение Свету кажется, что Царица вкладывает в слова какой-то особый, понятный лишь некоторым смысл, но поспешно откидывает эту мысль. Если ему что-то и нужно будет знать, то либо об этом сообщат позже, либо же разузнает Хар и всё в подробностях перескажет.       – Однако я рада сообщить всем вам, что достойная замена на место Сандроне нашлась весьма быстро, – продолжает Царица, держа нечеловечски идеальную осанку, и обращает внимание на Пьеро. – Поэтому работа Фатуи не будет остановлена…       Сколько бы любви и уважения Свет не испытывал по отношению к Царице, однако весьма быстро теряет интерес к её речи. Он уже знает, что она будет говорить о надеждах на его верность, покровительстве, важной миссии всех Фатуи и всём в таком роде. Не стоит, конечно, забывать о том, что в конце будет короткая церемония вручения маски Предвестника, поэтому Свет не может абстрагироваться полностью, продолжая слушать в пол-уха.       В самом сердце Заполярного дворца перед Царицей и Предвестниками с помощниками за спиной Свет ощущает себя немного лишним. Правильно ли он всё-таки поступил, согласившись на настойчивую просьбу? Может, стоило отказаться также, как и много раз до этого?       Но отступать уже поздно, Свет очень хорошо это понимает – было бы глупо прервать Царицу и уйти, – и потому выжигает все оставшиеся в сердце сомнения. Пути назад нет, несмотря на то, что Царица не смогла бы наказать его за это и лишить жизни за вопиющее богохульство. Она слишком чтит старые традиции и знакомства и не захочет вызывать гнев матери Света.       Даже любопытно, как несгибаемая Царица, одна из Семёрки, прислушивается к ослабевшей жар-птице, которая не может ей ничего противопоставить. Но Свету хотя бы спокойно за маму, потому что если не он, то сама Царица будет готова прийти на помощь. Кто бы ещё мог похвастаться такой честью…       – Сегодня я буду краткой, – выдыхает Царица, и Свет внимательно следит за тем, как скользит по полу сотканный из снежнийских морозов подол длинного платья. – Светозар, подойди.       Свет незаметно поправляет шубу и неспешно, чеканя шаг, подходит и внимательно смотрит Царице в глаза. На её лице застыло ледяное спокойствие, которое особенно хорошо подчёркивают кристально ясные, но безэмоциональные глаза. У Света трепещет нутро из-за того, как же близко он стоит к своей недосягаемой любви, но он не показывает даже малой доли испытываемых чувств.       – С этого дня я нарекаю тебя Марионеткой Сандроне, седьмым Предвестником Фатуи, – произносит Царица, и один из помощников подносит ей ту самую шкатулку со снежинками. – Да укроют тебя от невзгод метели Снежной.       На секунду в голове Света проскальзывает мысль, что желать такое жар-птице удивительно бессмысленно, ведь он просто растопит любой снег, но вслух произносит совершенно другое:       – Я сделаю всё ради вас, благополучия Снежной и Фатуи, Ваше Величество.       Склонив голову, Свет прикладывает руку к сердцу и зажигает огонь на теле самую малость ярче.       – Я знаю, – неожиданно выдыхает Царица и делает это так тихо, что не смог бы услышать больше никто. – Надеюсь, будет действительно так.       И к собственному ужасу Свет понимает: Царица знает. Она знает абсолютно всё о творящейся внутри него бури из любви, очарования и уважения, но благоразумно молчит и не выносит не то что между высшими чинами Фатуи, а даже между ними. Эти чувства не станут ничем хорошим потом, и Свет это понимает.       Царица не просто понимает, а она не испытывает к Свету даже сотой доли того, что испытывает он. Это не обидно, потому что изначально надеяться на взаимность от великого Архонта было бы пиком самонадеянности, но по душе всё же бьёт. Свету, видимо, было проще думать, что когда-нибудь у него будет шанс, а не жить с однозначным осознанием невозможности взаимности.       – С сегодняшнего дня ты можешь приступить к выполнению своих обязанностей, Пьеро передаст тебе документы твоего предшественника, – во всеуслышание объявляет Царица и протягивает Свету тёмно-фиолетовую маску, которая своей формой чем-то напоминает соколиную голову. Интересный выбор для него, и легко догадаться, что послужило основой для такого дизайна.       Будучи всё ещё оглушённым недавним осознанием своего провала, Свет принимает маску, вновь кланяется и разворачивается к молчаливым Предвестникам, которые рассматривают его с разными эмоциями. Кто-то с уважением, кто-то с недоверием и сомнением – как, например, Скарамуш, – а в глазах одиннадцатого, Тартальи, пляшет боевой азарт. Свет наслышан о нём и его одержимости битвами, но всё равно не совсем понимает, с чего вдруг тот уже выбрал его своим противником. Они даже не пересекались за все годы жизни Тартальи в Фатуи.       Стоит поручить Хару разузнать ещё больше про этого мальчишку, как и всех Предвестников в целом, а то последняя имеющаяся информация вполне могла устареть. Всё-таки Свет основательно собирал её почти два года назад.       Свет при всех надевает маску и вскидывает голову, чувствуя, как по специальным желобам течёт магия и поджигает витиеватый узор, точно делая его ещё больше похожим на птицу. Фантазия Царицы поистине невероятна.       – Боюсь, на этом я вынуждена вас покинуть, но вы можете провести здесь вечер в честь пополнения в рядах Предвестников, – оповещает Царица, широким жестом обводя зал, и из дверей тут же появляются слуги и начинают наводить суету. – Ещё раз поздравляю.       И с этими словами Царица удаляется из зала в компании помощников. Свет провожает её тоскливым взглядом, кусает губы, пока никто не видит и жалеет, что не смог лучше прятать свои чувства. Не знай о них Царица, то наверняка бы он не ощущал себя столь маленьким и незначительным рядом с ней.       Даже задумываться о какой-то любви к Царице было пиком богохульства и высокомерия.       Маска без труда снимается, и Свет взвешивает её в руке. Хоть она и выглядит массивной, но весит всего-ничего, даже удивительно как-то.       – Я рад стать частью Предвестников, – уважительно обращается Свет и склоняет перед всеми голову в знак уважения, но не покорности.       Среди Предвестников и их помощников раздаётся шёпот, в который Свет даже и не пытается вслушиваться. Он уходит от трона, вцепившись в маску и безразлично осматривается по сторонам.       Хар, конечно же, не стоит на месте и первый выходит ему навстречу, сверкая широченной улыбкой. И в ней читается как радость, так и угроза всем остальным, потому что уж теперь-то Хар не станет отсиживаться в углу и молчать в тряпочку, если случится что-то донельзя интересное.       Кажется, власть в скором времени вскружит голову совершенно не Свету.       – Поздравляю вас, господин седьмой Предвестник, – негромко усмехается Хар, прикладывая руку к сердцу и склоняя голову. – Как ощущения?       – Ничего особенного, – пожимает плечами Свет и обменивается взглядами с Пьеро, который уже начал о чём-то беседовать с Панталоне.       Но тут Света кто-то нагло трогает за хвост, и он резко разворачивается, вскидывая опасно горящую руку.       – Какой тёплый приём, Сандроне, – тянет Дотторе, и его голос течёт подобно сладкому мёду. – Разве так встречают друг друга товарищи по оружию?       – Тебя, Дотторе, я иначе встречать не намерен, если ещё раз тронешь мои перья, – сдержанно шипит Свет, складывая руки на груди и распушая хвост. – Так что держи руки подальше, пока я не добавил тебе шрамов.       – Ой-ой, какие мы грубые, – неприятно хихикает Дотторе, зубоскаля. – Но пропадает такой ценный научный образец.       – Я тебе не кролик для опытов, – цыкает Свет и передаёт маску учтиво улыбающемуся Хару, хотя и чувствует источаемое им недовольство. – И ты можешь даже не надеяться на моё сотрудничество, я тебе сказал об этом ещё семь лет назад.       – Я надеялся, что ты подумал над моим предложением, – смеётся Дотторе, но Свет чувствует, как чешутся у него руки беспардонно вырвать перо или потрогать огненные волосы. – Но, кажется, ты так и не понял, насколько может быть полезно даже одно твоё перо.       – Пока Царица не прикажет мне, я не соглашусь, – хмыкает Свет и поворачивается к суетящемуся неподалёку Тарталье. – На этом я покину твою компанию, наша беседа, кажется, затянулась. Хар, за мной.       – Всего доброго, господин Дотторе, – тараторит Хар и поспешно топает за Светом, вертя в руках маску. – Какой мерзкий тип.       Это ещё слабо сказано. Дотторе никогда не отличался спокойным и уравновешенным характером, он готов был и горы свернуть ради экспериментов, особенно с механизмами. Хотя раньше сладить и поговорить с ним было гораздо сложнее. Дотторе двигала маниакальная одержимость идеей о создании совершенного человека, который мог бы стать прекрасным солдатом. Но прошли годы, и он поуспокоился и даже стал, кажется, поадекватнее.       Во всяком случае, Свет больше не хочет сбежать от одной мысли, что где-то рядом может быть Дотторе или его лаборатория. Хотя им раньше двигал не страх, а желание не связываться с сумасшедшим Дотторе, чтобы не стать случайно жертвой экспериментов.       – Привыкай, теперь будешь часто с ним видеться, – с небольшой издёвкой хмыкает Свет и встречается взглядом с помощником Тартальи, который тенью следует за ним.       Как ни странно, но немного Свет с ним знаком, да и как можно не знать Злата, который долго вертелся в Заполярном дворце и успел побывать помощником нескольких Предвестников, сравнительно недавно став помощником уже Тартальи. А если ещё и верить слухам, то был единственным, кто в принципе мог вынести его паршивый характер.       Жизнь в Фатуи никогда не была простой, какую бы должно ты не занимал, Свету ли не знать.       – Злой ты, – тихо отвечает Хар, хмыкнув под нос, а потом меняет тон на более серьёзный. – Что, заинтересовался господином Тартальей?       – И почему только меня ты не называешь господином? – между делом спрашивает Свет, направляясь к Тарталье, который продолжает стоять где-то в отдалении и не замечает его внимания.       – Слишком много чести, – цыкает Хар. А впрочем, чего ещё Свет от него ожидал. – Так что?       – Можно сказать, что и заинтересовался. Он выделяется из всех остальных, на такое сложно не обратить внимание, – задумчиво отвечает Свет, уменьшая силу огня, чтобы он меньше разлетался в стороны.       – Ох, не то слово, – посмеивается Хар, прячась за спиной Света и продолжая говорить: – Он столько шуму наводит, что его стараются держать подальше от Снежной, дабы избежать разрухи. Говорят, что Одиннадцатый буквально помешан на битвах и регулярно отрывается на рядовых, пачками отправляя их в лазарет после тренировок.       – А ты уже успел собрать все слухи, как и всегда, – с некоторой похвалой обращается Свет.       – Информация не хуже денег, – соглашается Хар.       Свет машет ему рукой, призывая к молчанию, и останавливается рядом с Тартальей, который очень упорно сверлит взглядом спину Скарамуша. Он то ли дыру хочет в нём прожечь, то ли надеется послать какой-то мысленный сигнал и привлечь внимание. Ну до чего же забавный.       – Господин Тарталья, – изменённым голосом из-за маски зовёт Злат, касаясь рукава Тартальи, и низко кланяется в приветствии. – Поздравляю с назначением, господин Сандроне.       Где-то за плечом аналогично кланяется Хар, когда Тарталья обращает на них внимание, и глушит смешок, который Свет прекрасно слышит. Удивление Тартальи их приходом и правда выглядит забавно.       – Рад встрече, Тарталья, – улыбается Свет, коротко кивая.       – Прими мои поздравления, – мигом отвечает Тарталья, словно только что вспомнил, что Света нужно поздравить.       – Благодарю. У тебя было какое-то дело, я заметил твой взгляд, – прямо говорит Свет, расправляя плечи.       Это мог бы быть обычный интерес, ничего особенного, но ещё Свет хочет показать, что замечает вокруг себя многое. Он знает натуры Предвестников, некоторых из них изучал не одну сотню лет, лишь в последние пару десятилетий немного ослабив абсолютный контроль за всем вокруг. Вечная настороженность выматывает, а Свет достаточно опытен, чтобы выбраться из неожиданно возникшей опасности. Да и кому надо было вообще донимать второго помощника Скарамуша, который старался не отсвечивать?       На самом деле никому, поэтому к Свету обычно и не лезли.       Но теперь все изменится, потому что он впутался в отношения Предвестников – сильнейших людей Снежной, который зачастую преследуют свои цели, согласившись сотрудничать с Царицей. И это уже может спровоцировать конфликты без очевидной причины или явных предпосылок.       Какую же головную боль приобрёл Свет после получения приказа Царицы. Будь он хоть немного более безразличен к ней, возможно, и не принял бы такую важную роль. Но в этот раз Свет полностью отдался во власть Царицы, согласившись быть её оружием, и даже не может об этом жалеть.       Любовь бывает очень жестокой и опасной, но такой неконтролируемой.       – Не то что какое-то важное дело, – смело отвечает Тарталья, тоже приосанившись, словно пытаясь казаться выше, чем есть на самом деле. – Просто хотел предложить дружеский спарринг между Предвестниками. Вы же не против обучить своего младшего товарища?       До чего наглый и смелый ребёнок, про себя думает Свет, по-птичьи склоняя голову к плечу. Сразу становится понятно, что такого особенного нашла в нём Царица, раз сделала Предвестником весьма обычного человека. Хотя от него и тянет опасностью за версту, но Свет чувствует, что Тарталья – никакое не магическое создание с многолетним опытом за спиной.       Тарталья сильный, безусловно, и точно владеет какой-то специфической силой, но его тело так и остаётся человеческим. А значит оно подвержено старению, имеет не самую лучшую регенерацию, и по меркам Архонтов весьма хрупко.       Но раз Тарталья стоит в одном ряду с Предвестниками, то точно чем-то заслуживает его.       – Почему бы и нет.       И Свет обязательно выяснит, что же выделяет Тарталью из тысяч сильных воинов Фатуи.       – Чудесно, – расплывается в радостной улыбке Тарталья, изо всех сил стараясь не скалиться, как хищник. – Когда тебе удобно?       – Завтра после пяти часов.       – Я буду ждать, – без возражений поддерживает Тарталья и протягивает руку вперёд, отвлекаясь на поманившую его к себе Синьору.       – Рад был встрече, – отвечает Свет, пожимая крепкую руку в кожаных перчатках. И даже через них он чувствует сильную хватку.       – Взаимно, – сыто мурлычет Тарталья и кивает Злату, чтобы он следовал за ним.       И тот молча кланяется, но Свет всё же задерживает его на секунду. Ему даже немного становится жаль Злата, который связался с таким… активным Предвестником.       – Думаю, удача тебе понадобится в будущем, – хмыкает Свет, взмахивая рукой и вызывая небольшое сверкающее перо, а Хар за плечом шумно втягивает воздух от удивления. – Только не отдавай его Дотторе.       – Благодарю, господин Сандроне, – скрипит в ответ Злат, принимая перо, и тут же прячет его под форму.       Он торопится вслед за ушедшим Тартальей, и Свет недолго провожает его взглядом.       – Ну и ну, – присвистывает Хар. – Они тебе понравились что ли?       – Просто забавные, – неоднозначно ведёт плечом Свет, подзывая официанта с подносом, на котором стоят бокалы с шампанским. – Не придавай этому особое значение.       – Ну знаешь ли, даже мне ты дал перо только через пять лет близкого общения, – беззлобно фырчит Хар.       Ну что сказать… Свету просто захотелось, разве нужны ещё какие-то причины?