ты и я

      Костер трещал в ночной тиши, а искры попадали на кожу, неприятно покалывая ее и обжигая. Глеб прижимал колени к груди, вдумчиво пялясь на ярко-оранжевое пламя, непозволительно близко пододвигаясь к огню. Он чувствовал тепло всем телом, и это так нравилось, так возбуждало, что кожа покрывалась мурашками. Со стороны это могло выглядеть очень странным: маленький мальчик, облизывая пересохшие губы, сидел у самого костра посреди глубокой ночи. Так и подумал учитель, вышедший из своей палатки. - Самойлов, спать, - приказал взрослый мужчина, надевая очки на нос. Глеб поупрямился немного, но после угрозы позвонить матери, наконец, сдался. Мальчик все отдалялся от огня, каждый раз оборачиваясь на него. Он будет скучать.       - Э-э-э-это просто невыносимо, - устало протянула женщина, усаживаясь на стул. – Я так устала, за что мне это? Да в городе больше школ не осталось, куда можно его отправить! Поджоги-поджоги-поджоги… Голова кругом.       Вадим наблюдал за тем, как мать из кошелька достает пачку таблеток от головы и глотает их. Юноша порядком устал читать наставления о том, что столько лекарств за день плохо сказывается на здоровье – это было настолько бесполезно, потому отчаялся даже отец. Сейчас Рудольф на работе, Глеб сопит в своей кровати в комнате, а Ирина со старшим сыном сидят на кухне.       - Мам, тебе нужно отдохнуть. Я уезжаю в другой город на учебу, и могу взять с собой Глеба. Там еще остались школы, из которых его не исключили, - Вадим попытался усмехнуться, но уже давно не было смешно.       Мать хотела согласиться на это, но любовь к сыновьям не давала так просто отпустить их. Она чувствовала вину, что не может справиться со своими же детьми. Двенадцатилетнего мальчика выгоняют из уже которой по счету школы из-за неслучайных поджогов всевозможных вещей. И кого винят? Семью. Но ни мать, ни отец, ни Вадим не представляют, когда крыша Глеба настолько поехала, что он помешался на огне.       - Я не хочу обременять тебя. Ты должен пожить нормальной жизнью, - женщина неловко отвернулась.       - Мам! Поезд послезавтра, поэтому я сейчас же бужу Глеба и с первого сентября он идет в школу в абсолютно другом городе. Отдохни ты уже, прошу.       У женщины не осталось сил как-либо возмущаться, потому она дала свое согласие, но с одним условием – отец тоже должен дать положительный ответ. И с этим Вадим был спокоен, потому что мужчине и принадлежала данная идея. И вот, уже скоро, в понедельник, пятнадцатого мая, Самойловы поедут за несколько километров от родного города.       Эту новость Глеб воспринял с наибольшим возмущением. Он надеялся отдыхать всю вечность без школы, но не вышло. Потому и вещи собирать пришлось за него, пока младший из Самойловых дулся на всю эту жизнь в углу комнаты. Чемодан наполнился одеждой, пластырями, едой и еще некоторыми предметами из личного Глеба. Вадим тщательно проверил все карманы брата на наличие зажигалок и спичек, вытащил парочку и теперь точно был спокоен.       Они отправились в пять утра, перед этим их очень долго не хотела отпускать мать. Чувствовало ее материнское сердце, что случится что-то страшное, что Вадим не справится. Глеб – тот еще маленький Вельзевул, который станет огромной проблемой в жизни старшего брата. Но все возможно. Мать поплакала, пожелала хорошего и отпустила сыновей.       Братья устроились в купе, где с ними еще ехали две девушки. Глеб запрыгнул на верхнюю полку прямо над Вадимом, а старший забылся в книге. Впереди несколько часов поездки в компании с двумя вечно болтающими бабами и подозрительно тихим младшим из Самойловых. И вроде бы юноша собирался проверить, что там происходит с братом, но стало лень, да и глаза закрывались…       Вадим проснулся от чирканья спичкой о коробок. То ли оно было над самым ухом, то ли этот звук слишком сильно раздражал барабанные перепонки, но уже он смог разбудить Самойлова-старшего. Юноша поднялся с кровати, стараясь издавать меньше шума, ведь соседки спали крепким сном, и заглянул к Глебу. Мальчик тут же дернулся, выронив из рук коробок с одной зажженной спичкой.       - Ты где это отрыл? – шепотом возмутился Вадим, отбирая у брата предметы зажигания.        - Из дома принес, а что? – Глеб невинно похлопал веками.       - Ах ты гадюка мелкая, - старший цокнул и опять вернулся на кровать. – Спи, нам ещё несколько часов ехать.        - Уже утро, не хочу спать.        - Тогда не веди себя так громко, люди спят.       Глеб прорычал что-то и перевернулся на бок, закрывая уставшие глаза.       А Вадим больше уснуть не смог, переворачивая в руках коробок спичек. Он не понимал, как именно брат протащил эти чертовы спички, ведь старший самолично все проверил. Каждый карман, каждую заплатку ощупал, каждый миллиметр любой одежды. Вадим догадывался, какое место он прошел мимо, но одновременно с этим стало тошно держать в руках данный предмет. Как же сильно Глеб зависит от огня. И старший «Братик» собирается все исправить.       На самом деле, дела с квартирой у Вадима были лучше некуда. Он, честно, не гордится своим поступком (и тем, кто подтолкнул его на этот поступок), но и жить в мерзкой общаге, где каждый угол оснащен шприцами, а на кроватях отчётливые следы различных отходов, юноша тоже не собирается. Чтобы поведать всю историю, как он нашел место для жилья, нужно начать издалека.       Однажды в маленький город Асбест прибыл незнакомец, а по каким причинам - неизвестно. Этот мужчина (ему было около двадцати, но выглядел он старше) устроился на подработку, как раз удачно туда же, где работал семнадцатилетний Вадим. Общего между ними, на первый взгляд, ничего не было, но стоило им только разговориться, подружиться, они стали дополнять друг друга. Этот же проезжий поведал историю о своей старой бабушке, больной деменцией. «Друг» рассказал, что с ней он жил вместе по приказу родителей, но после их смерти смог спокойно ее кинуть. Одну. В квартире. Из своих каких-то убеждений сдать в дом престарелых он ее не удосужился.       После этого мы имеем: трёхкомнатную квартиру с больной бабушкой, которая занимает не так уж и много места. Вадим чувствовал себя гадом, тварью и всеми подобными словами, но этот шанс упустить он не мог. Бабка уж точно не вспомнит своего внука в лицо, а от того ей легче запудрить мозги. А главное, квартира в нужном городе, и новый друг только «за» оставить свою бабульку.       Как отнёсся к этому Глеб? Ему было пофигу. Ну а родителям Вадик не удосужился ничего сказать, поэтому они пусть думают, что сыновья ютятся в общаге.       Днём они приехали, взяли сумки и пошли на поиски адреса.       - А что мы будем делать, если бабка помрёт? - поинтересовался Глеб, стуча ботинками по асфальту. - Нам же нужен будет тот мужик, не?        - Позвоним ему, в чем проблема? Погоди... - Вадим остановился и вопросительно посмотрел на брата. - Что за вопросы? Не смей трогать старушку!        - Я не собираюсь, просто интересно, - младший пожал плечами, вдумчиво закусывая губу. - Долго ещё идти?       - Понятия не имею.       - Поговорили...       Глеб хотел построить какой-нибудь диалог с братом, но в то же время отчасти понимал, что Вадим устал и немножко нервничает. Понимал, но принимать не хотел. Таково уж было детское упрямство его персоны.       Они все ещё шли спустя десять минут, и спустя пятнадцать, даже спустя полчаса. Младший бесстыдно ныл о больных ногах, не пропуская шанса где-либо упасть на землю. Может, он не устал так сильно, но в то же время его неимоверно бесило игнорирование со стороны брата. Вадим был слишком сосредоточен на обстановке вокруг, чтобы хоть как-то реагировать на привычные выпады Глеба.       - Пришли.       Сквозь пелену своих дурных мыслей Глебу удалось расслышать голос старшего. Мальчик поднял глаза и увидел чересчур ужасное здание. Пятиэтажка с облезлыми стенами, большинство окон выбиты, а некоторые и вовсе без стекла; подъездная дверь до сих пор имела кодовый замок, однако нужен он не был вовсе: только толкнешь и подъезд открыт для нежелательных гостей. Кстати, именно поэтому, когда братья только вошли внутрь, в нос ударил мерзкий запах застоявшейся мочи.       По лестнице пришлось подниматься все пять этажей, проскакивая убитые ступеньки и некоторые прилепленные жвачки. Честно, к этому моменту Глеб полностью перестал верить, что его ждет трехкомнатная квартира – максимум однокомнатная, и то больше похожая на кладовку. Так в ней еще и придется ютиться трем людям! Уж лучше бы Самойлов-младший не ехал, остался дома, чем в незнакомом городе с незнакомой бабкой!       - Я знаю о чем ты сейчас думаешь, - на этаже третьем начал Вадим. – Поверь, у меня такие же мысли... Но все лучше, чем в общаге. Я тебе как знающий говорю!        - Если ты мне преподать урок хочешь за то, что я натворил в родном городе, то не нужно. Я уже все понял и… Можно домой?       - Хер тебе, дай родителям от тебя отдохнуть. С первого сентября пойдешь в школу, я все устрою.       Они, наконец, поднялись по ступеням на пятый этаж. Вадим вставил ключ в замочную скважину и провернул пару раз. Не вышло. Он повернул ключ в другую сторону, и, слава богу, получилось. С открытием двери послышался характерный скрип, а позже, из глубин квартиры:       - Внучок! Неужто ты вернулся?       - Д-да, бабуль! – голос Вадима предательски дрогнул.       Братья прошли в квартиру и в коридоре показалась милая старушка.       - Как ты вымахал, Паш, тебя даже не узнать, - восхищенно воскликнула она, обнимая Вадима за плечи. – А это… Ого! Неужели и танин Витька с тобой? Недавно ж малышу еще годик был. Какой взрослый!       - Ба-а-а, а есть что покушать? – нагло спросил Глеб, за что получил толчок в бок от брата. – Эй!       - Не напрягай бабушку, не видишь, устала она.       - Что ты, Паш, я всегда рада что-нибудь приготовить. Скоро будут блинчики, вы готовьтесь.       И бабушка милая, и квартира приличная, видимо, Глеб зря мысленно обругал все свое семейство и Вадика в особенности. Старший тоже ликовал, что афера прошла идеально.       Но все ли так идеально?       Спустя полтора часа или больше их позвали на кухню.       - Кушайте, ребятки, ну же, - старушка освободила второй стул, чтобы оба «внука» сели.        К тому моменту Самойловы разложили вещи, осмотрелись, поделили кровати и обыскали различные полки в желании найти паспорт бабули. Напрямую фамилию спрашивать было бы очень глупо и палевно. То, что они увидели в паспорте, первое время испугало, но потом заставило смеяться. Соня Самойлова! Какое невероятное совпадение.       - Очень вкусно, ба, - закивал Глеб, откусывая блинчик. – А есть варенье?       - Конечно, внучок, тебе какое?       - Любое!       Вадим слабо улыбнулся. В голове что-то щелкнуло тогда. Глеб теперь полностью под опекой старшего брата. Ни частично, ни наполовину, как было с родителями. Это будет сложно, особенно с учебой, но Вадим надеется на адекватность более-менее взрослого Глеба.       Наступила середина июля или даже конец. Жизнь вместе пока была и сложной, и в то же время довольно веселой. Бабушка частенько теряла память и иногда даже пыталась метлами выгнать Самойловых из своего дома, но братья вовремя ее успокаивали. В общем, все шло своим чередом: ребята гуляли, знакомились с новыми людьми, иногда ругались, обижались, Глеб продолжал поджигать, а Вадим все так же наказывал его.       Но в один день произошло самое страшное. Старушка… Не проснулась.