ты и я

      - Ты как, Танюш? Слышал, мужа твоего на пятнадцать суток забрали, - Вадим сделал одну затяжку и выпустил клуб дыма в воздух.       - Слышал? – девушка рассмеялась. – Я знаю, что это ты все подстроил, чтобы он оказался бухим в том мерзком месте, - она продолжала кутаться в свой тонкий шарф, будто он хоть как-то мог спасти от сильного ветра.       - Даже не скажешь мне «спасибо»?       - Спасибо… Но ты же знаешь, что это все временно. Так было всегда.       - Да, но… В тот раз он вообще с ума сошел, как ты говорила. Извини, думаю, мой брат тебя немного испугал. Мне кажется, надо было сказать о его существовании.       - Он славный, но слишком застенчивый. Я сначала подумала, что квартирой ошиблась, - Татьяна неловко почесала затылок, вспоминая вчерашний день. Она б солгала, если бы не сказала, что Глеб ей понравился. Но, кажется, это не взаимно.       - Прости уж его, он никогда не умел общаться с людьми, - Вадим пожал плечами.       - Заметила… Мне он нравится.       Самойлов впал в ступор. Первую секунду он даже не знал, что ответить на это странное и абсолютно неуместное признание. Вадим словно позабыл, где он находится, с кем разговаривает, какие именно сигареты курит и почему так сильно спокоен и местами туп.       - У тебя есть муж, - напомнил он, вовремя спохватившись.       - Ты же знаешь мои с ним отношения. Если и его не возьмут на пожизненное, то он от алкоголя и наркотиков помрет. Не жалко, что уж. На развод мне подавать небезопасно, мало ли… Понимаешь.       - И то верно, - Самойлов жалеет, что рядом с ним сейчас нет банки пива. – Просто, пойми, это не взаимно уж точно. Глеб нелестно отзывался о тебе весь вчерашний день.       Вадим понятия не имеет, почему он солгал. Младший брат вчера весь вечер и всю ночь заткнуться не мог, как сильно ему понравилась Таня, как сильно он хочет увидеть ее еще раз. Неужели в старшем заиграла нотка ревности? Как же по-детски жалко и глупо. В этом он, конечно, не признается никогда в жизни.       - А жаль. Чем болен твой брат?        - Я не могу рассказать, потому что это «личное» или около того… Но на улицу днем он не выходит, ну а ночью сам не хочет.       Татьяна ничего не ответила. Ее женское сердце почувствовало малую обиду на то, что симпатия оказалась не взаимна. Ну, может и к лучшему? Глеб душой все еще маленький ребенок, а отношения с ним будут, возможно, как у сына с матерью. Именно этим и утешала себя молодая девушка.       - Я пойду, прохладно становится - Татьяна ощутила, как на глазах собираются капельки слез, поэтому поспешила потушить сигарету.       - Да, давай, удачи.       - А ты жесток, - хмыкнул проснувшийся алкоголик.       - Ебись оно все конем.       Вадим поспешил зайти в грязный подъезд, чтобы алкаш лишний раз не пристал. На самом же деле, Самойлов не хотел слушать унижения себя от случайного бездомного уродца.       Как только старший оказался дома, он встретился с недовольным Глебом. Вадим быстро отмел опасения, что брат все знает – с окна крыльцо не видно, да и младший давно свыкся с мыслью о том, что его сожитель часто выходит на улицу покурить. Как бы то ни было, кудрявый оставался максимально злым и хмурым.       - Ты выглядишь злобно, - Вадим посмеялся, вешая куртку на крючок.       - Ты какого хера Ватсона накормил шоколадом? – Глеб скрестил руки на груди.       - Я? Не кормил я его шоколадом. Я просто оставил его на столе.       - Молодец! Горжусь! Сам убирай его блевотину с гостиной.       Глеб вильнул бедрами и ушел в гостиную, там же сел на кресло и самодовольно стал наблюдать за действиями Вадима. Старший вернулся из кухни с голубой тряпкой в руке, вслух проговаривая молитвы о том, чтобы рвоты кота было не так уж и много. Все зря. На коричневом пледе, покрывающем весь диван, красовалось пятно размером с трехлитровую бутылку, еще такое же на ковре, и чуть-чуть меньше на самом полу. Вадим довольно грубо выругался, но убирать пришлось.       - Скажи честно, я тебя чем-то разозлил сегодня или ты просто крыса? – старший цокнул. – Ты дома 24/7, а сам за котом не следишь.       - Еще и виноватым меня делаешь? Слышал я все твои разговоры с Таней, слышал. Понятия не имею, что ты задумал, но пойдешь нахер.        - Понял.       Вадим решил не заострять внимания на этой теме. Лишние вопросы Глеба ни к чему, да и что на них отвечать? «Извини, любимый брат, я ревную»? Но старший даже не уверен в том, что это была ревность. Хотя что же еще?       - Я люблю Таню, ты же в курсе, - бубня себе под нос, начал Глеб. Он не был слишком уверенным в своих собственных словах.        - Не любишь ты Таню, не любишь! – Вадим сложил плед и собрался отнести его в ванную, чтобы отмыть чертово пятно. – Она красивая женщина, но это не любовь.       - Отсоси, - Глеб поднялся с кресла и ушел в одну из спален.       - Вспомнишь же ты еще мои слова!       Вспомнит.       Будет вспоминать весь тот же день, через неделю, через месяц и поймет. Поймет, что Татьяну он больше не увидит, как бы сильно не хотел и не просил. Со временем и эта женщина вышла из головы, на ее место встали более умные мысли. К примеру, даже если Глеб и станет встречаться с Таней, то позже просто разобьет ей сердце своей кончиной.       Ему ведь недолго осталось. И об этом Вадим не забывает напоминать каждый раз при удобном (и не очень) случае.       - Вадим, - Глеб щелкнул пальцами, обращая все внимание брата на себя.       - М?       - Сколько мне осталось?        - В смысле? – старший вздрогнул, не совсем понимая, о чем идет речь.        - Ну в прямом, ты же постоянно говоришь, что мне недолго осталось. Сколько это, «недолго»?       - Э, ну… - Вадим не знал, как именно об этом сказать Глебу.       - Сколько? Десять лет? – старший молчал. – Пять? – молчание. – Три? – молчание. – Два?..       - Глеб! Остановись. Я не знаю, когда ты умрешь, понятно?       - Тогда с чего ты уверен, что это будет скоро?       - А ты думаешь, что проживешь долго?       - Нет, но…       - Не перебивай! Ты либо когда-нибудь подожжешь дом из-за этой ебучей мании к огню, либо доживешь подольше, но болезнь тебя прикончит. Других исходов нашей с тобой истории я не вижу.       - Подожди, а что ты будешь делать после моей смерти? – Глеб сказал это настолько спокойным голосом, что по спине Вадима пробежали мурашки.       - Уйду за тобой.       Старший рассмеялся из-за траурности этой глупой фразы. Вот им, двадцать пять и тридцать один, а сами хоронят друг друга. Ну, может оно и к лучшему. Не место им в этом мире, в этой огромной стране, в этом высоком пятиэтажном обшарпанном доме, в этой сырой и чужой квартире. Ничто из этого не смогло стать родным за такое большое количество времени.       - Побыстрее бы, - тихо попросил Глеб.        - Окно там, - Вадим кивнул перед собой.       - Да, спасибо.       Все можно было списать на шутку, но младший задумался «А может все-таки?».